- Послушайте, я действительно ничего не скрываю.- Священник поставил ногу на скамейку и обхватил рукой колено.- На самом деле. Но если бы я и знал этого больного священника, я не назвал бы его имени. Скорее всего, я доложил бы об этом архиепископу. Но я даже приблизительно не могу себе представить, кто бы это мог быть.
- Ну ладно,- вздохнул детектив.- Если говорить честно, я не думал, что это мог быть священник. Если бы я объяснил, какие у меня подозрения, вы бы назвали меня ненормальным. Не знаю. Все эти общества и культы, где жизнь человеческая и гроша ломаного не стоит. Начнешь задумываться. Чтобы идти в ногу со временем, надо быть чуточку сумасшедшим.
Каррас кивнул.
- Что написано на вашей рубашке? - спросил вдруг Киндерман.
- Что именно?
- На вашей футболке,- уточнил детектив.- Надпись "Философы".
- A-а, я читал лекции одно время,- объяснил Каррас,- в Вудстокской семинарии штата Мэриленд. Я играл в бейсбольной команде низшей лиги. Она называлась "Философы".
- А высшая?
- "Богословы".
Киндерман с улыбкой покачал головой.
- "Богословы" - три... "Философы" - два...- пробормотал он.
- "Философы" - три... "Богословы" - два...- поправил его священник.
- Конечно-конечно.
- Да, именно так.
- Странно все это, очень странно,- печально произнес детектив.- Послушайте, доктор. Или я сошел с ума, или в Вашингтоне существует община ведьм. Возможно ли это в наше время?
- Ну-ну, продолжайте,- подстегнул его Каррас.
- Значит, возможно.
- Я вас не понимаю.
- Вы мне точно не ответили и опять поступили очень умно. Вы играете роль защитника дьявола, святой отец, да-да, защитника. Может быть, вы не хотите показаться доверчивым. Суеверный священник и рациональный умница Киндерман.- Он постучал пальцем у виска.- Но гений находится рядом, это наш Век разума. Правильно. Ну скажите, я прав?
Иезуит смотрел на детектива с все возрастающим уважением.
- Ну что ж, это довольно проницательное замечание.
- Тогда ладно,- Киндерман понизил голос до хрипа. - Я вас еще раз спрашиваю: может ли сейчас в Вашингтоне существовать община ведьм?
- Но я действительно не знаю,- задумался Каррас, сложив руки на груди.- Говорят, что где-то в Европе есть почитатели черной мессы.
- В наши дни?
- В наши дни.
- Такие, как в средние века, святой отец? Вы знаете, я много читал об этом, между прочим, и о сексе, и о статуях, и еще Бог знает о чем. Я не хочу вызывать у вас отвращение, но неужели они действительно этим занимались?
- Я не знаю.
- Но выскажите хотя бы свое мнение по этому поводу.
Иезуит рассмеялся.
- Ну хорошо. Тогда я считаю, что все это правдоподобно. По крайней мере, я так думаю. Но здесь я исхожу только из патологии. Ну да, об этой самой черной мессе. Все, кто этим занимался, были, видимо, психически больными. В медицине даже есть специальный термин для подобного расстройства: сатанизм. Эти люди не могут получать сексуального наслаждения, если оно не связано с богохульством и осквернением святых. Это встречается не так уж редко даже в наше время, а черная месса только подтверждает правильность моих слов.
- Еще раз прошу простить мне мое невежество, но как же все-таки обстоит дело со статуями Иисуса и Девы Марии?
- Что именно вы имеете в виду?
- Эти рассказы о них правдивы?
- Что ж, возможно, вас, как полицейского, заинтересует факт, о котором я сейчас вспомнил.- Каррас заметно оживился. Чувствовалось, что в нем проснулся ученый и исследователь.- В отчетах парижской полиции можно и сейчас найти описание интересного случая, который произошел с двумя монахами. Сейчас вспомню. По-моему, это было в Крепи. Эти два монаха пришли в гостиницу и начали ругаться, требуя трехместную кровать. Третьего "постояльца" они тащили с собой: это была статуя Богоматери в человеческий рост.
