В последнюю ночь перед отъездом, когда по российской традиции вся группа, кроме непьющего шофера, активно уничтожала ящик водки, Плотва заметила, как Семен и Потапыч переглядываются и подливают продюсеру уже не водку, а местный самогон в шестьдесят градусов.
Проходя мимо Эли, Семен, не наклоняясь, проговорил: "В двенадцать, в моей комнате", и сердце Плотвы забилось не по-рыбьи.
Они провели прекрасную ночь, после которой Сема вытаскивал из дредов чешуйки, а Эля ходила с потерянным взглядом и не отвечала на приставания Ашота.
– Что мне теперь делать? – заглядывала Плотва в глаза Красной Шапочки. – Я не могу спать с Ашотом, тошнит, мне Сему хочется.
– Я не знаю, что делать, – честно отвечала подруге Красная Шапочка. – Я в такой ситуации не была.
– Ладно, – Плотва вытерла покрасневшие глаза. – Поеду, меня Ашот в ресторане ждет. Никогда не думала, что рестораны могут надоесть.
Пока Эльвира шла к новому желтому "Пежо", Красная Шапочка смотрела ей вслед и, кажется, чуть-чуть завидовала. Сама она еле отбилась от ухаживаний Ашота Израилевича, а вот теперь позавидовала и ресторану, и автомобилю.
Ее внимание отвлек Дейзик. Он стал бегать кругами, ища для себя развлечений.
* * *
Волку стало скучно, к тому же дико хотелось пить – денек выдался жаркий, а повышенная волосистость в летнюю жару комфорта не добавляет. И Волк отрулил за квасом, продаваемым, как в советские времена, из бочки.
Пока он стоял в очереди, Дейзи ухитрился погнаться за зазевавшейся кошкой. Кошка шмыгнула под чей-то джип и оттуда рванула в неизвестном направлении. Дейзи, которому длина поводка не позволяла видеть, что творится под чудовищем, рожденным корейским автопромом, натянул поводок как струну, пытаясь заглянуть под машину.
В это время хозяйка джипа, сильно смахивающая на Жирафу, вернулась из супермаркета. В одной руке у нее был пакет и открытая бутылка холодного коктейля, в другой – мобильник, по которому она общалась на повышенных тонах.
В общем, словоохотливость дамы едва не стоила Дейзи жизни – эта любительница общения по мобильнику, не прекращая разговора, уселась за руль, уместила на сиденье рядом пакет и, отхлебывая из бутылки, стала заводить машину. Дейзик на чихание мотора ни малейшего внимания не обращал и продолжал попытки вытащить давным-давно убежавшую кошку из-под стартующего джипа.
Рассуждать было некогда, и Волк серой молнией метнулся к машине, с ходу схватил песика зубами за шкирку и кубарем покатился по газону, прикрывая лапами непослушное животное.
Дама за рулем с перепугу уронила телефон и врубила ручник, оборвав при этом кардан, машина взвыла, но с места не тронулась.
Увидев это, Красная Шапочка чуть не потеряла сознание, потому и выронила поводок, но тот, к счастью, успел намотаться на Волка. Волк встал с газона, вынул виноватого Дейзи из зубов и, удерживая за шкирку, сказал:
– Еще раз так сделаешь… я тебе хвост купирую! Будешь у меня ротвейлером-недомерком, и не делай вид, будто не понимаешь!
– Вы что вытворяете?! – орала дамочка, вылетая из джипа. – Вы мне машину поломали!
– А что это вы пьете, мадам? – на голубом глазу поинтересовался Волк, демонстративно втягивая носом воздух. – Какое содержание алкоголя в этом апельсиновом коктейле?
– Вы угроза для общества, – возмутилась Оля.
– Кстати, вы знаете, что означает этот красивый синий кружочек в красной окантовочке, перечеркнутый двумя красными линиями? – Волк ткнул пальцем в знак "Остановка запрещена".
– Ой, а вы Серов-Залесский? – моментально сменила тон дама. – Я вас видела по телевизору. А дайте мне автограф. Вот здесь распишитесь. – И нетрезвая дамочка ткнула в декольте летней маечки, из которого выпукло торчала грудь пятого размера.
