– Тебя это не касается, – неожиданно прогремел голос Арстана, и все присутствующие согнулись в поклоне. – Вам ясно сказали, что я знал о ритуале. Что вам ещё не понятно? – продолжал бушевать хозяин замка, стремительно врываясь в шатёр.
Обнажённый родовой меч чуть подрагивал в его руке, словно стремился вырваться и поразить когото из стоящих перед ним родственников. Хорошо зная необузданный нрав хозяина, молодые краги принялись отступать к стенкам шатра, стараясь делать это незаметно. Никому из них не хотелось прослыть трусом, но и умирать ради развлечения хозяина замка тоже не входило в их планы.
Убедившись, что желающих спорить с ним не находится, он взмахнул мечом и, презрительно скривившись, приказал:
– Убирайтесь вон! А ты, – тут он указал мечом на пострадавшего крага, – после похода явишься ко мне за наказанием.
– Но, господин, я же хотел только соблюсти твои интересы, – взвыл от отчаяния раненый.
Он отлично знал, что за наказание может придумать для него извращённый разум всесильного крага.
– Ты ещё спорить со мной будешь, сопляк?! – рявкнул в ответ Арстан, взмахивая мечом.
– Господин, не надо! – шагнула вперёд Смайта и, прикрыв парня своим обнажённым телом, быстро продолжила: – У нас впереди тяжёлый поход. Сохрани ему жизнь. Если он сможет проявить себя достойно, то ты придумаешь ему лёгкое наказание, а если нет, то он сложит свою голову в первой же стычке. Нам нужны смелые краги. Трусы могут сразу покончить с собой.
– Ты, как всегда, проявила мудрость настоящей госпожи замка, – одобрительно усмехнулся хозяин замка и, погладив её по обнажённой груди, добавил, – за это я тебя и ценю. Пусть будет потвоему. В знак своего расположения я дарю тебе его голову. Если он сможет проявить себя, наказание назначишь ты. Если нет, делай с ним, что хочешь.
Виновник скандала охнул и тут же прикусил язык. Это распоряжение означало, что его жизнь теперь полностью находилась в руках госпожи Смайты. С этого момента, чтобы вымолить себе жизнь, он должен был стать её добровольным рабом и прислугой во всём. В противном случае его жизнь не стоила ничего.
Ни один из живших в замке крагов не рискнёт пойти против его хозяина. Ведь крагизгой – это мёртвый краг. Ему нет места нигде. Ни в другом замке, ни в деревне простолюдинов. Сообразив, что попался, раненый в очередной раз вздрогнул и, бросив на хозяина замка быстрый ненавидящий взгляд, опустил покорно голову.
Убедившись, что порядок в лагере восстановлен, Арстан презрительным жестом выгнал провинившегося и, подойдя к жене, тихо спросил:
– Тебе удалось?
– Да, господин. Мне всё удалось, – гордо ответила она. – Не скажу, что это было просто, но я смогла вызвать его. Кровь этого парня оказалась кровью труса. Но у меня получилось.
– Хорошо. Значит, я недаром отдал его тебе, – усмехнулся он с довольным видом и, протянув руку, ухватил её ладонью за ягодицу.
Сжав пальцы так, что она невольно скривилась от боли, он усмехнулся и, с удовольствием всматриваясь в её гримасу, сказал:
– Как далеко они успели уйти?
– Далеко, – ответила она твёрдым голосом, стараясь не показать ему своего недовольства. – Я еле дозвалась. Но направление я установила точно. А самое главное, что я не прервала контакт. Теперь я даже днём могу позвать его, и он ответит.
– Молодец, – похвалил Арстан жену и, отпустив её, приказал, – собирайся. Мы скоро выезжаем.
Круто развернувшись, он вышел из шатра.
Облегчённо переведя дух, она вызвала рабынь и потребовала срочно приготовить завтрак. Спустя две свечи двадцать пять крагов и двадцать пять тарговодов галопом пересекли границу владений и устремились в Запретный лес.