- О Боже, это потрясающе! - выдохнул детектив.- Потрясающе!
- Но это самая настоящая правда. И она подтверждает, что все, прочитанное вами, основано на фактах.
- Да, секс... Может быть, может быть. Я теперь понимаю. Но это немного другое. Не важно. А ритуалы, связанные с убийствами, святой отец? Это тоже правда? Расскажите! Они используют кровь грудных младенцев?
Детективу пришли на память истории, о которых он тоже прочел в книгах о ведьмовстве и дьяволопоклонни-честве. Там описывалось, как лишенный сана священник во время черной мессы вскрывал вены на запястье новорожденных младенцев и собирал их кровь в специальный сосуд. И как потом эту кровь освящали и выпивали во время причастия.
- Это очень напоминает рассказы об иудеях,- сказал он.- О том, как они похищали христианских младенцев и пили их кровь. Извините, святой отец, но я лишь пересказываю истории, поведанные вашими же собратьями.
- Если эти истории правдивы, то просить прощения следует мне.
- Вы прощены и оправданы. Прощены и оправданы,- повторил Киндерман.
В глазах священника промелькнуло выражение скорби и печали - словно тень некоего весьма болезненного воспоминания. Он поспешил отвести взгляд и пристально уставился себе под ноги.
- Я ничего не знаю о ритуальных убийствах,- наконец проговорил он.- Нет, не знаю. Но в Швейцарии одна акушерка на исповеди призналась, что убила около тридцати или сорока младенцев, чтобы использовать их во время черной мессы. Возможно, у нее выведали это под пытками,- поспешил добавить он.- Кто знает? Но говорила она убедительно. Акушерка рассказывала, что прятала в рукав длинную тонкую иглу, и, когда надо было принимать ребенка, она незаметно высовывала иглу и втыкала ее в родничок на голове ребенка, а потом опять прятала иглу в рукав. После этого не оставалось никаких следов,- пояснил Каррас и взглянул на Киндермана,- Все считали, что ребенок родился мертвым. Вы слышали, что европейцы-католики весьма предосудительно относятся к акушеркам? Так вот, эта предосудительность вытекает именно отсюда.
- Это страшно.
- И в нашем веке встречается безумие. Во всяком случае...
- Подождите. Все эти истории... ведь их рассказывали под пытками, верно? Так что на них нельзя полностью полагаться. Сначала они подписывали свои признания, а уж потом кто-то другой мог их дополнить. Я хочу сказать, что в этих случаях не было ни клятв, ни, так сказать, предписания о представлении виновных перед судом для рассмотрения законности их ареста. Я прав?
- Да, вы правы, но тем не менее многие признания были сделаны добровольно.
- Кто же будет добровольно рассказывать о таких вещах?
- Ну, хотя бы те, у кого болела душа.
- Ага! Еще один достоверный источник!
- Конечно же вы правы, лейтенант. Я выступаю в роли адвоката дьявола. Но есть одна вещь, часто нами забываемая: люди, у которых хватает духа сознаться в подобных делах, возможно, способны и совершить их. Ну, например, вспомнила легенду об оборотнях. Конечно, это звучит смешно, ведь никто не может превратиться в дикого зверя. Но если человек поверит в то, что он оборотень, он и будет вести себя как оборотень.
- Ужасно. Только теория или факт?
- Ну, существовал же, например, Вильям Штумпф. Или Петер. Я точно не помню. Он жил в Германии в шестнадцатом веке, был уверен в том, что он оборотень и убил больше двадцати человек.
- Вы хотите сказать, что он сам признался в этом?
- Да, но думаю, что это признание было обосновано.
- Чем?
- Когда его поймали, он пожирал мозги двух своих молодых невесток.
Со стороны тренировочного поля, отчетливо слышные в прозрачном воздухе солнечного апрельского дня, донеслись стук мяча о биту и крики: "Давай, Миллинс, давай! Бей! Беги! Покажи им всем!"
Детектив и иезуит подошли к стоянке. Оба молчали.