– Я тебя сейчас прибью, – слишком спокойно пообещала Красная Шапочка и шагнула к джипу.
Дама, упав обратно на сиденье, сделала вид, что не встречала ни Волка, ни Дейзи, и вообще, где ее мобильник?
Волк пожал плечами, поставил Дейзи на землю, потрепал по холке, взял в лапу вертушку поводка.
– Теперь я его поведу.
Дома, рассказывая о произошедшем бабуле, Красная Шапочка заново переживала за Дейзи, а заодно и за Плотву.
– Хорошо все, что хорошо кончается, – заключила рассказ внучки Мария Ивановна. – Оладушки на столе, рассольник в холодильнике, а мне пора ехать. Цветы я с собой заберу.
– Ой, бабуля, ты в последнее время такая загадочная.
– Есть немного…
На кухне Волк доедал разогретый суп и одновременно искал информацию в ноутбуке.
Красная Шапочка выпила полчашки чая с оладушкой и с половинкой плиточки черного горького шоколада, от которого Волк старался держаться подальше (как известно, для псовых шоколад не менее опасен, чем мышьяк для людей), и включила телевизор. Шло какое-то из талант-шоу, коих последнее время расплодилось на телевидении великое множество. Лев Львович, кстати, был завсегдатаем многих конкурсов и порой даже заседал в жюри. Впрочем, в жюри этого конкурса Брюковкина не наблюдалось, зато присутствовал известный актер театра и кино с повадками аборигена московской периферии.
– Начинаем первый этап нашего конкурса!
– Переключи, – проворчал Волк, не отрываясь от ноутбука. – Смотреть не могу эту муру.
– Володя, – переключив телевизор на канал "Культура", Красная Шапочка подошла сзади к Волку, обняла его и поцеловала в шею. – Ты последние две ночи больше занят Интернетом, чем мною.
Руки девушки опустились с шеи на плечи Волка и дальше, к животу.
– Подожди, – Владимир перехватил руки Ольги. – Я работаю и не хочу тебе мешать. А ты бы прочла сценарий двух новых серий, скоро опять начнутся съемки.
– Это "Ротемит" так на тебя действует! – обиделась Красная Шапочка. – Или тебе нужна та сисястая, которая чуть не задавила нашего Дейзика.
Услышав свое имя, на диванчике проснулся щенок и завилял пушистым хвостиком.
– Не говори глупостей, – тихо ответил Волк. – Ты иди, ложись, я позже приду.
Подхватив щенка, Оля отправилась в спальню.
– Мне нужно отвлечься, – заявила она своему Подсознанию в виде трех сущностей. – Иначе я взорвусь от бешенства.
– Представь, что ты в бутике на Тверской и покупаешь себе новое белое платье, шелковое, ниже колена, и туфли, – мечтательно высказалась Внутренняя Богиня.
– Нужно думать не только о приятном, но и о полезном, – спокойно заявил Разумей Занудович. – Например, о сдаче всех экзаменов на пятом курсе твоего института.
– Лучше о мороженом со свежей клубникой, – размечталась Девочка-Девочка.
Дейзик, повертевшись на одеяле, пристроился на пустующую подушку Волка.
– Теперь следует зафиксировать приятные образы посредством оздоровительного сна.
Разумей Занудович занялся установкой снопроектора, прикусив от старания кончик языка. На нем появился белый халат и медицинская шапочка.
Он настолько увлекся этой ответственной работой, что не заметил, как за его спиной на полянку спланировала Внутренняя Богиня в костюмчике анимешной героини, очищающей мир от годзил, ктулх, оборотней и прочих монстров. Сейчас, вероятно, почетная роль монстра отводилась Разумею. Крылья Внутренней Богини отливали алым, в руках холодно поблескивал моргенштерн.
– Попа-ался, подлый трус, – довольно протянула Внутренняя Богиня. – Молился ли ты на ночь, Занудович? И что ты портишь сны нашей девушке? На фига ей эти экзамены, ей на учебу еще целый год ходить.
