- Вперед, вперед, вперед! - кричала Марго.
- Спасибо за подсказку, - пошутил я в ответ.
ГЛАВА 87
Уисти
Веревка, о которую я споткнулась, спасла мне жизнь. Я ободрала кожу, но все же мне удалось ухватиться за веревку и быстро обвить ее ногами.
Вскарабкаться по ней наверх, учитывая, что зовут меня отнюдь не Уит и что особой силой я не отличаюсь, было немыслимо. Поэтому я решила скользить вниз, надеясь, что веревка позволит мне подобраться к земле настолько близко, что я смогу спрыгнуть.
Я услышала шаркающие шаги, и сверху до меня донеслись голоса надзирателей. Они стали свидетелями моих акробатических номеров и теперь спускались обратно по лестнице, чтобы сцапать меня на тюремном дворе.
Если не удастся добраться туда первой - они меня догонят.
Вниз я даже не смотрела. Не желала знать, сколько мне еще падать. А еще не желала знать, когда кончится веревка. Вместо этого я сосредоточила внимание на прорезях тюремных окон и полезла вниз. Четыре этажа, три этажа, два этажа…
Мои ноги вдруг коснулись чего-то плотного, обернутого тканью, и я невольно соскользнула туда.
Зря я посмотрела вниз. Надо было просто прыгнуть, пролететь оставшиеся несколько ярдов до земли - и бежать во весь опор, не оглядываясь. Потому что мои ноги стояли на обмякших плечах Посетителя.
Точнее, на плечах его распухшего, давным-давно мертвого тела.
ГЛАВА 88
Уит
Увы, поезд, несущийся на нас, не остановился на пыльной, заброшенной станции, которую мы только что покинули. Гонка продолжалась. Металл царапал и скреб по металлу, и от этого ужасного звука у меня зубы стучали, но я продолжал изо всех сил давить на педаль газа, при этом на поперечных шпалах фургон подпрыгивал так, что тряска была невыносимой.
До меня начинало доходить, что мы никогда не оторвемся от поезда. Через несколько секунд он в нас врежется, вероятно, вытолкнет нас в сторону, а потом размажет по бетонной стене туннеля.
"Нам нужен еще один туннель, - подумал я. - Нам нужен съезд".
Проблема состояла в том, что я понятия не имел, как его наколдовать, а Уисти была занята своими мышиными делами. Мысли путались. Все свои силы я сосредоточил на том, чтобы удержать в руках дергающийся, подпрыгивающий руль и давить на педаль газа, чуть ли не проламывая ею пол.
- Вон там! - закричал Эммет и указал куда-то. - Вон там, Уит, смотри!
И я его увидел. Это был съезд. Пути впереди действительно разделялись надвое.
- Куда ехать? - заорал я. - Мы ведь не знаем, по какому двинется поезд!
Лицо Эммета было мертвенно-бледным, он с диким отчаянием глядел на стрелку. Я понимал, что он не может знать больше, чем я сам.
Поезд продолжал оглушительно свистеть, словно машинист считал, что это заставит нас прийти в чувство и убраться с его пути.
- Ладно! - воскликнул я, перекрикивая безумный грохот. - Ладно! Думаю, я знаю, что делать!
Мы мчались на стрелку, свет фонаря поезда заливал салон нашего фургона, как в тех набивших оскомину сценах из фильмов, где кто-то всегда погибает. Я нырнул в правый туннель, а потом вытянул назад левую руку.
И представил себе, как стрелка переключается после того, как ее миновали.
Стремительно мчавшийся на нас поезд внезапно свернул и устремился в левый туннель, проносясь мимо нас, словно комета. Через несколько секунд его жуткий свист растаял, превратившись в монотонное далекое завывание.
Наш фургон, подпрыгнув, наконец-то остановился, однако я на всякий случай не глушил двигатель. Рубашка прилипла к телу, пропитавшись холодным потом.
