ГЛАВА 20
Уисти
Злобное улюлюканье и резкие выкрики наполняли зал суда, пока нас с Уитом тащили и толкали вперед по длинному узкому коридору, сквозь толпу незнакомых людей - все они жаждали крови, нашей крови.
Вот как можно убить веру в человечность.
Несколько дней назад мне казалось, что самое худшее - это когда в школу приехал фотограф, а у тебя огромный прыщ вскочил. Но привычная, знакомая жизнь изменилась так быстро и так странно. Нас с братом только что приговорили к смертной казни.
Жуткое слово "казнь" пульсировало у меня в голове, оглушая, повергая в изумление, а тем временем нас с Уитом втолкнули в очередной фургон.
Я перебирала в памяти всех казненных или убитых людях, о которых нам рассказывали в школе. Насчитала почти дюжину. Но все они были политическими или религиозными лидерами. А я - лишь Уистерия Олгуд. Я не настолько могущественна, чтобы меня боялись. Или я ошибаюсь? Я ведь не герой, не пророк, не святая, не какой-нибудь вожак. Бессмыслица полная.
А потом случилось еще кое-что ужасное. Поразительное. Вновь переменившее мои представления о том, какое из событий, которые могут со мной произойти, самое страшное.
Мы ехали через город, сидели, прижавшись носами к окошкам фургона (в нем омерзительно воняло), отчаянно пытаясь получить хотя бы глоток солнечного света, раз во всем остальном нам отказали, разглядывали проплывающие мимо улицы города, и солдат - повсюду были солдаты.
А потом мы вдруг увидели, как рабочие развешивают плакаты: "Разыскиваются за измену и преступные занятия запретной магией". А под этими словами красовались черно-белые фотографии мамы и папы.
Далее значилось: "Живыми или мертвыми!"
- Они сбежали, - прошептал Уит. - Они где-то в безопасном месте. И мы их найдем. Не знаю как, но найдем.
Часть вторая
В ДУХЕ ДИККЕНСА
ГЛАВА 21
Уисти
Когда уродливый черный фургон Нового Порядка наконец остановился, на улице шел проливной дождь и выл ветер. Машина припарковалась у большого дома с высокими каменными стенами - создавалось впечатление, будто они обугленные, - а само здание напоминало старую фабрику. Над дверью на том месте, где прежде висели буквы высотой в пятнадцать сантиметров, красовались пятна. По силуэтам можно было прочесть слова, которые они составляли: "Центральная государственная психиатрическая лечебница".
На какое-то мгновение мне вдруг показалось, что у этого кошмара на самом деле может быть смысл. Да, так и есть! Во мне возродилась надежда. Просто я - сумасшедшая! И все, что недавно произошло, - лишь удачная подборка моих галлюцинаций.
Это объясняет огонь… и странное, нелогичное появление Байрона Суэйна… смертный приговор за то, что я - ведьма.
Добрые доктора меня здесь вылечат, мама и папа приедут за мной и заберут, когда я поправлюсь, и все снова будет хорошо. Просто я сошла с ума, вот и все. Ничего серьезного.
При этой мысли я невольно улыбнулась. Уит посмотрел на меня так, словно я ненормальная. Неудивительно. На это я и надеялась.
- Что с тобой? Ты улыбаешься? Почему? Это же какой-то жуткий дом. - Он сморщился.
- А ты чего ожидал? - Я хихикнула. - Чего-то теплого и пушистого?
Нас вытащили из фургона и поволокли вдоль каменных стен.
- Шевелитесь! - Конвоир ткнул меня в спину дубинкой, толкая в широкий темный коридор. Лишь одна-единственная слабая флуоресцентная лампа мерцала в конце.
Свет в конце туннеля? У меня были в этом сомнения.
- Меня здесь будут лечить? - рискнула я спросить. - А когда я смогу встретиться с доктором?
Уит обернулся, наградив меня еще одним озадаченным взглядом.