Разумей обернулся, прикрывая грудью снопроектор. Да, его застали врасплох, но отступать он и не думал.
– Должен же хоть кто-то в голове Красной Шапочки принимать правильные решения, – протянул он, переоблачившись в черный бушлат и тельняшку. – И вообще, чего это тебе не летается, коллега?
– Погода нелетная, – ответила Внутренняя Богиня, постукивая моргенштерном по латной рукавице. – А все потому, что какие-то мелкие, мерзкие, приземленные… – она не нашла нужного существительного, потому просто продолжила после паузы. – …Пакостят, пока мы парим в заоблачных высях.
– Ай-ай-ай, а кто? – уточнил Разумей. – Покажи мне только этого террориста, и я ему такое устрою, мало не покажется!
– В зеркало посмотри! – рявкнула Внутренняя Богиня. – А потом найди стенку, разбегись и убейся! А пока немедленно отойди от снопроектора, мне еще нашей подопечной сладкие грезы показывать…
– Обойдешься, – хрипло ответил Разумей, также увеличиваясь в размерах, почти не отставая от Внутренней Богини в этом сложном деле. – Ничего, сладких грез на ее век еще хватит, а горьких слез я лично не допущу!
– Да кто ты такой… – Внутренняя Богиня замахнулась моргенштерном, но в руках Разумея тут же появился здоровенный щит с нарисованным на нем розовым кроликом.
– Я – Здравый Смысл! – голос Разумея Занудовича стал подобен раскату грома над городским кварталом. – И я сыт по горло твоими авантюрами! Нет, и точка! Не для того этот цветочек расцветал…
– Тоже мне воин, со щитом и кроликом, – криво ухмыльнулась Внутренняя Богиня и нанесла удар монгерштерном. Разумей парировал, со щита посыпались искры…
…а Красная Шапочка мирно спала и во сне пила чай с Волком и матушкой, по которой, откровенно говоря, скучала и видеть которую была рада даже во сне.
* * *
Утром Красная Шапочка поняла, что Волк так и не приходил в спальню и на его подушке мирно сопел Дейзик. Зайдя на кухню, она увидела Владимира, спящего за столом перед включенным компом. За Красной Шапочкой бежал шустрый Дейзик и тыкался мокрым носом в щиколотки.
Достав из холодильника оладушки, Оля положила в миску щенка две штуки и отправилась в ванную.
Лежа в душистой воде, девушка рассуждала сама с собой о любимом человеке.
"Мой Волк. Он такой застенчивый! – думала она. – С этой диетой на "Ротемите" он слегка подвинулся здоровьем, упала потенция. Но ничего, поест дня три натуральные отбивные и поправится…"
О-о, как же было волшебно в их первый раз. Они занялись любовью прямо посередине пшеничного поля с васильками. И тогда, впервые в жизни, с ней произошло редкое чудо. Если Волк начинал принимать более человеческий вид, то она, наоборот, покрылась редкой черной шерсткой – проснулись гены Львиц и Пантеры. И теперь так происходило всегда.
– Не сниматься тебе в порнофильмах, – решил тогда Володя. – Людей напугаешь.
– Прямо спать не буду сегодня от переживания, – ответила она.
И мысли Красной Шапочки потекли дальше.
"При этом Волка нельзя назвать робким, он смелый, как никто. И всегда спокойный, невозмутимый и надежный как скала. А вот в личной жизни нерешительный, словно его украли из восемнадцатого века". Хотя смотрела Оля фильмы про этот восемнадцатый век, не такие уж там были все застенчивые, как нам кажется. Вообще, если не учитывать постоянно меняющуюся моду, люди остаются совершенно одинаковыми, если верить сериалам, конечно. А откуда же знать, как там все было на самом деле?
Уф, так вот, диета его длится уже три недели, у любого подорвется здоровье. Волк, тот вообще, наверно, знает с точностью до секунды, когда закончится контракт. Потому что ждет-не дождется завершения ротемитовой диеты. Как же его не понять! Шапка сама постоянно сидела на диете, хотя Волк и говорил, что ей худеть не надо. Какой он все-таки наивный, тут ведь такое дело, чуть отпустишь тормоза – и расплывешься как квашня.
