Розмари глянула сквозь очки на "JETTY TR" в своем лотке, постаралась забыть о льде, растущем на крыльях самолета, о проклятых часах на краю стола (песку в верхней половине уже совсем чуть-чуть!) и сгребла косточки в две щепотки. Уложила в гнезда по горизонтали, вышло "JITTERY".
- Двойное "джей", - сказала она. - Дважды по пятьдесят очков.
Джуди постучала по калькулятору - не специальным ногтем, а одним из перламутровых овалов-близняшек.
- Сотня. Для начала неплохо.
- Спасибо. - Розмари посмотрела на нее поверх очков, доставая из кошелька буквы.
Джуди перевернула часы, глянула на доску, поморгала и выстроила слово по вертикали вниз от.
- Двойное слово.
Розмари взяла косточки и, не разворачивая квадрата, выложила "FOXY", использовав букву "X" и розовую клетку рядом с ней.
Джуди взвыла, залилась слезами и вцепилась себе в волосы.
- Теперь он мне и скрэббл изгадил! Гляди, что я наделала! "X" возле розовой клетки! Ты победила! Победила! Он мне мозги расплавил! Из-за него у меня не жизнь теперь, а дерьмо! Сглазил меня! Даром, что ли, я это слово набрала?! - Она упала грудью на доску, зарыдала.
- О, милая! - Розмари схватила покатившиеся часы, поставила, поднялась сама, обогнула угол стола и склонилась над Джуди. Погладила по голове, по содрогающейся спине. - Джуди, Джуди… Ни один парень не стоит того, чтобы так из-за него убиваться. Даже если он… А, черт! Это, случаем, не Энди? Это ведь из-за него, да?
Сквозь рыдания прорвались невнятные "да" и "Энди".
Розмари кивнула и тяжело вздохнула. Медленно до нее стало доходить. Сказывается возраст.
Залитая слезами Джуди оторвалась от доски, со щек посыпались пластинки с буквами, но черная косметическая маска сохранилась на удивление хорошо.
- Ненавижу Энди! - выкрикнула индианка и рванула значок. Затрещал шелк, кругляш полетел в окно. - И носила только потому, что не хотела, чтобы ты догадалась! Ненавижу! Сама наделаю значков, пускай все видят, что я на самом деле чувствую!.. О, Розмари! Если бы ты знала правду, если бы ты знала, что делается на девят…
- Тс-с! Тихо! - Розмари крепко обняла ее, принялась успокаивать. - Тихо, милая, все хорошо. Ну-ка, вздохнем медленно, глубоко. Вот так… Славная девочка. Так… Ага, уже лучше. А теперь давай-ка сполоснем личико холодной водой и поговорим по душам. Выпить чего-нибудь не откажешься? Здешний ресторан обслуживает номера, так что если проголодалась, скажи.
Они сидели на диване. Джуди промокала слезы. Розмари внимательно слушала.
- Летом он выступал в Мэдисон-сквер-гардене на сборе пожертвований для пострадавших от наводнения индусов. Я записала свои идеи насчет распределения продовольствия - ну, чтобы порядок навести, и пришла отдать эту бумагу ему лично в руки. И тут между нами проскочила искорка.
Розмари понимающе кивнула.
- А через несколько дней он мне позвонил, пригласил сюда, в офис, и предложил работать на "БД" - секретарем с перспективой повышения. Мы сблизились… сначала были на равных, а через несколько дней… правильнее сказать - ночей, он меня совершенно подчинил. Ты даже не представляешь, какой это потрясающий любовник!
- Да, - сказала Розмари. - Конечно, не представляю, я же его мать. Не представляю. Нет.
- Я это в общем смысле слова. - Джуди наклонилась к Розмари. - В моей стране женщин так воспитывают, что они всегда готовы пооткровенничать друг с дружкой на интимные темы. У меня две замужние сестры, да и девчонки, с которыми я в колледже жила в одной комнате, обожали поболтать о своих сексуальных делишках. И хотя сама я знала до Энди только одного мужчину, некоего субъекта по имени Натан - его хвалить совершенно не за что, - известно, что мужики в постели больше думают о своем удовлетворении, чем о партнерше. Так ведь и женщины этим грешат, когда приближается климакс, n'est-ce pas? Разве не все мы целиком отдаемся исключительно своему растущему возбуждению?
Розмари кивнула.
- А вот к Энди это не относится. - Джуди горестно вздохнула. - Такое впечатление, будто часть его сознания постоянно контролировала себя, постоянно заботилась обо мне, о моих желаниях и ощущениях. А теперь о ее желаниях он заботится, о ее мерзких чувствах. И я не в силах это вынести!
- Чьи желания и чувства? - спросила Розмари. - О ком ты говоришь?
