Я с ужасом почувствовала, как отрываюсь от земли и лечу! Лечу через всю кухню. Затормозив об висящие над столом железные сковороды, чуть-чуть не достигла стены. И отделалась сломанными ребрами и носом. Кровь бежала из рассеченной губы, но я почти не чувствовала боли. Демон, играя, медленно приближался. Ласковая улыбка не сходила с его тонких губ.
– Моя подруга давно требует подходящее тело, но попадаются одни крестьянки, – пожаловался "улей". – Она сказала, что ты ей подходишь. Гордись. Тебе оказана великая честь.
Стиснув зубы, на четвереньках юркнула под широкий разделочный стол. Демон, стремительно ринувшись за мной, наклонился и схватил за ногу.
– Плохая девчонка! – Он несколько раз дернул меня. Но я крепко вцепилась в дальнюю ножку стола, и тогда он сдался: – Хорошо, я иду к тебе сам!
Одержимый офицер опустился на заляпанный жиром пол и, подкатившись, постарался подмять под себя.
– Открой глазки, девочка, разожми зубки… и впусти новую хозяйку!
Рука демона душила меня за горло. Задыхаясь, я отчаянно стискивала губы и шарила рукой среди липкой овощной кожуры и прочего кухонного мусора. Пальцы коснулись холодного металла. Превозмогая желание втянуть воздух ртом, я с силой ударила ножом для мяса прямо перед собой. Кровь одержимого брызнула в лицо. Демон взвыл и, резко поднимаясь, перевернул массивный стол. Вскочив, кинулась к выходу, не озираясь, не обращая внимания на жар в груди из-за удушья.
Холодная ночь раскрыла гостеприимные объятия. Понимая, что Юлиан, не дождавшись, ускакал без меня, побежала в сторону костров, раскинувшихся цепочкой возле трактира. У караванщиков есть оружие из серебра. Демона, не зная, к какому роду он принадлежит, тяжело одолеть магией, но можно убить, перерезав горло или пронзив сердце серебром.
Ветер принес запах дыма. Я обернулась: "Перекресток ветров" лизали робкие язычки пламени. Похоже, демоны убирали за собой следы, поджигая место преступления.
То появляясь, то снова прячась среди тяжелых туч, луна равнодушно следила за моими мытарствами. Окровавленная и побитая, я из последних сил бежала к стану караванщиков, пока боль окончательно не напомнила о себе. Боги, я долго не выдержу! Нужно остановиться и немного подлечить сломанные ребра.
В центре круга, который образовывали повозки, пылали костры, слышались испуганные голоса людей. Они заметили пожар и догадались, что в трактире что-то произошло. Однако никто не спешил проверить, как там их товарищи.
Вот и проход между повозками. Еще несколько шагов – и я спасена!
– Лучше не делай этого, – прошипел мой преследователь.
Появление "улья" придало сил. Я рванула, в последний миг ощутив невидимую преграду. Магический щит прогнулся – и резко отшвырнул назад, попутно лишив последних запасов силы.
– Я же предупреждал, – ласково проговорил демон и неторопливо направился ко мне.
Глава 15
Беглецы
Элевтийский тракт, Северная империя,
34 – 35-й день пришествия Эвгуста Проклятого
Я не могла поверить, что это происходит со мной и демон с улыбкой на окровавленном лице – не ужасный сон, который растает с пробуждением.
Это реальность, которая жаждет моей смерти.
Он приближался медленно, не спеша, ведь я никуда теперь не денусь. Одеревеневшее тело не слушалось – щит караванщиков выпил не только магические силы, но и простое желание сбежать.
– Как ты думаешь, они поспешат к тебе на помощь? – вкрадчиво поинтересовался демон. – Спасут, когда я начну рвать тебя на куски?
– Тебе ведь нужно мое тело невредимым? – пискнула я, обмирая.
– Я передумал.
Длинные когти серебристо блеснули в свете луны. Я не могла кричать. Не могла шевелиться. Но могла закрыть глаза и стиснуть зубы.
– Что-то подсказывает мне: тебе никто не поможет. Спрятавшись в круге, они будут дрожать от страха, радуясь, что находятся внутри, а не снаружи.
