Мда… Маленький "бздынь" получился.
Собираясь "на дело" я озаботился кое-какой маскировкой. Прежде всего - по официальной легенде. Коль мы - "купецкие люди", то и выглядеть должны соответственно.
Одежонку - попроще, всяких цацек-побрякушек - долой, доспехами не светить, оружие дорогое замотать. Сани простые, без наворотов. Кони у нас - хоть и добрые, но не рысаки боярские. Вроде, из образа не выпадаем.
Одним из элементов этого "соответствия образу" была моя собственная роль. Понятно, что мальчишка-отрок быть старшим в купеческом караване не может. Так что я играю бедного родственника, дальнего племянника господина главного нашего стало быть приказчика Николая-свет как его там по батюшке.
Кроме такой вот "игры на публику", предполагал я поиграть "ваньку" и будущим "боевым сотоварищам по секретности".
Ситуация-то тёмненькая. Куда точно идём - неизвестно, зачем - не сказано. Чего на месте ждать - непонятно. Одно дело - "подай-принеси", другое - если резать кого… Почему служилые штатских в спецоперацию втягивают? Там всё так просто, что никакой подготовки не требуется? А начальство, того, не ошиблось ненароком?
Я понимаю - конспирация, секретность, "чего не знаешь - про то не проболтаешься"… Но… Мне ж людей вести! Да и самому интересно. Вот прикинусь "пеньком на посылках" - мне не жмёт, а, может, и разузнаю чего.
Но Гостимил всю эту игру сразу поломал. Он-то меня знает. Указал нам двор, где встать и сразу же в избу. Откуда немедленно явились ещё два наших попутчика.
Один - довольно молодой крупный парень с несколько глуповатым круглым лицом, лет двадцати пяти. Звать - Поздняк. Судя по имени - поздний ребёнок. Ещё говорят - "поскрёбыш". Судя по ухваткам и возрасту - княжий гридень из младшей дружины. Невысокого полёта птица. Да ещё и хромой. Правое колено не гнётся.
Ноги у кавалериста - самое беззащитное место. Если пехота обезноживает от маршей, от худой обувки да от сырости, то конные воины - от падения с лошади и ранений в ноги. Именно по ногам конников чаще всего и бьют. Позже из разговора выяснили - точно, попал коленом под удар палицы. Раздробленное колено срослось, но не гнётся. Соответственно, комиссован по ранению.
Второй - существенно старше, лет под сорок. Чуть пониже и сильно ширее. Назвался Борзятой. Как-то такое имя да с такими габаритами… смешно. Потом присмотрелся: а он и вправду двигается легко и быстро, "борзо". Видать, смолоду и вовсе шустёр был. Да и нынче - не соня. Есть типаж такой - "весельчак злобный". Всё бы шутки шутить да веселиться. Только шутки как-то злые получаются. И - болезненные для окружающих.
Мы и вылезти-то из саней едва успели. Подходят они:
- О, гости долгожданные доплелися! Где ж вы себе таких кляч-то набрали? Они ж не для езды, а токмо для еды. А и сами-то, глянь-ка, в вожжах путаются, в постромках заплетаются. Вот же послал господь неуков да бестолочей. Это у тебя что?
Борзята тычет пальчиком Николаю в грудь. Николай, естественно:
- Где?
И опускает глаза. А Борзята хватает его двумя пальцами за нос и, крепко сдавив, начинает выкручивать. Шутка старая, может быть и смешной. Весь вопрос в мышечном усилии и продолжении. А продолжение идёт такое: выкручивает и тянет, сбивает на колени, бьёт по уху и, хохоча и вытирая обсопливленные пальцы об Николаево плечо, поучает:
- Ты, баран земский, шапку снимай, когда перед княжьими стоишь. А то и без шапки, и без головы останешься. У-ё!
Последнее - уже от меня. "Смеяться над людьми, которые не понимают шуток - садизм" - международная мудрость. Добавлю: "…а глупых шуток - садизм в особо извращённой форме". Ну и "на" тебе больно.
