- Да ну, это ужасно утомительно. Давайте побеседуем о чем-нибудь другом
Киндерман ждал ответа.
- Зря вы меня тогда ударили,- ровным голосом произнес Подсолнух.- Я ведь псих и не могу отвечать за свои слова.
Киндерман снова прислушался к падающим каплям.
- А мисс Китинг на ужин съела тунца,- сообщил Подсолнух.- Я чувствовал его запах. Дерьмовая больничная кормежка! До чего же она гнусная!
- Как вам удается выбираться отсюда? - настаивал Киндерман.
Подсолнух запрокинул голову и расхохотался, а потом горящим взглядом впился в Киндермана.
- Вариантов хоть отбавляй. Я все тщательно планирую. И оцениваю. Ты думаешь, так все и есть на самом деле? А вдруг я действительно твой приятель Дэмьен Кар-рас? Может быть, меня только объявили мертвым, а на самом деле я и не собирался на тот свет. Я оклемался в один миг - надо заметить, весьма необычно, ну а потом начал шляться по улицам, окончательно сбрендив. Да я до сих пор, может быть, не знаю, кто я такой на самом деле. И не надо напоминать, что помимо всего прочего я безнадежно болен - свихнулся, так сказать. Мне частенько снится один и тот же сон: будто я лечу вниз с длиннющей лестницы. А это случалось на самом деле? Если да, то я, скорее всего, действительно здорово повредил черепушку. Было это на самом деле, лейтенант?
Киндерман не ответил.
- А еще мне снится, что фамилия моя - Веннамун,- продолжал Подсолнух.- Эти сны мне нравятся куда больше. Там я убиваю людей. Так трудно отличать грезы от реальности. Я же безумен. И вы, кстати, мудро поступаете, не доверяя мне. Но тем не менее вы всего лишь расследуете убийства. Произошло уже несколько преступлений. Это ясно. Вы знаете, что я думаю по этому поводу? Все это - дело рук Темпла. Ведь он так успешно гипнотизирует пациентов, что может внушить им любые действия. Ну а я, очевидно, просто способный телепат или ясновидящий и поэтому на лету схватываю всю информацию о проделках Близнеца. Неплохая мысль, а? Да, я вижу, вам она тоже приходила в голову. Хорошо. Ну, пока хватит с вас и этого. А вот вам еще пища для размышлений.- Глаза Подсолнуха заблестели, и весь он подался вперед.- А что, если у Близнеца есть соучастник?
- Кто убил отца Бермингэма?
- Это кто такой? - невинным тоном спросил Подсолнух. Брови его удивленно поползли вверх.
- Разве вы не знаете?
- Я не могу находиться одновременно в нескольких местах.
- Кто убил медсестру Китинг?
- "Гасите свет, гасите свет",- повторяла она.
- Кто убил медсестру Китинг?
- Ну какой же вы завистливый! - Подсолнух резко вскинул голову и затрубил как олень, а потом торжествующе посмотрел на Киндермана.- Вот теперь, по-моему, почти то, что надо,- подытожил он.- Уже близко. Сообщите прессе, лейтенант, что я Близнец. Это мое последнее предупреждение.
Он злобно уставился на Киндермана. Наступила тишина.
- Отец Дайер был недалеким человеком,- нарушил наконец молчание Подсолнух.- Очень глуп был, очень. Кстати, как ваша рука? Опухоль еще не опала?
- Кто убил медсестру Китинг?
- Хулиганы. Неустановленные личности. Грязная работенка.
- Если это сделали вы, где ее внутренние органы? - не унимался Киндерман.- Вы должны это знать. Что с ними? Расскажите мне.
- Мне нравится обед,- равнодушно произнес Подсолнух.
Киндерман заглянул в эти пустые глаза, и тут сердце его замерло. "Закадычные друзья"...
- Отец должен узнать об этом,- выговорил наконец Подсолнух. Он отвернулся и уставился в пустоту.- Я устал,- тихо добавил больной.- Похоже, я так и не закончу свое дело. Я устал.- Теперь он казался беспомощным и одиноким. Глаза его затуманились, голова склонилась на грудь.- Томми не понимает,- пробормотал Подсолнух.- Я сказал ему, чтобы дальше он делал все сам, а он не слушает. Он боится. Томми... сердится на меня.
