- Фани Каплан.
- Супер имечко, - оценил он, повесив на мое плечо свою ручищу. - Предлагаю культурную программу…
Угу, бутылку пива на двоих, порнофильм и кроличий секс до утра.
Гурман!
Моя ярость клацнула челюстями, радуясь знатной дичи.
Я улыбнулась так, что любой обремененный интеллектом зверек понял бы, что лучше уйти, но эта птица, видно, поражения своему обаянию и оперению не знала, потому ничего не заметила
- … прогуляемся, возьмем что-нибудь пожевать и выпить, посидим у меня. Я здесь на набережной живу. Вид из окна, закачаешься.
- Верю, - кивнула. И даже знаю, что возьмем, чтоб проще было обозревать пейзаж: Лешу. Мальчик уже замаячил в конце аллеи, бодро двигаясь в мою сторону.
Замечательно, давно я не развлекалась, стравливая двух самцов за призовой взмах ресниц. Вперед, мальчики, рога на изготовку, копыта в стойку! - и приложилась к бутылке, допив последнее. Вот теперь я готова к рандеву и дивной цирковой программе до полного удовлетворения. Текиловый крен сознания соответствует принятым градусам… внутреннего кипения.
- Пошли? - щедро улыбнулся мне Вова, водрузив ладонь на колено.
- Сейчас, Леху дождемся.
- Кого? - малость увял в улыбке.
- Лешеньку. Он с горячим приветом из ларька идет.
- Может… пусть мимо и идет.
- Не-е, он щедрый, мало будет, еще сбегает, - хохотнула.
Попугай переварил аргумент, увидев парня, застывшего у скамейки с бутылкой коньяка. Разорился малыш. Видно, неслабо я ему приглянулась.
- Лешенька, познакомься - это Вова, - пропела, поднимаясь и выражая буйную радость опьяневшей и оттого глупой девицы. - Он пригласил нас полюбоваться вечерним пейзажем из окон его квартиры. Пойдем? - цапнула бутылку из руки, преданно заглянув в наливающиеся кровью глазки юноши. Конечно, пойло с коньячной наклейкой после текилы радость так себе, но в предвкушении развлечения я бы и чачу кефиром запила. - Ну, что вы, мальчики? Идем или нет? - капризно надула губки, прижавшись к Леше, но глядя томно на Вову. Тот криво ухмыльнулся и поднялся:
- Договоримся, старик, - бросил парню. Тот мялся, но близость моего тела манила и, еще не решив, как поступить, он все же поплелся за мной, как только "мачо", обняв меня за талию, повел к выходу из парка.
- Леша! - поманила пальчиком, взяла за руку, как малыша. - Ты такой красивый в профиль! - Мальчик расправил плечи и с превосходством глянул на Вову.
- А я? - спросил тот.
- А ты в фас! Вы такие классные! - взвизгнув, обняла обоих за плечи, повиснув на них. Меня мигом вынесли за ограду парка. За ней начиналась набережная, по кривизне пьяного сознания показавшаяся мне почти Венецианской.
- А-а-а, - оттолкнула сопровождающих и рванула к мосту, вспрыгнула на перила ограды, желая свистнуть гондольера, но опомнилась и лишь крикнула:
- Кто за мной, тот герой!
- Эй, свалишься! - забеспокоился Володя. Я засмеялась: мной двигали тоска и отчаянье, горечь и обида. В таком состоянии я не могла упасть одна - только лишь увлекая за собой других. Так уж устроен человек - "тонуть" одному ему не с руки.
Остановилась на квадрате цементного столбика и оглянулась - Алексей пытался влезть на парапет за мной, но испугался в последнюю минуту, а Вова и не пытался заняться смертельно опасной акробатикой. Постарше зверек, умнее, опытнее. Трусливее.
- Рисковая, - с долей зависти и восхищения сказал Леша.
Глупый, я не рисковая, я отчаявшаяся, запутавшаяся, замучившаяся.
Злая. Презирающая весь мир и себя. В нем все настолько ясно и предсказуемо, что от этого холодно и неинтересно жить, к чему-то стремиться. Например, сейчас ставлю на кон свою никчемную жизнь, Володя снимет меня с парапета и на руках потащит в свое гнездо, Леша поплетется следом, так и не решив изобразить благородного рыцаря по спасению загулявших дам или присоединиться к собрату по взятию несопротивляющейся крепости. Для вида попыхтит, кинет пару патетических фраз и… сдастся на милость желания повзрослеть, став "не мальчиком, но мужем".