* * *
Они догнали племя через два дня после посвящения. Ночёвка молодёжи на дереве прошла без приключений. Огромная туша раката привлекла множество падальщиков, но еды хватило всем. Так что кроме постоянного рычания и хруста разрываемой плоти других неудобств Сала и Люк не испытали. Даже выпряженные из фургона боски пережили эту ночь спокойно. Люк заранее отогнал флегматичных быков подальше в лес, надеясь утром застать их живыми. Но главные враги босков, тарги, в этой части леса не объявились, очевидно, не желая сталкиваться с ракатом, а более мелкие хищники не рисковали связываться с этими могучими гигантами.
Известие о победе Араба над таким опасным хищником разнеслось по фургонам со скоростью лесного пожара. Вскоре все пастухи собрались у его фургона, желая увидеть клыки и шкуру страшного хищника. Махнув рукой, Араб выволок из фургона свёрнутую в тюк шкуру и, бросив её на краю кузова, высыпал из мешка зубы раката.
Дружно ахнув, толпа потянулась к фургону. Всем хотелось прикоснуться к огромным клыкам страшного зверя, о существовании которого многие знали только понаслышке. То и дело из толпы звучали вопросы, как ему удалось победить и сильно ли он испугался. Наконец, не выдержав этого допроса, Араб убрал доказательства своей доблести на место и, спрыгнув с фургона, попросил Чина дать команду к движению. То, что он проделал это мысленно, заставила людей в очередной раз ахнуть и покорно разойтись по своим местам. Услышавший его просьбу Чин растерянно вскинул глаза и, удивлённо качая головой, приказал двигаться. Дождавшись, когда собравшаяся толпа разойдётся, Араб подошёл к вождю и, чуть усмехнувшись, сказал:
– Пойдём к тебе, там и поговорим.
Согласно кивнув, старик молча направился в свой фургон. Усевшись на расстеленные шкуры, Араб принял из рук одной из девушек чашку с молоком и, сделав глоток, задумчиво сказал:
– Знаешь, я многого ожидал от этой поездки. Но обо всём, что со мной случилось, я не могу рассказать даже тебе. И не потому, что не хочу, а потому, что я и сам до сих пор не понял, что именно во мне изменилось.
– Я знаю, Ар. Я это вижу, – тихо ответил Чин. – Мой возраст помогает мне быстрее понимать людей. Ты действительно изменился. Не знаю, хорошо это или плохо. Но это правда. А теперь просто расскажи мне, как всё было.
Немного подумав, Араб начал рассказывать, не упуская ничего из всего произошедшего. Дойдя до момента, когда Кара пообещала не выпустить его из племени, не дождавшись от него детей, Араб невольно смутился и, бросив на вождя быстрый взгляд, замолчал. Старик смотрел на него с довольной усмешкой.
– Ты согласен с ней? – спросил Араб старика.
– Конечно. Кара во всём права. И дело здесь не в моём желании привязать тебя к племени, а в том, что твоя кровь действительно поможет оживить племя и поможет создать новых помнящих. Хочешь ты того или нет, но, кажется, тебя прислали именно для этого.
– Откуда такая уверенность? – мрачно спросил он.
– Как рассказала тебе Кара, от первого воина появились помнящие, и мы научились мыслеречи. Теперь настала пора сделать ещё один шаг и стать воинами духа.
– Воины духа? Что это такое? – переспросил Араб.
– Это ты, – просто улыбнулся старик. – То, что ты умеешь сражаться, как сражаются воины краги или наёмники, мало что значит. Но ты научился сражаться при помощи своего духа. Ты стал воином духа. Значит, и мы должны стать такими же.
– Както это всё слишком сложно, – нехотя отозвался Араб. – Сначала дети, потом умение сражаться при помощи духа. А не проще научить вас работать со стихиями?
– Почему ты так упорно не хочешь иметь детей? – удивлённо спросил Чин. – Тебе не нравятся наши женщины? Или ты предпочитаешь мальчиков?
– Нет, нет, – рассмеялся в ответ Араб. – Я обычный человек, и пристрастия у меня тоже обычные. Но дело в том, что рано или поздно мне придётся вернуться в свой мир. И оставлять здесь детей, которые могут оказаться добычей крагов или диких зверей, я не могу. Я не могу оставить их без помощи. Жить и знать, что мои дети подверглись опасности, а я даже не знаю об этом, не для меня, – решительно закончил он.
