- Потом, Валентин, тебе нравится повторять, что ты жил на рабочей окраине города. Но почему-то ты не добавляешь, что жил в собственном частном доме, - усмехнулся он.
- Ну да, в частном. Но в деревянном и одноэтажном, - заметил я.
- Но по тем временам для Москвы это была великая редкость. На дворе же был социализм.
- Должность моих родителей и домик в Марьиной роще - детский лепет по сравнению с махинациями, которые проворачивала твоя семейка. Вроде той, как она сплавляла в Израиль старинные бриллианты в обмен на афганские дубленки.
- Какие еще бриллианты?! Какие еще дубленки?! - возмутился Наум. - Я говорил о том, что ты, Валентин, вечно придумываешь про себя всякие небылицы - и сам в них свято веришь.
- Что-то, мужчины, я перестала вас понимать, - вмешалась Ирина. - Ну, понесло людей. С чего это вы ударились в воспоминания? Ведь столько лет минуло. Или, полагаете, что ваши воспоминания сейчас вам чем-либо помогут?
- Да, милая девушка, простите. Мы несколько отвлеклись от темы, - сказал Гольц.
- Наверное, мы просто пытаемся разобраться в самих себе. Но это разговор долгий, - заметил я и обратился к Науму: - Ты слышал прежде об этом Блейне-младшем?
- Нет, никогда. Но у меня был тот же ход мыслей. Наш мистер Блейн - весьма загадочная личность. Любопытно, откуда он взялся? - в раздумье произнес он, взбалтывая в своей чашке остатки кофе. - Кстати, ты до какого места дочитал рассказ?
- До того, как к Стоуну приехала его бывшая жена с трупом убитого любовника в багажнике. И как после он сидит и ломает голову, как бы ему ловчее выпутаться из возникшей ситуации.
- И я, примерно, - сказал Наум. - Хотя нет, точно. Читать дальше я не осмелился.
- Может быть, не нужно, мужчины, - попросила Ирина, догадываясь, что мы собрались сделать. - Выпейте лучше виски - в бутылке еще много осталось. Я приготовлю для вас изумительный фруктовый салат. Поговорите там о политике, футболе и женщинах.
- Я не возражаю. Но позже, - сказал я.
- Позже, и с проясненным сознанием, - кивнул Наум. - Но только не о футболе. Чтобы не расстраиваться.
- Да бросьте вы свою затею. Зачем ворошить снова эту историю? Нам может не поздоровиться.
- Это самый скверный вариант. Однако нельзя все оставлять, как есть сейчас, - ответил я.
- Вероятно, нельзя, - согласилась Ирина. - Но как бы не было еще хуже. Я не уверена, что вы поступаете правильно. Я просто боюсь, Валентин.
Мы с Наумом чувствовали себя тоже не самым лучшим образом. Но, немного поколебавшись, все же решили, что необходимо узнать продолжение рассказа о Гарри Стоуне. И вдвоем с ним поднялись в мансарду. Чуть погодя, не выдержав одиночества, к нам присоединилась и Ирина.
- Предлагаю читать с прерванного мною места, - сказал я, усаживаясь удобнее на своем продавленном стуле.
- Само собой, давай с него. Не с начала же, - проговорил Наум, заняв место, справа от меня.
- Как желаете. Мне лично все равно. Но, как мне кажется, вы совершаете большую ошибку, - произнесла Ирина и опустилась на коврик на полу.
- Значит, приступим, - заключил я.
Глубоко вздохнув, я принялся читать вслух рассказ, сразу переводя его с английского языка на русский.
И опять в нем описывались события, на удивление напоминающие те, что недавно происходили с нами в действительности. И то, как, придя в сознание, мнимый покойник выбрался из багажника автомобиля, проник в комнату для гостей и убил монтировкой Мелиссу. И то, как Стоун, защищаясь, нанес ему смертельный удар в висок. И как на шум к нему в дом прибежала соседка Джейн. И то, как вскоре к Гарри приехал его приятель-редактор Кайл и поведал, что и с ним происходит точно такая же история.
- Стоп, Валентин. Один момент, - прервал меня Наум, прикоснувшись к моему плечу. - Кое-что не ясно. Поначалу мне представлялось, что главным героем являюсь я. Что в рассказе повествуется именно обо мне. Теперь же я, вроде бы как отодвинулся на второй план. Я превратился в приятеля Стоуна Кайла.
