- В этом мы так же похожи, - он провел по моей щеке пальцами, погладил губы. - Больше не упоминай о своем прошлом, договорились? Мне неприятно слышать, что ты была с другими. Я не знал, что ревнив. Боюсь, эта сторона моей личности может принести нам немало неприятных сюрпризов, поэтому не буди ее. Я дам тебе три дня, чтобы освоиться, а на четвертый мы поженимся. Без возражений!… Пожалуйста.
О, как же ему было тяжело играть роль покладистого млекапитающего!
Я промолчала, хоть язык сам просился высказаться. Особенно на счет ревности. На счет свадьбы - ерунда. Доблестный Гарик выдаст хозяину досье на Багиру, и вулкан ревности смоет любые воздушные замки в его воображении, погребет планы.
Уверена, о женитьбе он больше не заикнется.
А вообще, странный экземпляр - знает меня от силы час и уже делает предложение руки и сердца, но при этом ни на глупца, ни на легкомысленного романтика-идеалиста не похож. В таком типе эмоций минимум, расчета максимум - сама такая, знаю. И вот тебе глупые бредни о любви и совместной жизни. Нашел свою львицу? А с чего решил, что я его? Родимые пятна? Бред. Осталось проштудировать Моуди "Жизнь после смерти" и удариться в мистические тематики по реинкарнации. Только на фанатика этих направлений Бройслав так же не похож, он вообще не похож на верующего во что-то кроме собственных сил. Потустороннее для него из серии постороннего.
Он подхватил меня на руки и понес в ванную комнату, прервав размышления.
- Тебе придется обзавестись женскими вещами, - заметила я, оглядывая чисто мужской набор косметических средств и ванных принадлежностей.
- Не проблема, - заверил Бройслав и начал стягивать с меня рубашку. Мне было ясно - он желал меня вновь, и я не стала противиться. Если он вел себя как голодный, то я чувствовала себя нимфоманкой. И находила в том свою прелесть - этот мужчина знал, что нужно женщине: его поцелуи были жаркими и жадными, ласки властными и нежными - он наслаждался мной, как гурман, и я не могла не ответить тем же. Его тело было прекрасно, но больше всего меня сводили с ума его глаза и… болтовня. Не знаю, понимал ли он, что, разговаривая во время соития, он обостряет ощущения или делал это невольно?
- Ты всегда…разговариваешь?…
- Тебя это смущает?
Я застонала:
- Не-ет…
- Я рад… Обычно это шокирует…
- Понимаю, - улыбнулась, задыхаясь от его ласк, и вцепилась ногтями в его кожу на плече, закричав от взрыва внутри. Его стон слился с моим криком, второй раз порадовав нас дуэтом.
В принципе я могла объяснить себе свое состояние: первый и последний раз, когда я испытывала оргазм, было лет восемь назад, и он был слабым подобием того, что накрыл меня сегодня второй раз. Это чувство было настолько прекрасно, что я хотела вновь и вновь испытать его, запомнить в точности до нюансов, натренироваться, чтоб плавно обособить его, не зацикливаясь на Бройславе.
Психика человека слишком тонкий инструмент - Энеску как виртуоз сыграл на незнакомых мне струнах и тем уже привязал, а этого я боялась как огня, но и терять то, что он мне дал, не хотела. Выбора не оставалось - сколько бы ни отмерили мне времени в его объятьях - я использую его с максимальной пользой, и пусть миг в минуте моей жизни останется чистым и красивым, как влюбленный взгляд этого мужчины. Я буду хранить его вместе с принцем из детских снов, с тем, кто удивительно похож на него. А может эти две - одно? Оррик…
Нет, чушь, не впадай в маразм.
Я попыталась отодвинуться, и Бройслав тут же крепче обнял меня:
- Не уходи, еще минуту, прошу, - прошептал. Он так долго ждал ее, так долго шел к ней, искал ее, что не мог оторваться сейчас, боялся оставить и на секунду. Нирвана по веем разрекламированным канонам была ничто по сравнению с тем, что испытывал сейчас, рядом с девушкой. Разве он жил до этого, разве что-то знал, разве испытал? - Тебя так долго не было, - прошептал, глядя в глаза.
