- Однако, - продолжала Джанин, - за то, что ты выполнил и перевыполнил свой долг, отныне ты назначаешься водителем спасательной команды. Мы спрятали фургон в тайном месте в тылу врага, и в следующий раз, как поедем на штурм, он будет ждать тебя там.
- Ты об этой нашей смертельной ловушке? - переспросил Уит.
- Я о спасательном автомобиле, - ответила Джанин. - Нам только что сообщили: в заброшенном торговом центре прячется еще одна группа детей. И им отчаянно нужна помощь.
- Что?.. - выпалила я, по-прежнему с набитым ртом.
- Им нужна помощь, - повторила Джанин, будто эта фраза объясняла все самые сокровенные тайны бытия… Может, так оно и есть.
- Еще одна спасательная операция? - пробормотал Уит.
Видно было, как в мозгу его ворочаются шестеренки. Наши глаза встретились, и я поняла, что оба мы думаем об одном и том же: ведь наши родители могут находиться там.
- Ладно, хорошо, - наконец сказала я.
Уит кивнул.
Феффер ткнулась мне мордой в ногу, я погладила ее.
- Конечно, ты тоже идешь с нами, - заверила я бывшую адскую собаку.
- И я, - раздался голос у меня над ухом.
ГЛАВА 100
Уисти
Я обернулась и увидела Мерзкого Предателя - Хорька Байрона: он взгромоздился на полку у меня над головой и свернулся там в форме буквы S, словно маленькая змея.
- Нет, а вот ты не идешь, - твердо заявила я. - Ты с нами не пойдешь никуда. Ты все тот же ненавистный предатель с черной душой и обструкционист.
- Не-не, - запротестовал Байрон таким тоном, что я лишь утвердилась в своей правоте. Кто-то угостил его половиной хот-дога, и он им громко чавкал. - Я изменился. Теперь вы, ребята, мне нравитесь. Я хочу с вами.
- Ты остаешься здесь.
Краем глаза я заметила, что Джейн, Марго и Эммет яростно качают головами.
- Он должен отправиться с вами, - сказала Джанин. - Ведь это вы привели его. Теперь вы за него отвечаете. Хорек тоже должен пойти.
- Я хочу кое-что сказать вам, ребята, - твердо произнес Байрон. - Я должен извиниться.
У меня глаза на лоб полезли.
- В то время, когда мы… встретились, мне казалось, что я поступаю правильно. Мне казалось, что это единственно верная модель поведения - вести себя так, как я вел. Однако потом я увидел, как живут дети в Свободной Стране, увидел Больницу, в которую вас, ребята, заточили, Кривую собаку… и понял, что, быть может, мог как-то иначе поступить в той истории с моей сестрой… ну… в общем, я сейчас все воспринимаю иначе. Вот что я хотел вам сказать.
Мы с Уитом удивленно переглянулись.
- Ладно. Мы возьмем его с собой.
А потом случилось еще кое-что странное: из ненавистных глаз хорька полились слезы - настоящие слезы.
"Неужели люди действительно меняются?" - спрашивала себя я.
Может, и бывает такое.
Заключение
В ГОСТЯХ ХОРОШО, А ДОМА ЛУЧШЕ
ГЛАВА 101
Уисти
Мне было страшновато находиться вдвоем с Уитом в угнанном фургоне. Но таковы условия: только мы с ним и еще наш небольшой зоомагазин - Феффер и Байрон, Самый Надоедливый на Свете Остромордый Хорек, Бывший Предатель.
В чистой одежде, с аккуратными прическами - а какие у меня были прекрасные темно-рыжие волосы! - мы определенно выглядели как дети Нового Порядка, так ведь безопаснее. Мы учились полагаться на свою магию и верить в свои силы. А это тяжелее, чем может показаться.
Уит рассказал мне о встрече с Тем, Кто Избран, о том, как услышал от него пророчества, касающиеся нас, в число которых не входило то, которое мы видели на стене в "Гарфанкеле". А еще бедняга Уит сильно тосковал по Селии, надеясь увидеть ее хотя бы во сне. Что до меня, то я просто наслаждалась поездкой: из динамиков фургона на полной громкости звучал первый альбом группы "Стоунсмэк".
- Вот. Мне нужна твоя помощь, - сказал Байрон, неся мне широкую бандану. - Если ты привяжешь это к вешалке для одежды, у меня получится симпатичный маленький гамак.
Я взяла бандану и развернулась на своем сиденье. Он уже каким-то образом прикрепил один конец к ручке двери. Делать нечего, я перекинула второй конец через маленький крючок для одежды рядом с собой, а потом завязала узел.