- О женщине, с которой он сейчас в Риме! - вскричала Джуди. - И с которой собирается лететь в Мадрид. О его новой любовнице! Он с нею был после того ужина в День Благодарения, когда я всю ночь прождала его звонка! Повез ее вместо меня на уик-энд! У него есть другая, я знаю! Розмари, чем еще можно объяснить, что за восемь дней и ночей я не услышала от него ни слова, ни единого словечка? Чем?
С минуту Розмари безмолвствовала, затем пожала плечами:
- Ну…
- И ведь это еще не самое худшее. - Джуди тяжко вздохнула, сокрушенно покачала головой, искоса глянула на Розмари. - Он меня втянул… в дела, о которых я и не подозревала…
- Сейчас же прекрати! - Пальцы Розмари сдавили ей запястье. - Не желаю слышать подробностей. Ты расстроилась без причины. В Мадрид он не летит - сокращает турне, потому что очень соскучился по кому-то из живущих здесь. Сам вчера утром мне об этом сказал.
- Правда? - Джуди недоверчиво посмотрела на Розмари.
Та кивнула:
- Да. Завтра вернется. И я нисколько не сомневаюсь, что он тебе позвонит. И ты не сомневайся. А что до сих пор не звонил - уверена, на то была серьезная причина.
- О, Розмари, ты правда так думаешь? Или только пытаешься меня успокоить? Розмари улыбнулась:
- Джуди, я ведь мама Энди. С чего бы я стала тебе лгать?
Джуди кивнула и тоже улыбнулась:
- Да, да. Спасибо, Розмари. Спасибо! - Она вытерла слезы, всхлипнула, тряхнула головой. - Ты только взгляни на меня! Ведь я была интеллигентной, одаренной женщиной, занималась серьезным делом, а теперь вся жизнь под откос… Дура плаксивая…
Розмари похлопала ее по руке и встала с дивана.
- Ничего, давай-ка по новой начнем.
- Нет! - Джуди вскочила на ноги и шагнула к ней. - Это будет несправедливо, у тебя же сто очков! Восстановить ходы проще простого: ты "нервничала", меня "сглазили", и ты оказалась "хитрее".
Розмари села за стол и отрицательно покачала головой:
- Нет, милочка. По новой. Я настаиваю.
- Ладно, только начинаешь ты. Когда они набрали косточек в лотки, Джуди спросила:
- Ты и в анаграммах сильна?
Розмари вспомнила, как за несколько недель до родов она передвигала косточки вперед-назад между Стивеном Маркато и Романом Кастиветом, сознавая при этом, что подружившийся с ними сосед - сын Адриана Маркато, жившего в Брэмфорде сатаниста девятнадцатого века.
- Вполне.
- В ночь Благодарения, в ожидании звонка от Энди, - сказала Джуди, - я решила наконец анаграмму из тех, что называют "убийцами времени". А до этого больше года мучилась с нею в поездах, автобусах и залах ожидания. - Девушка глубоко вздохнула, провела рукой по волосам. - Впрочем, не очень-то щедрое вознаграждение.
- Похоже, она и впрямь убийственная. - Розмари полезла в кошелек за буквами.
- Так о ней в книжке сказано. Анаграмма такая: "roast mules". R, О, A, S, Т, - произнесла Джуди по буквам и перевернула песочные часы. - М, U, L, Е, S. Из этого надо вылепить простое английское слово из десяти слов. Совсем простое, чтобы даже пятилетние дети знали.
Со щелчками передвигая косточки в лотке, Роз-мари пообещала:
- Я ею попозже займусь.
- Ответ не скажу, даже не проси. Я в таких делах неумолима. А решать с помощью компьютера - нечестно.
- Да я и пользоваться-то им не умею! - воскликнула Розмари. - Хотя с удовольствием научилась бы. Великолепная штуковина! Кто мог ожидать, что компьютеры станут такими маленькими и дешевыми? Раньше они целые комнаты занимали. Ладно, начали игру.
Глава 9
Он подарил ей ангела - курчавого паренька с лирой, книжкой и парой очаровательных крылышек. Белый ангелочек полусидел-полулежал, уютно вписавшись в рельеф глазурованной терракоты.
- "Майолика Андреа", - пояснил Энди. - Примерно тысяча четыреста семидесятый год.
- Боже мой! - Она пожирала восхищенным взором подарок, покачивала его в руках, как младенца. - В жизни не видела такой красивой вещи!
- Называется "Энди".
Улыбаясь, Розмари встала на цыпочки и поцеловала сына в щеку.
- Спасибо, милый. Спасибо! - И легонько, очень легонько чмокнула майоликового Энди. - Мой прекрасный ангел Энди. Я в восторге! Какой ты славный, так бы и съела! - И снова - поцелуй, легкий, как прикосновение пера.
