* * *
Во главе стола сидел толстяк с маленькими мигающими голубыми глазками и торчащей изо рта сигарой; рядом с ним - человек, похожий на старомодного банкира, затем худой мужчина с насмешливым ртом и меланхоличный человек маленького роста с выражением неизлечимого несварения желудка.
Толстяк спросил: "Вы все видите то же, что и я? Все, сказавшие да, получают выпивку".
Все взяли полные стаканы, и толстяк заявил: "Единогласно".
Банкир сказал: "Если он не выпал из самолета, значит это человек-муха".
Толстяк спросил: "Так как же, незнакомец?"
- По стене, - ответил я.
Меланхоличный человек заметил: "Я так и знал. Я всегда говорил, что этот дом лишен морали".
Худой человек встал и погрозил мне пальцем. "Откуда по стене? Сверху или снизу?"
- Сверху, - ответил я.
- Ну что ж, - заявил он, - тогда мы не возражаем.
Я удивленно спросил: "А какая разница?"
- Большая, - ответил он. - Дело в том, что мы все живем в этом доме ниже и все, кроме толстяка, женаты.
Меланхоличный человек сказал: "Пусть это послужит вам уроком, незнакомец. Не верьте в присутствие женщин и в отсутствие мужчин".
Худой человек сказал: "За это следует выпить, Джеймс. Билл, налей всем рому".
Толстяк налил. Я вдруг понял, какой им кажусь нелепой фигурой. Я сказал: "Джентльмены, я могу назвать вам свое имя и дать удостоверение личности, и в случае необходимости вы можете проверить по телефону. Признаю, что я предпочел бы этого не делать. Но если вы позволите мне уйти отсюда, вы не совершите никакого преступления. А правду вам сообщать бесполезно, потому что вы все равно мне не поверите".
Худой человек задумчиво сказал: "Сколько раз мне приходилось уже слышать оправдания и в таких же точно словах. Стойте на месте, незнакомец, пока присяжные не вынесут решения. Осмотрим сцену преступления, джентльмены".
Они вышли на террасу, осмотрели перевернутый горшок, осмотрели стену здания, вернулись. С любопытством посмотрели на меня.
Худой человек сказал: "Либо у него стальные нервы и он спасал репутацию леди, либо папочка напугал его до смерти".
Меланхоличный человек, Джеймс, горько произнес: "Есть способ проверить его мужество. Пусть сыграет с этим толстым пиратом".
Толстяк, Билл, возмущенно заявил: "Я не играю с человеком, у которого туфли на шнурках вокруг шеи".
Я надел туфли. И почувствовал себя лучше. Теперь я достаточно далеко и от древнего Иса, и от мадемуазель. Я сказал:
- Даже под разорванной рубашкой может биться бесстрашное сердце. Играю.
Худой человек сказал: "Бесподобное заявление. Джентльмены, еще один кон с участием незнакомца". - Мы все выпили. Не знаю, как они, а я в этом нуждался.
Я сказал: "Играю на пару носков, чистую рубашку, брюки, пальто, шляпу и свободный уход без всяких вопросов".
Худой человек сказал: "А мы играем на ваши деньги. И если проиграете, уйдете, в чем пришли".
- Справедливо, - сказал я.
Я раскрыл карты, и худой человек написал что-то на листке бумаги, показал мне и бросил в котел. Я прочел: "Один носок". Остальные торжественно написали свои ставки, и игра началась. Я выигрывал и проигрывал. Последовало множество интересных заявлений и столь же много конов. В четыре часа я выиграл право на уход. Одежда Билла мне была велика, но остальные ушли и быстро вернулись с необходимым.
Они провели меня вниз. Посадили в такси и закрыли руками уши, когда я называл шоферу адрес.
Прекрасная четверка, кем бы они ни были. Когда я переодевался в клубе, из кармана у меня выпало несколько клочков бумаги. На них было написано: половина рубашки, половина брюк, поля шляпы и так далее.
Я с трудом двинулся на северо-северо-восток, к кровати. Забыл и об Исе, и о Дахут. И во сне ничего не видел.