- Вот именно об этом я и говорил! - Байрон подпрыгнул и свернулся калачиком в своем маленьком гамаке, так что наружу торчала только острая мордочка.
Я вздохнула.
- Эй, - подал голос Уит. - Знакомая картина, да? Взгляни-ка.
Я выглянула в окно. Мы проезжали мимо засеянных полей, по большей части кукурузных, с табличками: "Чистая кукуруза для чистых людей: мы гарантируем, что этот продукт не опрыскан, генетически не модифицирован, не несет на себе заклятий чародеев; его поставляет вам Совет по сельскому хозяйству Нового Порядка".
Дурацкое объявление: вероятно, его писал Тот, Кто Составляет Дебильные Таблички.
Однако я увидела и то, что имел в виду Уит. Нечто в рельефе местности, в очертаниях горизонта было знакомо и мне тоже. Я напряглась. Сходство приводит к… паранойе?
- Что это? - спросил Уит, останавливая фургон у обочины трассы и указывая на некий силуэт в отдалении, торчащий над бесконечным, правильным и упорядоченным полем.
- Дерево? - подсказала я.
Под ложечкой у меня заныло от ужаса. Зачем Новому Порядку оставлять одно-единственное дерево?
Мы выбрались из фургона и молча двинулись к этому дереву, Феффер следовала за нами. Мы прошли через несколько полей и пересекли несколько дорог: под слоем пыли проглядывалась желтая разметка, видно было, что это заброшенные улицы.
На то, чтобы добраться до дерева, нам понадобилось около получаса, и все это время ощущения под ложечкой только усиливались.
Однако тошнота подступила, лишь когда я увидела на дереве скворечник. Наш скворечник. Тот скворечник, что папа построил для нас с Уитом и для нашей мамы. Он висел там же, где и всегда, на высоте шести метров от земли на толстом дубе, на нашем заднем дворе.
Сколько раз в прошлом я задирала голову и смотрела на этот раскидистый дуб? Папа говорил, что он рос там сто лет или больше. Мы с Уитом лазили на него, когда были маленькими. При помощи его желудей Уит отрабатывал навыки игры в бейсбол, и иногда они со звоном отлетали на соседскую крышу. А еще он однажды упал с этого дерева, сломал ногу - словно она состояла из хрупкой арахисовой скорлупы.
А теперь это дерево одиноко возвышалось на окраине поля, недавно засеянного под эгидой Нового Порядка.
Все вокруг, все дома, в том числе наш, исчезло.
ГЛАВА 102
Уисти
- Где наш дом? Где мама с папой? - прошептала я, глядя на то, как на ветру колышется кукуруза там, где мы прежде жили, где мы выросли, где мы были так невероятно счастливы - не считая разве что дней моего школьного заточения.
Я помнила, что мама говорила, когда мы возвращались после каникул. Каждое слово.
Север, запад, юг, восток -
Дом всегда посереди.
Дом - лучшая из всех дорог -
Говори "любовь" и входи.
Если честно, я никогда по-настоящему не понимала это стихотворение, а последняя строчка и вовсе казалась мне бессмысленной. Нужно говорить о любви? Про любовь? Или кого-то зовут "Любовь" и мама просит ее говорить?
Я снова пробормотала про себя это четверостишие. Оно казалось мне столь же загадочным, сколь и все остальное, случившееся с тех пор, как моя нормальная жизнь превратилась в кошмар.
- Говори "любовь" и входи, - задумчиво промолвил Уит.
- Говори "любовь"… - повторила я, и сердце мое болезненно заныло. А потом… - Погоди-ка. Говори "любовь"!
Я сделала шаг вперед - туда, где прежде было наше крыльцо.
- Любовь, - произнесла я громко. - Любовь.
А потом я ахнула, потому что перед нами начала материализоваться из воздуха призрачная тень. Это был наш дом - сотканный из тумана, прозрачный, но вполне реальный. Память о нашем доме, самая суть его - все было здесь, вплоть до плюща, карабкающегося по южной стене, и старого, сдувшегося футбольного мяча Уита.
А потом дверь открылась - и сердце тяжело подпрыгнуло у меня в груди.
- Пожалуйста, только не Тот, Кто Избран, - взмолилась я.
ГЛАВА 103
Уисти
- Мама, - прошептала я, когда ее силуэт стал спускаться по ступенькам. - Папа…
Они подошли к нам, и, конечно, нам захотелось их обнять. Но мы не могли: все было в точности как тогда, когда Уит пытался обнять Селию.
Меня посетило ужасное озарение.
- Вы - Сумеречные Создания? - спросила я, и голос мой исказился: я готова была зареветь. - Вы умерли?