Только в понедельник, за поздним завтраком, им удалось наконец встретиться. В аэропорту Энди прошел через выход для особо важных персон в сопровождении двух пожилых мужчин: китайца и француза. По-видимому, в полете у них был затяжной спор, они все еще оживленно беседовали по пути к лимузину. Возле машины Энди обнял мать, а обоим спутникам пожал на прощанье руку. Розмари и Энди полюбовались друг на друга, прежде чем сесть в автомобиль. По дороге они слушали записи оркестровой музыки пятидесятых и смотрели на рекламные плакаты - их в городе устанавливали с первого декабря. С плакатов лучезарно улыбался Энди, а строки под его портретом сообщали: "Здесь, в Нью-Йорке, мы зажигаем свечи в пятницу тридцать первого декабря, в семь вечера. Я люблю вас!"
Когда они выходили из машины на нижнем ярусе гаража, было два часа утра по римскому времени. Энди требовался отдых - как-никак, он преодолел несколько часовых поясов. Договорились вместе позавтракать.
Розмари с официантом перенесли на несколько футов столик для скрэббла, чтобы освободить местечко у окна для обеденного стола и стульев. Затем Розмари очень медленно, держа подарок в ладонях, как в чаше, подошла к столу и с величайшей осторожностью прислонила ангела к коробке со сластями, чтобы глазурованный Энди имел возможность видеть и сам был на виду.
Энди Кастивет Вудхауз сел, намазал булочку сливочным сыром и сказал:
- Превосходно выглядишь. Как раз такое неглиже я и рисовал в своем воображении.
- В одиннадцать тридцать у нас с Джо встреча в спортзале. - Розмари тоже села. На ней был розовый тренировочный костюм и теннисные туфли.
- У вас с Джо?.. Гм-м…
- Нам хорошо друг с другом. - Она расправила салфетку. - Я бы тебе посоветовала не совать нос в чужие дела, но вчера мы с Джуди играли в скрэббл, поэтому я лучше промолчу. Чего не станут делать индианки, особенно униженные, с разбитым сердцем! Наполняя матери чашку дымящимся кофе, Энди застонал.
- Нет, правда, тебе должно быть стыдно. - Вместо пальца она погрозила ему пакетиком с подсластителем. - Джуди очень хорошая девушка. А какой скрэбблист! Дважды меня разгромила, а ведь я игрок не слабый. Я, правда, отказалась от двух минут на раздумья, но это оправдание слабое. Завтра или во вторник у нас матч-реванш.
- Меня к ней больше не влечет. - Энди ухватил серебряной вилкой ломтик семги. - Чего ты хочешь? Чтобы я изображал то, чего не чувствую?
- Мог бы хоть поговорить с ней по душам.
- Ну, конечно! Тебе ведь не приходилось иметь с нею дело, когда она мнит себя окружным прокурором. - Он положил семгу поверх сливочного сыра.
- Такое впечатление, будто ты на перекрестном допросе, - помешивая кофе, заметила Розмари. Жуя пончик, он глядел в окно. Розмари глотнула кофе и посмотрела на ангела:
- Какая прелесть! Еще раз спасибо, милый, огромное спасибо. - Она глубоко вздохнула, придвинула к себе корзинку с булочками и пончиками.
Энди тоже глубоко вздохнул.
- Ты права, - произнес он. - Я ей позвоню, только не сейчас. К тому же по понедельникам она спит допоздна.
Розмари отрезала крошечный ломтик булочки.
- Нас пригласили на сбор пожертвований для церебрального паралича. То есть против него. Среда, бальный зал, черный галстук. Я приду с Джо. Он говорит, что отлично танцует. Это правда?
Энди рожал плечами:
- Неплохо. - И снова откусил сдобы с лососиной.
- Я вот что подумала… Может, и вы с Джуди…
- Мама, - с полным ртом проговорил он, - меня к ней больше не влечет. И я тут ничего не могу поделать. Понимаешь? Хотел бы, да не могу.
Она тончайшим слоем намазала сыр на ломтик пончика, посмотрела на сына искоса.
- Приведи кого-нибудь. У Ванессы есть подружка?
- Не знаю.
Розмари откусила кусочек, прожевала.
- Я тут слегка отоварилась в бутике "Бергдорфа", - сказала она. - Шесть старушечьих комплектов белья к атласному платью, точь-в-точь как у Джинджер Роджерс. Если Джо возомнил себя Астером, я над ним посмеюсь. Надеюсь, не перегну палку. - Жуя довольно большой кусок, она глядела в окно - что-то показалось ей интересным.