Дети в фургоне рыдали и обнимались. Эммет был по-прежнему белым, как алебастровая статуя, и выглядел так, словно то ли сейчас расплачется от облегчения, то ли его стошнит от эмоционального напряжения.
Марго судорожно вцепилась в панель приборов, а потом схватила меня за плечо.
- У тебя получилось, Уит, - прошептала она. - Ты спас нам жизнь.
Нам понадобилось несколько минут, чтобы перевести дух и оправиться от гонки. Потом Эммет взволнованно прошипел, перекрывая всеобщие ликующие крики:
- Это… уф… это тот самый съезд, о котором я тебе говорил. - Голос его все еще дрожал. - Теперь мы можем ехать по туннелю до самого портала. А оттуда целыми и невредимыми вернуться в "Гарфанкель". - И он без сил от перенесенного потрясения откинулся на сиденье.
А потом сзади раздался тоненький голосок:
- Мы действительно едем в "Гарфанкель"?
ГЛАВА 89
Уисти
Я закричала и отпустила веревку… и приземлилась на бетонный двор. Когда воздух снова наполнил мои легкие, я перевернулась, чтобы посмотреть на разбухший труп Посетителя.
На груди у него была табличка: "Неспособность выполнять приказы Нового Порядка карается казнью того, кто оказался неспособен их выполнить!"
Они казнили Посетителя за наш побег.
Я уже начинала мучиться совестью из-за него, как вдруг меня схватили. Грубо. Коротко стриженные силачи, начисто лишенные шей, подбросили меня в воздух и швырнули на бетонную стену.
Их командир ткнул мне в лицо огромным пальцем и буквально забрызгал меня своей яростью.
- Никто. Никогда. Не сбегает, - прокричал он.
Внутри у меня что-то сломалось. Упрямая и вздорная девчонка Уисти боролась бы. Уисти - ленивая прогульщица выдала бы в ответ какую-нибудь саркастическую фразу: например, заявила бы, что вообще-то как раз проникла в это место, а вовсе не сбежала из него. Злая, страшная ведьма Уисти метнула бы в надзирателя молнией, чтобы преподать ему хороший урок, и он больше бы не смел стращать девочек размером в четыре раза меньше, чем он сам.
Но моя магия умерла. Не знаю, как описать, но как будто та маленькая искра куда-то пропала. Ну и что я сделала? Конечно же, разрыдалась.
Как можно было предсказать, они стали надо мной насмехаться.
- Ах, бедняжка, - хихикал один.
А другой глупо сострил:
- По крайней мере одно ясно: раз так много слез, значит, мы давали ей слишком много воды.
Это замечание навело меня на замечательную мысль: надо плюнуть парню в лицо. За неимением магии сгодится слюна.
Ладно, это была не самая блестящая идея.
- А-а-а-а! - закричал он и схватил меня за волосы, так сильно оттянув мою голову назад, что я, кажется, через спину разглядела кончики пальцев собственных ног, стоящих на земле.
Логично было бы, если бы я в эту минуту вспыхнула. Но никакой магии. Ничего. Ничего. Ничего.
ГЛАВА 90
Уисти
- Я не понимаю. У нас не сбегали заключенные из камер, - заявил администратор притащившим меня надзирателям.
Этот аккуратный маленький человек держался очень чопорно и, судя по всему, изо всех сил старался не показаться ни на миллиметр ниже ростом.
- После допроса, проведенного прошлой ночью, мы троих перевели в лазарет, однако остальные заключенные на месте и учтены, - продолжал он монотонным голосом.
Я почувствовала, как кровь совершенно отлила от моего лица. Они покалечили троих детей во время допроса? В тот момент я бы не удивилась, если бы узнала, что жестокий Новый Порядок применяет пытки, однако отчаяние мое стало еще сильнее.
- Я снова повторяю вопрос, - обратился ко мне надзиратель. - Какой у тебя номер блока?
