Мысли плавно вернулись к отцу, к воспоминаниям, которые нахлынули от слов бармена. "Больше не появлялся".
И куда же он, спрашивается, делся? Куда пропал человек, который взвалил на себя заботу о новорожденном младенце, не успев оплакать молодую жену? Где отец, который смотрел по воскресеньям футбол в компании приятелей-каскадеров? Маленькая Доун зачарованно слушала их смех и захватывающие истории и мечтала о том, что вырастет и будет тоже веселиться вовсю - и к тому же получать за это деньги. Где же он, черт побери?
Она с трудом разлепила губы и прошептала:
- Сверни на сто первую.
Объяснять, куда она хочет поехать, Доун не пришлось. Ни слова не говоря, Брейзи свернула на 101-ю автостраду, и джип понесся в Студио-сити, к скромному двухэтажному домику, который много лет терпеливо ждал возвращения своей хозяйки.
- Наверное, лучше оставить ее наедине с…
Договорить Кико не успел. Вмешалась Брейзи:
- Это место вполне безопасно. Не забывай, что до недавнего времени там жил Фрэнк.
- Ну да, - ответил Кико, - но ведь мы уже обшарили каждый уголок. Доун, совсем не обязательно ехать туда прямо сейчас.
- Нет, Кико. - В кармане куртки лежала фотография Фрэнка: края обжигали девушку даже сквозь плотную ткань. - Именно сейчас.
Вскоре показался дом. Доун машинально отметила про себя, что он почти не изменился: тот же тупик, те же магнолии, те же разросшиеся кусты у беленой стены, тот же навес для машины… От этой картинки веяло покоем и безопасностью.
Обманчивым покоем и ложной безопасностью. Доун привычно подхватила кол, проверила, на месте ли оружие, и только тогда вышла из машины.
Кико опустил боковое стекло.
- Составить тебе компанию?
Доун помотала головой и по короткой подъездной дорожке направилась к входной двери. За спиной слышалось урчание невыключенного мотора: коллеги ждали, пока Доун войдет в дом.
У крыльца вспыхнул свет - ультрафиолетовые лампы? Над дверью красовался железный крест. Доун достала брелок, на котором висели немногочисленные ключи, и открыла дверь.
Стоило переступить порог, как девушка очутилась во власти прошлого. Доун захлопнула дверь и прислонилась спиной к притолоке, дожидаясь, пока схлынет волна воспоминаний.
Пахло деревом и плесенью. И, конечно, виски.
Дом ее детства. Фрэнк купил его вскоре после смерти Эвы в надежде, что в новых стенах удастся избежать постоянных напоминаний о погибшей жене.
В окно вплывали неясные тени, струился косой поток лунного света, выхватывая из темноты потертое кресло. Доун представила в нем фигуру поджидавшего ее отца - пальцы сцеплены на заросшем затылке, ноги в видавших виды ковбойских сапогах закинуты на шаткий журнальный столик.
- Добро пожаловать в мое убежище, - сказал призрак Фрэнка, подмигнул ей и канул в небытие. В горле застрял комок.
Дом. Единственное, что он сумел удержать. Наверное, понимал, что дочери нужна надежная крыша над головой, неподалеку от дедушки и бабушки, которые души не чаяли в Доун. К тому же бар, где Фрэнк тогда работал, был в двух шагах. После трагической смерти жены отец вернулся к своему старому занятию - подыскал себе место охранника. Карьера, успех - все это никогда его не прельщало.
Взревел мотор отъезжающего джипа. Доун вздохнула и потянулась к выключателю. Как ни странно, свет сразу зажегся: видимо, в фирме, поставляющей электричество, не знали о пропаже отца. К тому же Фрэнк, судя по всему, умудрился им не задолжать, что само по себе было чудом. Должно быть, Лимпет действительно неплохо платил.
Доун окинула взглядом комнату: та же мебель, тот же древний телевизор, стереосистема… В памяти ожил проигрыватель, зазвучала композиция "Шерри" в исполнении Фрэнки Валли с группой "Времена года". В комнату вплыли танцующие призраки молодого Фрэнка Мэдисона и девчушки в шортиках.
