Zамарашка - Алина Кускова 10 стр.


– В каждом богатом доме есть гардеробная для слуг. Наверняка и в этом есть одежда для пажей. Ты небольшая и хрупкая, как мальчик…

Это считать комплиментом или нет? С одной стороны, обидно…

Мы прошли на третий этаж, в мансарду под крышу. Похожую на длинный коридор с маленькими оконцами и множеством дверей в комнатушки. Одна из них действительно оказалась гардеробной, набитая практически одинаковыми черными камзолами, черными штанишками и белыми рубашками с жутким жабо. Я нашла свой размер и переоделась, Микки добавил к моему образу куцую черную шляпу с гусиным пером. Жуть! Я бы такую ни за что не надела. В приличных сказках пажи носили береты! Но пришлось перетерпеть издевательство над стилем, костюм пажа с высокими сапогами мне безумно шел. Я покрутилась перед зеркалом до тех пор, пока комната не задымилась от факела, и вздохнула. Жаль, что так нельзя появляться на улицах днем. Все-таки брюки незаменимая вещь для девчонок, которые живут полноценной жизнью с приключениями, перемещениями, флиртом и риском для жизни собственных подруг.

Кстати, пора бы вспомнить о Светке!

– Так какой у тебя план? – спросила я у Микки, когда мы вышли из заколдованного особняка и отправились в сторону резиденции Эдбергов.

– У меня?!

– Ну, не у меня же. Я бы не стала долго думать, пробралась внутрь, забралась на самое высокое дерево и посмотрела в окна. Возле замка много высоких деревьев.

– Ты кошка?

– В детстве я была хулиганкой. Лазила по деревьям и бросала в окна соседских девчонок, которые играли в моей песочнице, жаб и дохлых кротов.

– Надеюсь, с того времени ты изменилась.

– О, да! Жаб я теперь сама стала бояться. Они такие холодные на ощупь и противные! А лазить по деревьям это как кататься на велосипеде – один раз научился и запомнил на всю жизнь.

– Что такое велосипед?

Дорога была длинной, и я успела рассказать Микки, что такое два колеса, соединенные между собой непонятно для меня чем. Он ничего толком не понял и снова решил, что я нафантазировала. Вернусь, точно займусь самообразованием! И разберусь с устройством велосипеда.

Мы остановились перед запертыми воротами. Огромные решетчатые металлические створки крепко держались друг за друга при помощи пудового замка. Микки принял решение лезть через каменный забор. Нам на радость камни были естественные, не обработанные на супер станках, неровные, с выступами, так что сапоги цеплялись за них надежно. В костюме пажа ноги задирались с большим успехом. Я подумала, что после этого ночного предприятия заныкаю его для себя. Мало ли что еще придется в нем делать, я почти неузнаваема в черном с белым жабо.

– Вот эти окна – спальня Эдберга. Какой у тебя план, Талия?

Микки притушил факел, кругом стояла такая темнота, что я невольно испугалась. Куда лезу?! А если Эдберг не такой душка, каким старался мне показаться? К тому же любой мужчина бывает зол как голодный пес, когда его будят. А если он разозлится до такой степени, что прикажет снести мою безмозглую голову? Я сильно рискую, забрасывая камень в его окно! Но делаю это не ради того, чтобы еще раз поглядеть в его карие бездонные глаза. Ради Светки я фактически стою одной ногой на помосте с гильотиной.

– Бдзынь! – камень чуть не разбил стекло.

– Ры-р-р-ры-р-р-р-ры! – послышался раскатистый рык рядом с нами.

– Герцог проснулся, – вздрогнула я. – Как странно он ругается спросонья!

– Это не герцог, – успел только ответить Микки, как я сама поняла, что это рычало чудовище.

Оно летело прямо на меня, огромное, страшное, с выпученными, горящими красным цветом ужаса глазами, с оскаленной пастью и вздыбленной шерстью. Черной или пегой, было темно, разглядеть толком я ничего не успела. Только испугалась, когда оно прыгнуло на меня и повалило на траву. А потом стало зализывать до смерти!

– Цер! Цер! Цер, стоять! – прокричал Микки. – Талия, лежать и не двигаться!

