- Привет, Билл. Это...
Дэн собрал обрывки письма, сгреб их в одну кучку. Шутка, подумал он. Розыгрыш. Вот и все. Он даже не знал никого из них. И они все давно мертвы, как и она. Отпечатки пальцев... нет, никаких сомнений быть не может.
- Я... меня зовут Дэн. Я тоже алкоголик. - Он так давно не произносил этих слов, что теперь они прозвучали как-то странно.
- Привет, Дэн.
- Но со мной все в порядке. Правда.
- Уверены? Если хотите, можно поговорить...
- Уверен.
Маркхэм повесил трубку.
Затем смел мусор со стола и бросил в корзину.
* * *
Прежде чем Маркхэм ушел, в магазине побывали три покупателя, но он не стал интересоваться, что им было нужно.
Дорога была пустынная, небо бело-голубое и какое-то переливчатое, словно хрусталь на свету. Над бульваром плыл аромат жареной свинины и лимонного соуса. Семьи, смеясь и держась за руки, входили в пиццерию "Крысенок Рэгги", чтобы отведать пиццы и выпить колы. По тротуару бегали собаки. Из приемника доносился мужской голос, рассуждавший о бытии и небытии. Маркхэм узнал говорившего - это был Алан Уоттс из "Пасифик Аркайвз". Лекции у него были интересные, но в данный момент Маркхэм чувствовал, что знает все, что ему нужно, о форме и бесформенности, инь и ян, бытии и небытии, а также динамике перемен. Не чувствуя за собой никакой вины, Дэн настроился на музыкальный канал. Пора послушать немного джаза. Горячий, сухой ветер куда-то исчез.
Машина Евы стояла на подъездной дороге к дому. Под звуки тенора саксофона Джона Хэнди Маркхэм припарковался рядом. Затем выключил радио, вылез из машины и направился к дому.
Входная дверь была закрыта.
Если она дома, то почему?
- Ева!
Дэн прошел через гостиную. Сейчас, когда солнце стало клониться к западу, окна оказались в тени ската крыши, и в комнате было не очень жарко, и воцарилась полутень. Маркхэм прислушался, потом повернулся к книжным стеллажам, подобно колоннам, охранявшим остальную часть дома. Может быть, она на заднем крыльце? Еще утром на веранде стояла корзина с грязным бельем. Значит, Ева наверняка затеяла большую стирку.
- Дорогая, где ты?
На веранде ее тоже не оказалось. Маркхэм собирался уже пройти на кухню, когда случайно бросил взгляд во двор.
А где же мое дерево?
Он представил себе, как Ева, вооружившись ножовкой, с отчаянной решимостью и бездумным упрямством отпиливает сухие ветки. Неужели нельзя было подождать?
Дерево лежало на земле с расщепленным, словно от удара молнии, стволом, разметав ветки по всей дорожке, ведущей к гаражу.
Неужели его сломало ветром?
"Нет, - подумал Маркхэм, - оно просто высохло. Надо было поливать его. Я все время собирался это сделать. Но так и не сделал". А что, если дерево обрушилось на Еву? - Ева!
Маркхэм бросился в дом и обнаружил жену в спальне. Она спала, свернувшись калачиком, накрывшись с головой простыней.
Что-то было не так. Что-то в очертаниях лежащей фигуры было не так... Где ее ноги?
Маркхэм приподнял край простыни.
Ее лицо стало темнее. Шея влажная от пота. Вот оно что. Конечно, лежать под простыней в такую жару да еще в махровом халате...
Но почему она спит днем?
И почему такая странная поза - на боку, коленки подтянуты к груди... Поза эмбриона.
- Ева!
Она вздрогнула от его прикосновения и звука его голоса. Вздрогнула и с пугающей быстротой повернулась к нему.
Ее лицо было каким-то другим. Глаза потускнели, утратили ясность, будто затянутые тончайшей, прозрачной пленкой.
Она так и не заснула по-настоящему, а лишь задремала, пребывая в полусне.
- С тобой все в порядке?
Ева прижалась к нему:
- Ох, Дэнни!..