Так и случилось: Володя стащил меня с ограды и понес в подворотню. Потом перекидывался вполне понятными фразами с Лешей, поднимаясь на этаж, и распахнул перед нами дверь в вполне уютное жилище. Включил музыку и, разрешив мне познакомиться с интерьером и пейзажем под окнами, отвел Алексея в сторону, принялся шептаться, хитро поглядывая на меня. Мальчик же краснел, смущался, мялся и все никак не мог себя заставить посмотреть на меня.
Не боец, - вздохнула. Глотнула коньяка из горла и, взяв с вазы яблоко на закуску, подошла к малышам. Их игры были пошлыми и мерзкими в своей морали, и я бы удивилась, наверное, возмутилась, будь сама другой. Призвала бы Алешу к "долгу, совести и чести", и тот бы смог устоять от соблазна скатиться ниже некуда, сохранить в себе веру в "светлое и чистое" и себя, таким, каким хотел казаться - благородным героем хотя бы в моих глазах, но это не входило в мои планы. Пиранья была голодна не меньше, чем самцы, но голод мой был иным.
Я могла затеять драку, стравив их, могла заставить ползать в ногах, но в последний момент передумала, увидев в глазах Алексея еще живое чувство уважения, хоть и колеблющееся под напором желания. Прильни я к мальчику, и он бы вытащил меня из этой квартиры с боем, желая быть единственным. Прильни к Вове, сдался бы и примкнул, став вторым. И остался бы им по жизни.
На миг мне стало его жаль. Еще одна странность, ведь жалеть человеко-зверьков я давно разучилась, не зная ответного сочувствия к себе.
Конечно, спасать я его не стала, но дала шанс выбрать: окончательно стать животным или еще немного побыть человеком. Инстинкты неплохая штука, но если центр удовольствия превалирует над разумом, граница меж животным и человеком стирается. А у него еще был шанс остаться за прутьями клетки, за воротами зоопарка.
- Лешенька, ты шоколадку к коньяку не купил?
- Купил, - буркнул, стараясь не смотреть на меня, вытащил из заднего кармана брюк маленькую шоколадку, из какой пластилиновую ворону лепили. Оно понятно, на другое дело ее не употребишь. - Может, пойдем отсюда, погуляем, - протянул мне плитку и, наконец, посмотрел в глаза. В них шла борьба, та самая, что начинается с момента взросления и длится до седых висков: индивид и общество, отдельная особь и стая. Они всегда конфликтуют меж собой и пытаются в тупейшем порыве самоуверенности поработить один другого. Но стая больше - она хитрее и потому сильнее.
Лешенька умолял меня взглядом, предупреждал, но не настаивал. Оно тоже понятно - Вова старше, Вова сильнее, Вова опытнее, и так хочется быть таким же - уверенным, свободным, сильным - рисковым в своей беспринципности. Он еще не стал его кумиром, но и Дон Кихот им стать уже не мог. Борьба была проиграна в пользу инстинкта. Естественно, это же не рыцарский турнир за право обладать платком дамы, не дуэль за любимую и не сражение за Родину. Но предай в малом другого, предашь и в большом себя. Оправдания искать не надо - их всегда в голове реестр на все случаи жизни.
Занавес, - вздохнула, освобождая подтаявший шоколад от обертки и фольги. Откусила кусочек, специально пачкаясь в сладкой кашице:
- Мальчики, а чего вы мнетесь и шепчетесь? Давно бы разделись да легли в постель.
Вова усмехнулся:
- Ну! Я че говорил, - глянул на растерявшегося Алексея. Тому бы уйти, маленькому, не прятать брезгливость, а выказать ее, но малыш оказался слабым. Пожал плечами и отвернулся.
Как скучно жить, - вздохнула и я, пачкаясь все сильнее в шоколаде.
- Идите, я сейчас умоюсь и приду. Ванна-то где? - спросила у Вовы, показывая грязные руки.
- В коридоре дверь, - улыбнулся он, расстегивая ремень брюк. - Ты недолго, ага?