Резкий рывок – и я ударяюсь о ближайшую повозку. Мимолетное прикосновение к щиту причиняет большую боль, нежели сам удар.
– Ты не можешь мне противостоять, ты не можешь убежать. Тебя никто не спасет. Смирись.
"Улей" поднял мое безвольное тело с земли. Когтистая рука сжала горло. Удушье сменилось тьмой, разреженной красными пятнами.
Крики Грэма стали последним, что я услышала…
Сырость и холод привели в чувство. Я лежала придавленная чем-то тяжелым и мокрым. Дрожа, открыла глаза – и тут же зажмурилась. На мне валялся скрюченный труп. Труп демона! Досчитав до десяти, снова всмотрелась в лицо мертвеца, надеясь, что это не вражеская уловка. Нет, одержимый не притворялся. Он был мертв. Что-то невероятно острое рассекло череп офицера от макушки до подбородка. И это что-то было немыслимо опасно.
Пошатываясь, поднялась на ноги и вгляделась во тьму.
Шорох за спиной. Резко обернувшись – так, что закружилась голова, – я уставилась на полотнище, прикрывающее повозку. На уровне чуть выше моей головы виднелся разрез, края ткани слегка трепетали на ветру. Отчаянно труся, я подцепила ткань и потянула на себя. Полотнище легко сползло вниз, обнажив толстые прутья клетки, между которыми могла пролезть человеческая рука. И не только человеческая. В клетке сидел скованный хианитовыми цепями монстр. Самый настоящий монстр! И смотрел на меня с надеждой в светящихся по-звериному зеленоватых глазах.
– Я убил твоего врага. – Густой, бархатный баритон не мог принадлежать этому. – Освободи меня, потерявшаяся девочка.
По его обращению я поняла, кто он. Житель Вискура.
Ненавидя бросивших меня родителей, я с упоением слушала сказки и легенды о меняющихся. И только повзрослев и ощутив проклятие многоликости, возненавидела и весь свой народ.
Мне хватило мгновения, чтобы рассмотреть его. Впервые в жизни я увидела хэмелла, находившегося в боевой ипостаси, которую могут принимать только мужчины. Под сизо-серой, покрытой шипами кожей перекатывались бугры мышц. Звериные глаза, крылья за спиной, как у демона-камийца, заканчивающийся кинжально-острым жалом хвост. Да, боевую форму хэмелла ни с чем не спутаешь. Многоликий до упора натянул цепь, крепящуюся к ошейнику. Настороженный, он был готов к прыжку.
– Почему я должна помогать тебе? – хрипло прошептала я. Кажется, демон повредил голосовые связки. – Я не просила о помощи. Ты оказал ее добровольно.
– Хэмеллы помогают своим, даже если они полукровки.
Может, на мне написано, что я из меняющихся?! Если это так, то нужно эту надпись найти и стереть!
– Ты ошибся, я не принадлежу к твоему народу. – В моем голосе столько искренности, что любой другой в нее бы поверил. – Я – человек.
– В какой-то мере так и есть, – спокойно согласился монстр. – Но ты хэмелл, я вижу тебя сквозь все предыдущие смены облика.
Мое сердце забилось быстрее. Он видит мое настоящее лицо?! Мое истинное лицо? То, которое я успела забыть?
– Значит, маленькая полукровка, ты не собираешься отдавать долг жизни? – прошипел хэмелл.
– Разве ты использовал силу, чтобы убить демона? Поправь, если я ошибаюсь: ты всего-навсего поиграл мышцами и своим чудным хвостиком. – Усмехнувшись, я сделала несколько шагов назад, попасть под горячую руку – или правильно сказать "лапу"? – разъяренного чудовища отнюдь не хотелось.
– Какой глупец учил тебя, младшая? Долг жизни и смерти отдают независимо от способа его воплощения.
"Помоги ему, если сможешь, – шепнул сатуриец, – он спас нас обоих".
"О боги, Грэм! Я боюсь его, закованного в хианит, до дрожи в коленках. Я умру от страха, если он окажется на свободе!"
"Он – меняющийся, представитель твоего народа".
"Вот поэтому-то я его и боюсь. Хэмеллы – страшные, кровожадные существа. И я не чувствую к нему никаких родственных чувств!"
