ГЛАВА 94
Уисти
- Прочь! - кричала я. - Уходите отсюда! Пожар!
Дети босиком шлепали по металлическим ступенькам, большинство не могло оторвать от меня глаз. Наконец один из них воскликнул:
- А надзиратели?!
- Забудь про надзирателей, - заорала я истерично. Я и не знала, что на такое способна. - Надзиратели боятся тебя. Они боятся меня. Они всего боятся!
Дети получили новый заряд бодрости. Как только некоторые добежали до первого этажа, я указала на главные ворота, стараясь не подходить близко ни к кому из маленьких узников.
Появлялись все новые и новые надзиратели с резиновыми дубинками, но я неслась на них, раскрыв объятия. Они шарахались от меня как от чумы.
- Стойте где стоите! - предостерегала я их. - Подойдете ближе - и я не предоставлю вам возможности выбирать между обычной прожаркой и приготовлением до хрустящей корочки!
Поток детей-заключенных уже лился через главные ворота: побег совершался прямо под гигантским портретом Того, Кто Избран. Мне подумалось вдруг: "А ведь я даже не знаю, ждут ли меня снаружи Уит и остальные".
- Бегите, бегите! - кричала я хрипло.
Мне становилось жарко, появилась ломота в теле, и я очень надеялась, что сама не поджариваюсь до золотистой корочки.
Языки пламени уже лизали дверь в контору, а через некоторое время вся комната была охвачена огнем. Я волочила за собой огненный шлейф. Если мне повезет, то после того, как дети выберутся, вся эта отвратительная тюрьма сгорит дотла.
У меня возникло ощущение, будто прошла целая вечность, прежде чем последние из детей-узников пронеслась по коридору к выходу, а надзиратели тем временем в ужасе бежали от пламени или пытались загасить огонь, охвативший их самих. Между тем мне стало невыносимо жарко, и мысль о том, что я могу просто взять и взорваться, словно поп-корн в микроволновке, не казалась такой фантастической.
К той минуте, как последний заключенный прошел через ворота, небольшой отряд надзирателей, оставшихся на своих постах, уже был готов обрушить на меня свое возмездие. Они все ринулись ко мне - обугленные, похожие на зомби, размахивая своими дубинками.
- Бу! - взмахнула я рукой. - Иначе испепелю!
После чего повернулась к ним спиной и сама помчалась к воротам, отталкиваясь от стен и от всего прочего, до чего могла дотянуться, пока бежала. Оставляя за собой вспышки пламени и отпечатки рук. Вот это я задала им жару!
Наконец я увидела перед собой лунный свет и выход из тюрьмы, а потом и главные ворота.
"Пожалуйста, будь там, Уит, - умоляла я. - Пожалуйста, колдун".
Во внутреннем дворе собиралось все больше и больше надзирателей и солдат Нового Порядка. А потом я услышала, как лает Феффер - подобно адскому псу, каким ее и учили быть. Она до смерти перепугала многих охранников, а Марго между тем увела детей на безопасное расстояние.
Я быстренько пересчитала. Марго, Феффер, Эммет, Саша… и - да, вот он, Уит! Все они там, помогают узникам выбраться.
Я глотнула воздух, чувствуя себя выгоревшей дотла, будто огню уже нечего было пожрать во мне. Уит оглядывался по сторонам, выискивая меня. Неужели я такая неузнаваемая?
Потом он меня увидел, и в глазах его блеснула тревога. И страх - такой, какого я прежде не видела на его лице, даже в тот раз, когда он упал с дерева и сломал ногу в двух местах.
Я попыталась побежать к нему, но последнее, что помню, - это как я рухнула на колени и услышала ненавистный голос…
- Уистерия Олгуд, вы приговариваетесь к смертной казни, - произнес он.
ГЛАВА 95
Уит
Я захлебнулся дымом и запахом жженой краски и стал откашливаться, а тем временем все больше и больше детей - сотнями - потоком хлынули из ворот Тюрьмы Верхнего Мира. Это было воистину прекрасное зрелище.