- Верно, здесь есть определенная нестыковка. Похоже, что у тебя поменялась роль, - почесав в затылке, подтвердил я. - Но ты, как и раньше, принимаешь активное участие в действии.
- По-моему, никакой нестыковки здесь нет, - возразила Ирина. - Сначала рассказ читали вы, Наум, и, естественно, были главным героем. Но потом отдали его Валентину, и главным героем автоматически стал он. Все логично.
Мы с Наумом с нескрываемым восхищением посмотрели на Ирину - до чего же умело она смогла свести концы с концами. Прав Гольц, говоря, что женщины обладают более гибким мышлением, чем мужчины.
- Однако извини, Валентин, меня никак не покидает ощущение, что все это сочинил ты сам, - сказала она.
- Послушай, Ирина, я - не сочинитель, а пе-ре-вод-чик. Я перевожу иностранные литературные произведения на наш язык. Делаю непонятное - понятным. Недоступное - доступным.
- И наоборот.
- В принципе, да. По отношению к носителям переводимого языка. В данном случае - языка английского.
- Но я желаю добавить, что при любом переводе невольно теряются смысловые оттенки и полутона первоначального текста. А при переводе с перевода, бывает, иногда теряется и основная идея, - заметил Наум. - Богохульство, разумеется, но вызывает сомнение перевод той же Библии. Возникает естественный вопрос: насколько точно она дошла до нашего времени?
- Ладно, не будем трогать Библию. Теологических диспутов сейчас нам только не хватало. Экзегезой, толкованием Библии, пускай занимаются специалисты, - перебил я его. - Повторяю, Ирина, я - не сочинитель. Я - переводчик. Да и нет у нас с Наумом ни малейшей охоты тебя разыгрывать. Зачем? С какой стати?
Мне хотелось доказать Ирине, что она глубоко заблуждается - вовсе не я написал этот странный рассказ. Но не успел.
Внезапно снизу до нас долетело множество громких звуков - будто бы кто-то расхаживал по веранде, натыкаясь на стены и предметы. Падали стулья, табуретки, коробки со старым барахлом. Гремели кастрюли, сковородки, ведра. Билась посуда и нещадно трещала моя древняя мебель.
- Кто там у тебя хозяйничает? - шепотом поинтересовалась Ирина, стискивая мой локоть.
- Сам в толк не возьму, - с хрипотцой отозвался я.
- Может быть, это мой кот - Мурзик?
- Вряд ли.
- Коты, как правило, ходят тише, - согласился со мной Наум. - Засолов, ты ждешь кого-нибудь в гости?
- Шутишь? Кого я могу ждать в гости в полтретьего ночи? У меня же не дом свиданий. У меня - обычная летняя дача.
- Наверное, кто-то ошибся домом, - предположил он.
- Но зачем ему тогда ломать чужую мебель? - возразила Ирина.
- Ну, мало ли придурков на свете.
Заскрипели ступени под тяжестью неизвестного, который грузно и неспешно поднимался по лестнице. Сбившись в тесную кучу, мы замерли и затаили дыхание.
Сначала появилась голова, с серыми всклокоченными волосами. Вот черт! Это был никто иной, как Артур Штукатуренко! Иссиня-белое лицо успешного предпринимателя искажала омерзительная ухмылка, обнажавшая длинные неровные зубы. На виске, ухе и щеке черной коркой запеклась кровь.
Резкими рывками Артур повел головой, и устремил свои выпученные глаза на нас. Потом сфокусировал их - на одном мне. Помедлил и неторопливо продолжил подъем. От него исходил леденящий холод, быстро заполнивший всю мансарду. Стало холодно едва ли не как зимой в Якутии. Или это только казалось? Холод пробивал меня изнутри.
"Все - нам конец", - обреченно подумал я, когда он вырос по пояс от уровня пола. Но вдруг меня словно что-то подтолкнуло - я подскочил к Артуру и двинул его ногой в грудь. Удар получился сильный и точный. Честно сказать, я никак не ожидал от себя подобной прыти!