– Хорошая речь, паренёк, – раздался голос Кары, и старуха подошла к фургону.
Влитые в неё Арабом силы сотворили чудо. Старейшая помнящая легко перенесла дорогу до племени и всё ещё оставалась бодрой и весёлой. Арабу даже показалось, что её спина выпрямилась, а плечи гордо расправились.
– Ты хорошо сказал. Но ты забыл об одной простой вещи. Мы ушли от крагов. Мы ушли от своего стойбища. И теперь мы будем идти так долго, как смогут идти наши боски. Мы найдём такое место, где нас никто не найдёт, и заживём другой жизнью. Там племени и понадобятся твои дети. Воины духа. Ведь только они смогут защитить нас от хищников и врагов. Точно так же, как ты защитил меня и остальных помнящих от раката. Давай не будем больше спорить. Ты сделаешь так, как я прошу, и мы все будем довольны.
– Да. Все, кроме меня, – мрачно отозвался Араб.
– Ох, и упрямый же ты, парень, – тяжело вздохнула Кара.
Молча протянув руку, она жестом попросила помочь ей подняться в фургон. Араб взял её за запястья и одним движением поднял лёгкое тело в кузов. Осторожно усевшись на шкуры, старейшая расправила складки своей кожаной юбки и, вздохнув, посмотрела на Араба долгим и задумчивым взглядом.
– Пойми, Ар, – тихо сказала она после долгого молчания, – ты судишь о нашем мире по своим привычным меркам. Наш мир – другой. Не знаю, лучше он того, в котором жил ты, или хуже. Это не мне судить. Но он – другой. И живём мы в нём так, как привыкли жить мы. Если ты откажешься помочь нам, то обречёшь всё племя влачить жалкое существование гдето в глуши Запретного леса. Я не могу заставить тебя помочь нам. И никто не может. Но без твоей крови племя обречено.
– Но почему? – не мог понять Араб. – Чем так важна моя кровь?
– Силой. Духом, – твёрдо ответила Кара. – Кровь первого помощника вырождается. Настанет время, когда наши дети перестанут владеть мыслеречью. И тогда настанет конец всему.
– Хорошо, – нехотя ответил Араб после короткого размышления. – Я вынужден согласиться с вами. Но как вы хотите это сделать? Не знаю, как у вас, а нашим женщинам нужно девять лун, чтобы выносить ребёнка. Да и простое соитие не является гарантией того, что женщина понесёт.
Он специально выстроил свою речь так, чтобы старикам стало ясно, о чём именно он говорит. Понятия месяцев в племени не было.
– У нас всё точно так же, – рассмеялась в ответ Кара. – И в том, что ктото из девчонок не сможет заполучить твоё дитя, твоей вины не будет.
– Откуда ты знаешь? – вытаращился на неё Араб.
– Знаю, – загадочно усмехнулась старейшая. – Ведь именно для этого тебя сюда и прислали.
– Нашли быкапроизводителя, – недовольно проворчал Араб, мысленно прокручивая в голове все события прошедших месяцев.
– Не стоит так расстраиваться, – усмехнулась в ответ Кара. – Тем более что твоя задача не такая уж и неприятная. Если ты любишь женщин, значит, тебе должно понравиться.
– Издеваешься? – мрачно спросил Араб, с подозрением поглядывая на старейшую.
– Наоборот. Завидую, – ответила Кара с неожиданной откровенностью. – Помнишь, там, в храме, – я сказала, что, если бы можно было вернуть молодость, я бы своего не упустила?
– Ну, помню, – удивлённо ответил он.
– Ну, так я говорила не только про знания, – озорно улыбнулась старейшая. – Уж я бы своего не упустила. Заполучила бы твоего ребёнка прямо там, в храме.
– А разве это не было бы святотатством? – спросил Араб.
– Не будь таким глупцом, парень, – усмехнулась в ответ Кара. – Что может быть священнее, чем зарождение новой жизни? Ведь в этом действе заложена вся тайна рождения мира.
– Может, ты и права, – задумчиво ответил Араб.