- Это тюрьма Нового Порядка, девочка, - сообщил охранник, и голос его звучал отрывисто и нервно. - Для опасных преступников. Вроде вас двоих.
Нас вытолкнули на полутемную лестницу, освещаемую лишь призрачным светом, проникающим из-под дверей, расположенных на каждой площадке.
Ноги у меня подкашивались - быть может, потому что мы ничего не ели с той минуты, как начался весь этот кошмар. Конвоиры шагали все выше и выше. В конце концов усталость взяла свое, и я перестала считать пролеты.
Наконец мы попали в очередной темный коридор, где располагалась конструкция, похожая на остатки бывшего поста для медсестер. Внутри сидела женщина: она склонилась над столом, уткнувшись носом в журнал "Для высших служащих Нового Порядка". Вероятно, она была огромного роста, потому что даже сидя умудрялась смотреть на меня сверху вниз.
- Да? - хрипло квакнула она, словно лягушка, выкурившая слишком много сигарет. - В связи с чем вы меня отвлекаете?
На меня уставились темные глаза, вовсе без белков. У нее был нос крючком и острый подбородок с гигантской родинкой, из которой росли жесткие черные волоски. Черт, если Новый Порядок действительно охотиться за ведьмами…
- Двое самых что ни на есть омерзительных выродков для вас, Матрона, - объявил один из охранников. - Ведьма и колдун.
У меня сердце в пятки ушло. С теорией сумасшествия можно окончательно попрощаться. Недолго же она протянула!
Знаете, когда жизнь действительно становится отвратительной до невозможности, отчаянно хочется, чтобы вас отправили в психушку, накачали таблетками или при помощи шоковой терапии вернули обратно к реальности. В тот момент я бы с радостью согласилась на лоботомию. Думаю, именно она единственный стоящий вариант, когда образ свободы уже не маячит перед вами даже в несбыточных мечтах.
Сделайте мне лоботомию или убейте!
ГЛАВА 22
Уит
- Полиция, видимо, роется в самых наимерзейших мусорных кучах по всей стране, выискивая там таких вот… чудиков, за которыми мне потом приходится присматривать.
После этого веселого комментария настроение наше упало еще на одно деление. На самом деле в тот момент меня больше беспокоила Уисти, испуганно озирающаяся по сторонам.
Матрона отодвинула стул в сторону, чтобы достать пару папок со стола за своей спиной. Тяжелый сальный хвост болтался по ее белому халату медсестры, напоминая водоросль или угря из мертвого озера.
- Да, мэм, - произнес конвоир. - "Чудики" - это верно сказано, только, на мой взгляд, пожалуй, слишком мягко.
- Я вашего мнения не спрашивала! - фыркнула на него Матрона.
Надзиратель съежился и стал похож на игрушку с качающейся головой - из тех, что ставят на приборную доску автомобиля.
Потом она ворча поднялась на ноги.
- Вы знаете, почему попали сюда, а не в какую-нибудь сопливую тюрьму?
- Нет, сэр, - ответил я, откашлявшись.
- Забавный мальчик. - Глаза ее превратились в сверкающие щелочки. - Это опасное место, - пояснила Матрона. - Для опасных преступников. Но имейте в виду: ваши фокусы тут не сработают, милашки мои!
Она что, правда назвала нас "милашки мои"? Я правильно расслышал? Может, я неспроста попал в психиатрическую лечебницу?
- Новый Порядок установил в этом месте защиту от заклинаний, - злорадно объявила Матрона, а потом выражение ее лица внезапно переменилось, и злыдня забормотала: - Уж и не знаю, что они себе думают… что мне делать с новой порцией этих отбросов?
Матрона повела нас дальше по коридору - до толстой деревянной двери с армированным стеклом. Она отперла эту дверь, и конвоиры грубо втолкнули нас внутрь. Сняли кандалы и вытряхнули на пол наши жалкие пожитки: барабанную палочку и книгу с чистыми листами.