Киндерман встал и, подойдя ближе, нагнулся к Подсолнуху, чтобы разобрать его шепот.
- Маленький... Джек Корнер. Детская... игра.
Лейтенант еще немного подождал, но больше ничего не услышал. Подсолнух потерял сознание.
Киндерман поспешил из палаты. Его мучило дурное предчувствие. На обратном пути он позвонил медсестре и, как только она появилась, сразу же направился в отделение невропатологии за Аткинсом. Сержант стоял у дежурного столика и разговаривал по телефону. Заметив следователя, он занервничал и принялся тараторить в трубку.
В отделении появился новый пациент - шестилетний мальчик. Санитар только что подкатил инвалидное кресло с мальчуганом к дежурному столику.
- Вот вам симпатичный молодой человек,- представил он мальчика медсестре.
Та улыбнулась и ласково произнесла:
- Привет.
Киндерман внимательно смотрел на Аткинса.
- Как фамилия? - осведомилась медсестра.
- Корнер. Винсент П.,- сообщил санитар.
- Винсент Пол,- поправил мальчик.
- Я не расслышала. Корнер или Хорнер? Какая первая буква? - заколебалась медсестра.
Санитар передал ей документы. Первой буквой оказалась "К".
- Аткинс, побыстрее,- поторопил сержанта Киндерман.
Через несколько секунд тот закончил разговор и повесил трубку. Мальчика повезли в палату.
- Поставь человека у входа в отделение психиатрии,- приказал Киндерман.- Я хочу, чтобы там круглосуточно дежурил полицейский. Ни один больной не должен выходить оттуда, что бы ни случилось. Ты понял? Что бы ни случилось!
Аткинс потянулся за трубкой, но Киндерман схватил его за руку.
- Потом позвонишь, а сейчас поставь кого угодно,- скомандовал он.
Аткинс окликнул полицейского, дежурившего у лифтов.
Когда тот подошел, Киндерман коротко бросил:
- Пойдемте со мной
А потом обратился к сержанту:
- Аткинс, я тебя покидаю. Всего хорошего.
Киндерман с полицейским быстрыми шагами направились в психиатрическое отделение.
Остановившись у входа, Киндерман отдал распоряжение:
- Ни один пациент не должен выходить отсюда Пропускать только сотрудников. Понятно?
- Так точно, сэр.
- И пока не получите дальнейших инструкций, ни под каким видом не покидайте свой пост. Даже в туалет не отлучайтесь.
- Слушаюсь, сэр.
Киндерман оставил полицейского на посту, а сам пошел в отделение, в зал для отдыха. Там он остановился возле дежурного столика и принялся внимательно рассматривать лица больных. Чувство тревоги не оставляло его. Тем не менее обстановка здесь была спокойной. В чем же дело? Внезапно он понял, отчего сегодня здесь гробовая тишина. Растерянно заморгав, Киндерман приблизился к группе больных, устроившихся у телевизора. Те внимательно всматривались в пустой экран. Телевизор был выключен.
Киндерман еще раз огляделся по сторонам и только сейчас заметил, что в холле нет ни санитаров, ни медсестры. Он прищурился, внимательно осматривая застекленный кабинет. Но и там никого не оказалось. Пациенты вели себя на редкость спокойно. У Киндермана тревожно заколотилось сердце. Он обошел дежурный стол и открыл дверь в кабинет. Дыхание у него перехватило. Перед ним, распростертые на полу, лежали медсестра и санитар. Из ран на головах сочилась кровь. Медсестра была совершенно голая. Одежды поблизости не оказалось.
"Детская игра! Винсент Корнер!"
Слова эти стремительно пронеслись в голове следователя и заставили его похолодеть. Киндерман повернулся и выскочил из кабинета, но тут же, как пригвожденный, застыл на месте. Больные плотной стеной надвигались на него, и единственным звуком в этой жуткой тишине было зловещее шарканье их шлепанцев. Отовсюду доносились страшные голоса:
- Здравствуйте.
- Здравствуйте.
- Рады видеть вас, дорогой.
Эти монотонные голоса сливались воедино, и тогда Киндерман громко и отчаянно крикнул, призывая на помощь.