Они во двор выскочили налегке, в одних кафтанах. Я от него с правой руки оказался. Пока он её об Николашку вытирает - бок у него не закрыт. А посошок у меня в левой - ему и не видно. Я и воткнул. В его печень. От всей души и с доворотом на месте. Пробить всерьёз такую тушу дрючком из такой позиции… Реакция у него хорошая: Борзята ручкой махнул - я в сугроб улетел. Пока выбрался да личико своё белое утёр… Слышу Гостимил раскудахтался как наседка над яйцом:
- Постойте! Люди добрые! Братцы! Православные!
Гостимил лепечет, Николай на четвереньки вставать собирается. Над ним этот… Борзята стоит, в правой руке - нож засапожный, а в левой, опущенной - кистень на ремешке болтается. Очень даже близко от Николаевой головы. На полдороге к крыльцу - Поздняк завис. Он-то и сам хромой - ходит медленно. И доходит до него… с опозданием - только начал ножик доставать. Вокруг - мои. Уже оружие у всех наголо, и Чимахай начинает потихоньку топорами мельницу свою раскручивать.
Постояли, посмотрели друг на друга… А оно мне надо? - Оно мне не надо.
- Слышь, дядя, ты свою ляпушку-то с руки-то скинь. Не люблю я, когда железом по голове ляпают.
- А ты кто такой, чтобы мне об твоей любови печалиться?
Тут от сарая Гостимил руками машет:
- Борзята, да я ж тебе сказывал! И про Марану, и про "росомаха", и про кузнеца. Это ж он и есть - пасынок Рябиновский! По прозванию "Зверь Лютый".
- Вона чего… А Рябина где?
- Рябина во садочке растёт. А Аким Яновичу нездоровится. По делам мелким, простым да неважным он меня посылает. Меня Ванькой звать. С Пердуновки я. Деревенька такая есть - Большие Пердуны. Не слыхал? Кистень-то сбрось. Или как? Бить тебя?
Потихоньку продвигавшийся с поднятой вертикально и оттого выглядевшей совершенно не опасно, рогатиной в руке, Сухан развернулся в стойку за левым плечом Борзяты. Опустил наконечник и взял "на руку". Тот скосил глаза, оценил диспозицию и выпустил из руки ремень, на котором болтался кистень. Железяка ляпнулась в снег.
Почти сразу же лицо его приняло обычный ухмыляющийся вид, злой цепкий взгляд заменился игриво-весёлым. Сменился и темп речи, и интонация. Он начал балагурить:
- Ой, а мы уж ждали-ждали, очей не смыкали, всё думали-гадали, на дорогу выбегали… Что ж это наши друзья-сотоварищи, спутники-попутчики не идут, не бредут, не едут. Иль беда кака приключилося, или девка красная повстречалася…
- Пойдём-ка лучше в дом, поговорим по делу.
Разговора не получилось - мужик битый и сторожкий. На все мои вопросы:
- Что, где, когда, чего и сколько?
Нагло улыбается и отвечает с чувством глубокой загадочности и бесконечного превосходства:
- Придёт время, узнаете.
Ну я и на все его вопросы - аналогично:
- А оно тебе надо? Перетопчешься.
Сплошная конспирация с непрерывной проверкой на прогиб.
Естественно, стандартный наезд по теме безбородости. Наезд, с подачи Борзяты, попытался реализовать глуповатый Поздняк.
Шутки шутить хорошо гуртом. Вот старшой - подручного и подтолкнул. Только шутёж этот сходу перешёл во встречный, публично заданный, вопрос затронутого не по делу Ноготка. Вопрос мне:
- Господин, а ты не знаешь какой-нибудь новой пытки для сломанного колена?
- Нет, Ноготок. Насчёт колена не знаю. Но можно и ступню поломать. Штука такая есть - "испанский сапог" называется.
И начинаю громко, внятно объяснять своему личному палачу - что помню по теме. Ноготок, естественно, задаёт уточняющие профессиональные вопросы, я тычу лёгонько дрючком в обсуждаемую лодыжку. Стремлюсь, понимаете ли, к наглядности и доходчивости… Как в детском садике.
"- Мальчик, ты школьник?
- Не, тётя, я - садист.
- В смысле?!
- В садик ещё хожу".