- Мы не умерли, Уисти, - ответила мама. - Мы просто находимся в другом месте. Ты скоро увидишь нас настоящих. Я надеюсь.
- Мама, - повторила я.
Когда услышала эти ее слова, меня охватило такое ликование, что я чуть снова не упала в обморок. Могут ли быть эмоции сильнее? Я протянула к ней руки и снова попыталась ее обнять.
- Почему тогда я не могу до тебя дотронуться?
- Мои дорогие, - промолвила мама, настоящая мама. - Мы живы, поверьте мне. Но мы сейчас не здесь. Сегодня нас привело к вам колдовство… Чье-то колдовство.
Тут к разговору присоединился папа:
- Важно, чтобы вы знали: мы гордимся вами. Тем, как вы держались в тюрьме. Тем, как вы спасали детей. Как вы вели себя с этим злым, недостойным судьей. И с Тем, Кто Думает, Что Он - Тот, Кто. Вы справились просто потрясающе.
- Вы двое - настоящее и будущее, - сказала мама с улыбкой. - И теперь мы знаем, что вы все это можете. Это была только разминка.
- Разминка… перед чем? - растерянно спросила я. - Я всего лишь хочу вернуться домой.
Мама задумчиво улыбнулась.
- Увидишь. Но прежде, Уисти, ты должна поверить в то, что ты очень-очень хорошая ведьма. А еще однажды ты станешь знаменитым музыкантом.
- А ты - очень-очень хороший колдун, Уит, - заверил моего брата отец. - А еще, веришь ты или нет, ты будешь крупным писателем.
Уит выглядел ошеломленным.
- Мне казалось, тот факт, что я - колдун, - это уже нечто сногсшибательное, папа. Но… еще и писатель? Ты, наверное, шутишь.
- Тот журнал у тебя? - спросил папа, по-прежнему очень серьезно, и взглянул на меня. - А твоя барабанная палочка? Вы ведь все это не потеряли?
Я кивнула и показала палочку. А Уит вытащил из-за пояса журнал. Мы пускались на всевозможные ухищрения, чтобы сохранить эти предметы, но ради чего? Потому что мне суждено стать музыкантом? А Уиту - Уиту?! - крупным писателем? Кому есть дело до писателей и музыкантов в эти темные дни?
Мама протянула руку к моей потертой, грязной палочке.
- Ладно, Уисти, ты доказала, что готова. Верни этой палочке ее истинный вид.
К тому моменту я уже привыкла падать в обморок, однако мысль о том, что придется проделывать это на глазах у родителей, была мне ненавистна.
- Мама, - запротестовала я, - ты ведь знаешь, у меня по этой части… не очень выдающиеся результаты.
- Но теперь-то я здесь, с тобой. Ты можешь заглянуть мне в глаза. Там скрыты все тайны.
Когда вы в последний раз по-настоящему глубоко заглядывали в глаза своим родителям? Готова поспорить, вы не помните. Ну может, это было в младенчестве, когда вы смотрели друг на друга глупыми, ошарашенными глазами. Так вот, вы удивитесь, когда услышите, что происходит, когда вы в них заглядываете. Это пугает, но в хорошем смысле. Я больше ничего вам не скажу. Просто однажды сами попробуйте.
- Говори "любовь" и входи, - пробормотала мама.
Я так и поступила. А когда я снова взглянула на барабанную палочку, оказалось, что она стала темной и гладкой. Да, вы правильно поняли. Она превратилась в настоящую волшебную палочку, какая и полагается ведьме.
Вероятно, вы тоже, подобно мне, считали, что волшебная палочка - выдумка из сказок. Ну так вот: и вы, и я ошибались. Я, увидев, что произошло, потеряла дар речи, а такое со мной очень редко случается.
- А теперь ты, Уит. Открывай книгу и смотри на меня.
Папа положил руки на плечи Уиту, и мы с мамой смотрели, как они безмолвно беседуют друг с другом, а страницы книги тем временем заполняются уроками, пояснениями, заклинаниями - всем тем, что нужно знать ведьме и колдуну.
Уит шепнул мне:
- Я рад, что не оставил ее в тюрьме.
- Мы вас обоих очень любим, - сказала мама. - Но теперь мы должны вас покинуть.
- Мы вас любим, - крикнул папа. - Прощайте. По крайней мере на время.
- Нет! Останьтесь! - воскликнула я, но мама с папой уже начали растворяться в воздухе. - Мама! Я люблю тебя! Вернись! Пожалуйста, не покидайте нас так быстро! Пожалуйста!
А потом родители вдруг исчезли. И дом наш тоже. И даже скворечник.