- Понятно, - согласилась. - Лешенька, не стой столбом, раздевайся, - посоветовала трусливому зайчику, проведя по щеке испачканной ладонью. Метка так себе, но память останется.
Пока особи ждали меня в спальне, я спокойно умылась, прихватила ключи от квартиры с тумбочки прихожей и вышла на площадку. Закрыла дверь на ключ и пошла вниз, потягивая коньяк: надеюсь, им будет весело вдвоем коротать ночь в раздумьях за железной дверью - как выбраться из квартиры на 5 этаже?
Вдохнула прохладный ночной воздух, оглядев дворик у подъезда: все-таки безумно скучно играться даже не с птенчиками - насекомыми, и желания фантазировать в такой компании нет.
И кинула связкой ключей в сторону загулявшей кошки: не броди, беги домой - здесь живут люди, а они порой опаснее хищников.
Завернула за угол и влезла на ограду моста, примерно перед окнами дурачков, закричала во всю мощь связок:
- Леха!! Вовка!! Счастья вам вдвоем!! Жаль, что вы неформалы!!! Вова!! Леха, мальчик нежный, ты с ним побережней!!
- Сука!! - донеслось яростное. Но мне было на то параллельно - полдома уже стояло у окна, теша свое любопытство, а завтра и попугайчика потешат - теплыми взглядами и приятным реноме, что прилепят к нему, как ярлык. Иди, отмойся.
Я отсалютовала всем бутылкой коньяка:
- Пью за ваше счастье, вы нашли друг друга!! Совет да любовь Алеше с Володей!! Не осуждайте их, люди добрые - это любовь!!
И пошла по перилам прочь, прихлебывая горячительное, а вслед донеслось утешительное:
- Я тя найду, тварь!!
Ищи, милок, ищи. Много вас, охотников - одним больше, одним меньше - какая разница? Главное, чтоб вы друг друга в погоне не затоптали.
- "Мой адрес не дом и не улица. Мой адрес вольер номер - цать!!"… - загорланила со скуки, отсалютовав бутылкой, не глядя и не оборачиваясь. Спрыгнула у спуска к воде и потопала по затихающим улицам засыпающего города: может, кто из более высокоорганизованного семейства попадется - развлечет?
Мне посигналили в спину.
Я обернулась: о, Лейтенант бдит за мной.
- Не спится, друг сердечный?!
Тот вылез из машины и уставился на меня насмешливо, облокотившись на дверцу:
- Полегчало?
- Ты о чем, служивый?
- О концерте, Монсерат Кобалье! - хохотнул.
- А я еще сплясать могу и крестиком вышиваю…
- И коров доить умеешь, - кивнул.
- Увы, - поморщилась с фальшивым сожалением. - Что-то не то с животинкой - одни быки попадаются.
- Ладно, хорош скалиться, садись, поехали.
- Куда? - заинтересовалась. - Та же программа?
- Нужна ты мне больно, - проворчал, усаживаясь, и я рядом плюхнулась: а чего ж нет? С Иваном можно развлечься - он возраст щенков пережил и с гормонами в ладах. - Чего случилось?
- Ничего, - заверила. - Уезжаю я от вас. Влюбилась. Да-с!
- Клюнул, значит?
- Ага.
- А вложения?
- Через неделю уедем, за это время озолотить Селезневку не проблема.
- И куда двинетесь?
- К Элизабет Тейлор и Девиду Боуи.
- И выпустят?
- Меня? А куда ж денутся? Он же благородный сэр, пассию свою бросить нормально не может, готовит к разлуке. Англию ей показать в компенсацию желает.
- Втроем собрались? - не поверил.
- Да. Заодно прослежу, чтоб мадам Перетрухина какого-нибудь другого лорда не осчастливила.
- Красиво поешь, да голосок невесел.
- Это алкоголь. Очень отрицательно здешние напитки на настроение влияют.
- Чего ж напилась?
- Не напилась, а выпила. Праздник сегодня, Ванюша, день защиты насекомых. А за букашек грех не выпить. И притормози, я выйти хочу, прогуляться.
- Даже не думай. Звинчук, Нейменов и колоритный тип явно по фамилии Мимино пасут тебя доблестно и неустанно. Это я, к слову, в заботе о букашках, за которых ты сегодня неслабо нахлебалась.