Сердце Доун сжалось от пронзительной грусти, и она едва устояла на ногах. Стараясь избавиться от мелькающих перед внутренним взглядом образов, Доун подошла к телевизору, нажала на кнопку: срочно нужны голоса, шум, звуки - все, что угодно, лишь бы не сойти с ума.
Она помнила, что ее ждет работа. Нужно просмотреть бумаги, проверить, не пропустили ли коллеги какие-то зацепки, но заниматься этим было выше ее сил, поэтому Доун просто уселась на продавленный диван. Истерзанное тело просило передышки.
Изображение на экране телевизора то и дело пропадало. Наверное, Фрэнк просто сделал отводку от кабельной сети - конечно же, нелегально. Нуда, это же Фрэнк.
Доун расхохоталась, но тут же замолчала: в смехе отчетливо звучали истерические нотки.
Так. Хватит. Успокойся и попробуй мыслить логически. Истерикой тут не поможешь. Беседами с призраками - тоже.
Время словно остановилось. Доун не знала, как долго она просидела перед телевизором. Кажется, показывали сериал - "Копы". Потом какое-то шоу, за ним - повторение развлекательной программы…
Доун тупо смотрела на экран, даже не пытаясь вникнуть в смысл того, что там показывали. Чьи-то лица, какие-то голоса… "Прибытие гостей на премьерный показ… - Кто ваш дизайнер?… - Валентине… - Каковы ваши творческие планы?… - Думаю, пора подумать и о себе… - Завидую вам. Приятного вечера… - Секундочку! А вот и Чэд Робб, новый Джеймс Дин… - Звезда фильма… - Вы сами выполняли трюки?… - Нуда, конечно, сам…"
Доун поднялась и побрела в спальню отца. Остановилась, глядя на кровать. Где-то на заднем плане невнятно бормотал телевизор. Девушке казалось, что она стоит так целую вечность. Наконец Доун подошла к шкафу с одеждой отца, раздвинула вешалки и увидела целый арсенал: гранаты, винтовки большого калибра. Не в силах смотреть на свидетельства его тайной жизни, Доун прикоснулась к рубашкам, вспомнив, что Кико уже пробовал сделать то же самое. Но ничего не почувствовала. Совсем ничего.
Она подошла к комоду, поворошила еще какую-то одежду, достала стопку отцовских маек. Поддавшись внезапному порыву, сбросила куртку, отстегнула кобуру, сняла футболку и натянула одну из маек. Майка висела мешком, но Доун было наплевать. Ткань, пропитанная знакомым запахом, окутала ее, словно теплое одеяло.
Доун глубоко вдохнула запах отца, и перед мысленным взглядом предстал еще один образ: нахмурившись и скрестив руки на широкой груди, в углу стоял Фрэнк.
"Ты слишком сильно накрасилась. Сотри штукатурку, иначе никуда не пойдешь…"
К девушке тут же вернулись тревоги подростка, сливаясь с накопившимся с тех пор гневом. Она пнула ногой ящик комода, и наваждение растаяло. Доун с трудом подавила рвущийся из горла крик. Тело превратилось в готовый взорваться комок нервов.
"Чтоб тебе пусто было, Фрэнк. Зачем ты ввязался в эту историю? Будь ты проклят!.."
Пытаясь хоть как-то сбросить напряжение, Доун поплелась на кухню, к столу, на котором успела заметить разбросанные бумаги: счета, документы… Брейзи и Кико их уже просмотрели, но Доун хватило беглого взгляда, чтобы понять - здесь многого не хватает. Например…
Доун со всех ног кинулась в спальню, упала на колени рядом с кроватью и отодвинула ее в сторону. Память не подвела: Доун легко вытащила из пола несколько дощечек и запустила руку в образовавшуюся щель, не задумываясь о том, что может скрываться в темной дыре. Вытащив из тайника коробку из-под обуви, Доун вытряхнула содержимое. На пол посыпались пачки денег - банкам Фрэнк не доверял - вперемешку с выцветшими фотографиями и еще какими-то документами.
Нужно срочно рассказать о тайнике Кико. Может быть, обнаружится какая-нибудь зацепка, хоть что-то, любая мелочь…
Охваченная лихорадочным возбуждением, которое росло с каждой секундой, Доун начала просматривать бумаги. Свидетельство о браке. Статьи из газет о карьере жены, о спортивных успехах дочери - Фрэнк был не чужд сантиментов.