"Хвала Уисти, - подумал я. - Она справилась". Теперь мне только предстояло убедиться, что с ней самой все в порядке и она нашла маму с папой. Где же она? А они где?
Будто целая вечность прошла с того момента, как мы увидели пламя в окнах тюрьмы, хотя на самом деле миновало всего несколько минут.
- Скорее! - кричала Марго, и мы выводили все новых детей за ворота - вереницей. - Мы проложили путь к спасению через канализационную систему, - добавила она.
Я вытянул шею, отчаянно высматривая Уисти - в обличье девочки или мышки, - но ее нигде не было видно.
Может, она с родителями? Или моя сестра осталась в горящем здании, словно в западне? Или ее схватили?
Снаружи на улице толпились дети - их подбирала наша вторая группа, возглавляемая Сашей. Поток машин остановился: двигаться не было никакой возможности. Повсюду мигали и выли сирены. А Уисти по-прежнему не появлялась.
Потом последние из детей прошли через ворота, и тут я ее увидел: она была вся объята пламенем.
На сей раз все выглядело по-другому, хуже: она светилась ярче, она накалилась добела, не так, как раньше. Дикие глаза, хрупкое, исхудалое тельце - она выглядела такой слабой, такой напуганной, столь близкой к смерти… Я и представить себе прежде такого не мог.
Она увидела меня, и лицо ее, даже сквозь пламя, зажглось надеждой. А потом глаза ее закатились, и она, как подстреленная, рухнула на мостовую.
- Подгоните фургон! - прокричал я Марго через плечо, прорываясь к Уисти сквозь толпу. - Я принесу Уисти!
- Я так не думаю, колдун, - раздался за моей спиной жуткий, тяжелый голос.
ГЛАВА 96
Уит
Мы как будто вернулись все в тот же ночной кошмар.
Над нами нависала гнусная Матрона, вся забинтованная и белая как мел. Рядом с ней находился Иезекиль Злобс - ее брат, я запомнил, - по-прежнему в своей черной мантии, похожий на Смерть в ее балахоне. А за их спинами виднелись "спецы" тюремной охраны с дробовиками в руках.
Рядом же стоял… наш Джонатан. Вид у него был самодовольный, бросалось в глаза, что он - их пособник.
Отчаяние накрыло меня, словно погребальный саван. Мне никогда не приходило в голову, что кто-то из Свободной Страны может опуститься до уровня предателя Байрона Суэйна, но, судя по всему, именно это и сделал Джонатан.
- Джон… - прошептала Марго.
Джонатан лишь пожал плечами.
- Жить так, как вы живете, слишком тяжело и безнадежно. Новый Порядок предлагает лучшую жизнь, - сказал он. - Он попирает смерть и тюрьму. Я верю в Того, Кто Избран.
Глаза Марго наполнились слезами ярости. Прежде она подбадривала меня, а теперь я, в свою очередь, хотел заставить ее поверить в то, что все будет в порядке. Даже если в действительности все обстояло не так.
В голове моей возникли слова. Я не знаю, откуда они взялись.
- Марго, они боятся нас. Они всего боятся. - И я продолжал говорить не думая, и фразы мои складывались в песнь:
Они боятся перемен - мы должны изменить мир.
Они боятся молодых - мы молоды.
Они боятся музыки - музыка - это наша жизнь.
Они боятся книг, знаний, идей.
Но больше всего они боятся нашей магии.
Марго вытаращилась на меня огромными глазами и засопела, но слезы высохли.
Я схватил на руки Уисти - она была без сознания и будто совсем ничего не весила - и снова стал повторять все те же слова. На сей раз громче и настойчивее.
Они нас боятся, они боятся всего.
Они боятся перемен - мы должны изменить мир.
Они боятся молодых - мы молоды.
- Молчать! - заревел судья Злобс, и его сморщенное лицо жука приобрело оттенок пурпура.
- Погодите, вот я снова до вас доберусь, - пробормотала стоящая рядом с ним Матрона, и ее ледяные глазки сощурились, превратившись в две узенькие щелки, в которые не пролезла бы даже монета в десять центов.