Глава XI Дахут шлет сувенир
Когда я проснулся, все было иным. Тело болело, затекло, и потребовались три порции выпивки, чтобы я пришел в себя. Воспоминания о мадемуазель Дахут и древнем Исе оставались яркими, но приобрели черты ночного кошмара. Например, бегство из ее башни. Почему я не остался и не вырвался силой? У меня не было причин Иосифа, убегавшего от жены Потифара. Я знал, что я не Иосиф. Угрызения совести меня не мучили, но факт оставался фактом: я убежал самым недостойным образом. Всякий раз, как я встречаюсь с Дахут - за сомнительным исключением древнего Иса, - она побеждает меня.
Что ж, правда в том, что я бежал в ужасе и предал Билла и Элен. В этот момент я ненавидел Дахут так, как ненавидел ее владыка Карнака.
Я позавтракал и позвонил Биллу. Ответила Элен. Она с ядовитой озабоченностью сказала: "Дорогой, ты, должно быть, ехал всю ночь, чтобы вернуться так рано. Где ты был?"
Я все еще нервничал и ответил кратко: "Три тысячи миль отсюда и пять тысяч лет назад".
Она сказала: "Как интересно. Не в одиночестве, разумеется".
Я подумал: "Черт бы побрал всех женщин!" И спросил: "Где Билл?"
Она ответила: "Дорогой, у тебя виноватый голос. Ты ведь был не один?"
- Нет. И путешествие мне не понравилось. И если ты думаешь о том же, о чем я… что ж, я виноват. И мне это тоже не нравится.
Когда она снова заговорила, голос ее изменился, в нем слышалась настоящая озабоченность и страх. "Ты имеешь в виду - три тысячи миль и тысячелетия?"
- Да.
Снова она молчала. Потом: "С… мадемуазель?"
- Да.
Она яростно сказала: "Проклятая ведьма! О, если бы только ты был со мной… Я избавила бы тебя от всего этого".
- Может быть. Но тогда в какую-нибудь другую ночь. Рано или поздно это произошло бы, Элен. Почему это так, я не знаю - пока. Но это правда. - Мне вспомнилась странная мысль о том, что я пил злое зелье мадемуазель давным-давно и буду пить еще. И я понял, что это правда.
Я повторил: "Это должно было случиться. И теперь все кончилось".
Это ложь. Я знал это, знала и Элен. Она жалобно сказала:
- Все еще только начинается, Алан.
У меня не было ответа. Она сказала: "Я отдала бы жизнь, чтобы помочь тебе, Алан… - голос ее прервался; потом торопливо: - Билл просил подождать его в клубе. Он будет у тебя около четырех." - И повесила трубку.
И тут же мне принесли письмо. На конверте трезубец. Я открыл его, Письмо на бретонском:
"Мой ускользающий… друг! Кем бы я ни была, я все же женщина и любопытна. Вы умеете превращаться в тень? Двери и стены ничего для вас не значат? Но ночью вы не казались тенью. С нетерпением жду вас сегодня вечером, чтобы узнать.
Дахут".
В каждой строчке этого письма угроза. Особенно в той части, где говорится о тени. Гнев мой рос. Я написал:
"Расспросите ваших теней. Может, они окажутся более верными вам, чем в Исе. А что касается сегодняшнего вечера - я занят".
Подписался "Алан Каранак" и отправил письмо. Потом подождал Билла. Некоторое утешение принесла мысль, что мадемуазель, по-видимому, не знает, каким образом я сбежал из ее башни. Это означает, что власть ее ограничена. К тому же, если тени действительно существуют не только в воображении ее жертв, я мог вызвать некий переполох в ее хозяйстве.
Сразу после четырех появился Билл. Он выглядел встревоженным. Я все рассказал ему с начала и до конца, включая даже партию в покер. Он прочел письмо мадемуазель и мой ответ. Потом поднял голову.
- Не виню тебя за последнюю ночь, Алан. Но я предпочел бы, чтобы ты ответил… по-другому.
- Мне нужно было принять приглашение?
Он кивнул. "Ты теперь предупрежден. И можешь выжидать. Поиграй с ней немного… пусть поверит, что ты ее любишь… сделай вид, что согласен присоединиться к ней и к де Кераделю".