Взять, например, Плотву. Поехала, называется, на неделю на съемки, а там Лев Львович, директор картины Альберт Евгеньевич и особенно Ашот Израилевич не пропустят трехразового приема пищи, да еще полдник и пиво на ночь. Вот и повело Плотву вширь, хотя ей это даже идет.
Наивные они люди, Оленькины близкие: бабуля, матушка, Волк и Плотва, думают, что она прется от вегетарианской пищи. Ага, конечно. Да видеть она эти паршивые салатики из шпината и теплой свеклы не может! Ей свиные отбивные и гамбургеры из "Макдоналдса" даже снятся иногда, но нельзя, черт возьми! Вот и делает она вид, будто жалко несчастных зверушек.
Как будто в природе мясо ест только человек! Посади того же Волка на салатную диету – он же взвоет! Хотя Вовчик, конечно, не взвоет, не тот характер. Он от "Ротемита" и то не воет, отшучивается постоянно, но глаза у него с каждым днем все грустнее и грустнее, а упадение в центре композиции тоже налицо… то есть на… короче, в нужном месте.
Честно говоря, за него становится страшно, и иногда хочется потихонечку все это ротемитовое богатство выбросить к чертовой матери на помойку. Но ведь нельзя! Пять дней осталось до конца эксперимента, а потом – приятные плюшки в виде денег, которые, между прочим, девушка прекрасно знала, куда потратить. Столько всего нужно!
Когда она жила с мамой, то как-то не задумывалась о бытовых тратах. Они просто ходили по магазинам и покупали все, что нужно. А теперь приходилось думать, что купить – то ли маечку с принтом, то ли новую шампуньку, а теперь еще питание для скребущегося в дверь ванной Дейзика.
Молодой девушке невозможно жить без множества необходимейших вещей, начиная от свежего выпуска Helle и заканчивая СПА-салоном. Хорошо, что Лев Львович это понимает, а Волк, она надеется, еще поймет.
И вообще он дурно на нее влияет… Волк, конечно, а не Лев Львович. Почему дурно? Потому, что со нею что-то не то происходит. И шампуни Оля больше стала любить на травах, и сильный запах мыла начал раздражать, и от духов она почти отказалась. Но самое главное: она перестала смотреть телепередачи про гламур и тусовки.
Умные мысли, продиктованные Разумеем Занудовичем, но не Внутренней Богиней, перебил телефонный звонок.
– Алло? – Мокрой рукой Красная Шапочка осторожно взяла со стиральной машины смартфон.
– Оленька, – голос матушки так и вибрировал хорошим настроением. – У нас общий семейный сбор, у Льва Львовича день рождения… был вчера. Но мы ходили в ресторан, увлеклись…
– Во сколько приезжать, мама?
– К двум. Успеешь? Я попытаюсь что-нибудь приготовить и даже сделаю твой любимый салат из шпината и теплой свеклы.
– Спасибо, – еле разжав губы от отвращения, поблагодарила Красная Шапочка. – Мы будем с Волком, и у нас прибавление в семействе.
– Что? – не то с радостью, не то с ужасом спросила матушка. – Что ты имеешь в виду?
– Не бойся, мама, мы купили песика.
* * *
– Дорогие наши, вы извините, что мы опоздали на час.
Волка и Красную Шапочку вышла встречать вся семья: Лев Львович в темном костюме, а не в джинсе, матушка в нереальном брючном костюме и Мария Ивановна в платье, смахивающем на эксклюзив из художественного салона.
Торжественный Волк в новом свитере и джинсах держал в лапах стеклянный шар, в котором поместился живой букет-ассорти. Он протянул шар Льву Львовичу.
– От всей души. И еще – вот, – Владимир достал из пакета особую деревянную коробку с наклейками острова Куба. – Сигары. Сам не курю, привез с Кубы в подарок для дорогого человека. Вот, случай соответственный. С днем рождения!
На мгновение повисла тишина.
– Так ведь Левушка не курит, – удивилась Алина Борисовна.