- Вряд ли, Матрона. Такого не случится, - усмехнулся я. - Ведь мы внушаем тебе ужас. И это правильно. У нас есть магия. А у тебя - нет.
И в следующий раз, когда я произносил те слова, все - Марго, Эммет, Джанин, дети - узники тюрьмы, - все, кроме Джонатана, - повторяли их вместе со мной.
Они нас боятся, они боятся всего.
Они боятся перемен - мы должны изменить мир.
Они боятся молодых - мы молоды.
Они боятся…
- Хватит! Этого более чем достаточно! - Судья Злобс ударил кулаком в ладонь, а потом замахнулся им - так, словно намеревался меня ударить. - Немедленно казнить ведьму и колдуна!
Моя сестра, которую я держал на руках, внезапно открыла глаза. Я смотрел на нее, пораженный.
Глаза Уисти прежде были голубыми. Теперь они казались почти прозрачными, словно морская гладь. Ее рыжие волосы потемнели и стали больше похожи на волосы нашей мамы. Глаза ее светились, она изо всех сил старалась улыбнуться мне.
- Привет, братишка.
- Тебя и твою сестру мы сожжем. Прямо здесь, в тюрьме. - Судья Злобс выплескивал в наш адрес свою кипучую ненависть. - Огонь решит проблему, возникшую в нашем обществе, раз и навсегда! Эй, вы! - грубо окликнул он надзирателей. - Отведите их обратно в тюрьму и заприте все двери! Они любят огонь. Так пусть горят. Таков мой приговор. Таков закон нашей страны. Я - Тот, Кто Судит.
- Нет! - раздался громкий, властный голос.
Голос Уисти.
ГЛАВА 97
Уит
- Я так не думаю, - продолжала Уисти, слезая с моих рук.
Я понятия не имел, что она задумала, но знал: остановить ее не могу. Уисти медленно повернула голову и взглянула на Матрону, а потом на судью Злобса. Я почувствовал, что сейчас сестренка будет колдовать, и невольно съежился. Времени на пробы и ошибки у нас не было.
- Доверься мне, - прошептала Уисти. А потом повернулась к нашим обвинителям. - Ты говоришь, что ты Тот, Кто Избран, - произнесла она властно, как никогда прежде. - Но сейчас твоя нынешняя оболочка перестанет существовать.
Впервые за все время, когда Уисти ворожила, у меня по спине побежали мурашки.
- Мы - ведьма и колдун, - продолжала Уисти, и в голосе ее звучало все больше силы. -
И сам ты это видишь ясно.
Поскольку ты не заслужил
Жить там, где прежде жил,
Мы с радостью тебя отправим…
Мы все затаили дыхание и ждали… Должен признать, что мы боялись и немного трепетали. Мне даже, кажется, не хотелось услышать окончание заклинания.
- Гм… в Страну Тараканов, - постановила Уисти. - Где тебя будут судить как самого ужасного преступника даже по тараканьим законам!
Она схватила судью Злобса за руки, тот не на шутку трусил.
- Передаю тебе все свое могущество, - прошептал я сестре. - Говори за нас обоих.
Внутри меня как будто молния пронеслась, и ощущение тепла стремительно пронеслось через мои руки и перешло Уисти.
Она снова схватила судью Злобса. На сей раз он закричал и исчез в вспышке белого света, охватившей злодея от головы до самых носков его черных сапог.
Мы все ждали, у каждого из нас сердце выскакивало из груди от волнения. А потом, когда дым рассеялся, самый огромный и отвратительный таракан, какого мы когда-либо видели, лежал на земле перед нами.
Матрона в ужасе таращилась на эту жуткую тварь.
- Ты следующая, - пообещала Уисти.
Матрона взглянула в сторону надзирателей, но они только головами покачали. В смятении она бросилась со всех ног сквозь толпу. Джонатан тоже.
Последнее мое воспоминание о Матроне - это как она улепетывает, замогильно завывая. Наш посыл дошел до нее, и теперь она передаст его остальным - прямо Совету Тех, Кто. Битва началась!