- Добро пожаловать в камеру смертников, - провозгласила Матрона и захлопнула дверь.
ГЛАВА 23
Уисти
- Довольно жутко тут, да? - Я делала вид, будто это место ничуть не хуже дома с привидениями в детском парке аттракционов.
- Ну… куда хуже того, что происходит с тобой, - ответил Уит. - Жутко не хочется сообщать тебе, сестренка, но… мм… ты светишься.
Свечусь? Это невозможно. Невероятно.
- Чего? - переспросила я невозмутимо. - Что ты имеешь в виду?
- Какая часть фразы "ты светишься" тебе непонятна? - ухмыльнулся Уит.
- Та часть, в которой говорится о том, что я свечусь, - парировала я. - Как я могу…
И тут, опустив глаза, я увидела, что моя кожа, одежда и даже воздух в радиусе примерно трех сантиметров от моего тела пронизаны слабым зеленоватым светом - достаточным для того, чтобы при нем были различимы окружающие предметы.
- Ты в последнее время играла среди токсических отходов? - неостроумно пошутил Уит.
Я вытянула вперед трясущуюся руку и стала ее рассматривать. Постепенно свечение стало таким ярким, что мне пришлось отвернуться. Вся комната озарилась: темные, заполненные грязью трещины в стенах, груды медицинских отходов, постельное белье, дыры в плинтусах, за которыми вполне могли скрываться крысиные норы.
- Эй… - Уит подмигнул мне. - Сделай одолжение, приглуши свет.
- Не знаю, получится ли у меня, - сказала я немного растеряно.
Не считая дурацкого имени в духе хиппи, мне прежде удавалось не быть посмешищем и уродом. Мне не пришлось донашивать жуткие платья за старшей сестрой. Я никогда не была последним номером в ходе набора спортивной команды или группы физкультуры. Меня никогда не дразнили четырехглазой, железными челюстями или толстухой. А теперь я официально считалась выродком, отклонением от нормы, да еще каким! Ведьмой, мечущей пламя радиоактивной уродиной.
Признаюсь вам честно, не слишком здорово узнать об этом, когда тебе пятнадцать лет.
Слезы вдруг хлынули из моих глаз: я поняла, как отчаянно мне сейчас нужны родители.
- Мама! Папа! - выла я.
Эти слова эхом отдавались от стен и больно ранили мой слух.
На лице Уита вновь появилось это выражение беспокойства.
- Уисти…
- Ш-ш-ш, - прошипела я, продолжая плакать. - Мама… обо всем мне рассказывала, Уит. Как они с папой влюбились друг в друга - очень романтичная история. А папа поведал мне, какие у него были самые трудные моменты во время учебы в школе. И о том, как он гордится тобой, и мной, и… И он никогда не боялся сказать: "Я люблю тебя" - в отличие от других отцов. - Я хлюпнула носом, тяжело дыша. - Но почему же они не рассказали мне об этом?
Уит подошел поближе и обнял меня, несмотря на исходящее от меня свечение.
- А худшее, Уит, в том, что они, может, и рассказывали мне. А я просто не очень внимательно слушала.
И я зарыдала еще безутешнее. Слезы мои впитывались в спортивный костюм Уита, и он продолжал обнимать меня до тех пор, пока мы оба не заснули, а сияние мое при этом померкло - совсем померкло.
ГЛАВА 24
Уит
Ого!
Селия снова приходила ко мне ночью - точнее, в те первые напряженные часы, что я провел в новой тюрьме, Я точно не знал, сколько времени прошло. И уже ни в чем не был уверен.
- Привет, Уит, я скучала по тебе, - сказала Селия, точно так же, как и раньше, только теперь еще и подмигнула мне. - Я думала о тебе. О нашей истории. О тех счастливых днях. О первом свидании. На тебе была мятая рубашка для боулинга, которую ты так любишь. С надписью "Бродячий кот".
Конечно, я помнил.
"О Господи, о Господи, о, Селия. Что происходит? Я что, сошел с ума? Поэтому меня упрятали в психушку?"