Нормально, да?! Меня зализывают, а я должна не шевелиться?! Это что, новое изобретение человечества – устрашающая пытка слюной?!

– Кто здесь?! – из темноты раздался властный голос герцога.

– Ваше высочество, это Миканиэль Грэм!

– Миканиэль?!

Интересно, герцог очень обрадуется, увидев меня под своей собакой? Какая никакая, а все-таки леди, черт меня забери из этого скандального происшествия!

– Миканиэль, что ты здесь делаешь? – голос Эдберга приближался неумолимо быстро. – Кого поймал мой верный пес? Странно, обычно он равнодушен к пажам. А-а-а-а-а…

Ну вот! Такой же приторно ядовитый голос, как у его матушки. Увидел меня, значитцо.

– А-а-а-а, леди Грэм?! Приятной вам…х-м…ночи! Удобно ли устроились на моей траве? Букашки за шиворот не лезут?

– Не смеют без вашего разрешения, милорд. Тьфу…отвяжись, слюнявая скотина! Извините, милорд, это я не вам… Тьфу…

– Нет, какова нахалка?! – возмутился Эдберг, прикрикивая на собаку. – Цер, ко мне!

– Это я нахалка? – в свою очередь возмутилась я, вместо того, чтобы вздохнуть полной грудью – с нее наконец-то сняли собачьи лапы. – Как будто это я специально бросилась на вашу собаку, подмяла ее под себя и принялась истошно лизать!

– А что вы делаете ночью в моем саду, леди?! – Эдберг схватил меня за руку и рывком поднял на ноги.

– Ваше высочество, она со мной! – храбро вступился Микки.

– Что я делаю?! Порчу свой макияж! А знаете, сколько стоит ланкомовская помада?! Правда, ее я оставила дома… Между прочим, я пришла для того, чтобы поблагодарить вас за щедрый тряпичный дар, в прошлый раз это получилось довольно скомкано.

– Однако вы предпочли менее достойное одеяние, – он с вызовом кивнул на мой костюм.

– Ваше высочество, это моя вина, – попытался прервать нашу милую перепалку Микки.

– В таком виде удобно лазить через заборы! Присланные вами платья для таких целей не годятся.

– Разумеется, – отчеканил Эдберг, вставая так близко ко мне, что я ощущала его дыхание на своей щеке. – Мои платья для приличных леди, которые по ночам сидят дома…

– Значит, я не приличная?! А если мне очень надо?!

– Что вам понадобилось ночью в моем саду?!

– Милорд, леди, – в очередной раз встрял Микки, – прошу вас, не ссорьтесь.

– Мы не ссоримся! – бросил ему Эдберг, не сводя с меня глаз.

– Конечно, – хмыкнула я, – мы всего лишь выясняем отношения.

– Р-р-р-гав!

– Желательно, выяснить их без посторонних, – мотнула я головой в сторону домашнего зверя.

– Как бы не так, – хмыкнул Эдберг. – Неизвестно, на что вы способны без свидетелей! Что вы делали ночью в моем саду?! Про благодарность больше не врите.

– У-у-у-у, какой вы предсказуемый, Ваше высочество! Что делала, что делала… Искала то, за чем пришла.

– И за чем вы пришли?!

– За вами!

– За мной?! – опешил герцог.

– Вот он, момент истины, – трагическим тоном произнес Микки. – Талия, извинись перед Его высочеством, и пойдем прочь. Полезем обратно, то есть…Через забор, чтобы не беспокоить Ваше высочество.

– Нет! – вскричал Эдберг. – Подождите! И для чего я вам понадобился, леди Грэм?

Я отступила на шаг. Если скажу правду, неизвестно, как он отреагирует. Во всяком случае, его собака еле сдерживается, чтобы опять не наброситься на беззащитную девушку.

– Для чего, Талия?! – он навис надо мной карающей неизбежностью.

– Для поцелуя, – вырвалось у меня. Язык – враг мой.

– Поцелуя?!

О, мужики! Неужели так тяжело допетрить, что я предлагаю целоваться не с собой?! Что они о себе возомнили?