Волна осуждения, идущая от Грэма, в прямом смысле сбивала с ног – я даже пошатнулась. Вот поганец! Нашел способ влиять на меня! Ладно, я когда-нибудь припомню ему произвол…
"Хорошо, Грэм, я постараюсь, но только ради тебя".
Чтобы спасти вискурца, нужно сделать две вещи: сломать защитные заклинания на клетке и разбить цепи. Но прежде всего – преодолеть проклятый щит, что может оказаться самым сложным. Определенно и хэмелл и Грэм спутали меня с радужным магом, которому заклинания любых стихий нипочем.
– Я попытаюсь тебе помочь. Но обещай не проклинать, если ничего не получится.
– Даю слово, что не буду требовать невозможного, – проворчал хэмелл и отступил в глубь клетки. Похоже, понял, как нервировал меня его жуткий вид.
Закрыв глаза, я призвала силу, вернее то, что от нее осталось. Внутренний взор позволял видеть двойное плетение щита. Красная сетка, тонкое витье – работа без пяти минут мастера щитов. Ненавижу работу огневиков! Слишком уж их заклинания болезненны для магов других стихий. М-да, игнисы – настоящие садисты в магии. Внутренне прикоснувшись к алой нити, слегка потянула, распуская первую петлю. Огненная вязь покрылась рябью – я в панике отступила и лишь через несколько минут осмелилась продолжить начатое. Осторожно скручивая нити заклинания в клубок, проделала небольшую брешь и попыталась закрепить промежуточный результат. Переплетение огненных нитей ярко засветилось, ослепляя и обжигая. Я сказала, что это работа без пяти минут мастера? Я ошиблась! Маг, сделавший ее, опытнее и сильнее, и не мне тягаться с ним…
Я открыла глаза и села на землю. Меня трясло и подташнивало. Напрасная трата сил и времени! Мне не по зубам этот проклятущий щит!
– Прости, мне не по силам такая защита.
Подавив вздох, меняющийся проявил благородство:
– Я и не виню, маленькая полукровка. Есть еще один способ… Эй, младшая, что с тобой?!
В который раз за последние сутки я ничего не слышала и не видела.
– Эва! Не смей терять сознание! – Передо мной вдруг мелькнуло взволнованное лицо Юлиана. Парочка бесцеремонных ударов по щекам привела в чувство.
– Ай! Больно же!
Юлиан прекратил экзекуцию и радостно воскликнул:
– Ну, ты даешь, подруга! Я думал, ты сожгла себе всю ауру. Кто ж так надрывается, да еще ради хэмелла?!
Меняющийся оскорбленно зашипел и ударил хвостом по прутьям клетки. Молодой маг засмеялся и ребячливо показал ему язык.
– Не знаю причин, по которым тебя поймали, но там тебе и место. Или сидите в Вискуре, или отправляйтесь в лаборатории магов! Пойдем, Эва.
Юлиан помог подняться и, поддерживая, повел прочь. Испытывая стыд, я не смела бросить на меняющегося прощальный взгляд. А вот хэмелл "попрощаться" не забыл.
– Эй, ты! Спроси свою подружку, насколько человечна ее природа?
Сжавшись в ожидании неприятных вопросов, попыталась отстраниться от мага. Юлиан не позволил и продолжал уводить дальше от стоянки каравана. И только когда повозки остались далеко позади, он спокойно произнес:
– Возможно, я нетерпим к хэмеллам. Но не стану винить за смешанную кровь тех, кто родился сразу после войны с ними.
О боги Семиграда! А ведь я никогда не думала, что могла быть плодом насилия. Когда я появилась на свет, мирный договор с хэмеллами уже подписали. Но вот мое зачатие выпадало как раз на пик противостояния. Получается, мне нужно благодарить мать, кланяться ей в ноги, что она, обесчещенная вражеским воином, выносила позорный плод, хотя могла его вытравить? Да еще и оставила у храма Судьбы, а ведь могла утопить в сточной канаве?!
– Ты давно понял, что я не совсем человек? – мрачно поинтересовалась. – Чем я себя выдала?
– Ничем. Не забыла, что я следопыт? – Голос Юлиана прозвучал безмятежно – жаль, что сейчас не видно выражения его лица. – Давай поспешим, пока есть возможность убраться без лишних разговоров.