- Селз, послушай, я должен задать тебе один вопрос. Почему тебя так долго не было? Пожалуйста, если не хочешь, чтобы я окончательно спятил, расскажи, что с тобой приключилось.
Как ни странно, особенно если предположить, что это сон, Селия протянула руку и прикоснулась ко мне. И я ощутил ее прикосновение. Оно меня успокоило. По крайней мере отчасти. На ощупь она осталась прежней Селией и выглядела как прежняя Селия… И улыбка у нее была такая же нежная.
- Я расскажу, что со мной случилось, Уит. Я так сильно этого хочу…
- Спасибо. - Я глубоко-глубоко вздохнул. - Спасибо.
- Но не сейчас. А тогда, когда мы увидимся в реальности. По-настоящему, а не во сне. Однако нам нужно быть осторожными: Тот, Кто Избран наблюдает за нами.
Я не мог позволить себе отпустить Селию снова. Теперь она была близко - очень близко, - и я, удерживая ее, снова попросил дать разумное объяснение происходящему.
Селия отодвинулась - лишь настолько, насколько нужно было, чтобы она могла заглянуть мне в глаза. Мне нравилось, что можно снова смотреть ей в глаза. Они у нас одинаковые - по-детски голубые. Ее друзья часто отпускали шуточки по поводу того, какие у нас однажды родятся дети.
- Пока я могу сказать тебе лишь немного, Уит. Существует пророчество. Оно написано на стене в твоем будущем. Разузнай про него. И никогда не забывай. Ты часть его, часть мироустройства. Вот почему Новый Порядок так боится тебя и Уистерию.
Я еще не успел даже впитать эту порцию информации, а Селия перевела дух и продолжила:
- Уит, я не могу больше здесь оставаться. Я люблю тебя. Пожалуйста, скучай по мне.
- Не уходи, - стал умолять я. - Я больше этого не вынесу. Селия!
Она ушла, но я по-прежнему слышал ее голос: "Мы снова будем вместе, Уит. Я уже скучаю по тебе. Скучай по мне. Пожалуйста, скучай по мне".
ГЛАВА 25
Уисти
В то утро нас с Уитом разбудил какой-то стук палкой или, может быть, тростью. Сердце мое тут же забилось что есть силы, а Уит по-прежнему пребывал во власти снов и не знал, где он.
- Селия, - пробормотал он.
Я отпрянула от него. Я люблю своего брата, но сейчас неподходящее время для романтики.
- Нет, это твоя сестра. А еще напомню, что мы не дома, а в адском местечке. - Я легонько его шлепнула. - Просыпайся! Ты мне тут нужен, дурачок!
Я задержала дыхание: ручка двери медленно повернулась. К тому моменту как Уит наконец стал немного соображать, дверь приоткрылась, но в щель я разглядела лишь часть коридора, освещенного тусклым светом.
Наконец из-за двери раздался холодный голос:
- Спасибо, Матрона.
От этого ледяного звука и от зла, которое он нес в себе, сердце мое чуть не остановилось.
- Дальше я сам, если можно.
- Осторожно, - предупредила Матрона. - Это настоящие дьяволы.
- Благодарю за заботу, но, думаю, все пройдет нормально.
Дверь открылась шире, и в комнате показалась высоченная костлявая фигура - почти нечеловеческого роста.
Он выглядел как воплощенная Смерть, но только в современном наряде. Угольно-черный костюм висел на нем, словно его тело состояло из вешалок для одежды. Кожа была призрачно-бледной, с нездоровым оттенком - как у растения, запертого в стенном шкафу на долгие годы.
Я инстинктивно отпрянула. А потом, словно змея, совершающая бросок, черный кожаный хлыст с шипением рассек воздух и больно меня ударил.
- Эй!
Боль была ледяная, а потом место удара стало жечь. Я ловила ртом воздух, хватаясь за грудь.