– Понимаете, Ваше высочество, – принялась я оправдываться, – у меня есть хорошая знакомая, очень приличная молодая леди. Так вот она попала в сказку… попала в крайне затруднительное положение. Ее, понимаете ли, заколдовали. И теперь бедняжка целыми днями спит. И для того, чтобы ее поднять на ноги и заставить двигаться, нужен поцелуй принца. Обычный чмок, честное слово! Вам не придется особенно напрягаться! Нагнетесь и чмокните Кольцову в губы…Только и всего!

– Не правда, – мотнул головой Микки, – если она очнется, на ней придется жениться.

– Это действительно так? – холодно кивнул Эдберг.

– Так было в сказке! Но у нас-то…фиг кто знает, что у нас…у нас-то бытие! А оно, как всем известно, определяет сознание.

– Значит, прецедент уже был?

– Был, Ваше высочество.

– Вам, Талия, можно просто Рудольф. С кем?

– Со Спящей красавицей, Рудольф.

– Ее имя, фамилия, род, титул?

– Просто Принцесса. Шарль Перро о ней рассказывал. Не слышали про такого, Рудольф? Жаль. Остальное не помню. У меня на фамилии…

– У нее на фамилии память плохая, – кивнул Микки. – Просто никудышная. Она и свою-то не помнит.

– Еще чего! Я Архипова!

– Я же говорил, – хмыкнул Микки. – На самом деле она Грэм.

– Ну, да, – согласилась я. – И Грэм тоже. Так вы согласны, Рудольф?

Какое у него красивое имя, его так приятно смаковать на губах.

– На что?

– Как на что?! На поцелуй!

– С вами – да, с вашей знакомой – нет.

У меня чуть слезы не брызнули из глаз. И это после того, как я тут перед ним метала жемчуг! Но возвращаться обратно без принца было невозможно. Так Кольцову я не могла подвести.

– Ладно, – сказала я, – тогда соглашайтесь на эти два.

– Микки, – герцог кивнул на собаку, – забери Цербера и отойди с ним к конюшне! Мы будем торговаться наедине… Итак, Талия, сколько своих поцелуев вы отдадите за один мой?

Наглец! В другой раз я ему бы так ответила… Выбора у меня не было.

– Один на один.

– Пять на один.

– Два и один.

– Четыре ваших и один мой вашей знакомой…

Через пару минут мы сошлись на два против одного. А что оставалось делать?!

– Один прямо сейчас, – заявил Эдберг, привлекая меня к себе.

– Это неприлично!

– Неприлично являться к мужчине под окна спальни среди ночи и предлагать поцелуй, Тали, дорогая. Если бы не ваш брат, клянусь небом, вы бы отсюда больше не вышли…

Разумеется, речь о женитьбе не шла! Развратник, бабник, кретин…Ах, и я та еще флиртушка… Целовался принц бесподобно. Судя по всему, практика у него имелась обширная. Все последствия были, как по заказу: кружилась голова, подкашивались ноги, руки не желали отпускать его шею, мой нос конфузливо утыкался ему в грудь. Стыдоба! Куда катится мир? А ведь в нашем я была порядочной девушкой и с первыми попавшимися принцами не целовалась. Только со своими парнями после третьего свидания! Кольцова должна быть счастлива как припадочная, если Рудольф ее так поцелует.

– Сойдет, – я оторвала саму себя от Эдберга и тряхнула распущенными волосами. – Нужно найти мою шляпу, она упала…

– Вы слишком сильно задирали голову, Тали, получая неземное удовольствие.

– Я?!

– Ну, не я же.

– Не вы?!

– Я не то собирался сказать…

– Ладно, проехали.

– Вернее, поехали! – он словно смутился, устремился вперед, не глядя.

В последнюю секунду взял меня за руку и повел к конюшне. Там стоял, подпирая вход, Микки. Мне стало неудобно, словно я изменила любимому парню. Но герцог усугубил ситуацию, решив, что мне нужно ехать с ним на одном коне. Передвигаться пешком Его высочество не умело. Это не стало для меня новостью, наши "короли" тоже не ездят на метро. Микки оседлал второго коня, и мы поехали.