Поздняк открыл рот, побледнел и больше в эти игры не играл.
Гостимил замолк с самого начала… Так-то он шестерит перед Борзятой, но моих подкалывать… смущается. Про клизму, что ли, вспомнил?
Сам Борзята вздумал подразнить Ивашку. Так это, по-детски. Углядел завёрнутую в тряпки саблю, ухватил её и начал дразниться:
- У-тю-тю! На что вознице метёлка в ножнах? Дорогу перед конями подметать?
И давай убегать. "Не догонишь, не поймаешь…". Ну, чисто детишки расшалились. Точно - в молодости резов был. Но когда он клинок из ножен вытянул да увидел… Пока он понятие - "гурда" с понятием - "кучером" пытался в сознании совместить - "кучер" его догнал. И по уху приложил. "Не трогай чужие игрушки без спроса".
Ну и я, между делом, дядю уел:
- То нам говорили: приказчики купеческие идут Деснянские торги по-высматривать да товары по-показывать, а то дурень борзый кричит: "Мы - княжьи! Мы - княжьи!". Главного приказчика по уху бьёт, шапку снять велит, на колени ставит. Слышь, Борзята, может у тебя и княжьи хоругви припасены? Так ты дай. Поднимем над тройками, как в крестный ход, да пойдём весело. Чтоб народ знал. От какого князя мы посланы.
Дядя морду покривил, будто кислого наелся, но - крыть нечем - заткнулся. Тоже мне - конспиратор.
По утру, ещё до света, выкатились на Десну и в три тройки резво побежали вниз. Едем.
"Мы едем, едем, едем
В далёкие края.
Хорошие соседи,
Счастливые друзья".
Ну-ну… Насчёт "хороших" и "счастливых" я бы так уверенно говорить не стал. Посмотрим - как-то оно будет… Что-то мне на душе тревожно.
- Глава 178
Ровно год назад вот также везли меня по льду реки на юг. Только не с северо-востока, как сейчас по Десне, а с северо-запада - по Днепру. Я был глупый, больной, ничего не понимающий попаданец. От непонимания, от страха неизвестности - пытался наглеть. Весь был битком набит гонором и иллюзиями:
- Да мы…! Да такие крутые…! 21 век! Человек на Луне, трактор на Марсе…
Фигня это всё, здесь это - неправда. Вот мне правду-то и вбили. Как вспомню - так вздрогну. Вспомню Юльку-лекарку с её суетливостью, Степаниду свет Слудовну с её монументальностью. Суховатого "правдовбивателя" Савушку с палочкой и, конечно, Хотенея Ратиборовича… Моего господина, хозяина, любовника… Его весёлый, куражливый взгляд, его горячие, жадные, хозяйские руки на моём теле… Повелитель и владетель… Постоянное, не резкое, но непрерывное ощущение ошейника - символа моего подчинения ему, символа его власти надо мной.
Тьфу-тьфу-тьфу. Только бы не встретиться. "Воля господская над тобой…" - больно в меня это вбивали. И вбили - крепко. Увижу, прикажет… и пойду как те детишки из Гамельна за дудочником. Послушно и с радостью. Второй закон робототехники никто не отменял. Умом понимаю, а душой не принимаю. Сам себе доверять не могу.
Нафиг-нафиг, бог милостив, авось, не встретимся. Не думать, не вспоминать. Лучше - выспаться. Впрок, как Сухан делает.
Но сон не идёт. Крутятся в голове всякие домашние дела. Много я чего в эту зиму понаделал. Ещё больше - осталось.
Несколько неожиданно видеть в средневековье, как работает "эффект системы". Как только появляется команда для решения задачи, так логика развития самой команды двигает команду дальше. Ставя уже новые задачи.
Закон Паркинсона гласит: "бюрократия растёт с темпом 5 % в год, вне зависимости от решаемых задач и даже при их отсутствии". "Хорошая бюрократия" сама себе задачи находит и решает. "Плохая"… просто растёт. Я это в своём инженерном бизнеса несколько раз проходил. Или, к примеру, взять "Газпром"… Но видеть, как это правило работает в 12 веке… - забавно.