- Участвовать в их игре?
Он поколебался, потом сказал: "Ненадолго".
Я рассмеялся. "Билл, что касается предупреждения, то ведь этот сон о городе Ис говорит о том, что мадемуазель тоже предупреждена. И гораздо лучше вооружена. А что касается выжидания, игры с нею - она и ее отец видят меня насквозь. Нет, остается только бороться".
- Но как бороться… с тенями?
Я сказал:
- Потребовалось бы множество дней, чтобы я тебе рассказал о всех заговорах, колдовских средствах, экзорцизме и всем остальном, что придумал для этой цели человек: и кроманьонец, и тот, кто ему предшествовал, и даже получеловек, живший до них. Шумеры, египтяне, финикийцы, греки, римляне, кельты, галлы и все остальные народы под солнцем, известные и забытые, приложили к этому руку.
Но есть только один способ победить теневое колдовство - не верить в него.
Он ответил: "Когда-то, и даже совсем недавно, я бы согласился с тобой. Теперь мне это напоминает способ избавления от рака - не верить, что у тебя опухоль".
Я нетерпеливо сказал: "Если бы ты испробовал на Дике гипноз, контрвнушение, вероятно, он был бы жив".
Он негромко ответил: "Я пробовал. Просто не хотел, чтобы де Керадель знал об этом. И ты тоже. Я старался изо всех сил, и это ничего не дало".
И пока я думал над его словами, он спросил: "Ведь ты в них не веришь, Алан? В тени? В то, что они реальны?"
- Нет, - ответил я. Хотел бы я, чтобы это было правдой.
- Что ж, - заметил он, - похоже, твое неверие не очень помогло тебе ночью.
* * *
Я подошел к окну и выглянул. Хотел сказать, что есть другой способ остановить теневое колдовство. Единственный надежный способ. Убить ведьму. Но что это даст? У меня была такая возможность, и я ее упустил. И знал, что если бы эта ночь повторилась, я бы не убил ее. Я сказал:
- Это верно, Билл. Но просто мое неверие не было достаточно сильно. Дахут ослабила его. Поэтому я и хочу держаться от нее подальше.
Он рассмеялся. "Ты по-прежнему напоминаешь мне больного раком: если бы он действительно не верил в опухоль, она бы не убила его. Что ж, раз не хочешь идти, не пойдешь. У меня есть для тебя новости. У де Кераделя большое имение на Род Айленд. Я узнал о нем вчера. Уединенное место, вдали от всех, на самом берегу океана. У него есть яхта - мореходная. Он, должно быть, очень богат.
Де Керадель теперь там, поэтому ты и оказался наедине с мадемуазель. Лоуэлл вчера послал за Мак-Кенном, и тот придет сегодня вечером, чтобы обсудить положение. Это идея Лоуэлла, и моя тоже. Мы хотим, чтобы Мак-Кенн побродил вокруг этого места. Узнал бы, что можно, от местных жителей. Лоуэлл, кстати, преодолел свою панику. Он ненавидит де Кераделя, да и мадемуазель тоже. Я тебе говорил, что он очень любит Элен. Считает ее своей дочерью."
Я сказал: "Прекрасная мысль, Билл. Де Керадель говорил о каком-то эксперименте. Это, несомненно, там. Там его лаборатория. Мак-Кенн может многое узнать".
Билл кивнул. "Почему бы тебе не присоединиться к нам?"
Я уже хотел согласиться, как вдруг меня охватило чувство сильной опасности. Предчувствие, что я не должен соглашаться. Как будто прозвенел глубоко скрытый сигнал тревоги. Я покачал головой. "Не могу, Билл. У меня есть кое-какая работа. Расскажешь мне обо всем завтра".
Он встал. "Может, передумаешь насчет свидания с мадемуазель?"
- Нет. Передай привет Элен. И скажи, что больше никаких путешествий не будет. Она поймет.