В его взгляде, голосе было столько неги и боли, что я не удержалась, погладила его по лицу, млея от тепла гладкой кожи под пальцами. "Мой ласковый и нежный зверь"…
В огромной столовой был накрыт стол и уже сидели мои старые знакомые Гарик, Витислав и Галина. Мое неглиже - всего лишь рубашка Бройслава на голом теле смутили лишь Галину. Мужчины же переглянулись: Гарик нахмурился недовольно, Витислав хитро заулыбался.
Бройслав за руки подвел меня к столу, помог сесть и уселся рядом, плечом к плечу ко мне, а ладонь положил мне на ногу, словно предъявил права.
Подозреваю, он наслаждался тайной доставшейся ему по случайности - отсутствием на мне белья. Его глаза весело блестели и взгляд был полон радости и довольства до идиотизма счастливого человека.
- Представь меня своей женщине, - сказал, глядя на Винислава.
- Жене, - поправил тот.
- Тем более.
- Мой друг Бройслав Энеску астроном и просто хороший человек.
- Галина, - кивнула женщина неуверенно, с некоторым смущением поглядывая на мужчину.
- Позвольте представить и мою жену, - взял меня за руку и поцеловал пальчики.
Галя переглянулась с Витиславом и оба заулыбались. Гарик подавился и закашлялся, с возмущением уставившись на Бройслава.
- Еще не жена, - вставила я: вдвоем тешиться - одно, а приглашения рассылать и по радиостанции весь мир уведомлять - другое.
- Жена, - с нажимом повторил Бройслав и взглядом предупредил: перечить мне бесполезно.
- А Гарик против, - заявила я, решив перевести стрелки на своего обидчика, заодно поквитаться.
- Да хоть Папа Римский, - заверил Витислав, отсалютовав мне бокалом вина. - Поздравляю, Хелен, и тебя, Бройслав.
Чтоб ты подавился! - пожелала от души.
- Гарик, позвони менеджерам - пусть подъедут. Елене нужен гардероб и все, что она скажет.
А я скажу-у, будь спокоен - выполнять замучаешься, - улыбнулась ему многообещающе и принялась за спаржу. Энеску ел лениво, поглядывал на меня и поглаживал мои ноги.
Пускай. Спаржа вкусная - отвлекаться неохота. Да и есть мне с кем поговорить:
- Галя, а вас не смущает мое скоропостижное замужество, свое, вся эта ситуация в целом?
- Не понимаю, - насторожилась женщина.
- Ну, как же, - отодвинула я спаржу, потеряв аппетит. То, что я "с пулей в голове", как некоторые про меня говорили, понятно, и что через то моралью особой не обременена, тоже, но эта экс-патриотка, "комсомолка, спортсменка"? Куда же ее правильность делась?
- Меня насильно привезли сюда. В гробу. Ничего? - начала злиться. - А то, что меня здесь силой держат, тоже?!
Бройслав с любопытством уставился на меня. Чую, ему было интересно наблюдать за мной и угадывать причины смены настроения.
Гляди, милый, гляди, авось розовые очки треснут и ты перестанешь раскидывать свою руку и сердце.
- Я не понимаю, - упрямо заявила Галина. - Вы не похожи на потерпевшую, насколько я вижу, вас никто не держит, а то, что вы говорите… Я еще в Селезневке заметила, что вы особа хитрая и фантазерка к тому же.
- Это повод похищать меня, увозить черт знает куда? - скривилась я. Да, ты не фламинго, Галочка, а банальный страус! - Хотите совет, новобрачный? - качнулась к Витиславу. - Не пугайте невесту - пол бетонный!
Витислав задумался, Галя нахмурилась, Гарик перестал на минуту жевать, соображая, о чем я, а Бройслав рассмеялся и уставился на меня как сообщник с поощрением и пониманием.
- Бис.
Я скривилась - отстань. И вылезла из-за стола - не хочу вкушать пищу с врагами, принципам моим претит.
- Куда ты? - забеспокоился Энеску.
- В кругосветное путешествие по вилле и близлежайшему парку, - буркнула, удаляясь.
- Подожди, - поднялся и на ходу отдал распоряжение мальчику у дверей. - Накройте обед в беседке.