Я отвернулась, чтоб скрыть разочарование и раздражение, проступившие на лице: если честно, я уже думала скрыться тихо в сторону вечной мерзлоты и нефтяных месторождений. Затеряться где-нибудь в районе Байдарацкой губы или Енесейского залива, выйти замуж за оленевода, поставить юрту в тундре и вязать мужу носки длинными, северными ночами.
Одно плохо, вязать умею, но не спицами.
А тут, оказывается, можно не беспокоиться, уже подсуетились местные "скотоводы".
- Притормози, мне проветриться надо
- Ладно, - согласился, подумав. - Ближе к дому, чтоб лишних приключений себе на голову не собрала.
- Ой, спасибочки! - ткнулась в бардачок лбом, не рассчитав траекторию поклона, дура дурой. Ты, главное, поверь, Ванечка.
Валя хоть и не ожидала особо приветливого приема, но и настолько унизительного тоже - ее провели прямо в спальню, и ни ужина с разговором, как в прошлый раз, ни элементарного "добрый вечер" в знак приветствия.
Бройслав полулежал на широкой постели в одних домашних брюках и о чем-то разговаривал по телефону. Английский язык Валя знала фрагментарно, а тот говорил на нем бегло, спокойно, да еще и вел себя, как лорд - кивнул ей, жестом пригласив войти, и опять ля-ля-ля в телефон, словно к нему прислуга для уборки заглянула, а не женщина пришла на свидание. Валентина почувствовала себя недалеким, маленьким человечком, которому не место рядом с Бройславом, как не место в этих номерах, но в десятый раз подумав, что зря согласилась встретиться, в десятый раз одернула себя - хочешь квартиру - терпи.
И терпела: застыла у порога в ожидании, не решаясь пройти, сесть в кресло, и уйти тоже не решилась, а могла, и шанс был, и силой никто не держал. Да и не стал бы - она видела, осознавала, что Энеску и она разных полей ягоды, и не понимала, зачем именно она ему, дикая малина, когда вокруг отборные сорта лучших видов сами в рот просятся. Тешила себя вялой надеждой для успокоения самолюбия, значительно страдавшего от этого знакомства - `зацепила'.
Бройслав убрал, наконец, трубку, закончив разговор, и оценивающе уставился на девушку: нынче она нарядилась скромнее и более уместно, чем в прошлый раз. И по лицу видно - уже не за иллюзией пришла - конкретика материи привела. Все в этом мире продается, все покупается - это-то и противно.
Энеску поморщился и похлопал по покрывалу рядом с собой, приглашая Валю сесть:
- Иди сюда. Поговорим для начала.
Та села на край постели в обнимку с сумочкой.
Сирота со спасательным кругом, - фыркнул Бройслав, оценив объемную репродукцию, и одной рукой отобрав неслабый баул, подтянул девушку другой рукой к себе, обнял за плечи:
- Расскажи-ка мне, милая, всех ли служащих в агентстве ты знаешь?
- Э-э-э… а что?
- Ответь без "что".
- Ну-у… кого-то знаю.
- Багиру, например?
- Кого? - наморщила носик девушка.
- Ба-ги-ру. Не пантеру, не фирму - женщину, - принялся поглаживать ножки Вале. Та с некоторым страхом смотрела на его руку и пыталась сообразить, о ком речь и в чем интерес Бройслава, а заодно понять, можно ли на этом заработать. И чудилось ей, что получит она минимум, а потеряет максимум.
- Я по прозвищам не знаю.
- А по именам?
- Ну-уу… У Семена Яковлевича несколько подразделений, в офисе только легальные работают. Их всех знаю.
- А если нелегалы? Вернее, те, кого Макрухин не показывает даже своим?
- Д-да-а… встречаются… Зачем вам?
Рука мужчины стала настойчивее и наглее, чем начала нервировать девушку. Ни желания, ни возбуждения она не чувствовала - память о прошлой встрече еще была жива.