Мальчику сделали укол, и он заснул. Жалюзи в палате опустили, и на стеклах замелькали блики, срывающиеся с телевизионного экрана, на котором резвились мультипликационные герои. Звук: был выключен. Дверь бесшумно отворилась, и в палату вошла медсестра в белом халате. В руках она несла большой пакет. Девушка тихонько закрыла дверь, поставила пакет на пол и вынула из него какой-то предмет. Она внимательно посмотрела на мальчика, а потом на цыпочках подошла к нему. Мальчик заворочался во сне. Он повернулся на спину и приоткрыл глаза. Медсестра склонилась над ним и медленно подняла руки.
- Посмотри-ка, что у меня для тебя есть,- нараспев произнесла она.
В это мгновение в палату ворвался Киндерман. Резко выкрикнув: "Нет!", он стремительно набросился на медсестру и что есть силы сдавил пальцами ее шею. Девушка начала кашлять и судорожно махать руками. Мальчонка вскочил и заплакал от страха.
Вслед за лейтенантом в палату вбежали Аткинс и дежурный полицейский.
- Вот она! - прохрипел Киндерман.- Свет! Дайте свет! Скорее!
- Мама! Мамочка!
Зажегся свет.
- Вы меня задушите! - задыхаясь, прохрипела медсестра.
Из ее рук выпал плюшевый медвежонок.
Увидев игрушку, Киндерман застыл на месте и медленно опустил руки.
Медсестра вывернулась и начала растирать шею.
- Бог ты мой! - воскликнула она.- Что, черт возьми, на вас нашло? Вы что, с ума сошли?
- Я хочу к маме! - хныкал мальчик.
Медсестра нежно обняла его и прижала к себе.
- Вы мне чуть шею не сломали! - набросилась она на Киндермана.
Следователь с трудом перевел дыхание.
- Простите,- хрипло вымолвил он,- простите меня, пожалуйста.- Он вытащил платок и приложил к щеке, где красовалась свежая царапина. - Приношу свои извинения.
Аткинс подошел к пакету и заглянул в него.
- Игрушки,- коротко доложил он.
- Какие игрушки? - заинтересовался мальчуган. Он сразу же успокоился и забыл про медсестру.
- Обыщи всю больницу! - приказал помощнику Киндерман.- Она кого-то выслеживает! Найди ее!
- Какие игрушки? - повторил мальчик.
Еще несколько полицейских вбежали в палату, но Аткинс остановил их и наскоро проинструктировал. Дежурный полицейский вышел вместе с ними. Медсестра подняла пакет с игрушками.
- Я вам не верю,- заявила она Киндерману и одним движением вытряхнула содержимое пакета на кровать.- Вы и дома так же себя ведете? - строго спросила она.
- Дома? - Киндерман лихорадочно соображал, и вдруг на глаза ему попалась табличка, приколотая к халату медсестры: "Джулия Фантоцци".
- "...Ты любишь танцевать?"
- Джулия! Боже мой!
И он опрометью бросился вон из палаты.
Мэри Киндерман и ее мать готовили обед. Джулия пристроилась здесь же, за столом, и читала роман. Зазвонил телефон. Джулия, хотя и находилась дальше всех, подошла к телефону и сняла трубку.
- Алло?.. А, пап, привет... Конечно. А вот и мама.- Она протянула трубку матери. Мэри взяла ее, а Джулия вернулась к столу и снова погрузилась в чтение.
- Привет, дорогой. Ты обедать придешь? - Мэри молчала несколько секунд.- Правда? - спросила она- А почему так? - Опять молчание. Наконец она произнесла - Конечно, любимый, как скажешь. Ну так как, обедать придешь? - Она вновь выслушала что-то.- Хорошо, дорогой. Обед будет горячий. Только поторопись. Мы без тебя скучаем.- Мэри положила трубку и опять принялась хлопотать по хозяйству. Она выпекала сейчас хлеб по новому рецепту.
- Что там? - полюбопытствовала ее мать.
- Да так,- отозвалась Мари.- Медсестра заглянет к нам и передаст какой-то пакет.
Снова зазвонил телефон.
- Ну вот, теперь он передумал,- недовольно проворчала мать Мэри.