Удерживая равновесие, Штукатуренко, как заводная игрушка клоуна, замахал руками. Но не сохранил его, и с грохотом покатился по лестнице, пока не растянулся внизу на потертом линолеуме веранды.
Я тотчас захлопнул деревянный люк, ведущий в мансарду. Затем, призвав на помощь Наума и Ирину, взгромоздил на люк комод и столик с компьютером. К сожалению, очень не доставало той мебели, которую я выкинул отсюда во время недавней генеральной уборки. Но что теперь о ней жалеть.
Мы были потрясены и напуганы всем случившимся. В течение нескольких минут никто из нас не мог проронить ни звука.
Первой овладела собой Ирина. Хотя мою соседку все еще колотила нервная дрожь, со слабым подобием улыбки она поблагодарила меня:
- Спасибо тебе, Валентин. Ты нас прямо-таки спас. Я чуть не умерла от страха.
- Короче говоря, ты молодец. Я бы, например, не решился к нему приблизиться. Жуть настоящая, - произнес Наум и проглотил пригоршню успокоительных таблеток.
- Ерунда. Для меня это раз плюнуть, - смутившись, пробормотал я. И, протягивая раскрытую ладонь, попросил у него: - Одолжи парочку. Коль под рукой нет ни виски, ни водки.
- Но почему он ожил? - спросила Ирина.
- Да, Засолов, почему? - подхватил Наум. - Я осматривал твоего приятеля-бизнесмена. Ощупывал даже - он был мертвее мертвого. У Артура начиналось трупное окоченение. Обычно оно наступает через два часа после смерти.
- Шут его разберет. Сами видели - окоченение бесследно прошло. Он восстал, словно птица-феникс, - заметил я. - Как я понимаю, сейчас мы с вами живем по логике этого дьявольского рассказа, а не по логике нормального мира. И в нем наверняка описывается появление злобного воскресшего мертвеца.
- Ведь говорила же вам - не читайте рассказ дальше! Не читайте! Не нужно! - вспылила Ирина. - Что будет только хуже! Так нет, вы уперлись как два упрямых осла! Иного варианта, дескать, у них нет! Ну и получили! По полной программе!
- Мы же не думали, что все так обернется, - вставил я замечание.
- Нужно было думать!.. Ой, мамочки! - отпрянула она с визгом в сторону. Артур принялся снизу сильно колотить в люк, пытаясь его приподнять. Зашатался комод и столик с компьютером, грозя вот-вот с него свалиться и разбиться вдребезги.
Вместе со всеми я в ужасе отбежал в дальний угол мансарды. Но, пристыдив себя, быстро вернулся назад и встал на люк.
- Ой, этот монстр Артур Штукка очухался. Он хочет к нам проникнуть. Мы все погибнем, - проговорила Ирина и разрыдалась.
- Не бойтесь. Здесь, наверху, мы в полной безопасности. Ему до нас не добраться - руки коротки у паршивца. Да угомонись ты, гад! - прикрикнул я, топнув в сердцах ногой по люку. На какое-то мгновение скрежет прекратился, но вскоре возобновился с удвоенной силой.
- Засолов, есть у тебя что-нибудь, пригодное послужить нам оружием? - спросил Наум.
- Неплохая идея. Но откуда? - покачал я головой. - Я же не готовился к отражению штурма собственной мансарды. Все мои инструменты в сарае. В нем у меня лопаты, топоры, вилы. Есть даже бензопила "Дружба".
- Твой Артур может всем этим воспользоваться, - сквозь слезы произнесла Ирина.
- Сомневаюсь. Не воспользуется, - не слишком уверено ответил я, еле-еле удерживаясь на ногах - люк подо мной ходил ходуном.
- Зря сомневаешься, Валентин. Если он сумел ожить, почему бы ему не сбегать в твой сарай за топором? Или за той же бензопилой? - возразила она.
- Мозгов у него не хватит.
- У Артура нарушена мыслительная функция, - вставил Наум. - И потом не сравнивай живых людей с мертвыми.
- Хотя пускай сбегает в сарай - может, шею себе там, в темноте сломает, - сказал я.
- А вот и не сломает, - не согласилась Ирина. - А вот и не сломает. Он пришелец из загробного мира - там у них свои правила.