Как всегда - всё началось с мелочи: дышать в здешних избах тяжко. Детишки мрут. Экая невидаль, да все так живут! Мне на "всех" - плевать. Делаем не по "всехнему" - ставим печки с трубами. Значит - нужны кирпичи. Ставим обжиговую печь. Но, опять же мелочь мелкая - кирпичник, Жилята. Ну до чего ж вредный мужик! Ну не понравился я ему! Мелкий я. Тощий, недорослый, наглый. Всё вперёд старших решить норовлю… Он мне - палки в колёса, я ему, соответственно - ученика в подсоблятники.
Месяц парочкой поработали, парнишка, "альф" - оказался толковым. Квалифицированные мастера размножаются на "Святой Руси" партогенезом. Не путать с делением и почкованием. Так называемое - "девственное размножение". Ну, если Жиляту продолжать считать "девочкой"… после того, как я ему мозги по-промывал… "Партогенезится".
Конкретно: добавляем к старому и новому кирпичникам - новых учеников и получаем две команды. Которые работают вместе.
Имеем по Цою:
- Все говорят - мы вместе, но никто не говорит в каком.
А я знаю, но не скажу. Сами догадаетесь: обе бригады работают, и уже требуется вдвое больше кирпича. А его - нет. Печка ещё не выпекла.
Ситуация знакомая по Советскому Союзу - лимиты не отпущены, фонды не выделены… Упомянутое выше "место" называется - "экономика дефицита".
Интересно, все знают, как корячится "плановая социалистическая экономика". Ну, колбаса по два-двадцать и всякое такое тоталитарное. А как "корячится" бесплановая феодальная экономика? Когда всё - в дефиците. Всё-всё!
Вру, не всё. Пока ещё, лет триста-четыреста, в здешних местах деревья в лесу - будут в изобилии. Не все, правда. Бортные уже посчитаны и штрафами-вирами расценены. Их уже не хватает. Но остальных… хоть - ешь. Потом их тоже будет столько же. Но уже чьих-то.
В Англиях и Франциях типовое преступление простолюдина - охота в господском лесу. В России - рубка самого этого леса. Не зря Пугачёв в "Капитанской дочке" обрывает разговор собеседника при появлении постороннего:
- Спрячь топор за спину - лесник ходит.
Смысл намёка всякому нормальному русскому человеку понятен: воровать надо пристойно, не у охранника на виду. Пусть хоть отвернётся.
Дефицит? Не хватает кирпичей? Решение, тоже из советского периода - зона исправления и наказания. Подневольный, принудительный труд. Для тех, кто не имеет склонности трудиться своевольно и добровольно.
Когда-то давно, в своей ещё первой юности, я обратил внимание на странную закономерность. Вот лежит команда - перекуривает. Тут прибегает старшой:
- тама, это, ну…
Типа: пошли работать. Можно ответить по фольку:
"Вот кто-то с горочки спустился.
Наверно, наш старшой идёт.
Он говорит: пора работать,
Но нас ведь это не… волнует.Он говорит: пора работать.
А я ему: пошёл в копну.
А то как вдарю и проглотишь
Свои, ты, уши на лету".
Так вот, личный опыт показал: тот, кто встаёт первым, получает или такую же работу как все, или лучше. Легче, интереснее, веселей, короче… А последний - "гребёт дерьмо лопатой".
Так и здесь: несколько достаточно простых заданий для всех. Детишкам - учиться, женщинам - на осмотр, мужикам - лес валять. Ничего надрывного, от чего пупок развяжется или зубы выкрошатся. Сделал - иди-отдыхай. До следующего раза. А не сделал… "Встал последним"… Тогда - исправление, уму-разуму - научение, послушания - воспитание.
"Пропустить через грохот". "Отделить избоину". "Загнанных лошадей пристреливают, неправда ли?". А ленивых, вздорных, глупых, больных, старых…? Сначала загоняют?
После Рождества мы с Христодулом за неделю запустили вторую печь. Кирпич-то уже обожжённый есть - столько, как с первой печкой, ждать не надо. Кирпичей стали делать вдвое больше. Соответственно, и потребность в контингенте - увеличилась.