- Нет, ведьма, даже и не думай, - приказала Смерть. - Дни, когда ты властвовала над людьми и предметами благодаря своей черной силе, прошли. Теперь здесь я. Я твой Посетитель.
ГЛАВА 26
Уит
Когда этот злобный трусливый урод ударил Уисти по руке своим змееподобным хлыстом, я чуть не бросился на него. Я был готов драться с ним насмерть. Никто не смеет бить мою сестру.
Уисти прижала руку к груди и храбро взглянула на него, плотно сжав губы.
Я пристально и сердито смотрел на этого мерзкого Посетителя, пытаясь отвлечь его.
- Попробую угадать. Никто не любил вас в детстве. Да и позже, когда вы стали взрослым. Видимо, хороших щелбанов наполучали.
А потом - фьють! Я ахнул: хлыст ударил меня по лицу, рассек кожу. Ощущение было словно от ожога. По щеке заструилась кровь.
- Это твой первый полный день в Больнице, колдун, - произнес Посетитель. - Поэтому я проявлю к тебе мягкость. Но ты больше не будешь разговаривать со мной или с Матроной в таком тоне. Мы - единственное, что стоит между тобой и твоей судьбой, которая гораздо хуже смерти.
- Значит, бывают вещи хуже, чем когда вас похищают среди ночи, сажают за решетку, приговаривают к смерти на смехотворном судебном заседании, а потом запирают в Богом проклятой больнице в компании двух садистов? Будет еще хуже?
- Ты закончил? - спросил он спокойно.
Я пожал плечами и как раз думал, что сказать дальше, и тут вдруг хлыст возник из ниоткуда и ударил меня в левое ухо, а потом в правое, затем в подбородок.
- Даааа. Гораззздо хуже, - прошипел Посетитель. - Согласно твоему личному делу, ты не блещешь умом. Как бы там ни было, тебе бы лучше усвоить следующее: это, - он вздохнул и обвел рукам нашу отвратительную, сырую камеру, - твой новый дом. У нас здесь вооруженная охрана, камеры видеонаблюдения, электронные датчики по периметру всего здания и множество смертельных ловушек - я не имею права их с вами обсуждать. Кроме того, у вас не будет возможности вывести из строя какие-либо из этих систем при помощи ваших фокусов. Это здание перестроили так, чтобы оно гасило вашу энергию, и здесь вы бессильны. Короче говоря, с той минуты, как вы перешагнули порог этого дома, вы действительно стали нормальными.
Мы с Уисти переглянулись, и взгляд этот значил: "Если не считать свечения". Клянусь, мы могли читать мысли друг друга.
- Что же касается приятных особенностей этой комнаты - прошу обратить внимание: одно из окон выходит на запад, и через него вы можете полюбоваться чернотой вентиляционной шахты глубиной в десять этажей, дно которой оснащено турбиной, способной менее чем за десять секунд перерубить в фарш голубого кита. Не стесняйтесь, можете в любой момент броситься туда.
Подобно распорядителю в отеле, он продолжал расписывать наш номер-люкс для смертников.
- Еще у вас есть почти отдельная ванная комната, где вы обнаружите туалетную бумагу, произведенную по особой технологии - такую воздушную, будто ее там и вовсе нет.
Я заглянул в закуток без двери, служивший туалетом: там стоял унитаз без сиденья, вокруг которого валялся мусор, и убедился, что туалетной бумаги действительно нет.
Посетитель посмотрел на нас вдоль линии своего длинного, крючковатого носа.
- Я буду периодически возвращаться, чтобы проверить, все ли у вас в порядке, - заявил он. - Если будете плохо себя вести, - он сделал паузу и одарил нас улыбкой, которая бы украсила крокодила, - назначу вам наказание.
Ссст! Хлыст снова рассек воздух и попал мне в скулу, близко-близко от глаза.
- Скоро увидимся… Обещаю.
Он ушел, и замок за его спиной защелкнулся.
- Я его не слишком боюсь, - сказала Уисти. - А ты?