- Я видел... что все-таки случилось?
Она неожиданно крепко вцепилась в него.
- Дерево... - Ее голос прозвучал так, будто ей вспомнилось нечто, не имеющее никакого значения. - Ветер был такой... такой...
- Успокойся. Я займусь им. - Маркхэм погладил ее по спине через плотную ткань халата, потом отстранился и заглянул в глаза. Ему нужно было понять...
Знает ли она?
Откуда?
Что ж, если Ева что-то и узнала, если почувствовала что-то неладное и поэтому спряталась под простыню, воображая худшее, что только можно представить, он мог успокоить ее, рассеять страхи нужными, правильными словами. Ему очень хотелось убедить ее, что тревожиться нет причин.
- Ева, - начал Маркхэм. - Я получил письмо.
Она непонимающе посмотрела на него.
- Это не так уж важно, но я все равно собирался тебе сказать. Кто-то задумал нас разыграть.
- Какое письмо?
Похоже, она ничего не знает. Поздно. Маркхэм вымученно улыбнулся, как будто ему и впрямь было весело.
- Давным-давно, еще до того, как мы с тобой познакомились, я встречался с одной девушкой...
- Как она выглядела?
- Не важно.
- Я хочу знать!
Похоже, что это заинтересовало Еву всерьез.
- Ева, я уже и не помню...
- Отвечай!
- Ну... она была довольно худенькая... я бы даже сказал, костлявая... с длинными волосами. А какая разница?
- Она подрезала волосы, да?
Ни с того ни с сего его сердце словно подпрыгнуло и забилось быстрее.
- Думаю, что да. - Незадолго до того, как она ушла, подумал Маркхэм. - Ну и что? Послушай, она умерла много лет назад и...
Ева отрицательно покачала головой:
- Нет.
- Что ты хочешь этим сказать? - Дэн почувствовал, как у него подскочило давление и зашумело в ушах. - Я пытаюсь объяснить, что она умерла. Совершила самоубийство. Облила себя...
- Нет, Дэн, она не умерла. Она недавно была здесь!
Глава 5
Надо вставать, пока еще не поздно, подумала Ева, лежа на кровати и прислушиваясь к визгу пилы.
Она вытянула ногу и разогнула пальцы. Скользнувшая по коже простыня показалась ей грубой и колючей на ощупь, как шерстяное одеяло. Удивительно, что ей вообще удалось пошевелиться.
Сон, это был только сон. Не более того. Так она сказала Дэну, и он хотя и не сразу, но поверил ей, разомкнул объятия и ушел во двор, чтобы заняться упавшим деревом. Сейчас оттуда доносился надрывный визг пилы, чьи металлические зубья вгрызались в мягкую древесину, да шелест падающих веток.
Где же Эдди?
Ева опустила руку и медленно, словно сдирая слой кожи, стянула с себя простыню. Волна прохладного воздуха прокатилась над ней, в жилах болезненно затрепетала кровь. Во дворе упала на землю еще одна ветка. Пила как будто запнулась и затихла. Ева перетянула ноги через край кровати, опустила ступни на пол и заставила себя подняться.
От долгого лежания в одном положении правая сторона тела занемела. Ева согнула ногу в колене и попыталась разогнуть. Чуть позже, когда ощущение собственного тела вернулось, она едва не упала возле двери в ванную. Шорты и топик лежали все там же, где она их оставила, возле ванны. Ева натянула их на себя, но тут же сняла - соприкосновение тела с открытыми участками кожи все еще доставляло неприятное ощущение. Она заглянула в шкаф. Где же ее блузка с длинными рукавами?
Возвращаясь в гостиную, Ева прошла мимо комнаты сына. В ней было все не так, как обычно. Куда подевались валявшиеся на полу газеты, журналы и носки? Стол и кресло стояли на обычных местах, но, прикрытые пленкой, выглядели так, будто их собирались хранить вечно. Даже кровать напоминала кислородную камеру в палате интенсивной терапии. Похоже, в комнату давно никто не заходил.
Я опоздала, подумала Ева.
У нее за спиной открылась и закрылась дверь. Послышались тяжелые шаги.