Фотографии. Эва и Фрэнк улыбаются у дверей скромной церквушки в Вегасе, где поженились, сбежав от ее агента и импресарио - то есть от тех людей, которые в один голос заявили бы ей, что она губит свою блестящую карьеру.
Фрэнк и Эва в парке Гриффит - смотрят друг другу в глаза, не подозревая о том, что их снимают, а в округлившемся животе Эвы уже живет дитя их любви.
Стараясь не разреветься, Доун один за другим переворачивала снимки лицом вниз.
И вдруг ее словно огрели по голове. Доун в ужасе отшвырнула фотографию, которая жгла ей руки.
Снимок отлетел в угол комнаты и упал изображением вниз.
Застывшие в воздухе руки мелко дрожали. Господи, она и забыла, что отец сохранил эту фотографию.
Даже невидимая, картинка продолжала разъедать кожу и сдавливать сердце - казалось, сейчас оно съежится в крошечный заледенелый комок и все, конец. Доун снова чувствовала себя десятилетней девочкой, которая сунула нос, куда не следует, и обнаружила, что кошмары бывают не только во сне.
В тот день она увидела, как Фрэнк прячет коробку, и ей захотелось узнать, что от нее скрывают. Доун дождалась, пока Фрэнк уйдет из дома, потихоньку залезла в тайник и занялась исследованием содержимого.
Лучше бы она этого не делала! Впоследствии пришлось приложить немало сил, чтобы забыть увиденное в тот день.
Ради чего Фрэнк сохранил снимок? Доун ни разу не заговорила с отцом на эту тему. Зачем? Разразился бы очередной скандал, а потом пришлось бы прятать глаза, притворяясь, что ничего не произошло.
Тогда ей удалось стереть изображение из памяти.
А теперь Доун сидела, как много лет назад, обхватив колени руками, и тупо раскачивалась из стороны в сторону, пытаясь уничтожить то, что однажды попало на пленку.
Наверное, она призывала забвение довольно долго, потому что, когда в дверь позвонили, часы на тумбочке у кровати Фрэнка показывали три часа ночи.
Доун попыталась заставить себя подняться, но тело не слушалось. Белая замазка, которой Доун слой за слоем покрывала память, намертво склеила и ее мышцы. В прихожей послышались голоса Кико и Брейзи, звук шагов замер у порога спальни.
- Как ты? - спросил Кико. - Входная дверь не заперта…
- Извини.
Коллеги стояли у двери на некотором расстоянии друг от друга, как будто они поссорились. "Такие вещи всегда бросаются в глаза, - подумала Доун. - После размолвки всегда появляется едва уловимое напряжение".
Брейзи медлила у порога, словно сомневалась, обрадуется ли Доун ее появлению. Кико вошел первым, скользнул взглядом по майке Фрэнка, сел на пол и начал перебирать фотографии, складывая их в коробку. На одной из них его взгляд задержался. Кико улыбнулся и протянул ее Доун.
На снимке ей было лет тринадцать. Она стояла в гимнастическом купальнике, сжимая в руках трофей, завоеванный, очевидно, на каких-то соревнованиях. Косички и улыбка до ушей никакие вязались с густо наложенной косметикой - Доун уже тогда красилась вызывающе, стараясь стереть любое сходство с "природной красотой" Эвы. В школе, где репутация зависит от того, кто твои родители, это здорово ее выручало. Девочка ненавидела любые упоминания о предках, серьезно занималась спортом и в результате почти сразу попала в разряд аутсайдеров. Ее школьные приятели дружно скуривались, а Доун ходила в спортзал, тусовалась в компании парней-бейсболистов и всячески избегала участвовать в жизни отпрысков кинозвезд.
- Хорошее было время, - сказала она, осторожно держа фотографию на ладони.
Брейзи тихонько подошла и встала рядом с Кико. Она смотрела, не отрываясь, на один из снимков, и на ее лице застыла маска боли. Когда она аккуратно положила снимок в коробку, Доун увидела, что это свадебная фотография родителей.
- Долго же он тут прожил… - Кико разглядывал снимок, на котором Фрэнк лежал в гамаке за домом. - Странно, что твой отец не захотел уехать из Лос-Анджелеса.