- Тебе не нравится Галя? - спросил, придерживая в холле.
- Плевать мне на нее, - заверила.
- Тогда в чем дело?
- Не люблю, когда меня на аркане в гости тащат, и при этом все делают вид, что все нормально: и похищение, и гроб!
- Прости, в последнем виноват я, но я понятия не имел, что это ты.
- В смысле - других можно?
- Можно.
Я задумалась - знаково ответил. Получается, он четко делит ареал на своих и чужих, и чужой, даже если орел, все равно - тля, а свой, даже если тля - все равно орел?
Я покосилась на Бройслава: а он, пожалуй, и убьет, не думая, в спину выстрелит легко, шею свернет, не заметив, и дальше пойдет. Вот я попала! Но с другой стороны - сама такая же, с той лишь разницей, что своих у меня нет, как ни мечталось о них.
Он обнял меня за плечи, вывел из дома. Мы спустились по мраморной лестнице, прошли по дорожке к ровным газонам зеленой травы. Я пошла по ней, проигнорировав мозаичную дорожку, Бройслав со мной.
- О чем задумалась?
- Обо всем. Странная ситуация. Ты зачем-то протащил меня пол-Европы и России, но зачем, так и не говоришь.
- Это уже не важно.
- А что важно?
- Ты. Я. Мы.
- Извини - не верю. Ты бизнесмен, деловой человек и вдруг говоришь высоким штилем. Настораживает.
- Привыкай.
- К чему?
- Ко мне. К этому дому, окружению.
- Кстати, об окружении - кто тебе Витислав?
- Друг, но фактически брат. Его родители погибли в автокатастрофе и он жил у тетки, напротив нас. Ему доставалось от соседских мальчишек и детей в школе больше, чем мне - дети любят третировать ущербных, чем-то обделенных. Он был сиротой - это достаточный повод. А мне категорически не нравилось, когда бьют по больному. Мы с ним объединились и с тех пор вместе.
- А тот, кто вас обижал?
Бройслав загадочно улыбнулся и сделал вид, что рассматривает ветки сосны.
- Понятно: кто выжил, я не виноват.
- Зачем же так кровожадно? Убивать физически необязательно, кому-то хватает морального давления, чтобы упасть и не подняться.
- А Гарт?
- Ты уже и это поняла? - Бройслав развернул меня к себе.
- Что именно?
- Что Гаррик - Гарт.
- Я про Гарика и спрашивала.
- Ты сказала "Гарт".
- Обмолвилась, перепутала.
- Нет.
Качнул головой и прошел пару шагов вперед. Постоял, разглядывая кроны деревьев:
- Жизнь, странная штука, ты не находишь? Вчера я случайно услышал разговор двух девушек, благодаря им вышел на одного человека, женщину, что помогла мне понять, кто я и зачем. Мне тридцать восемь и, наверное, лет тридцать я занимался одним - искал тебя. Ты мне снилась, но я ничего не знал о тебе, а вчера узнал. Сегодня ты уже рядом. Чудо? Не знаю. Возможно все проще. Конфуций сказал: когда ученик готов - приходит учитель. Наверное, ты или я были не готовы к встрече, поэтому ее не было, а теперь готовы, пришло время и мы встретились.
Я знала - он говорит правду, и от этого мгновенно замерзла. Когда прикасаешься к потустороннему всегда не по себе и хочется оттолкнуть, взбрыкнуть, закрыть глаза, уйти в сторону, только бы не знать, не видеть, не понимать. Потому что тогда теряешь себя, смысл, цель - все становится неважным, пустым, то, что было для тебя плохим, кажется хорошим, что хорошим оказывается плохим. Мир рушится, переворачивается с ног на голову, и ты меняешься до неузнаваемости.
Я не хотела, я боялась. Мне было комфортно в роли стервы, так меньше боли и обид, меньше обязанностей и больше возможностей.
- Замерзла? - забеспокоился Бройслав, обнял меня, согревая.
- Нет, я всего лишь не хочу обсуждать тему, начатую тобой.
- Почему?
- Я не верю в жизнь после смерти, мне кажется, наша жизнь и есть - смерть, а смерть - жизнь. Мы не рождаемся - мы умираем, и не умираем - а рождаемся.