- Ну и шут с ним и его загробными правилами. Дом у меня крепкий и прочный - из старого качественного бруса. Сворованного еще со стройки коммунизма. Папаша мой лично таскал. Поэтому до утра мы с вами как-нибудь продержимся.
- А что, по-твоему, изменится утром? - скептически поинтересовалась она.
- Как что? По всей вероятности, Штукатуренко устанет и отправится отдыхать. Днем, при свете солнца, у покойников не принято появляться на людях, - ответил я.
- Ночью, между прочим, тоже, - буркнул Наум. - На то они и покойники, чтоб пребывать в вечном покое.
- Скажи об этом Артуру, как и где ему следует пребывать. Он тебя с удовольствием послушает, - хмыкнул я. - Погодите, не шумите! Мне кажется, он перестал к нам рваться.
- Верно, перестал, - кивнула Ирина. - Но это к худшему. К очередной его пакости. Он замыслил что-то новое.
- Полагаешь, пустит газ?
- Нет, газа в баллоне мало.
- Валентин, голубчик, где твой мобильный телефон? - с надеждой спросил Наум. - Нам, ребята, надо срочно позвать кого-нибудь на помощь. Хоть кого - милицию, пожарных, службу спасения. Без разницы.
- Понял. Телефон у меня в пиджаке. Пиджак висит на вешалке, на веранде. А где твой?
- Да позабыл в машине.
- А мой телефон лежит у меня дома. Не думала, что мне он здесь понадобится. Я же зашла к тебе всего на минуту-другую, - с досадой произнесла Ирина.
- Эх, как неудачно все складывается! Ни у кого нет мобильника! Но ничего - переживем. Главное - не волнуйтесь. Давайте наберемся мужества. Он же один, а нас трое. Мы с ним справимся. В общем, нападем сами на Артура, - предложил я.
- Ничего у нас не получится, - буркнул Наум.
- Угу. Мы - не герои, - присоединилась к нему Ирина.
- Значит, станем ими. Скрутим, паразита, в бараний рог. Он у нас пикнуть не успеет, - преувеличенно бодро проговорил я, и услышал, как с внешней стороны моего дома приставляется лестница. Вот это да! У меня тотчас отвисла нижняя челюсть, и почему-то нестерпимо зачесалось под мышкой. Наум, побледнев, суетливо зашарил по карманам - наверное, в поисках затерявшегося в них оружия. Ирина, сжавшись в комочек, часто облизывала пересохшие губы.
- Так и есть. Говорила же вам - он что-то замышляет, - слабым голосом произнесла она.
- Спокойно.
Я поднял указательный палец, призывая к тишине, подкрался к окну и осторожно посмотрел вниз. Посмотрел - и обомлел. Из ночной тьмы на меня глядела с совершенно жутким оскалом моя любимая женщина - убитая сегодня вечером Диана Штукка. Ее роскошные каштановые волосы, с налипшими на них сгустками крови, развивались на ветру. На голове виднелись страшные открытые раны. Из носа текла какая-то тягучая отвратительная жидкость. Левое веко подрагивало, словно она, не переставая, подмигивала мне. В такт этому подмигиванию колыхалась ее полная грудь, выпавшая из лифчика.
Друг от друга нас отделяло лишь одно тонкое непрочное стекло.
Диана протянула ко мне руку со скрюченными пальцами - и я, отпрянув, неуклюже шлепнулся на пол, не понимая, как только не потерял сознание от всего увиденного. Потом, с бешено стучащим сердцем, поминая святых мучеников, начал задом отползать от окна.
За моей спиной громко визжала Ирина. Что-то там рушилось, громыхало, трещало.
- До утра нам не дожить, - подвывая, повторял Наум. Своим телом он прижимался к дальней стене так, будто хотел вдавиться в нее. Слиться со стеной воедино.
- До утра нам не дожить, - зациклило Гольца. Он был совсем невменяем.
- Наверное, что не дожить, - единственное, что смог я произнести.
- Рассказ!! - проорала мне в ухо Ирина.
- Что рассказ?! - прокричал я в ответ.
- Его необходимо сжечь! Быстрее!
- Почему?!
- Да потому!
- Я не понимаю!