- Ева, как ты себя чувствуешь?
Она поняла, что Дэн имел в виду. Он хотел знать, все ли у нее в порядке. Если нет, то он настоял бы на том, чтобы она никуда не уезжала. Возможно, даже удержал бы силой. Ева напряглась, ожидая грубого прикосновения его рук.
- Отлично.
Ева ощутила тепло его тела.
Откуда этот запах земли? Неужели Дэн снова копал яму? Она торопливо отступила в сторону.
- Ты вся дрожишь.
- Мне приснился плохой сон. Но сейчас все хорошо.
- Ты меня напугала.
- Я же сказала - все в порядке. Что с деревом?
- С деревом? - переспросил он. Похоже, ему было трудно переключиться на другую тему. - Его не спасти. Сейчас спилю ветви, а потом выкорчую пень. Будет чем топить камин.
- Вот и хорошо. - Ева повернулась и подошла к корзине с бельем. - Ты, случайно, не видел мой белый комбинезон?
- Нет. А что?
- Он мне нужен.
- А ты не отправила его в химчистку?
Зачем он врет? Хочет удержать ее здесь?
Покопавшись в корзине, Ева не нашла ничего подходящего, но зато обнаружила на стиральной машине черные джинсы "Ливайс" и цветную блузку. Вещи были мятые, но ничего лучше все равно не было. Прислонившись к стене, она влезла в джинсы, по-прежнему оставаясь в шортах. Потом натянула на себя блузку поверх топика.
- Зачем ты одеваешься?
- Мне нужно кое-куда съездить.
- Сейчас?
- У меня назначена встреча с Джин.
- А не поздновато?
- Я только что ей звонила, - солгала Ева. - Она меня ждет.
Заправив блузку в джинсы, она пошла к двери, обходя мужа стороной.
- Ева!
- Я спешу.
- Тебе не кажется, что нам следует поговорить?
- О чем?
- О той девушке.
- Какой девушке?
- Той, что приходила сюда.
- Это был сон, Дэн.
- Никто не приходил?
- Нет.
- Но ты же сказала...
Ева прошла вместе с ним до двери.
- Где ключи от моей машины?
- А куда ты их положила?
- Не знаю. Дай мне свои.
Маркхэм сунул руку в карман джинсов.
- Дорогая, ты уверена?..
- Я скоро вернусь.
Ева посмотрела на мужа - грязь на лице, грязь на рубашке.
Что ты там копаешь? Вопрос застрял у нее в горле.
"Если я спрошу его, что случится?"
- Где Эдди? - как можно небрежнее спросила Ева.
- Пошел к Томми. Помнишь Томми?
- Конечно, помню. - Она взяла у мужа холодную на ощупь связку ключей и кивнула. - Пока!
После чего надела босоножки и зашагала к машине.
* * *
Заработал мотор, и тут же включилось радио, настроенное на одну из любимых радиостанций Дэна. Играл струнный оркестр, но все дело портил хриплый звук саксофона, никак не попадавшего в такт. Ну почему бы просто не играть мелодию, раздраженно подумала Ева о саксофоне и выключила приемник.
Проехав по подъездной дорожке, она до упора вывернула руль. Машина подпрыгнула, как будто переехала ребенка. Шины противно взвизгнули. В боковом зеркале проплыли фасады соседних домов, чистенькие и опрятные. На лужайках не валялись игрушки, никто не кричал, не суетился. Детей на улице не было. Ева надавила на педаль газа, и машина рванула вперед, оставив на бордюре черные следы.
Она не увидела пешеходов и лишь слегка притормозила перед перекрестком. В начале следующего квартала какой-то мужчина пытался затащить в кузов пикапа тяжелый мешок, в котором вполне могло поместиться расчлененное тело. Впрочем, в следующий момент Ева увидела, что это садовник, а в мешке всего лишь скошенная трава. Не ожидая зеленого света, она свернула налево и поехала к Брэдфилду.
Часы на приборной доске, должно быть, давно остановились и показывали полтретьего. Но ведь такого быть не могло, верно?