Я подскакивала в седле в железных объятиях Эдберга, дыхание которого щекотало мою макушку, и думала над тем, что будет, когда проснется Светка. Если Эдберг согласится на ней жениться, я буду рада. Честно-честно. А если нет? Предлагать ему вместе с ней и себя?! Он-то будет доволен сладкой парочкой, вот только я моногамна с детства. Мне никогда сразу не нравились два мальчика. Сколько их всего было, не помню, но они следовали в строгой очередности – один за другим. До того мига, как я попала сюда. Сейчас мне нравятся Микки и Рудольф. Где фея?! Вот вредина! Спряталась вместо того, чтобы помочь разобраться запутавшейся Замарашке.

…Было забавно наблюдать, как Эдберг лезет в нашу щель, оставляя рядом с ней привязанных коней. Как затем он пробирается по темному коридору – факел-то мы погасили и благополучно забыли в его саду. Как он останавливается перед кроватью со спящей Кольцовой. Как луна верноподданнически освещает ее дрыхнущую физиономию.

– Значит, один чмок? – прищурился он, глядя на меня. – И больше ничего?

– Не торгуйтесь, Ваше высочество, – хмыкнула я. – Аванс уплачен.

– Рудольф. Я разрешил вам, Тали, обращаться ко мне без титулов. Это высокая честь. Как и то, что я сейчас сделаю.

Он наклонился и посмотрел на Светку.

– Микки, дружище, ты тоже во все это веришь?

– Полагаю, люди говорят правду, – сухо ответил Микки.

– А что они говорят?

– Раньше в этом особняке жила колдунья. Она покинула его, оставив после себя неизвестную девушку, больную сонизмом. Лечение одно – поцелуй.

– Ага! – хитро усмехнулся Эдберг. – Значит, ты ее тоже целовал! Хорошо. Смотрите, Тали, я делаю это.

– Да уж быстрее, Рудольф, светает уже.

Он наклонился еще ниже и поцеловал Светку.

Когда я расскажу Кольцовой, кто ее целовал, она мне ни за что не поверит!

– Ну?! – я пригляделась к ее лицу – никаких изменений.

– Не сработало, – тяжело вздохнул Микки.

– Странно, – нахмурился Эдберг. – Мой поцелуй разбудит мертвого!

Прости, прости, прости, Светочка Кольцова! Но сейчас я ликовала, глядя на эту сцену. Никогда еще не видела гордого и заносчивого принца таким растерянным и недоумевающим. Только ради этого стоило с ним поцеловаться!

– Попробуйте еще раз, – посоветовала ему я. – Вложите больше чувств и экспрессии. В случае со мной вы, Рудольф, были холодны как лед.

– Вы тренировались? – изумился Микки.

– Только ради подруги.

– Это дьявол знает, что такое! – возмутился Эдберг и снова поцеловал Светку.

На этот раз дольше и чувственней.

– Или он не принц или средство другое, – пробормотала я, мысленно решая уравнение с двумя неизвестными.

Смотреть на то, как Эдберг целует Кольцову в третий раз, у меня не было сил от смеха. Я зажала рот рукой и выбежала из спальни. Прислонилась к стене и подождала мужчин. Они вышли очень озабоченные, переговариваясь друг с другом.

– …объявим поголовное присутствие, установим очередность…

– Да! Гениально…

– Озвучим ценность пробуждения…к примеру – мешок золотых…

– Здорово. И пусть каждый целует…

– Разумеется, дружище! Ее поцелует каждый мужчина в королевстве.

О-о-о-о-о, как все, однако закрутилось! Кольцова, обалдеть! Ты спишь и не знаешь, что тебя перецелует все королевство!

Когда она проснется, надеюсь, меня не убьет.

День 6. (Пятый я благополучно проспала из-за бессонной ночи четвертого) Неестествознание, таблица алхимических элементов и строение нечеловеческого организма

Герцог Эдберг развернул целую операцию по спасению отдельно взятой Спящей красавицы. В королевстве был опубликован и зачитан на каждом перекрестке Указ о том, что все мужчины детородного возраста обязаны явиться в особняк временно отсутствующей некой мадам Гранье Даутшер и подняться по мраморной лестнице наверх в умывальную комнату. После необходимых гигиенических процедур им вменялось в обязанность зайти в спальню и поцеловать спящую племянницу мадам. Тому, кто ее разбудит, герцог обещал три мешка золота! Была бы я меркантильной, сама бы пошла целовать Кольцову. Но у меня были другие дела.