Я действительно работал весь день. И весь вечер. И все время у меня было чувство, что за мной наблюдают. На следующий день позвонил Билл и сказал, что Мак-Кенн отправился на Род Айленд. Трубку взяла Элен и сказала, что получила мое сообщение. Не приду ли я к ней сегодня? Голос у нее теплый, мягкий… какой-то очистительный. Я хотел прийти к ней, но зазвенел категорично скрытый сигнал тревоги. Я извинился, довольно неуклюже. Она сказала:
- Ты ведь не вбил в свою упрямую голову, что ведьма тебя запачкала?
Я ответил: "Нет. Но не хочу подвергать тебя опасности".
Она сказала: "Я не боюсь мадемуазель. Знаю, как с ней бороться, Алан".
- Что ты этим хочешь сказать?
Она яростно ответила: "Будь проклята твоя глупость!" - И повесила трубку, прежде чем я смог ответить.
Я был удивлен и обеспокоен. Тревожное чувство, предупреждающее, чтобы я держался подальше от доктора Лоуэлла и от Элен, нельзя было игнорировать. Наконец я побросал свои вещи и заметки в саквояж и нашел убежище в небольшом отеле. Предварительно я отправил записку Биллу, сообщил ему, где он может меня найти, и предупредил, чтобы он не говорил этого Элен. Добавил, что у меня важные причины временно скрыться. Это было в четверг. В пятницу я вернулся в клуб.
Там меня ждали два письма мадемуазель. Одно пришло сразу после того, как я ушел в убежище. В нем говорилось:
"Вы передо мной в долгу. Частично вы его оплатили. Но я в долгу перед вами не останусь. Любимый, приходите ко мне сегодня вечером".
Второе письмо пришло на следующий день.
"Я помогаю отцу в его работе. Когда позову вас в следующий раз, приходите обязательно. Шлю сувенир, чтобы вы не забыли".
Я с удивлением читал и перечитывал эти записки. В первом просьба, мольба. Такое письмо женщина может написать не очень пылкому любовнику. А во втором угроза. Я с беспокойством расхаживал по комнате. Потом позвонил Биллу. Он сказал:
- Итак, ты вернулся. Сейчас приду.
Он пришел через полчаса. Казалось, он сильно нервничает. Я спросил:
- Есть новости?
Он сел и ответил небрежно, слишком небрежно: "Да. Она прикрепила одну ко мне".
Я тупо спросил: "Кто сделал? И что?"
- Дахут. Прикрепила ко мне одну из своих теней.
Руки и ноги у меня неожиданно похолодели, я почувствовал, что задыхаюсь. Передо мной лежало письмо, в котором Дахут написала о сувенире. Я сложил его. И сказал:
- Расскажи мне все, Билл.
Он ответил: "Не паникуй, Алан. Я не похож на Дика и других. Со мной не так легко справиться. Но не скажу, чтобы было очень… приятно. Кстати, ты ничего не видишь справа от меня? Какое-то движение, темный занавес?"
Он смотрел мне в глаза, но ясно было, что для этого требовалась вся его сила воли. Глаза покраснели. Я внимательно посмотрел и сказал: "Нет, Билл. Я ничего не вижу".
* * *
Он сказал:
- Если не возражаешь, я закрою глаза. Вчера вечером я вышел из больницы около одиннадцати. У обочины стояло такси. Водитель дремал за рулем. Я раскрыл дверцу и уже собрался сесть, как увидел: кто-то… что-то., передвинулось в угол. В машине было темно, и я не мог определить, мужчина это или женщина, Я сказал: "Простите. Я думал, такси свободно". И отступил.
Шофер проснулся. Он тронул меня за плечо и сказал: "Все в порядке, хозяин. Садитесь. У меня никого нет". Я возразил: "Конечно, есть". Он зажег лампочку. В машине никого не было. Он сказал: "Я уже час жду здесь, хозяин. Немного задремал. Нет клиентов. Вы видели тень".
Я сел в машину и назвал адрес. Мы проехали уже несколько кварталов, когда мне показалось, что рядом кто-то сидит. Рядом. Я смотрел вперед и быстро повернул голову. Заметил что-то темное между мной и окном. И потом - ничего, но я отчетливо услышал слабый шорох. Как сухой лист, влетевший ночью в окно. Я передвинулся в ту сторону. Мы проехали еще несколько кварталов, и я снова заметил движение слева от себя, и снова между мной и окном была тончайшая темная вуаль.