- О, Господи! Сейчас, Валентин, мы живем, подчиняясь логике рассказа. Если его уничтожить, то мы возвратимся в нормальный мир, - скороговоркой произнесла она.
Я хлопнул ладонью себя по лбу - вот олух царя небесного! Ну разумеется! Переводчик, называется, хренов! Как же я сам не додумался раньше до столь очевидного шага!
Диана неловкими движениями, ломая длинные накрашенные ногти, пыталась открыть окно. Артур же принялся опять яростно колотить снизу по люку. Мертвая супружеская пара действовала в редком единодушии и согласии. Браво, Шкукки-Штукатуренки! Удачный дебют! Оказывается, что иногда смерть укрепляет узы брака.
Мы были окружены! Через считанные секунды покойные супруги должны были до нас добраться! Тогда, без сомнения, наша песенка была бы спета!
Я вскочил на ноги, подбежал к столику, схватил рукопись и, отыскав в одном из карманов зажигалку, подпалил ее. К великой досаде, разгоралась она медленно и неохотно. Но разве могло быть иначе? Закон подлости никто не отменял. Сейчас он проявлялся во всей своей красе.
Ирина давала мне какие-то бессмысленные советы. Наум и вовсе нес полную околесицу.
Разбилось стекло, и множество осколков со звоном разлетелось по всему полу. Диана, по-змеиному извиваясь, начала влезать в мансарду. Острые осколки, торчащие из рамы, рвали в клочья нижнее кружевное белье ожившей покойницы и вонзались в ее матовое тело. Но Диане это было безразлично. Это ни на мгновение не отвлекло ее от намеченной цели. Намеченной целью были мы - я, Ирина и Наум.
От частых толчков комод сдвинулся, что позволило приподняться люку. В образовавшуюся щель просунулась оголенная мускулистая рука Артура…
Я лихорадочно, с жаркими молитвами, потряс рукописью. Наконец она разгорелась сильнее - ярким потрескивающим пламенем. Обжигая пальцы, я бросил остатки рукописи в миску с яблочными огрызками. И вскоре вся она превратилась в огромную груду черного чадящего пепла.
Снова я - Валентин Стоун. Или Гарри Засолов
Я проснулся, открыл глаза, потянулся и посмотрел на настенные часы - стрелки приближались к полудню. Ничего себе - не слабо поспал. Как в далеком-далеком детстве, незамутненном взрослыми делами и проблемами.
За окном было пасмурно и неприветливо. Судя по влажным стволам деревьев и поникшим цветам на клумбе, совсем недавно пролил обильный дождь.
И тут я вспомнил о событиях вчерашнего дня.
Вспомнил - и, содрогнувшись, выругался! Неужели вся эта бесовщина случилась со мной наяву? Неужели весь этот кошмар, с убийствами и ходячими мертвецами, - правда?
Нет, честное слово, лучше было бы мне вообще ничего этого не вспоминать, и продолжать безмятежно спать в своей теплой мягкой постели. Но разве теперь подобное возможно?! Разве теперь удастся мне снова заснуть?!
Надев спортивный костюм, я боязливо, на цыпочках, подошел к смежной комнате. Помедлил и, с душевным трепетом, заглянул в нее. Никаких трупов - ни живых, ни мертвых - в комнате не было! Кушетка стояла совершенно нетронутая! Незастеленная и непомятая! Нигде не валялось орудие убийства - злосчастной монтировки! Будь она трижды проклята! Нигде не валялись и грязные испачканные простыни! Отсутствовали даже пятна крови на полу!
Да и на веранде царил относительный порядок…
Я вздохнул с облегчением. Однако у меня моментально возник вопрос: почему исчезли все следы ужасных ночных событий? Куда они к шутам подевались? Испарились, как пар?
Бутылка с недопитым ирландским виски и та пропала!
Но не мог же мне полностью пригрезиться весь вчерашний день? Естественно - нет! Как его вычеркнешь из собственной памяти?! При всем желании не получится.
Выйдя из дома, я не увидел на краю своего участка ни "ауди" Дианы, ни "жигулей" Наума. В высшей степени странно! Ладно, допустим, что Гольц спозаранку отправился к себе на дачу. Но кто, черт возьми, укатил на автомобиле Дианы?! Ничего не понимаю!