Семейка Грэм спешно готовилась к балу.

Между делом я бегала к особняку и проверяла, как продвигается очередь из разнокалиберных мужчин, и не знала, радоваться мне по этому поводу или огорчаться. Светка бы радовалась, что желающих с ней целоваться так много. И огорчалась бы, что не каждый готов пойти с ней под венец. Об этом в Указе ничего не было сказано. Я не стала его опротестовывать по одной простой причине – пусть сначала Светка проснется, потом мы с ней решим, что делать с тем, кто ее разбудил. Он-то никуда не денется – придет за тремя мешками, тут-то мы и припрем его к стенке возможной беременностью. Сказочные мужики наивные – верят всему, что написано пером. К тому же моя подруга очень даже ничего по сравнению с сестрами Брэмс. А те, по слухам, должны были вот-вот выйти замуж.

Вообще, пары создавались на ежегодных балах. Король сам определял, кого с кем соединять. Он устанавливал в главной бальной зале шахматную доску с живыми фигурами и передвигал их до тех пор, пока не находил разумное, на его взгляд, решение. Глупость неимоверная! Я собиралась эту партию пропустить, заныкаться куда-нибудь в уголок и тихо пересидеть в гордом одиночестве. Обо всем этом мне рассказал Микки.

Он еще немного дулся на то, что мы с герцогом целовались. Но я уверяла, что делала это исключительно в благотворительных целях, чему он сам был свидетель. Микки поверил.

Он не собирался на бал, но я твердила, что именно его мне будет там не хватать, что было как никогда верно.

Тем временем Бониэль готовился к какой-то военной операции. Он усердно посещал занятия в военной академии, а в свободное время дома начищал шпаги и ружья. За столом как-то Боня проговорился, что король готовит свою армию к очередной победоносной войне. С кем? Оставалось открыто. Зато все знали, что ловили второго дракона, повадившегося есть сочную траву на богатых королевских лугах. Папаша Грэм, как лесничий, был задействован на полную катушку. Мачеха стонала, что не переживет, если дракон сожрет ее ненаглядного Отто. Микки утверждал, что драконы – безобидные травоядные существа. Их единственным достоинством было умение поджигать укрепление противника одним жаром из пасти. И то лишь после того, как их на это действо натаскивали ловкие дрессировщики.

Если я раньше рассчитывала, что найду фею и покину это королевство сразу после бала, то сейчас не была в этом уверена. Кольцову оставить я не могла. Она без меня погибнет, когда проснется! Если не проснется, то погибнет непременно. В успех предприятия, задуманного герцогом, честно говоря, я не особенно верила. С другой стороны, в сказке принц разбудил принцессу. Светка явно не благородного происхождения, значит, ее может разбудить какой-нибудь босяк. И здесь следует быть осторожной. Она на радостях кинется за него замуж, а после будет жалеть, что выскочила сдуру не за принца. Ну, как мы обычно делаем в нашем мире. Только у нас есть развод, а здесь его нет. Вышла замуж раз и навсегда! Настоящая тирания для женщин.

С герцогом я не виделась целые сутки! Даже как-то соскучилась, вспоминала его пораженное несостоявшимся пробуждением лицо и хихикала. Но смеяться перестала, когда в дом принесли письмо с указанием обязательно принять бальный наряд с драгоценностями, пожалованный Его высочеством леди Талии Грэм в качестве спонсорской помощи и в благодарность за содеянное. Понятно было, что за поцелуй! Микки потребовал, чтобы наряд немедленно вернули обратно герцогу. Мачеха воспротивилась категорически. Я флегматично приняла коробку и закинула ее под кровать. Подумаешь! Приказал принять! Приняла. И что? Вот надену на бал костюмчик пажа, мало им не покажется. Я же не благородная дама, могу делать то, что мне вздумается.

Ох, как же я, оказывается, ошибалась!

Назад Дальше