- Разденься, - то ли приказал, то ли попросил Бройслав. Валя замерла. С минуту думала: а не сбежать ли? И принялась нехотя раздеваться. Повернулась к мужчине, оставив лишь белье. Бройслав провел ладонью по лицу, по груди и талии и почувствовал лишь неимоверную тоску, сжимающую сердце - не то лицо, а может, не то тело. Красивое, гибкое, молодое, но словно неживое или абсолютно чужое, и в желание обладать вплетается горчинка то ли отторжения, то ли разочарования, портя удовольствие.
- Вспомни Багиру, - попросил, укладывая Валю на постель.
- Я не знаю ее.
Но он будто не слышал - снял брюки и лег рядом, принялся поглаживать грудь и живот девушки, задавая вопросы, от которых та терялась:
- Как она выглядит? Давно у Макрухина? Что ты о ней слышала? Не верю, что могло быть иначе. Может, какая байка достигла твоих ушей? Расскажи мне, милая.
- Я не слышала, - поторопилась приласкать его, переключив на другую тему.
Бройслав промолчал. Помог ей раздеться полностью и тут, как с цепи сорвался: резко вошел в нее, придавил собой и зашептал в ухо:
- Не верю, милая. Тебе придется все рассказать и про Багиру, и про своего шефа…Иначе эта ночь покажется тебе очень длинной.
Зловещий шепот и грубые движения ввергли Валю в панику, и она попыталась оттолкнуть мужчину, но была тут же зажата в капкан его рук:
- Порадуй меня, - попросил ненормальный, глядя ей в глаза. - Не молчи - расскажи, что знаешь. Кто она, ну! Не заставляй меня быть грубым.
А он сейчас ласков? - Валя испугалась до слез:
- Я не знаю!… Слышала о какой-то Багире, Власов Сидоровичу говорил: "Багира с пулей в голове"! А больше ничего не знаю!
- Кто у нас Власов?
- Он разводами занимается! Помогает определенной стороне получить выгодные условия при разделе имущества!
- Молодец, милая. Но мне этой информации мало. Как я могу получить более конкретное досье на Багиру?
- Не знаю!
- Что ты? Подумай. Помочь?
- Нет!
Бройслав перевернул ее, поставил на колени и взял, заломив руки:
- Так, что пришло в голову? Какая светлая идея тебя посетила? Ты секретарша - наверняка можешь взять документы у шефа, наверняка они есть у Макрухина. Я уверен, на каждого своего человечка у него хорошая якорная цепь есть.
- Мне больно!
Бройслав выпустил руки девушки и сжал ей бедра, резко и грубо вонзаясь в нее:
- Думай. Я готов хорошо заплатить за информацию. Но она нужна мне быстро.
- Я… у него сейф!…
- Любой сейф можно вскрыть, и уж такой, как ты, умнице это не будет стоить больших проблем.
- Я не знаю код!
- Не верю!… Не верю. Ты слишком любопытна, чтоб не сунуть свой носик в дела Макрухина, не узнать, где, что он прячет и как это взять. Сколько ты хочешь за досье на Багиру? Ну? Смелее, милая!
Ненормальный! - чуть не взвыла Валя от его ласк, темпа и вопросов, что были неуместны и обрушились на нее, как дополнение к издевательству, не иначе.
- Не знаю!!
- Я слышал это раз десять. Ты другие слова в речи употребляешь? Я предлагаю тебе хорошую сделку. Разве тебе не нужны деньги, независимость? Так, нравится шеф? Кстати, как вы с ним? Какие у вас отношения? По-моему, он не жалует тебя.
- Вы все одинаковы! - прошипела, не сдержавшись.
- Он неласков с тобой? - Бройслав развернул девушку, усадил на себя и, крепко обняв, принялся выпытывать, глядя в глаза с ядовитым прищуром. - Берет тебя на столе в перерыве между деловой встречей и чашкой кофе? Обращается с тобой отвратительно? Не хочешь ему отомстить? Признайся, хочешь, но зубки слабые и руки короткие. Хочешь, я помогу тебе? А ты мне. Приносишь копии документов из сейфа Макрухина и получаешь… Что ты хочешь получить, милая?
- Деньги! - сжала зубы, мечтая поскорее избавиться от жуткого любовника.
- О, это деловой разговор. Сколько?
- Пятьдесят! - осмелела.
- Двадцать. Больше они не стоят.
- Стоят. Я знаю код!
- Хорошо, это уже достойно внимания. Двадцать пять.