Глаза Уисти расширились:
- Кажется… у нас получилось! - сказала она, и голос у нее при этом был дребезжащим и слабым. А глаза снова приобретали свой изначальный голубой цвет.
- Ой! - вдруг воскликнул какой-то ребенок. Я опустил голову и увидел, как под ногами у нас мечется огромная крыса. Тут она схватила таракана - и откусила ему голову.
Это событие поразило меня несказанно, а на Уисти почему-то напал приступ хохота.
- Что смешного? - спросил я.
- Вот это правосудие! - ответила она, когда крыса шмыгнула прочь с остатками тараканьего тела Иезекиля Злобса во рту. - Знаешь, крысы гораздо больше нравятся мне, когда они меньше, чем я. Они почти симпатичные, ты не находишь? - И она снова потеряла сознание.
Да, моя сестра странная. По большей части в хорошем смысле.
ГЛАВА 98
Уит
Вот что пропустила моя сестра. Я обернулся и увидел: некоторые из наших детей-узников плачут, дрожат и ежатся от страха.
Появился Тот, Кто Избран - на сей раз его прихода не предвещал ни сильный ветер, ни какой-либо другой знак.
Он подошел непосредственно к Уисти, навис над ней и заявил:
- Она хороша. Очень хороша, Уитфорд. Вы оба хороши. Ты, конечно же, понимаешь, что в мои намерения не входило причинить вам серьезный вред. Нет, нет, нет.
Наконец я обрел дар речи.
- Да ладно…
- Абсолютно не входило. Этого ведь нет в пророчествах. А их даже я не могу изменить.
Тот, Кто тяжелым взглядом посмотрел на меня, а потом даже как будто сквозь меня.
- Тебе ведь известны пророчества о тебе и твоей сестре, разве нет? Именно из-за них весь этот шум. Родители тебе не рассказали? То есть никто не рассказал? И ты не знаешь?
Мне хотелось его ударить, но я смог только глухо пробормотать:
- Какие пророчества?
- О, Уит, Уит, бедный Уит… Ладно, значит, мне самому придется познакомить тебя с легендой, с мифом. Слушай хорошенько. Пророчество номер один: у виккан родятся мальчик и девочка, брат и сестра, они достигнут могущества, прежде не достававшегося другим викканам. Очевидно, что эта часть - правда. Пророчество номер два: мальчик и девочка поведут армию детей к победе… Ну, оглянись. Вы ведь выиграли битву за Исправительное Заведение Нового Порядка, разве нет? Третье: брат и сестра познают великую печаль, страдание и ужасное предательство. Надеюсь, этого не случится. Думаю, что нет. Четвертое: они должны совершить путешествие на все пять уровней реальности, которого никто до них не предпринимал, и усвоить уроки каждого уровня. Звучит даже страшнее, чем средняя и старшая школа. Пророчество номер пять: ну, к нему я еще вернусь. Шестое: наконец, брат и сестра обретут еще большую силу - ради всеобщего благоденствия и процветания. Звучит увлекательно, да?
Тот, Кто заглянул мне в глаза, глубоко-глубоко, словно пытаясь лучше изучить меня, что-то понять во мне.
- Итак, Уитфорд, что ты обо всем этом думаешь? Я - друг или враг? Или всего понемножку? Важные явления жизни - они черные или белые, или, может быть, слегка серые? Существуют ли феи, эльфы и гремлины? Увидишь ли ты когда-нибудь Селию? Оставляю тебя наедине со всеми этими тяжелыми мыслями и вопросами. И последнее Пророчество, милый принц: Олгудов казнят. Это Пророчество номер пять. Уверен, вы с сестрой решите эту проблему. Передай ей мои наилучшие пожелания. Буди ее осторожно.
ГЛАВА 99
Уисти
- Что случилось? - спросила я сонно. Открыла глаза и увидела Уита.
- Тебе просто приснился дурной сон, Уисти. Ты несколько дней была больна. Мы с мамой и папой очень за тебя беспокоились.