Моя душа разрывалась на части, я даже ответить не могла. А он подумал, будто я нарочно так дерзко веду себя. Однако я-то знала грустную правду: дерзости во мне уже почти не осталось.
Наушники администратора засветились голубым огоньком, и он отвернулся. Кто-то звонил ему.
- Нет, волосы не острижены по правилам. Да, рыжие… - Он вдруг весь раскраснелся, еще больше вытянулся, повернулся и посмотрел на меня. - Да, - продолжал он, - примерно метр пятьдесят пять сантиметров, весит не больше тридцати килограммов, я бы сказал… Да, да. - На лице его засияла горделивая улыбка. - Разумеется, это большая удача.
А потом он произнес слова, от которых мой мир пошатнулся:
- Теперь надо только разыскать ее брата и родителей, и угроза Олгудов станет историей.
- Что?! - завопила я.
Надзиратели толкнули меня за то, что я посмела прервать их разговор. Это было больно.
- Да… очень хорошо, - продолжал мужчина. - Считайте, уже сделано… И вы тоже примите мои поздравления.
Наушники администратора отключились, и он насмешливо улыбнулся.
- Мои родители не в этой тюрьме? - крикнула я, и за это охранники еще раз толкнули меня.
- Зачем нам сажать твоих родителей в тюрьму для несовершеннолетних? - фыркнул он.
- Не знаю, - пробормотала я. - Может, потому что все вы - клинические сумасшедшие?
Надзиратели снова толкнули меня, а администратор проигнорировал мое замечание.
- Нет, правда, зачем нам оставлять их в живых? Тебя нам надо допросить, а их… Поверь, как только мы их поймаем, можешь официально считать себя сиротой.
Он угрожающе осклабился, но, несмотря на всю его жестокость, я обрадовалась тому, что мои родители пока живы… и свободны.
- Бросьте ее в блок Д, камера четыреста двенадцать, - крикнул он надзирателям, которые тащили меня прочь от его поста туда, где мне предстояло провести остаток своей недолгой жизни.
Я стала рассматривать двери камер: за решетками было полно детских лиц с пустыми глазами, возраст заключенных не превышал шестнадцати лет.
Гнев проснулся в моей душе с новой силой. Саша что, шпион Нового Порядка? Он надурил нас с Уитом для того, чтобы мы пришли сюда и нас поймали?
Охранники тащили меня вверх по лестнице, в четыреста двенадцатую камеру, как и все прочие, переполненную испуганными, отчаявшимися детьми. Сколько им оставалось жить? Сколько оставалось жить нам?
ГЛАВА 91
Уисти
Одна мысль неотступно преследовала меня, пока надзиратели, толкнув меня на решетку, отпирали дверь. Даже если Саша нас надурил, ведь я все равно все провалила. Я подвела этих детей. Подвела Эммета. Подвела Марго. Подвела Уита. Подвела родителей.
Второй раз за день я заплакала как ребенок.
А потом случилось самое замечательное. Одна из заключенных - тощая, маленькая девочка, находившаяся в камере, - протянув свою руку через прутья, дотронулась до моей и попыталась меня взбодрить.
- Не плачь. Помни: они это делают, потому что боятся. Боятся тебя. Боятся всех нас.
- Что ты имеешь в виду?
- Они знают, что мы на все способны. Знают, что в нас есть силы сражаться.
- Заткнись, маленькая грязная тварь! - рявкнул на нее один из охранников, словно адский пес.
Девочка и бровью не повела.
Это заставило меня задуматься. Она стояла передо мной - тощая, измученная - прямо как Майкл Клэнси, - и все же находила в себе силы утешать меня. И силы надеяться.
Может, в моей душе тоже остались крупицы веры? Тот самый шанс выжить, равный одному проценту, за который я прежде так яростно цеплялась.
"Они боятся тебя. Боятся всех нас".
Я обернулась к похожим на адских псов надзирателям, пытающимся втолкнуть меня в открытую дверь камеры, и заорала, словно одержимая:
- Замрите!