Поравнявшись с полицейской машиной, Киндерман потянулся было к ручке дверцы, но потом на мгновение замер и вновь повернулся к Каррасу. Взгляд его был мрачен, даже угрюм.
- Так кого же мне искать, святой отец? - спросил он.
- Сумасшедшего,- тихо ответил Дэмьен Каррас.- Возможно, наркомана.
Детектив задумался и, ни слова не говоря, кивнул головой. Потом повернулся к священнику.
- Хотите, подброшу? - предложил он, открывая дверцу машины.
- Спасибо, мне здесь близко.
- Не важно, садитесь! - Киндерман нетерпеливым жестом пригласил священника в машину.- Потом расскажете своим друзьям, что катались в полицейской машине.
Иезуит улыбнулся и опустился на заднее сиденье.
- Ну вот и хорошо.- Детектив шумно выдохнул воздух, откинулся назад и захлопнул дверцу.
Каррас показал дорогу. Они поехали на Проспект-стрит, к современному зданию, куда недавно перевели иезуитов. Каррас не мог больше оставаться в коттедже, понимая, что священники, привыкшие к его безотказности, не оставят его в покое и будут постоянно просить о помощи.
- Вы любите кино, отец Каррас?
- Очень.
- Вы видели "Короля Лира"?
- У меня нет возможности.
- А я видел. У меня есть пропуск.
- Это хорошо.
- У меня есть пропуск на самые лучшие фильмы. Моя жена очень устает и поэтому никогда со мной не ходит.
- Это плохо.
- Да, это плохо, я не люблю ходить в кино один. Понимаете, мне нравится поговорить о фильме, поспорить, покритиковать его.
Каррас молча кивнул, глядя вниз на большие и сильные руки, зажатые между колен. Так прошло несколько секунд. Потом Киндерман неуверенно повернулся и с хитринкой в глазах предложил:
- Может быть, вы когда-нибудь согласитесь сходить со мной в кино, отец Каррас? Это бесплатно... У меня пропуск,- быстро добавил он.
Священник взглянул на него и улыбнулся.
- Как говорил Элвуд П. Дауд в кинофильме "Харви" - когда?
- О! Я позвоню вам, позвоню! - Лицо детектива просветлело.
Они подъехали, к дому и остановились.
Каррас взялся за ручку и открыл дверцу.
- Пожалуйста, позвоните. Извините, что я не смог вам помочь.
- Ничего, вы мне все-таки помогли.- Киндерман неуклюже помахал рукой. Каррас уже выходил из машины,- Должен признать, что для иудея, который старается скрыть свое истинное лицо, вы весьма приятный человек.
Каррас обернулся, захлопнул дверцу машины и наклонился к окну.
- Вам кто-нибудь говорил, что вы похожи на Пола Ньюмана? - с едва заметной, но доброжелательной улыбкой спросил он.
- О да, и не раз. Поверьте, мистер Ньюман очень старается вырваться из этого тела на свободу. Там слишком тесно. Кроме него внутри заперт еще и Кларк Гейбл.
Каррас усмехнулся и отошел от машины.
- Подождите! - вдруг остановил его Киндерман.
Каррас обернулся.
- Послушайте, святой отец, я совсем забыл.- Детектив высунулся из окна автомобиля.- Напрочь вылетело из головы. Вы помните ту карточку с осквернительным текстом? Ту самую, что нашли в церкви?
- Карточка с молитвами?
- Ну да. Она еще у вас?
- Да, она у меня. Я проверял латинский язык. Она вам нужна?
- Да, может быть, мне удастся извлечь из нее что-либо полезное.
- Одну секундочку, сейчас принесу.
Пока Киндерман ждал около полицейской машины, иезуит прошел в свою комнату на первом этаже, выходящую окнами на Проспект-стрит, и взял карточку. Вернувшись, он отдал ее Киндерману.