– Что ты имеешь в виду?
– Я видел карательный отряд магов, тушивший пожар. Если в трактире продержались до появления помощи, про нас вспомнят, станут разыскивать. Лично мне отвечать на их вопросы не хочется.
– Ох, Юлиан, мне так стыдно! Мы их бросили! – Я до крови закусила губу. – Не понимаю, почему послушалась тебя и удрала, даже не попытавшись предупредить о демонах?
– Если тебе легче, вини одного меня, – насмешливо произнес стихийник. – Я предпочитаю быть бесчестным, но живым, нежели благородным, но мертвым. Впрочем, мне нисколечко не стыдно.
– Но ведь ты мог предупредить их!
– И что бы это дало? Я – не боевик, ты – тоже. Останься мы там со всеми, погибли бы в числе первых. Так что заткнись, Эва, или давай прощаться. – Юлиан выжидающе остановился и перестал меня поддерживать.
"Ты не воин, девочка, – согласился со следопытом Грэм, – как ни больно мне это признавать, но парень прав. Я воспринимаю его поступок, как здоровый эгоизм человека, жаждущего выжить любой ценой. Кстати, он говорил, что направляется в сторону Элевтии? Ты собираешься туда же, так почему бы не поехать вместе с ним?"
"Ага, и всю дорогу быть начеку. Ведь такой спутник предаст, не моргнув глазом".
"Издержки пути, сапфироглазая, издержки пути. А ты думала, в сады богов попала?"
Не проронив ни слова, я вцепилась в рукав кожаной куртки мага. Он понимающе промолчал и возобновил путь. Грэм одобрил мое решение, но почему на душе так гадко? И еще брошенный хэмелл не добавлял душевного спокойствия… Боги Семиграда, станьте свидетелями! Если появится возможность и наши пути снова пересекутся, я обязательно помогу ему!
Грэм не остановил клятву, но грустно шепнул:
"Порой идти на поводу у совести опаснее, чем послушаться советов страха".
На краю пустыря среди зарослей пожелтевшего орешника стояли стреноженные кони. Одна лошадка принадлежала следопыту, под седлом второй лежала попона с гербом Северной империи. Ушлый маг рассудил, что солдату, одержимому демоном, она больше не понадобится и я буду лучшей хозяйкой.
Юлиан, как и обещал, выбрался из трактира, прихватив наши вещи. Я в который раз порадовалась, что собрала сумку заранее и познакомилась с ловким прохвостом.
Вцепившись в поводья, я доверилась лошади. Смутно помню, как выбрались на тракт и быстрым аллюром скакали до самого рассвета. Когда Юлиан дал добро на остановку, мы углубились в лиственный лес. Небольшая полянка стала временным пристанищем. В полусонном состоянии я распрягла, вытерла и стреножила свою гнедую, затем повалилась спать.
Надеюсь, мой попутчик побеспокоился о щите.
Меня разбудила сорока. Стрекотание назойливо просочилось в сон, а солнечные зайчики бессовестно запрыгали по щекам. Приоткрыв один глаз, увидела Юлиана, подкладывающего сухие сучья и кору в весело горевший костер. Тени под глазами, легкая щетина, осунувшееся лицо – маг выглядел помятым и утомленным, точно и не ложился.
– Доброе утро, – устало произнес следопыт и повесил над костром котелок. – Готовить умеешь?
– Ага, мне доводилось жить в лесу. Дядя научил готовить пищу на костре. – В трактире я успела рассказать выдуманную историю своей жизни, что происхожу из рода охотников и собираюсь поступить в школу для дальнейшего обучения семейной профессии.
– Тогда свари кашу, а я немного посплю.
– Ты разве не ставил щит? – удивилась я и вылезла из-под меховой полости невероятно теплого и легкого покрывала из шкур борриканских горных коз.
– Ставил, но мы все еще недалеко от "Перекрестка ветров", не хотелось бы, чтобы нас спящими обнаружили члены Братства.
Юлиан за секунды разложил меховое одеяло и, не раздеваясь, завернулся в него с головой. Мне стало любопытно, почему он неодобрительно отозвался о Братстве магов, но спрашивать не захотела. Расстанемся мы нескоро, еще успею.