Энди, наблюдая за ней, улыбнулся:
- Ну разве ты не хитрая рыжая лиса? Ладно, твоя победа, нас теперь четверо. Пара на пару. Но после Нового года будет небольшой отпуск, ладно? Только для нас двоих. Отдохнуть не мешает - впереди очень хлопотный месяц. - Он нахмурился, наворачивая на вилку ломтик семги. - Боюсь, предстоит серьезная запарка. Если верить последним опросам, во всем мире одиннадцать Процентов взрослых до сих пор сомневаются в повсеместном зажжении в полночь. Представляешь? Надо срочно что-то предпринять. А тут еще этот выпуск с параноиками-атеистами. По поводу него завтра в три у нас собрание. Тебя время устраивает, Крейг, Диана и Хэнк. Может, еще и Сэнди - у нее бывают хорошие идеи.
- Тебе видней. Ты их всех знаешь, я - нет.
Он поднял вилкой свернутую в рулончик семгу. Розмари пила кофе, сын жевал, глядя на нее. Она опустила чашку.
- Не делай этого.
- Чего не делать?
- Оставайся кареглазым, мистер умник. Энди, я серьезно. И не говори, что у меня слишком буйное воображение.
Рассудив, что на собрании могут пригодиться кое-какие интересные сведения о типичных представителях атеистов-параноиков, в понедельник Розмари на цыпочках прокралась в комнату, где шло утреннее совещание телевизионного отдела. Кивнув Крейгу, Кевину, Ванессе, Полли и отращивающему бороду и усы Лону Чейни-младшему - "Привет!" - она двинулась прямиком туда, где скорее всего находился ее офис. Сюзанна, помощница Крейга, должна была объявиться в первый же понедельник нового года, но Розмари надеялась ужиться с ней - благо столов два.
Она просмотрела репортажи и документальные фильмы и уже была готова прибегнуть к помощи компьютеризованного каталога, когда обнаружила годичной давности пленку Пи-би-эс под названием "Анти-Энди".
Просматривая фильм, Розмари ловила себя на некоторых сомнениях в его объективности. Диктор, симпатичный, хоть и излишне словоохотливый южанин, носил большой значок "Я люблю Энди", но материал, до которого в конце концов дошло дело, говорил сам за себя. Чего в нем только не было - от абсурдного до жуткого.
На чемпионский титул абсурдной части претендовала "Бригада Эйн Рэнд". Полдюжины болезненно-желтых, стриженных под ежик членов "бригады" носили тенниски с большими изображениями долларовых купюр, и такие же доллары, только маленькие, были вытатуированы под эластичными банданами. "Бригада" ратовала за отмену налоговых льгот для религиозных организаций и требовала, чтобы на всех бумажных деньгах, не только на американских, печатали девиз:
"Веруем в Здравомыслие".
Они захватили в Питтсбурге товарный поезд, привязали к бокам локомотива флаги со словами "Энди и прочие колдуны, платите налоги!" и поехали по стране. Управляла поездом единственная в организации женщина. Но эта символическая параллель с одним из романов Рэнд выглядела полной бессмыслицей для широкой общественности. В Монтане "бригада" бросила поезд и, по слухам, спряталась под крылышком капиталистов - сторонников невмешательства государства в экономику.
Центристский же толк антиэндистов наилучшим образом представлял Американский союз в защиту гражданских свобод. Он еще не сошел со сцены, напротив, довольно энергично вел боевые действия. Его делегат ясно дал понять, что он любит Энди и высоко ценит все сделанное им для улучшения межрасовых отношений, снятия проблемы абортов, решения ирландского вопроса и возвращения арабов с израильтянами к стаду переговоров. Если на то пошло, разве он сам не носит целых два значка "Я люблю Энди"? Но раз уж призывы Энди обращены к сильным мира сего, таким, как Комитет начальников штабов и правители всех государств, то "БД" следует переименовать в "ВК", или "Всемирные Крошки", а если проблема - в Европе, то вполне подойдет "ЕБ" - "Европейские Беби". И надо ли Энди так сильно напирать на свое сходство с Иисусом Христом?
Грубо и глупо. От АСЗГС Розмари такого не ожидала.
Страшные антиэндисты "Братья Смит" страшными были только для нее. Некоторые их акции, приведенные южанином в пример, украсили бы собой репертуар любого комика из ночного клуба. Четверо горцев с бородищами под стать своим прозвищам нашли хижину в теннессийской глубинке и заняли глухую оборону. Вооруженные до зубов новинками военного "железа", они трубили на весь мир о том, что Энди - сын сатаны, антихрист и что без боя они не сдадутся.
Но ФБР их перехитрило, и теперь братья Смиты - обритые, перевязанные и продезинфицированные - терпели психиатрическое освидетельствование в федеральной больнице.