Ева с трудом сдерживала страх. Но чего ей бояться? Впрочем, времени на то, чтобы разбираться в своих чувствах, у нее не было. Не сейчас. Она знала, что всего лишь несколько часов назад ей ничто не угрожало, ее жизнь текла спокойно и ровно. А потом прозвучал звонок, и она открыла дверь. Привычный уклад жизни рухнул. Теперь ее окружал хаос, а безжалостный горячий ветер грозил вырвать все с корнем и переустроить по-новому.
Теперь она наконец поняла, что порядок - это только иллюзия. Дома, машины, аккуратно расчерченная сетка улиц, законы и правила, придуманные перепуганными людьми, ушли не дальше фургонов переселенцев, поставленных в круг, для защиты костра, разведенного на ночь. В любой момент все может рухнуть под ударом мощной волны случая. Этот случай всегда рядом, за соседней дверью, готовый протиснуться в любую щель, и только глупцы могут тешить себя мыслью о том, что от случая возможно защититься.
Ева собралась уже свернуть налево, к Брэдфилду, когда увидела группу подростков возле железнодорожных путей.
Неожиданно для себя она решила присмотреться внимательнее.
Поравнявшись с ними, Ева опустила стекло и услышала грубый бессмысленный смех. Три девушки и два парня. У девушек были голые ноги, их фигуры скрывали бесформенные футболки, а неестественно блестящие волосы были уложены совершенно одинаково у всех трех, как будто на зеркалах в спальне у каждой из них красовалась одна и та же модель.
Ева заглушила мотор и стала наблюдать за тем, как подростки перебираются через рельсы.
Теперь она получше рассмотрела и парней. Долговязые, неуклюжие, с явным плоскостопием, в длинных, выпущенных поверх джинсов рубашках и повернутых козырьками назад бейсбольных кепках, они никак не походили на Эдди.
К тому же они были старше.
Ева снова завела двигатель и поехала параллельно железнодорожному полотну, выглядывая следующий поворот, чтобы свернуть на Брэдфилд.
* * *
Ошидари жили в просторном одноэтажном доме в стиле ранчо, построенном в пятидесятые, с широкой, уложенной плитами дорожкой и безупречно подстриженной живой изгородью. Ева уже забыла, насколько это приятнее выглядит, чем ее "тропический рай". Она остановила машину у металлической ограды и, уже подходя к входной двери, оглянулась. "Тойота" Дэна - какая же она все-таки грязная! - смотрела на нее двумя полукруглыми глазами, расчищенными "дворниками" на покрытом пылью ветровом стекле.
Закрыла ли я дверцу? - подумала Ева.
- Добро пожаловать! - произнес чей-то голос.
- Здравствуйте!
- Итак, вы думаете, что знаете, где ваши дети? - говорил мужчина, находящийся в доме. - Вы спите, а они смотрят фильмы, верно?
Открылась дверь. Из нее, двигаясь спиной вперед, вышла женщина, тащившая огромный пластиковый пакет.
- Извините...
- Ошибаетесь!
Пакет был набит чем-то тяжелым и на вид комковатым. Женщина перетащила его через порог и начала спускаться по ступенькам, не замечая стоявшую неподалеку Еву.
- Насилие, порнография и даже... САТАНИЗМ! Вот что могут увидеть ваши дети в кинотеатре или дома!
Теперь Ева понимала, что голос исходит из телевизора, стоящего на кухне. Одно из дешевых дневных телешоу. Она вспомнила также и актера, когда-то снимавшегося в сериале о полицейских-мотоциклистах. Как же его звали? У него еще было так много зубов.
- А все дело в так называемом двадцать пятом кадре. Любая видеопленка может содержать тайные послания, назначение которых - развращать юные души!
- Миссис Ошидари!
"Она не слышит меня из-за этого дурацкого телевизора", - подумала Ева, протягивая руку и касаясь плеча женщины.
- Что?
Бедняжка вздрогнула и выронила пакет. На ее лице появилось такое выражение, словно она увидела призрака.
- Извините. Я... я мать Эдди.