Вот что я надеялась услышать в ответ.
Потом я заметила Марго, Сашу и Эммета. На мгновение меня охватило отчаяние, но потом я испытала огромное облегчение, зная, что с ними все в порядке, и понимая: они пришли сюда ради меня. Казалось, даже этот гнусный хорек, Байрон Суэйн, тревожится за меня.
- Ты помнишь? - спросил Уит. - Тюрьму, судью Злобса, Матрону, сбежавших детей?
- Помню! - Я попыталась сесть. - Правда помню. Во всяком случае, большую часть.
- Ты пропустила приход Того, Кто Избран, - продолжал Уит.
- Правда? Как? Когда?
- Позже тебе расскажу. А как насчет мамы с папой? - поинтересовался Уит, и его лицо исказила тревога, когда он увидел, как я сникла. - Что случилось? Они были там? Уисти, в чем дело?
Я переводила взгляд с одного лица на другое - до тех пор, пока не увидела Сашу.
- Его спроси, - буркнула я. - Он нам солгал. Мамы с папой никогда не было в этой тюрьме. Саша солгал нам, чтобы заручиться нашей ПОМОЩЬЮ. - Горло мое сжалось от горечи. - Я никогда не прощу тебя! - Выпалила я.
Уиту понадобилось некоторое время, чтобы осознать: нас предали. На его лице недоверие мгновенно сменилось смятением, а потом негодованием.
- Нет, - прорычал он, сжимая кулаки. - Я тоже никогда!
Саша и глазом не моргнул.
- Со мной случались вещи и похуже. Гораздо хуже. Вы были нужны нам, ребята. Это война против настоящего зла. И цель оправдывает средства, если они эффективны. - Саша весело улыбнулся.
А нам стало очень-очень грустно. И мерзко. Я пообещала себе, что никакая война и ничто другое не заставит меня поступить подобным образом.
- Я превращу тебя в слизняка! - крикнула я Саше. - Ты использовал нашу дружбу и навсегда разрушил ее.
- Полегче, - предостерег Уит. - Ты несколько часов была в отключке. Он этого не стоит.
- Она пришла в себя! - воскликнул кто-то, и я вдруг осознала, что вокруг меня сотни детей в карнавальных шляпах дуют в праздничные дудки. Повсюду висел серпантин. Мы снова были в "Гарфанкеле".
На кушетке сидела Феффер и ела с бумажной тарелки что-то похожее на торт. Услышав мой голос, она подошла и облизала мое лицо.
Я поднялась на ноги; меня шатало, я умирала от голода, голова слегка кружилась. Джанин, наш лидер недели, протиснулась ко мне сквозь толпу со стаканом содовой и куском шоколадного торта на тарелке. Настоящего торта! Вот это клево. Я не ела торта уже… целую вечность. Я даже вилкой не воспользовалась. Просто вгрызлась в него, первым делом слопав глазурь.
- За Освободителей! - крикнула Джанин.
И все вокруг эхом повторили ее слова.
Я раскраснелась, пытаясь улыбнуться и одновременно затолкать в рот побольше торта.
- Все помогали, - сказал Уит. - За всех вас!
Марго, отважный воин, поглядела на Уита. Вид у него был очень героический.
- Вы двое проделали самую большую работу.
- Так что сегодня наслаждайтесь своим званием героев, - произнесла Джанин, но глаза ее сияли только для Уита.
Я знаю: он не замечал, что она в него по уши втюрилась. До моего брата, как всегда, ничего не доходило. Люблю его за это.
Кто-то вручил мне хот-дог длиною в фут, залитый сверху всем, чем только можно, и я начала лопать его, укладывая в желудке поверх торта. Гадость, но как вкусно!
- Важно подчеркнуть, что это только сегодня, - уточнил Эммет с ухмылкой, от которой сердце в груди замирало. - Мы никому не позволяем быть героем дольше одного дня, потому что слава кружит голову. Почитание развращает. Или по крайней мере превращает человека в эрленмейера.
- Понятно, - кивнул Уит.