- Может быть, остались отпечатки пальцев,- предположил Киндерман, осматривая карточку, а потом добавил: - Хотя нет, вы же держали ее в руках. Хорошо, что я вовремя сообразил.- Он вглядывался в пластиковую обертку карточки.- Ага, подождите-ка, что-то есть, что-то есть! - Потом с нескрываемым ужасом детектив посмотрел на Карраса.- Вы ее вынимали отсюда?
Каррас усмехнулся и кивнул.
- Ну, это не важно, может быть, мы что-нибудь все-таки найдем. Кстати, вы ее изучали?
- Да.
- Ваше заключение?
Каррас пожал плечами.
- На шутника не похоже. Сначала я подумал, что текст сочинил какой-то студент. Но теперь я в этом сомневаюсь. У того, кто писал эти строки, несомненно, сильное психическое расстройство.
- Как вы и говорили.
- И латынь...- Каррас нахмурился.- Текст не безликий, лейтенант, здесь чувствуется определенный стиль, вполне индивидуальный стиль. Человек, который это писал, должен думать на латинском языке.
- А священники думают на латыни?
- Ну-ну, продолжайте!
- Ответьте на вопрос, мистер Вечно-Подозревающий.
- Да, на определенной стадии освоения языка это бывает. По крайней мере, у иезуитов и некоторых других священников. В Вудстокской семинарии отдельные философские дисциплины читались на латыни.
- Почему?
- Для четкости мышления. Это стройная система.
- Ага, понимаю.
Каррас посерьезнел:
- Послушайте, лейтенант, можно, я скажу вам, кто, по-моему, действительно сделал это?
Детектив придвинулся к нему:
- Кто же?
- Доминиканцы. Поищите среди них.- Каррас улыбнулся, помахал на прощание рукой и пошел.
- Я вам сказал неправду! - вдруг крикнул ему вслед лейтенант.- Вы похожи на Сола Минзо!
Киндерман следил взглядом за священником. Тот еще раз махнул рукой и вошел в здание. Детектив повернулся, уселся в машину, вздохнул и пробормотал:
- Он колеблется, колеблется. Совсем как камертон под водой.
Помедлив еще несколько мгновений, он тронул за плечо водителя.
- Все. Давай обратно в контору. И побыстрее. Гони вопреки всем правилам движения - они для нас сейчас не существуют.
Машина резко рванула с места.
Новая комната Карраса была обставлена скромно: односпальная кровать, удобный стул, письменный стол и книжные полки, встроенные в стену. На письменном столе стояла старая фотография его матери, а в изголовье кровати молчаливым упреком висело металлическое распятие.
Эта узкая комната вполне устраивала Карраса и являла собой его мир. Дэмьен не заботился о вещах, главное, чтобы они всегда были чистыми. Каррас принял душ, быстро побрился. Надев брюки цвета хаки и рубашку с короткими рукавами, он легкой походкой направился в столовую для священников. Здесь он заметил розовощекого Дайера, одиноко сидящего в углу, и двинулся в его сторону.
- Привет, Дэмьен! - поздоровался Дайер.
Каррас кивнул и, встав рядом со стулом, скороговоркой пробубнил молитву. Потом перекрестился, сел и поздоровался с другом.
- Ну, как дела у бездельника? - пошутил Дайер, пока Каррас развертывал на коленях салфетку.
- Это кто бездельник? Я работаю.
- Читая одну лекцию в неделю?
- Здесь важно качество,- возразил Каррас.- Что на обед?
- А по запаху не определишь?
- Кошмар! Кислая капуста да конская колбаса.
- Здесь важно количество,- с напускной серьезностью парировал Дайер.
Каррас покачал головой и протянул руку к алюминиевому кувшину с молоком.
- Я бы не стал рисковать,- пробормотал Дайер, не меняясь в лице и намазывая масло на добрую половину пшеничного батона- Видите там пузыри? Селитра.
- Мне полезно,- отрезал Каррас, пододвинул к кувшину свой стакан и услышал, как кто-то подошел к столу.
- Я наконец-то прочитал книгу,- весело сообщил подошедший.
Каррас поднял глаза и почувствовал болезненную тревогу, а потом свинцовую тяжесть в суставах. Он узнал священника, приходившего к нему недавно за советом. Того самого, который не мог ни с кем подружиться.