– Да. Я права. Ведь мы сошлись бы там не для удовольствия, а именно для зарождения новой жизни. Точно! – неожиданно воскликнула старейшая, подскочив вместе со шкурами, на которых сидела. – Это и нужно делать там. В храме. Теперь, когда там снова появилась вода, это нужно делать там. Вместе с твоим семенем в девушек должна вливаться и твоя сила. Тогда у нас всё получится. Ах, я, тыква старая, шкура дырявая, – неожиданно обозвала она себя, – как же я сразуто не подумала? Нужно было Салу с собой брать. Уже бы дело было.
– Погоди, – попытался остановить полёт её фантазии Араб. – Тебя сложно понять. То ты кричишь, что местоположение храма – тайна, то собираешься туда кучу народу тащить?
– Тайное всегда можно оставить тайным, если захотеть, – усмехнулась Кара. – Ладно. Теперьто уж поздно. Но как только племя на постоянное место жительства выйдет, мы снова к храму отправимся.
– До этого ещё дожить нужно, – ответил Араб с заметным облегчением.
Ему совсем не улыбалось делать достоянием общественности свои привычки и развлечения. Живя простой кочевой жизнью, племя не скрывало от близких своих взаимоотношений. То и дело из соседних фургонов раздавались знакомые вздохи и вскрики, оглашая ночную стоянку племени. То, что Кара решила проводить свидания с девушками в храме, подальше от людских глаз и ушей, устраивало его как нельзя больше. Оставалось только надеяться, что девушки, которых она собиралась отправлять к нему, не станут болтать о случившемся.
– И не надейся.
Получил он неожиданный ответ на свои мысли и изумлённо узнал голос вездесущей старейшей.
– Неужели они даже об этом сплетничают? – спросил он.
– И не меньше мужчин, – рассмеялась в ответ Кара.
Чин, временно исключённый из их разговора, озадаченно переводил взгляд с него на неё и внимательно прислушивался, пытаясь понять, о чём они говорят. Но, сообразив, что Кара какимто образом умудрилась скрыть свои мысли, безнадёжно махнул на это занятие рукой.
Окончательно выбитый из колеи, Араб с мрачной миной покинул фургон вождя и, быстро пройдя вдоль каравана, запрыгнул в кузов своего фургона. Сала встретила его вопросительным взглядом, но, не дождавшись ответа, приступила к более решительным действиям.
Подав ему чашку с молоком, она присела напротив и, немного помолчав, спросила:
– Что они от тебя хотят?
– Кто именно? – удивлённо спросил Араб.
– Старейшие. Что им нужно?
– Решили добавить моей крови в кровь племени, – коротко пояснил Араб.
– И кто именно принял такое решение? – не унималась Сала.
– Старейшие, – пожал плечами Араб.
– И ты готов ему подчиниться? – мрачно спросила девушка.
– Не скажу, что мне этого хочется, но похоже, что подчиниться придётся. Уж слишком весомые доводы они приводят, – неопределённо пожал плечами Араб.
– Кого приводят? – не поняла Сала.
– Ну, короче, сумели уговорить, – коротко пояснил он.
– Ещё бы, – неожиданно фыркнула Сала и, резко поднявшись, выскочила из фургона.
Удивлённо посмотрев ей вслед, Араб удручённо покачал головой и, откинувшись на стенку фургона, задумался. В данный момент его больше волновало то, что собираются делать краги, а не удовлетворение желаний старейших. В том, что краги отправят за ними вторую экспедицию, он даже не сомневался. Слишком велико было нанесённое им оскорбление. Даже зная нрав крагов только понаслышке, он был в этом уверен. И теперь, с мрачным сожалением о потерянном времени, он искал выход из ситуации.
Он проявил преступную жалость, оставив в живых такую кучу свидетелей. Нужно было уничтожить всех. Тогда у крагов не было бы шансов найти племя. Особенно после того, как мальчишки принялись возвращать на место вывернутый колёсами дёрн.