Джулия вскочила из-за стола, но мать остановила ее.
- Не снимай трубку,- предупредила она- Отец просил пока что не занимать телефон. Если это он сам, то даст сначала предупредительный сигнал - два звонка.
Киндерман стоял у дежурного поста отделения невропатологии, судорожно вцепившись в трубку. С каждым гудком тревога его возрастала. "Ответьте! Ну хоть кто-нибудь, ответьте!" - как завороженный, повторял он про себя. Выждав еще минуту, следователь швырнул трубку на рычаг и бросился к лестнице. Он больше не мог терять ни секунды и ринулся вниз по ступенькам, не дожидаясь лифта.
Задыхаясь, Киндерман добрался наконец до вестибюля и, ничего не видя перед собой, рванулся на улицу. Заметив первую же полицейскую машину, он сел в нее и с треском захлопнул дверцу. За рулем сидел полицейский в каске.
- Фоксхолл-роуд, двести семь-восемнадцать, и побыстрее! - выдохнул Киндерман.- Включите сирену! Жмите на полную! И быстрее! Как можно быстрее!
Взвизгнули шины, и автомобиль сорвался с места, вспоров тишину оглушительным воем сирены. Они промчались по Резервуар-роуд к Фоксхолл-роуд - туда, где находился дом Киндермана. Следователь закрыл глаза и не переставая молился всю дорогу.
Машина резко затормозила у подъезда.
- Обойдите дом и встаньте у черного хода,- приказал лейтенант полицейскому, который тут же выскочил из машины и бросился за дом, на ходу выдергивая из кобуры короткоствольный револьвер. Киндерман с трудом выбрался из машины и, достав ключи и пистолет, двинулся к парадной двери. Дрожащей рукой он хотел было вставить ключ в скважину, но тут дверь внезапно распахнулась.
Джулия в недоумении уставилась на пистолет, а затем, обернувшись назад, крикнула:
- Мам, это папа пришел!
Через секунду в дверях показалась Мэри. Она бросила недовольный взгляд на пистолет, а потом и на мужа.
- Карп уже видит седьмой сон. Что это ты еще задумал, ради всего святого?
Киндерман опустил пистолет и, шагнув вперед, обнял Джулию.
- Слава Богу! - прошептал он.
Подошла мать Мэри.
- У черного хода торчит какой-то штурмовик,- пожаловалась она.- Ну вот, начинается. Что ему сказать?
- Билл, я требую объяснений,- настаивала Мэри.
Следователь чмокнул дочь в щеку и спрятал пистолет в карман.
- Я просто сошел с ума. Вот вам и все объяснения.
- Ну, тогда мы все меняем фамилию на Фебрэ,- недовольно пробурчала мать Мэри и вернулась в дом.
Зазвонил телефон, и Джулия побежала в гостиную снимать трубку.
Киндерман двинулся к черному ходу, как бы между прочим обронив:
- Я сам разберусь с полицейским.
- Что значит "разберусь"? - удивилась Мэри, семеня на кухню вслед за Киндерманом.- Билл, что происходит? Может быть, ты все-таки объяснишь мне?
Киндерман остановился, не дойдя до двери. В коридоре возле кухни он увидел большой сверток, прислоненный к стене.
Следователь бросился к нему, и тут из кухни раздался незнакомый женский голос:
- Здравствуйте.
Киндерман машинально выхватил пистолет и, ворвавшись в кухню, направил его на сидевшую за столом пожилую женщину, облаченную в халат медицинской сестры. Женщина уставилась на следователя пустыми глазами.
- Билл! - взвизгнула Мэри.
- Милый мой, я так устала,- произнесла женщина.
Мэри изо всех сил вцепилась в руку мужа и опустила ее вниз.
- В своем доме я ничего не хочу знать ни о каком оружии, понятно?
В этот миг на кухню с черного хода вбежал полицейский, держа наготове свой револьвер.
- Опустите пистолет! - закричала Мэри.
- Опустите его! - донесся из гостиной сердитый голос Джулии.- Я же разговариваю по телефону.
- Неевреи! - пробормотала мать Мэри, продолжая размешивать на плите соус.
Полицейский ждал дальнейших указаний и то и дело бросал на лейтенанта многозначительные взгляды.