Я опустилась на колени. Светило солнце. Феффер облизала мне лицо. Собаки знают, что им надо делать в подобных ситуациях, ведь так?
Наконец я поднялась на ноги, а Уит обнял меня и долго не отпускал.
- Потрясающая книга, - сказал он. - Взгляни. Вот я про что.
Он сунул мне под нос отрытую книгу. Я шмыгнула носом и посмотрела. Действительно потрясающе.
"Как расхорёчить кого-нибудь" - вот что там было написано причудливыми буквами. Я нахмурилась и стала читать дальше:
- "Если вы случайно превратили кого-нибудь в хорька и не хотите, чтобы он оставался в таком обличье, сначала нужно…"
Я взглянула на Уита.
- Пожалуйста, вырви эту страницу, ладно?
- Не буду. Когда-нибудь этот хорек вполне может стать приличным человеком. Как бы там ни было, - продолжал он, потянув меня за рукав, - нам предстоит масса дел: нужно спасать детей, сокрушать Новый Порядок… слышишь, ведьма?
- Ладно, колдун, - вздохнула я и двинулась за Уитом через кукурузное поле, туда, где стоял наш синий фургон.
Я была готова к чему угодно, по крайней мере мне так казалось. В конце концов, я ведь злая, страшная ведьма. А Уит - суперкрутой колдун.
Дальше странности продолжались. Из кукурузного поля, с той же стороны, откуда пришли мы, вдруг возник Байрон Суэйн - в своем человеческом обличье.
- Не смотрите на меня так, - вздохнул он. - Это сделала ваша мама. Она сказала, что я должен за вами присматривать.
И мы отправились дальше - сокрушать Новый Порядок.
Но только реальность не соответствовала нашим планам. Она соответствовала пророчествам.
Эпилог
ГЛАВА 104
Уисти
А это, конечно же, возвращает нас туда, откуда мы начали, а именно на стадион, заполненный до отказа малодушными зеваками, где мы ждали, пока нас повесят, а руководил этим шоу злодей в черной мантии, который пугает меня до чертиков.
И правда, от Того, Кто Избран исходит такое излучение, словно он - атомный завод, вырабатывающий дурную энергию. А самое пугающее в нем - не та очевидная власть, которую он имеет над людьми на стадионе, от охранников, расставленных у каждого входа, до толпы зрителей-подростков в цветастых спортивных рубашках, с отвисшей челюстью сидящих у стойки ворот на конце поля.
Нет, больше всего меня ужасает тот факт, что я знаю: он умеет колдовать. И очень хорошо. Он искусный маг.
Тот, Кто Избран жестом велит толпе смолкнуть, и люди затихают еще до того, как он успевает поднять руку вверх. Как часто в мировой истории человек, подобный ему, обретал власть над целым обществом? Вы ведь знаете ответ, друзья мои: слишком часто.
Похоже, он собирается произнести речь, и уж от этого я определенно взорвусь. В смысле: плохо уже то, что его злобная физиономия будет в числе последних событий, картинок, вещей, которые увидят Олгуды, так еще и его слова теперь войдут в число последних звуков, которые мы услышим.
Разве что это смутное, постепенно усиливающееся чувство, возникшее в моей душе, не что иное как ведьминская интуиция. Видите ли, мне почему-то кажется, что в последнее мгновение мы найдем выход из этой невыразимо ужасной ситуации… и выживем, чтобы сражаться, и возможно, как-то поспособствуем установлению всеобщего благополучия и процветания, обещанного нам Пророчеством номер шесть.
Однако это мгновение еще не пришло. Пока что воцарилась полная тишина.
Как могут сто тысяч человек хранить столь абсолютное молчание?
Так тихо, что слышно, как по стадиону проносится легкий ветерок.
Так тихо, что остается только бояться - бояться по-настоящему.
Как там ваши дела - где бы вы ни были? Послушайте меня, пожалуйста: не упустите момент, живите моментом, как бы сильно ни тревожило вас то, что настанет потом. Это ваш разум, ваша жизнь, ваше отношение к миру… Идите и наполните свою душу вздохами, звуками и мыслями, которые больше, чем вы сами. Все мы знаем из истории, не говоря уже о современной реальности, как могут обернуться события, если мы будем молчать и просто делать то, что нам подкладывают обстоятельства.
И не волнуйтесь слишком сильно за нас с Уитом. Вы еще услышите, что случилось с нами потом. Я обещаю.
А я ведь страшная ведьма, которая держит свои обещания.
Из документов нового порядка
РАСПРОСТРАНЯЕТСЯ СОВЕТОМ ПО ИСКУССТВУ НОВОГО ПОРЯДКА