- Эдди? - Глаза у миссис Ошидари были большие и черные, как у кошки в сумерках. Узкие плечики настороженно приподнялись.
- Да. Эдвард. - Сердце у Евы дрогнуло и на мгновение как будто остановилось. - Маркхэм. Он друг вашего сына. Я подвозила его к вам однажды. И, по-моему, мы с вами как-то разговаривали по телефону.
- Встречайте нашего гостя, специально приглашенного для участия в шоу, авторитетного специалиста по подсознательному внушению...
- Ах да, Эдвард! - просияла миссис Ошидари, облегченно вздохнув и улыбнувшись. - Такой милый мальчик! Мы всегда рады видеть его в нашем доме.
Ева тоже немного успокоилась, как будто, произнеся имя ее сына, миссис Ошидари подтвердила что-то важное. Невидимая аудитория на кухне разразилась аплодисментами.
- Извините, что побеспокоила вас...
- Вовсе нет. Просто я решила сегодня заняться весенней уборкой.
Ева посмотрела на пакет. Массивный, в половину роста миссис Ошидари и, похоже, почти такого же, как она, веса. Что в нем? Что-то большое и очень тяжелое. В самом низу выпирало нечто округлое. Может быть, ботинок? А если там еще и нога?
- Отец Томми... - вздохнула женщина.
- Что, простите?
- Отец Томми... Здесь его вещи, те, что не пригодились Армии Спасения. Я рассчитывала на помощь Томми, но он снова ушел в кино.
- А теперь скажите мне, - продолжал вещать телеведущий, - что смотрят ваши дети?
- Когда он ушел?
- Около часа назад.
- И мой сын был вместе с ним?
- Надеюсь, вы не против...
- Фантастику, фильмы ужасов, - ответила какая-то женщина из аудитории.
- Нет, конечно, нет. Они пошли пешком?
Зрители неодобрительно зашумели.
- Нет.
- Так вы их отвезли? - спросила Ева. - Я могла бы сама, но сегодня...
- Их подвез Майк.
- Майк?
- Брат Томми. У него есть права.
- Понятно.
- А вы помните названия этих фильмов?
- Разве Эдвард не сказал вам, куда едет? - спросила миссис Ошидари.
- Сейчас... попробую вспомнить. "Голодные мертвецы", "Американский зомби"...
- Разумеется, сказал.
- То есть вы ему разрешили?
- Да, разрешила.
Из кухни донесся возмущенный голос.
Миссис Ошидари улыбнулась еще шире, но почему-то отвела глаза. Что-то невидимое прошелестело в кроне деревьев, стряхнув к ногам женщин несколько сухих листьев.
- Надеюсь, дождь все-таки пройдет, - заметила миссис Ошидари.
- Что еще?
- Да, - сказана Ева.
- Еще тот, с Фредди и Джейсоном... не помню названия...
- Но, конечно, не сегодня, - добавила миссис Ошидари.
- Нет, не сегодня.
Ева сделала шаг назад. Под ногой захрустели сухие листья.
- Вы знаете, на какой фильм они пошли?
- Вообще-то нет. Они все у меня путаются в памяти... Стрельба, убийства... Но Томми их не смотрит. Из-за них его постоянно мучают ночные кошмары.
- Вам повезло, - пробормотала Ева.
- Да?
- Возможно, это благословение в скрытой форме.
- Я понимаю, что вы имеет в виду. Будем надеяться, что так оно и есть.
- Кстати, меня зовут Ева. - Она протянула руку. - Мы живем неподалеку. Я просто подумала, что заеду...
- Очень приятно. А я - Дотти. - Миссис Ошидари промахнулась и вместо ладони пожала новой знакомой запястье. - Я прослежу, чтобы Эдвард позвонил домой, как только они вернутся.
У нее сильная близорукость, поняла Ева.
- Пожалуйста. Я буду вам очень признательна.
- Пустяки.
- Дело в том... - Она попыталась придумать предлог. - Мы собирались сходить куда-нибудь вечером. Эдди может забыть, а я не хочу, чтобы он опоздал. Я заеду за ним.
- Его может подвезти Майк. Ему это совсем нетрудно.