Они засмеялись, и один из них ударил меня дубинкой по голове.
У меня из глаз искры посыпались, я обмякла. Что такое? Я больше не слышала голоса надзирателей… Меня больше никуда не тащили… И дети в камере смотрели на происходящее разинув рты, словно только что увидели, как по каминной трубе спустился Санта-Клаус.
Да. Да! Магия все же сработала! Охранники замерли!
Слегка дернув запястьями и локтями, я сумела освободиться от их каменной хватки. Это был долгий-долгий путь к свободе. Я посмотрела на мерцающий красный огонек камеры видеонаблюдения, как раз поворачивающейся в мою сторону. Кто знает, мимо скольких еще сотен надзирателей и дюжин стальных дверей мне предстояло пройти, чтобы выбраться отсюда.
Но речь была не только обо мне, а еще и о моей большой совести. В конце концов, дети из отпертой камеры могут пойти со мной, а как насчет всех тех сотен испуганных, вызывающих жалость лиц, пытливо глядящих на меня через решетку остальных камер? А те, что на следующем этаже? А в других блоках?
Я сняла у одного из застывших охранников с пояса ключ и двинулась в соседнюю камеру.
- Вы, ребята, хотите отсюда выбраться или нет? - прокричала я, обращаясь к заключенным блока.
Мой вопрос приветствовали сотни душераздирающих возгласов, полных надежды. Я быстро прошла по балкону, отпирая все камеры.
Потом завыла сирена, и в блок примчалось человек двадцать надзирателей.
ГЛАВА 92
Уисти
Громилы в сапогах врезались в толпу детей, освобожденных мной из камер, размахивая дубинками и электрошокерами.
До конца жизни в кошмарах мне будут сниться здоровенные надзиратели, хватающие, избивающие, калечащие детей, которые раза в четыре меньше этих мучителей.
А в тот момент возмущение мое превзошло все границы. Казалось, каждая клеточка моего тела кипит от гнева. И вот… пых!
То есть именно "пых!". Знакомое пламя высотой в полметра, а потом и в метр снова заплясало вокруг меня.
Огненная Девочка наносит ответный удар!
К счастью, я стояла прямо под датчиком пожарной тревоги. А в свое время люди, заправлявшие миром, видели в человеческой жизни ценность и приняли ряд мер для того, чтобы не все в тюрьме погибли в случае обширного пожара. Новый Порядок, получив в свое распоряжение тюрьму, построенную в обществе, основанном на законности и справедливости, не учел, что сигнал пожарной тревоги автоматически открывает все двери в тюрьме, в том числе двери камер.
И вот, пока сирена пожарной сигнализации завывала, я стала гнать охранников прочь. И всюду, где я ступала, оставались огненные отпечатки. Мне предстояло вывести этих детей отсюда, а значит, надо было расчистить путь.
Охранники особо не сопротивлялись. Мне удалось оттеснить их к следующему блоку, прежде чем к ним на помощь пришло подкрепление и они стали предпринимать попытки отстоять свою территорию. Один выкрикивал по рации приказы, остальные держали наготове электрошокеры и дубинки.
Я глубоко вздохнула и вспомнила слова девочки: "Они боятся нас всех".
Во всяком случае, разъяренную пятнадцатилетнюю бунтарку, несущуюся прямо на них с распростертыми объятиями и вопящую, словно маньячка, "Огонь - это правда-правда очень больно!" и "Я - злая, страшная ведьма!", они явно слегка побаивались.
Я прорвалась сквозь их ряды, и меня нисколько не смущали вопли, раздававшиеся, когда их одежда загорелась. Крикнув им: "Стойте, валитесь на пол и катайтесь, идиоты!" - я рванула в следующий блок камер.
- Выходите все! - закричала я находящимся там детям, в точности как и заключенным из предыдущего блока, следующим за мной на безопасном расстоянии - весьма разумно. - Пожар! Все на выход! Сейчас же! Видите вон ту лестницу? Это и есть выход!