- Он иногда говорил мне, что предпочел бы, чтобы я росла в другом месте, но здесь жили его родители, и Фрэнку хотелось оставаться поближе к ним. Они умерли всего пару лет назад.
"Что не помешало ему, - добавила Доун про себя, - сделать все, чтобы между Доун и Эвой выросла пропасть". Фрэнк воспитывал дочь так, как воспитывал бы мальчишку-сорванца, и часто повторял, что она - полная противоположность матери. А Доун, стараясь угодить отцу, держалась подальше от отпрысков знаменитостей, уверенная в том, что она не их поля ягода - именно это твердил ей отец.
В плюсе? Ей удалось благополучно избегнуть участи многих детей звезд - самоубийства и проблем с наркотиками.
В минусе? Да вспомнить хотя бы вчерашний вечер в "Кошачьей лапе", когда пришлось сражаться за мужское внимание с призраком матери.
Ее размышления прервал изумленный возглас Брейзи. Доун напряглась и инстинктивно потянулась к револьверу, который лежал на кровати. Но оружие не понадобилось.
То была всего лишь фотография. Та самая, которую Доун зашвырнула в дальний угол, надеясь, что случится чудо и она исчезнет сама собой.
Зажав рот рукой, Брейзи смотрела на нее круглыми от ужаса глазами. Кико выдернул фотографию из ее пальцев, взглянул на нее и уставился на Доун.
- О Господи…
Брейзи поднялась и неверными шагами побрела к двери, удаляясь в сторону кухни.
Доун страстно желала ни о чем не думать. Во рту скопилась едкая горечь.
- Доун, откуда это вот взялось в спальне твоего отца? - спросил Кико.
- Понятия не имею.
- Доун?
Она нехотя подняла на него глаза. Ясновидец смотрел на нее, как на сумасшедшую, и, наверное, спрашивал себя, почему она не вопит от ужаса - даже сейчас, спустя много лет после того, как был сделан жуткий снимок.
- Я не хочу обсуждать эту тему. - Доун ощутила подступающую тошноту. Тошноту и смертельную усталость. - Ни сейчас, ни потом.
- Понимаю, - сказал Кико тем тоном, каким, наверное, говорят психоаналитики - впрочем, откуда ей знать?
Где-то в глубине дома Брейзи разговаривала по телефону. Ее голос то и дело срывался из-за душивших ее слез.
- Как она? - спросила Доун. - В порядке?
- Не знаю. Не все же такие пуленепробиваемые, как ты. - Кико запнулся. - Ты, наверное, уже догадалась, что они с Фрэнком были… близки.
Доун подобрала с пола еще пару фотографий.
- Близки, - повторила она.
- Доун! Хватит валять дурака! Посмотри на меня!
"Нет, ни за что, только не это", - нашептывал внутренний голос, который годами помогал ей не развалиться на части. Но она не послушалась. Заглянула в добрые голубые глаза Кико и попыталась не расклеиться.
- Она решила не рассказывать тебе сразу. На тебя столько всего навалилось.
- У них это?…
- Серьезно? Ага. Настолько серьезно, что они уже начали ссориться: Брейзи пыталась убедить Фрэнка в том, что пора перевернуть страницу и перестать думать об Эве, иначе у них ничего не получится. Они разругались в пух и прах - за день до исчезновения Фрэнка.
Новость обрушилась на Доун, словно удар ниже пояса. Почему? Не думала же она, что Фрэнк будет хранить вечную верность Эве? Да и с чего бы ей этого хотеть?
- Брейзи приходится ко многому привыкать, Доун. Например, к тому, что появилась ты. Мы все прекрасно понимали: рано или поздно придется сообщить тебе об исчезновении Фрэнка, но Брейзи была просто не в себе - боялась встречи с тобой. К тому же она злилась на тебя за то, что ты бросила Фрэнка. Ей хотелось защищать его от всех и вся, ведь она любит его.
"Любит…" Сердце болезненно сжалось, и не только от ошеломления. Доун сочувствовала Брейзи, и прекрасно понимала, какие чувства та испытывает сейчас. Меньше всего хотелось, чтобы кто-то еще мучился мыслями о судьбе Фрэнка.
Но Кико еще не закончил.