Бройслав внимательно посмотрел в мои глаза и тихо спросил:
- Тебе было очень плохо малышка?
- Нет! - беспечно пожала плечами, вывернулась из его объятий. - Мне всегда хорошо.
Не хватало, чтобы меня жалели. Этого чувства достойны лишь начинающие путь щенки или заканчивающие его старики. Остальная категория в состоянии сама справиться с любыми проблемами, а если нет, то не жалеть надо, а пинать.
Меня, например, еще и с удовольствием давили. Спасибо, кстати, так я стала сильнее и научилась защищаться, отрастила клыки, когти, колючки и теперь во всеоружии почти на любой случай жизни.
Бройслав нагнал меня и опять обнял:
- А мне было плохо без тебя.
- Боюсь, и со мной тебе хорошо не будет, - честно предупредила.
- Нет. Мне уже хорошо.
- Твой друг Витислав похож на романтика, но ты нет.
- Я не романтик - я закоренелый циник. Но не для тебя. Каждый из нас живет в собственной скорлупе, боясь открыть то, что под ней, и высшее счастье, если найдется тот, кому не страшно открыться, кто поймет тебя и примет, каков ты есть.
- Не пнет в мягкий животик под колючками?
- Да.
- И откроет свой, чтобы получить по нему.
Бройслав настороженно покосился на меня, и я была уверена, сейчас он спросит: кто же тебя покалечил? Но он перевел разговор на другую тему:
- Любишь театр?
- Нет, представлений хватает в жизни. А что? Хотел пригласить на премьеру?
- Хотел.
- Сходи без меня. С Галочкой, - не сдержала желчного тона.
- Злюка, - бросил он с улыбкой.
Мне показалось, что он рад даже моему вредному характеру и злости. А еще окрепло чувство, что возникло еще в тот миг, когда я его только увидела, чувство, что знаю его всю свою сознательную жизнь, знаю как себя, а возможно и лучше.
Плохо. Привязанность, что паутина, связывает, опутывает и в конце концов мумифицирует личность - моя мать наглядный тому пример. Сначала из человека она превратилась в животное, потом из животного в растение, и, наконец, засохла на корню как какая-то глупая фиалка.
Я не хочу повторить ее путь и не повторю.
Гарик сидел на перилах парадного крыльца и обозревал пространство парка, залитого светом. Настроение у Фомина было унылым - и все эта бестия.
- Чего хмурый? - спросил Иван, присаживаясь рядом.
- Догадайся, - буркнул тот.
- Орион досье прочитал?
- Как же! Менеджеров приказал пригласить. Завтра наедут с кипой каталогов, эту суку как куклу наряжать.
- Не понравилась она тебе.
Гарика развернуло к Ивану:
- Да видал я ее! "Понравилась - не понравилась"! Ты досье ее читал? А я читал. Такая только людоедам понравиться может, если с лавровым листом приготовить и по тому же рецепту, что рыбу фугу.
- Орион фугу любит.
- Рисковать он любит.
- Ну, Лена не настолько ядовита.
- Судя по досье, она ампула с цианидом в бочке с порохом.
- Дашь с биографией ознакомиться?
- Бери, я ее славный путь в комп слил. Пароль знаешь… Винислав тоже - зачем ему эта тетерка? Помогать отказалась наотрез, а тот: "я не имею права ее заставлять"! Нет, ты представляешь? Зачем он, спрашивается, ездил? И Орион, вместо того чтобы о деле говорить, от "миледи" ни на шаг не отходит. Да кого ходит, летает вокруг! Парит как ангелочек! Тьфу, ты! Получается, пустил коту под хвост полмиллиона и хоть бы за ухом почесал.
- А что ему? Ты у нас финансовый директор, ты за ушами и чеши.
- Я такими темпами по сусекам скрести начну!
- Не прибедняйся, знаю я тебя, - хмыкнул Иван. - Если Орион Луну не купит, его капитал и праправнуки растранжирить не сумеют.
- Не скажи. Растранжирить как раз не проблема.
- Жадный ты.
- Рачительный.