- Да? И что же вы о ней думаете? - полюбопытствовал Каррас и поставил кувшин на место.
Молодой священник заговорил, а рке через полчаса вся столовая сотрясалась от смеха Дайера.
Каррас взглянул на часы.
- Не хочешь одеться? - спросил он священника.- Можно пойти полюбоваться закатом.
Через некоторое время они уже стояли, облокотившись о перила лестницы, ведущей на М-стрит.
Рыжие лучи заходящего солнца освещали западную часть неба и мелкими красноватыми зайчиками разбегались по темной речной глади.
Однажды в это же время Каррас встретил Бога. Это было давно. Но, как покинутый любовник, он помнил об этом свидании.
- Красивое зрелище,- восхищался Дайер.
- Да,- согласился Каррас.- Я стараюсь приходить сюда каждый вечер.
Университетские часы начали отбивать время. Было семь часов вечера.
В семь часов двадцать три минуты лейтенант Киндерман изучал спектрографические данные, подтверждавшие, что краска, соскобленная с птицы Риган, идентична краске с оскверненной статуи. Девы Марии.
А в восемь часов сорок семь минут в трущобах северной части города бесстрастный Карл Энгстром вышел из запущенного, полуразвалившегося жилого дома, с бесстрастным, лишенным всякого выражения лицом прошел три квартала к автобусной остановке, минуту постоял там в полном одиночестве, а потом вдруг согнулся и зарыдал, опершись о фонарный столб.
В это время лейтенант Киндерман был в кино.
Глава шестая
В среду, 11 мая, они вернулись домой. Риган уложили в кровать, установили замки на ставнях и убрали все зеркала из ее спальни и ванной.
"...Все меньше и меньше работает ее сознание, а во время припадков она полностью отключается. Это новый симптом, и, пожалуй, он исключает истерию. В то же время проявились другие симптомы в области, которую мы называем парапсихологическим феноменом..."
Пришел доктор Кляйн. Он продемонстрировал Крис и Шарон, как следует подключать Риган к питанию сустагеном в период комы. Он показал им специальную трубку:
- Сначала...
Крис заставляла себя смотреть и в то же время не видеть лицо дочери, слушать врача и забыть о словах, произнесенных врачом в клинике...
Но они пробивались в ее сознание, как туман сквозь ветви деревьев.
Кляйн направил трубку в желудок Риган.
- Сначала вы должны проверить, не попала ли жидкость в легкое,- инструктировал он, зажимая трубку, чтобы прекратить доступ сустагена.- Если...
"...Синдром разновидности такого расстройства, которое вряд ли встретишь еще где-нибудь, разве что только у примитивных народов. Мы называем это "сомнамбулическая одержимость". Честно говоря, мы мало знаем об этом расстройстве - известно лишь, что оно начинается с конфликта или чувства вины, отчего у больного складывается впечатление, будто в его теле находится посторонний разум, душа, если хотите.
Раньше, когда люди верили в дьявола, это вторгающееся существо считалось бесом. В современных случаях это чаще душа какого-либо умершего человека, знакомого больному прежде, которому он может подсознательно подражать - мимикой, голосом, манерами, а иногда даже способен воспроизводить черты его лица. Говорят..."
После того как мрачный доктор ушел, Крис связалась со своим агентом в Беверли Хиллз и безжизненным голосом сообщила, что не будет принимать участие в съемках. Потом она позвонила миссис Пэррин. Но той не оказалось дома. Крис повесила трубку, и ее охватило отчаяние.
Хоть бы кто-нибудь был рядом... Кто-нибудь, кто мог бы ей помочь...
"...Есть более простые случаи, связанные с душами умерших. Здесь редко встречаются ярость, сверхактивность или мышечное возбуждение. Однако в большинстве случаев сомнамбулическая одержимость новой, вселившейся личности отличается злобностью и враждебно настроена по отношению к первой. Ее основная цель - разрушить, замучить, а иногда даже уничтожить первую личность..."