– Я тоже не замечала, – улыбнулась Мария Ивановна. – Ты чего, Володь?
Но Лев Львович, не обратив внимания на цветы, с восторгом принял коробку.
– Спасибо, Залесский! Девушки, я давно не курю, я сигареты нюхаю. А это тоже мне?
Увидев, что Лев Львович не шутит, Красная Шапочка теснее прижала к себе Дейзика.
– С днем рождения, папа, но щенок мой.
– Пошутил, – с неудовольствием заметил режиссер и троекратно поцеловал дочь.
– К столу! – весело пригласила Мария Ивановна.
Спущенный с рук Дейзик радостно прыгал, желая, чтобы его все расцеловали.
Гостиная, и так всегда убранная, сегодня блистала стеклами окон, горок с хрусталем, полировкой и натертым паркетом.
Стол радовал глаз. Волк тут же переложил к себе на тарелку мясо по-французски, салат оливье и семь кусочков колбасы.
Мария Ивановна, как и матушка, пока обошлась только салатам. Красной Шапочке досталась печеная тыква с обезжиренной сметаной. На свеклу со шпинатом Оля старалась не смотреть.
А Лев Львович больше глядел на Дейзика, чем на закуски.
Сидящий на отдельном стуле Дейзик чувствовал себя именинником.
Женщины после первых тостов за здоровье и успехи Брюковкина заговорили все разом.
– У главной редакторши нашего журнала новый любовник, из молодых фотографов, – сплетничала матушка.
– В нашем пансионате стали менять телевизоры на "плазму", – хвалилась Мария Ивановна.
– Кстати, чтобы не забыть, я вчера завела в Интернете бьюти-блог! А что еще делать, если съемки приостановили? – вставила свои пять копеек Красная Шапочка. – Ты, матушка, всегда говорила, что я в этом хорошо разбираюсь. И еще после волчьих экспериментов с "Ротемитом" я решила перейти на натуральную косметику. Потому что у меня перед глазами вопиющий пример того, что с людьми… точнее, с волками, делает химия. Поскольку, как я полагаю, ротемитовская отрава состоит из нее чуть больше, чем полностью.
– А как дела на киностудии? – обратился Волк к режиссеру.
– Все в подвешеном состоянии, и на дне рождения не станем об этом говорить.
Ощутив в праздновании очередную заминку, Мария Ивановна сделала "наивное" лицо и заговорила, перекрывая остальных:
– Обстановку менять необходимо. Движение – жизнь, а если она еще и с творческим подтекстом, то и с удовольствием. Не знаю, то ли это я такая особенная, то ли поколение мое так воспитано – даром, что ли, у нас в песнях пелось: "Главное, ребята, сердцем не стареть", или "Не расстанусь с комсомолом, буду вечно молодым", – но как-то не чувствую я своих лет. Потому и на авантюру в виде предложения участвовать в сериале согласилась сразу же. А уж после первой съемки я ощутила такую легкость! Пьянящую, как молодое вино, словно мне восемнадцать. И какой-то бесенок дернул меня за подол и нашептал, что нет смысла останавливаться на полдороги.
Волк, в силу своих психологических и физиологических особенностей, не мог удержаться от чавканья в процессе поглощения пищи, особенно такой вкусной; это его смущало, но поделать он ничего не мог.
Наконец Алина Борисовна дождалась, пока Владимир наестся, и обратилась непосредственно к своему чавкающему гостю:
– Вы и вправду считаете, что у меня талант?
– А то, – подтвердил Волк. – Сразу видно, что вы журналист от Бога, и слог у вас хорошо поставлен.
– По-моему, мам, сомневаешься в этом только ты, – подтвердила Красная Шапочка, – а для других это очевидно. Шампанское за здоровье Льва Львовича пить будем?
– Обязательно, – Алина смутилась. – Знать бы, что это не простая лесть…
Она откинулась на спинку стула и посмотрела прямо на Волка:
– Я ведь против тебя… Володя? – Волк кивнул. – …ничего не имею. Но и ты меня пойми. С детства нам внушали опасаться волков. Что говорить, каждый ребенок знает сказку о…