- Хорош ворчать. Скажи лучше, когда я семью смогу перевезти?
- Да хоть завтра. Анна где у тебя?
- В Штудгарте у Ханса. Маришка приболела, что-то с гландами, я не понял, честно говоря. Анна напряглась, к доктору поехала.
- Езжай, встреть.
- Я не понадоблюсь здесь?
- Обойдемся.
- Смотри. Тогда я завтра уеду.
- А я ребятам задание дам, чтоб квартиру или виллу поблизости вам купили.
- Договорились. Пойду, досье почитаю, а ты не кисни - образуется. Орионом крутить она не сможет, не такая хитрая, как тебе показалось.
- Угу. Она просто дико скромная и зверски добрая, - потрогал пораненную щеку.
Иван хохотнул и, похлопав друга по плечу, пошел в дом.
Фомин посидел и решил присоединиться к другу - распирало его и хотелось поделиться наболевшим, но не с кем: немой Канн его не устраивал, гиацинты и мрамор лестницы тоже.
Иван уже устроился с леп-топом у вазы с конфетами и шурша фантиками читал данные на экране. Судя по физиономии, они были увлекательней детектива.
- Как? - спросил Гарик, садясь в кресло напротив.
- Экшен!
Фомин помолчал и выдал то, что тревожило его больше всего:
- Он жениться собрался. За завтраком объявил.
- Совет да любовь, что здесь скажешь.
- Нет, ты не понимаешь: Орион сказал это при всех, значит, точно женится. Зачем? За каким ему эта фурия?! Он прекрасно знает, кто она и как ей инфа доставалась для него не тайна - и жениться! Я бы понял, если для отвода глаз, чтобы ее успокоить, к рукам прибрать то что знает - не проблема. Фальшивый паспорт, печать - тысяча на расходы всего. Или в тот, что ей сделали, печать поставить - того проще и дешевле, все равно фамилия уже его - Энеску. Нет, он объявляет об этом! Намекает - готовь, Гарик, официальною церемонию, чтобы настоящая печать в паспорте была да еще и церковь приплетает. А это уже не шутка - это всерьез. Что он делает, можешь объяснить?
- Влюбился.
- Орион?
- Орион. Тебе тоже советую. Пока на себе не прочувствуешь, никогда не поймешь ход мыслей влюбленных.
- Это крен, а не ход мыслей.
- Не скажи, я, например, Ориона понимаю. Правильно он поступает - он ее своим именем прикрывает. За девчонкой охота идет. Ладно сейчас людей Аббаса со спецурой стравили, сгоревшую машину подложив, но это временная передышка, а что дальше будет? Где гарантия, что рано или поздно они не докопаются до истины, не пойдут по следу? А так он прикрывает ее, давая понять: господа, у вас есть выбор - либо успокаиваетесь, либо имеете дело со мной.
- Нур-Хайли это не остановит.
- Но притормозит. А там договорятся.
- Угу. Даже догадываюсь как.
- Точно. Отдаст лабораторию вместе со всеми разработками, на том и помирятся. Хороший ход - у нас все равно все встало, продолжать поиски Бройслав точно не будет - у него теперь интереснее занятие есть, - рассмеялся Иван.
- Что тебя веселит? Может информация на эту?
- А что - жила, голов не считая. Каких людей разводила - браво!
- Она шлюха! - процедил Фомин, не разделяя веселья друга. Тот помолчал, дожевал конфету, дочитал досье и повернулся к Гарику:
- Шлюха, - кивнул. - И что?
- Ты бы женился на шлюхе? Взял в жены такую бабу, как она?
Лейтенант в раздумьях пожонглировал конфетами, зажал их в одну руку и спросил:
- Ты Анну мою знаешь. Как она тебе?
- Редкая женщина.
Гарик не кривил душой - он действительно считал жену Ивана женщиной редких достоинств. Мало умница, еще красавица, семье и мужу верна, мягкая, домашняя, понимающая, добрая. Сроду он не слышал, чтоб Иван с Анной ссорились, а если учесть, что характер у того не сахар, то ясно, насколько терпелива с ним жена, насколько любит, если любые эскапады прощает. Да одни его командировки, по полгода порой, чего стоят. Не каждая выдержит.