Выглянув на улицу, он заметил, что день почти закончился и вечер давно уже вступил в свои права. Чин дал команду к ночёвке, и пастухи принялись распрягать босков, чтобы отогнать их на пастбище. Вернувшись в фургон, Араб уселся на своё место и задумчиво уставился на трофейный меч. Он был длиной около девяноста сантиметров, слабо изогнутый, с полуторной заточкой лезвия и слабо выраженным кровотоком. Клинок и рукоять были цельными. Каплеобразная, изогнутая для защиты пальцев гарда заканчивалась в районе безымянного пальца, круто изгибаясь наружу. Как и чем гарда крепилась к клинку, Араб так и не понял. Да это, в общемто, и не очень его интересовало. Главное, что сам меч был очень лёгким и удивительно прочным, а его заточка могла поспорить с остротой земных лезвий. Уже много раз он мысленно возвращался к разговору о связи крагов со своим оружием. Такие разговоры не могли возникнуть на пустом месте. Он так и просидел на шкурах до поздней ночи, пытаясь доискаться до истины в этих разговорах и ожидая возвращения Салы. Ближе к полуночи, если так можно назвать час восхождения на небосвод местной луны, клинок меча начал светиться и мерцать слабым холодным светом.
– А вот и ответы на мои вопросы, – с кривой усмешкой подумал Араб и, не долго думая, свил тонкий щуп из потоков стихии воздуха.
Осторожно протянув его к мечу, он плавно, почти незаметно, коснулся рукояти и чуть не вскрикнул от неожиданности. Он услышал тихий, едва слышный голос, словно шедший издалека. Голос явно звал когото, называя его по имени. Очень скоро клинок засиял ещё ярче, и Араб услышал странный, словно дребезжащий звон. Клинок откликался на зов своего носителя. Мрачно посмотрев на оружие, он отвёл в сторону щуп и, немного подумав, усмехнулся с неожиданной злостью.
– Вот и способ заманить погоню в ловушку!
Стараясь не мешать носителю общаться со своим оружием, он внимательно слушал и наблюдал за происходящим. Вскоре зовущий замолчал, и Араб понял, что он какимто образом установил с оружием постоянный контакт. Осторожно завернув меч в шкуру, он спрятал его в углу фургона и отправился искать Чина. Вождя он застал у костра, в окружении нескольких убелённых сединами стариков. Старейшины чтото увлечённо обсуждали, но, заметив подошедшего Араба, дружно замолчали, вопросительно уставившись на него.
– Мне нужен десяток твоих парней, из тех, что лучше других научились пользоваться пращой, – решительно сказал Араб, шагнув в круг света.
– Зачем? – удивились старики.
– Краги снова вышли в погоню. Мы должны встретить их так, чтобы отбить раз и навсегда желание преследовать племя.
– Ты уверен в том, что они преследуют нас? – спросил Чин, разом помрачнев.
– Да. Я уверен, – твёрдо ответил Араб. – Но на этот раз всё будет подругому. Я хочу заманить их в ловушку и уничтожить.
– Но как ты это сделаешь? – продолжал допытываться Чин.
– При помощи их меча.
– Значит, всё, что рассказывали о родовом оружии крагов, правда? – оторопел старик.
– Да. Правда. И теперь у нас только один выход: уничтожить всех, кто придёт за ним. Я унесу меч в сторону от племени и устрою засаду. Краги придут туда.
– Ты уверен в этом? – с сомнением спросил Чин.
– Уверен. Они придут, – усмехнулся Араб.
– Хорошо. Делай, как считаешь нужным, – тяжело вздохнул старейшина.
Круто развернувшись, Араб направился к костру, где собрались молодые пастухи. Убедившись, что все лучшие пращники на месте, он, не задумываясь, прервал их разговор, задав одинединственный вопрос:
– Кто знает место гденибудь в скалах? Такое, чтобы дорога проходила по дну ущелья, а на склонах можно было бы спрятаться.
Дружно замолчав, пастухи задумались. Зная, что он ничего не делает просто так, они лихорадочно соображали, пытаясь вспомнить подходящее место. Но это были пастухи. Им больше были привычны поля и выпасы, чем горы и скалы. Так ничего и не придумав, парни отрицательно закачали головами. Угрюмо скривившись, Араб раздражённо ударил кулаком о ладонь и замолчал. Его размышления неожиданно прервал голос Салы:
– Зачем тебе такое место, Ар?
– Мне нужно заманить крагов в ловушку, – нехотя ответил он.