По правде говоря, мне и самой становилось страшновато. Я еще никогда прежде так долго не полыхала. А вдруг обуглюсь безвозвратно?
Однако обдумывать это не было времени, потому что внезапно сотни тощих, грязных, напуганных детей ринулись мимо меня прочь из камер. И я не хотела, чтобы они загорелись.
ГЛАВА 93
Уит
Оставив детей в "Гарфанкеле", мы решили обойти Смерть в Подземке и вернуться в тюрьму другим путем. Верный своему слову, я уклонялся от исполнения рекомендаций Эммета.
На сей раз моим штурманом стала Марго. Мы сидели в фургоне вдвоем, остальные должны были ждать нас у ворот тюрьмы.
Перед отъездом я довольно удачно поколдовал над фургоном, в результате он окрасился в неоднородный синий цвет и приобрел номерные знаки штата Айдахо. Но это была не единственная крупная перемена.
Не так давно я выглядел тридцатилетним. Потом снова превратился в подростка - без предупреждений - в тот момент, когда поднимался по неработающему эскалатору в "Гарфанкеле". В результате я даже споткнулся и упал на несколько ступенек вниз. Очень неприятное ощущение.
Пока мы с Марго направлялись обратно в тюрьму, я размышлял об этом и спрашивал себя: "Интересно, а Уисти тоже вот так внезапно стала сама собой? Заклинание просто перестало действовать?"
Я понятия не имел, где она, что делает и в каком виде будет, когда я ее найду. Может, она уже стала плоской, как блин? Или у нее теперь не хватает конечностей: они остались в мышеловке, приводимой в действие пружиной?
- Ты чем-то обеспокоен, Уит? - Марго с тревогой взглянула на меня.
- Да. - В моем голосе прозвучало больше сарказма, чем я намеревался туда вложить. - А ты разве нет?
- И да, и нет, - отозвалась Марго и этим удивила меня. - В смысле… конечно, случиться может что угодно. Но… такая у меня сейчас жизнь. Таким делом я занимаюсь. У меня не осталось ни родителей, ни братьев, ни сестер. Мне нечего терять. Зато есть что приобрести, помогая этим детям и твоим маме с папой.
Я сидел молча, пораженный. Потом произнес:
- Прости.
Честно говоря, я не помнил, когда в последний раз всерьез произносил это слово. И точно не знал, почему сказал его сейчас. Но мне подумалось, что так правильно.
- Не надо извиняться, Уит. Не такой уж я и герой, - фыркнула Марго. - Геройство - стоять лицом к лицу с собственной болью, а именно это с тобой сейчас и происходит. Я понимаю. У тебя там сестра, которую ты любишь. У тебя там родители, которых власти разыскивали живыми или мертвыми. Любовь всей твоей жизни мертва, но все еще приходит к тебе. Ах да, еще я слышала, тебя должны казнить в день рождения.
- Вообще-то, - слабо улыбнулся я, - они пересмотрели приказ и решили казнить меня немедленно.
- Так когда у тебя день рождения? - спросила она.
Вау. Я и сам точно не знал. Время искривилось. А ведь со всеми этими путешествиями через порталы оно действительно искривилось.
Я удивленно посмотрел на Марго.
- Думаю, он уже прошел.
- Вы только посмотрите. - Марго усмехнулась. - А ты даже не отмечал.
И продолжала улыбаться, а ее карие глаза ярко сияли. Она набрала побольше воздуха в легкие. Увидев это, я понял, что сейчас будет песня.
- Не смей… - запротестовал я, но она весело продолжила:
- С днем рожденья тебя! С днем рожденья тебя! С днем рожденья, дорогой Уи-ит… - Она умолкла, глядя куда-то мимо меня, а потом нахмурилась. - Что это? Вон там, на верхнем этаже главного здания?
Я резко затормозил и остановил фургон.
- Это огонь. В тюрьме пожар.
О, Уисти, что ты наделала!