До внедрения "плана по врагам народа" я не дошёл, но "гайки подзатянул". По русской народной мудрости: "всякое лыко - в строку". Строка - имя конкретного раздолбая в очередном перечне "плинфотворцов".
Одно следствие в части демографии я уже предвижу: в вотчине к лету не останется стариков и старух. Можно про меня всякие гадости говорить. "Старикам у нас везде почёт" - я не против. Но… мальчишки учатся, на девчонках по нынешним временам - домашние хозяйства держатся. Потому как почти все бабы беременные или кормящие. Кто от своего мужа, кто от соседа, остальные… Меньшак… ну, он же - того, он же - производитель.
Остаются примерно восемь десятков разных мужиков - семейных, дедов, бобылей, старших отроков. Из которых десятка два на постоянных работах типа строительства, а остальные - две недели через две - на лесоповале.
Как "гайку затянул" - на кирпичи идут раздолбаи, как по-отпустил - старики и старухи. Старость здесь, как и во всём Древнем Мире и Средневековье считается с сорока лет. Седина появилась - уже дед. "Седина в голову - бес в ребро" - русская народная мудрость. И у меня - также. Только вместо беса - дубина от Христодула.
Народ у меня в вотчине не глупый: что мне попадаться нельзя - поняли. Хотя и не с самого первого раза. Потом - повторение, как всем известно - оно же мать! - стали понимать это часто - каждый понедельник очередная команда куда-то отправляется. Даже процедуру отработали до рутинности. Хрысь с утра в воскресенье разнарядку зачитал, в понедельник с утра команду осмотрел, отправил. А через часок и я со своими подъезжаю. В бронях, естественно.
Хрысь не зверствует, но должников не забывает - записывает. "Написано пером - не вырубишь и топором" - русская народная мудрость. Правда, более позднего периода - перьями здесь ещё не пишут и бумаги нет. Но мудрость туземцами - воспринимается. Тем более радует - прогресс века на два, минимум.
Между делом накрылся Великий пост. "Медным тазом".
- Это у тебя чегой-то в котле? Каша с мясом?! Низя! Поститься надобно!
- Постись, дядя. Вот тебе хлеба горбушка да воды ведро. А будешь на лесоповале топором лениво махать - ещё на две недели оставлю. Церковь православная дозволяет не держать пост беременным, болящим и по путям странствующим. Ты с подворья своего вышел? - Всё, ты уже путешественник. Греха уже нет. А хочешь с голодухи сдохнуть - твоя воля.
Особо благочестивых… их и так-то было немного, а скоро и вовсе не стало. Наоборот: я смотрю, мужички начали на работы напрашиваться. Голодновато у "пауков" в эту зиму получается. Вот они и норовят на мои харчи хоть на пару недель.
Отдельно аборигены поняли - нельзя врать насчёт болезни. Был тут один такой:
- Ой не могу, ой заболел. В заду чегой-то. Ни сесть, ни повернуться, ни вздохнуть, ни…
- Да ну? Поехали к Маране.
Приехали. Посмотрела наша "бегающая богиня смерти" страдальцу в задницу. Понюхала, послушала, повздыхала.
- Ай-яй-яй. Будем лечить.
И чем-то мужику в задницу плеснула.
И его сразу не стало. Громко и быстро.
Потом мы его за забором нашли. В сугробе. Задницу отмачивает. И поёт… акапельно. Хором. Сразу на три голоса. А что ж вы хотите? Скипидар прямо на слизистые… даёт длительный, хорошо запоминающийся эффект.
Откуда скипидар? - А из смолы. Я же рассказывал, что мы смолокурню поставили. А уж на крышку приспособить отводную трубку, да охлаждать её снегом… Из неё этот самый скипидар и капает. Называется - "сухоперегонный", в отличие от "живичного", который гонят из смолы ("живицы"), собранной с живого дерева.
Я туда, на смолокурню, двух одноногих мужичков поставил. Из "пауков" этим летом волхвами покалеченных. А чего? Ходить далеко не надо - сиди себе на месте, да топориком тюкай. По пням сосновым, которые тебе из леса привезли.