Очертания человеческого тела. И снова шорох. И в этот момент, Алан, я понял.
Признаю, что на мгновение я испугался. Сказал шоферу, чтобы он отвез меня назад в больницу. Но тут же взял себя в руки и велел ехать домой. Вошел в дом. Чувствовал, что тень вошла со мной. Все в доме спали. Тень сопровождала меня, неощутимая, нематериальная, видимая только в момент движения. Я лег спать. Тень оставалась со мной всю ночь.
Я думал, что, как тень Дика, она на рассвете уйдет. Но эта не ушла. Она была здесь, когда я проснулся. Я подождал, пока все позавтракают - в конце концов неудобно представлять такого спутника членам семьи. - Он сардонически подмигнул мне.
Я спросил: "Очень плохо, Билл?"
- Пока справляюсь. Только бы хуже не стало.
Я взглянул на часы. Пять. "Билл, у тебя есть адрес де Кераделей?"
- Да. - И дал мне адрес. Я попытался успокоить: - Билл. Больше не волнуйся. У меня есть идея. Если можешь, забудь о тени. Если нет важных дел, иди домой и ложись спать. Или поспишь здесь?
Он ответил: "Я лучше полежу здесь. Эта штука, кажется, здесь беспокоит меня меньше".
Билл лег. Я развернул второе письмо мадемуазель и перечел его. Позвонил в телеграфную компанию и узнал телефон ближайшего к дому де Кераделей поселка. Позвонил туда, в телеграфную контору, и спросил, есть ли в доме доктора де Кераделя телефон. Ответили, что есть, но это частный провод. Я заметил, что это неважно, я только хочу продиктовать телеграмму мадемуазель де Керадель. Переспросили: "Кому?" - "Мисс де Керадель". Это невинное "мисс" вызвало у меня ироничную усмешку. Мне сказали, что передадут телеграмму.
Я продиктовал: "Ваш сувенир убеждает, но приносит затруднения. Заберите его, и я капитулирую без всяких условий. Нахожусь в вашем распоряжении с того момента, как это будет сделано".
Я сел и посмотрел на Билла. Он спал, но тревожным сном. Я не спал, но тоже тревожился. Я люблю Элен, хочу Элен. Однако то, что я собираюсь сделать, уводит от меня Элен навсегда.
Часы пробили шесть. Прозвенел телефон. Дальний звонок. Заговорил человек, которому я продиктовал телеграмму. "Мисс де Керадель получила телеграмму. Вот ее ответ. "Сувенир забираю, но он всегда может вернуться". Вы понимаете, что это значит?"
- Конечно. - Если он ожидал, что я пущусь в подробности, то был разочарован. Я повесил трубку.
Пошел к Биллу. Он спал спокойнее. Я сел и смотрел на него. Через полчаса он стал дышать совсем ровно, лицо его приобрело мирное выражение. Я дал ему еще час, потом разбудил.
- Пора вставать, Билл.
Он сел и непонимающим взглядом посмотрел на меня. Осмотрелся, подошел к окну. Постоял так с минуту, потом повернулся ко мне.
- Боже, Алан! Тень исчезла!
Глава XII
Исчезнувшие нищие
Я ожидал результата, но не такого быстрого и полного. Так я получил новое и пугающее представление о силе Дахут, была ли эта сила внушением на расстоянии или колдовством. Такое внушение на расстоянии уже само по себе было бы колдовством. Но все-таки что-то несомненно произошло как результат моего послания, и по облегчению, которое испытал Билл, я понял, как трудно ему приходилось.
Он подозрительно посмотрел на меня. Спросил: "Что ты делал со мной, пока я спал?"
- Ничего.
- А зачем тебе нужен адрес де Кераделей?
- О, просто любопытство.
Он сказал: "Ты лжец, Алан. Если бы я был в нормальном состоянии, я бы спросил до того, как сообщить тебе. Ты что-то предпринял. Что?"
- Билл, это глупо. Мы оба глупо себя вели в этой истории с тенями. Ты даже не можешь точно сказать, была ли у тебя тень.
Он угрюмо спросил: "Неужели?" - И я увидел, как он сжал кулаки.