Сладко потянувшись и зевнув, шикнула на стрекочущую птицу. Сорока продолжала невозмутимо сидеть на ветке, чуть вздрагивая и покачивая длинным хвостом. Большая часть тела птицы черного цвета, с металлическим отливом, остальное оперение белое. Казалось бы, обычная сорока. Но то, как она безбоязненно сидела у самой черты невидимого щита и внимательно следила за каждым моим движением, настораживало. Тут же вспомнились байки о черных колдунах и их способности наблюдать за врагами глазами птиц и животных. О Предвечная! Как можно было забыть о невидимой магической татуировке – сером мотыльке на щиколотке, – которую оставил Эвгуст? Непростительная глупость с моей стороны. Хотя… он не возвращает меня назад в Семиград. Так что пусть смотрит себе на здоровье.
И все-таки я ненавижу, когда за мной следят!
Наплевав на опасения попутчика, воспользовалась капелькой силы. Дерево ответило на мою мысленную просьбу – и встряхнуло веткой, на которой сидела птица. Сорока тяжело снялась с места и полетела в чащу, часто взмахивая короткими крыльями.
– Ты только что магичила? – Юлиан высунул голову из-под одеяла. – Больше так не делай. Малейшее проявление силы – и нас обнаружат.
– Я всего лишь поговорила с деревом!
– Даже на легкое колдовство землевика есть артефакты-определители. Хорошо, что ты меня разбудила – сверну щит.
Юлиан, не вставая, лениво махнул рукой против часовой стрелки и опять спрятался. Отлично! Без защитного купола чувствую себя голой.
Пронизанный солнечными лучами лес тихо разговаривал с ветром. Птицы выводили мелодичные трели, где-то квакали лягушки. Между сплетенными ветвями проглядывали кусочки неба, не по-осеннему чистого и синего. Безмятежное спокойствие природы понемногу стирало ощущение беззащитности и тревоги. Успокаивающе пахло слегка жухлой травой.
"Грэм, поговори со мной. Мне жутко".
"Есть причины для страха? Чего ты боишься, Эва? Или запоздалая реакция на вчерашние события? Ночью ты была смелее".
"Ага, ночью у меня не было времени на размышления – одно событие накладывалось на другое".
"Должен сказать, ты держалась молодцом. Лишь благодаря твоей силе воли и жажде жизни мы уцелели. Горжусь тобой!"
"Спасибо, Грэм. Уверена, что бесстрашие передалось от тебя. Но нашелся бы защитник – и я визжала бы от страха или вообще грохнулась бы в обморок".
"Сапфироглазая, не наговаривай на себя. Ты не из тех, кто бьется в истерике. Итак, предлагаю обсудить наши дальнейшие действия, пока тебя ничто не отвлекает от мысленного разговора".
"Да, когда рядом люди, боюсь потерять нить внешнего разговора, отвлекаясь на беседу с тобой. Поэтому старайся меня не отвлекать".
Вода в котелке закипела. Огляделась в поисках провизии – одна из сумок Юлиана лежала возле кучки хвороста. Я не ошиблась в своих предположениях и нашла соль, крупу и вяленое мясо. Следопыт – опытный путешественник: крупа была заранее промыта, а потом высушена, оставалось только отмерить ее и засыпать в кипяток.
"Когда твой новый друг проснется, спроси, куда конкретно он направляется. Будем надеяться, до Элевтии вы проедете хотя бы половину пути".
"Спрошу обязательно. Если Юлиан вскоре со мной распрощается, придется купить недостающие в походе вещи и сутками не спать. Тракт, говорят, безопасен днем. Мне почему-то слабо в это верится".
"Нет, почему же? Дорога в самом деле безопасна. Но не для тебя. Днем на ней можно встретить боевые четверки магов и патрули солдат империи. Ночью одинокому путнику туда, конечно, лучше не соваться, но выбора нет. Тебя будут искать на тракте днем".
"Разве с этой внешностью я хоть чем-то напоминаю принцессу?"
"Нет, разве что ростом. Но у слуг императора может оказаться поисковый амулет".
"Да, как я ни старалась прибрать за собой, пару волосков они вполне могут найти", – согласилась я задумчиво и посолила кашу.