Следователь не сводил глаз с женщины. Та же виновато и смущенно разглядывала всех присутствующих.
- Опустите, Фрэнк,- приказал наконец Киндерман.- Все в порядке. Возвращайтесь назад в больницу.
- Слушаюсь, сэр.
Полицейский спрятал пистолет в кобуру и удалился.
- Так сколько же нас будет за столом? - подала голос мать Мэри.- Мне необходимо знать это.
- Как все это понимать? - строго спросила Мэри, указывая на старушку.- Что это за сестричку ты мне прислал? Я открываю дверь, а она тут же теряет сознание. Вернее, сначала она запрокидывает голову, бормочет всякую ерунду, а потом валится без чувств. Боже мой, да в таком возрасте противопоказано работать медсестрой! Она ведь...
Киндерман жестом остановил ее и подошел к старушке.
Та окинула его невинным взглядом, а потом спросила:
- Уже пора спать?
Следователь тяжело опустился на стул, снял шляпу и, положив ее рядом, повернулся к пожилой женщине.
- Да, скоро пора спать,- тихо подтвердил он.
- Я так устала.
Киндерман еще раз взглянул в эти добрые милые глаза. Мэри в смятении застыла рядом.
- Говоришь, она успела тебе что-то сказать? - переспросил Киндерман.
- Что? - нахмурилась Мэри.
- Ты сказала, будто она что-то бормотала. А что конкретно?
- Не полдню. Но объясни же наконец, в чем дело.
- Пожалуйста, постарайся вспомнить, что она говорила.
- "Конец",- проворчала мать Мэри, не отходя от плиты.
- Да-да, именно,- подхватила Мэри.- Теперь я вспомнила. Она закричала: "Ему конец", а потом упала.
- "Ему конец" или просто "конец"? - не отступал Киндерман.- Припомни поточнее.
- "Ему конец",- уверенно заявила Мэри. - Боже мой, у нее был такой странный голос... Как у оборотня. Что случилось с этой женщиной? Кто она такая?
Но Киндерман уже не слушал ее.
- "Ему конец",- тихо повторил он.
В кухню заглянула Джулия.
- Что у вас тут происходит? - поинтересовалась она.- В чем дело?
Снова зазвонил телефон, и Мэри тут же схватила трубку.
- Алло?
- Меня? - спросила Джулия.
Мэри протянула трубку Киндерману.
- Это тебя,- объявила она.- Я думаю, надо налить бедняжке тарелку супа.
Следователь взял трубку и громко произнес:
- Киндерман слушает.
Звонил Аткинс.
- Лейтенант, он требует вас,- сообщил сержант.
- Кто?
- Подсолнух. Орет как резаный. И без конца повторяет только ваше имя.
- Хорошо, сейчас приеду,- коротко бросил Киндерман и повесил трубку.
- Билл, а это что такое? - услышал он за спиной голос Мэри.- Я нашла эту штуковину у нее в пакете. Именно это ты и хотел мне передать?
Киндерман обернулся, и сердце его чуть не выпрыгнуло из груди: Мэри держала в руках огромные хирургические ножницы.
- Разве нам это нужно? - удивилась Мэри.
- Конечно нет.
Киндерман вызвал полицейскую машину и вместе со старушкой отправился в больницу, где несчастную сразу же опознали. Она оказалась пациенткой психиатрического отделения, и ее тут же перевели в палату для буйных, чтобы понаблюдать и обследовать.
Киндерману доложили, что медсестра и санитар не получили серьезных повреждений и смогут выйти на работу уже на следующей неделе.
Удовлетворенный таким ходом событий, Киндерман направился в отделение для буйных, где в коридоре его уже поджидал Аткинс. Скрестив руки и прислонившись к стене, сержант стоял у открытой двери в палату номер двенадцать. На Аткинсе лица не было. Подойдя к сержанту, Киндерман с тревогой оглядел молодого человека.
- Что с вами стряслось? - забеспокоился следователь.- Что-то случилось?
Аткинс покачал головой.
- Просто он утверждал, будто вы уже приехали,- безучастным тоном произнес помощник.
- Когда?
- Минуту назад.
Из палаты вышла медсестра Спенсер.