- Теперь Брейзи знает, что ты любишь отца и готова ради него на все. Так что, может быть, вам…
- Что? - Доун отняла руку от виска. - Стать лучшими подружками? Ходить по магазинам, покупать мне школьные принадлежности к первому сентября? Болтать в кафе за стаканчиком сока, а потом пойти и замочить парочку вампиров?
Наверное, зря она так набросилась на Кико. Доун понятия не имела, как себя вести в этой ситуации: любая цивилизованная реакция была бы притворством, а сил на это не было.
- Послушай, я не могу спокойно смотреть на то, как мучается Брейзи. - Кико понемногу багровел. - Она для меня как сестра, и я в лепешку расшибусь, лишь бы помочь ей вернуть Фрэнка.
Доун снова заглянула в глаза телепата: возможно, когда-нибудь он точно так же поддержит и ее. Девушке вдруг нестерпимо, до боли в суставах, захотелось ухватиться за это обещание дружбы. Однако привычка, взлелеянная годами упорного сопротивления всем и вся, въелась накрепко: Доун твердо усвоила, что должна заботиться о себе сама, что нельзя позволять себе ни малейшей слабости, нельзя садиться на шею другим.
Сил хватило только на полшага навстречу: Доун кивнула, но "спасибо" так и не сказала.
- Давай, я наведу тут порядок, - сказал Кико тихо. Невысказанный намек на то, что Доун надо бы поговорить с Брейзи. Разумеется, телепат прав. Абсолютно прав.
Доун поднялась, медленно, с трудом, словно выбиралась из смоляной ямы.
- Я схожу… - Она неопределенно махнула в сторону двери.
- Правильно. - Кико улыбнулся под нос и поднял еще одну фотографию. - Давай.
Доун поплелась на кухню. Брейзи сидела, положив сцепленные руки рядом с телефоном, и не сводила покрасневших глаз с двери гостиной. Казалось, что она видит те же призраки, которыми дом встретил свою вернувшуюся хозяйку. При виде Доун актриса моргнула, резко выпрямилась, начала что-то говорить и тут же замолчала.
Но Брейзи оставалась Брейзи, и не было в природе таких сил, которые могли бы ее изменить. Она вытерла глаза, крутанула телефон и начала дрожащим голосом перечислять последние новости.
- Нам надо многое обсудить, так что слушай внимательно. Во-первых, Марла Пеннибейкер тоже не знает, где Натан, но пообещала позвонить, если тот появится. - Брейзи сглотнула, и тут же продолжила стремительный отчет: - Во-вторых, я получила результаты анализа твоей кожи. Никаких кислот или стимуляторов возгорания в слюне не обнаружено, то есть, представляешь, какая температура должна быть у этой пакости? Да, и еще, я тут подумала, что надо бы усовершенствовать наши локаторы. Может быть, я смогу настроить их на слюну вампиров, добавить температурный датчик или что-нибудь… вроде того… - Она запнулась, но какое-то время продолжала жестикулировать. - В общем, надо попробовать. А еще босс хочет, чтобы ты договорилась о встрече с Лониганом. И…
На этот раз голос ей отказал. Брейзи задохнулась от судорожного всхлипа и разрыдалась, спрятав лицо в ладонях.
Доун неуверенно положила руку на голову женщины. Брейзи крепко сжала ее запястье.
От страха расклеиться вслед за коллегой, Доун окинула взглядом дом, задержавшись на гостиной: диван, телевизор, журнальный столик, древняя стереосистема с проигрывателем… В памяти всплыла еще одна мелодия из тех, что любил слушать отец. Пластинка застряла на одной фразе:
"Большие девочки не плачут, не плачут, не плачут…"
Боль сдавила грудь, стремительно разрослась в обжигающий ком, поднимаясь все выше, к горлу…
А затем она снова увидела призраков: заливаясь счастливым смехом, по комнате кружилась пара - Фрэнк и она, Доун.
"Большие девочки не плачут…"
По щеке стекла слезинка. Доун торопливо ее смахнула, отправляя в небытие.
- Мы найдем его, Брейзи, - прошептала она. - Найдем, чего бы это ни стоило.
Брейзи обхватила Доун за талию, зарылась лицом в майку Фрэнка, и замерла, вдыхая его запах, прижимаясь к его дочери.