- Ой, не скажи, Орион. Женский ум понятие относительное и настолько загадочное, что я бы ставку на него не делал. Конечно, она оказалась лучше, чем я подумал, прочитав досье Макрухина, видно, тот бурной фантазией страдает, но то, что Лена твоя штучка та еще, факт. Характер опять же - смесь гремучая. Куда он ее занесет и с какой радости - прогнозировать невозможно, но что занесет - точно. Что ни день, то винтик в голове поворачивается. Одни гонки ночные ваши чего стоят. Нормальная будет под сто восемьдесят по серпантину давать и песни горланить?
Бройслав рассмеялся, вспомнив, как он с Леной пел звездам под аккомпанемент свиста ветра и работы мотора.
- Смешно? - с осуждением покосился на него Гарик. - Я посидел!
- Твоя беда, друг мой, в том, что ты слишком серьезно относишься к жизни…
- И к смерти, прикинь, тоже. Раньше ты подобного отношения не осуждал.
- Я многого не знал. Когда живешь как трава у дороги, не понимая ни зачем, ни отчего именно у дороги, а не в поле, например - одно, а когда четко знаешь, зачем родился, почему стал таким, а не другим, и что сколько бы ни умирал и ни рождался, все равно будешь с ней, со своей любимой, и она с тобой - все меняется, появляется иной смысл жизни, другой взгляд на вещи, на себя и окружающих. Смерть уже не страшит, она вообще не воспринимается. А жизнь? Жизнь - игра, Гарик, в которой ты ничего не проигрываешь, а выиграть можешь все.
- Хорошая теория, - хмуро кивнул Гарик. - Аббасу ее толкни - может, проникнется, разом все спишет и пойдет твоей дорогой - всем все простит и пустит капитал на поиски своей половины.
- Ворчун ты, - улыбнулся Орион. - Я все думаю - кем он был в прошлой жизни?
- Шакалом он был в прошлой жизни. Подбирал чужие объедки и выл на луну.
- Тогда у него мало шансов найти себя и свою половину.
- У него другие приоритеты. Странно, но я его больше понимаю, чем тебя в последне время.
- Влюбись.
- Это чтобы нужный градус сдвига в голосе приобрести и тебя лучше понимать? Извини, но кому-то нужно сохранять здравое мышление. Пусть это буду я.
- Договорились, - засмеялся Орион, и Гарик невольно улыбнулся в ответ. Изменился Бройслав, уже не такой сухарь как был, но не мягкотел и разум на месте, хоть Фомин и пеняет ему на его отсутствие.
Ничего, прорвемся, - подумал, поглядывая в окно, и выдал, вспомнив как он вчера с женой Бройслава палил из гюрзы по пришпиленным конфетам с ромом. Забавно было. Фантазерка она и ребенок еще совсем, оказывается:
- А Ленка твоя, правда, девчонка что надо, - вздохнул. Где бы такую еще одну найти?
Я всегда считала, что самая большая неприятность в жизни - монотонность существования и неприкаянность, сейчас же, прожив месяц словно в другом измерении, поняла, что больше всего хочу остаться в нем и жить пусть скучно, но спокойно и не бояться, что в любой момент все рухнет, а главное, не бояться за Бройслава, что словно канатоходец идет по краю. Но как добиться желаемого?
И тут меня посетила весьма здравая мысль, что требовала для осуществления немного усилий, но устраивала все как нельзя лучше в случае успеха.
Зачем мне лезть в пасть к гиене и волновать мужа? Если Магомед не идет к горе, гора к оному явится.
Чего проще, не мудрствуя, подключить к делу журналистов?
Бройслав мечтает о ребенке? Отчего б его ему не предоставить, пусть пока в проекции из серии "мне показалось"? Под этим лозунгом рвануть к врачу, устроить встречу, понятно, совершенно случайную, объявить о своем положении и покрасоваться в камеру. Бройслав слова мне не скажет, Аббас пододвинется уже конкретно - не совсем же сдвинутый - на беременную, что на весь шарик о том шепнула, челюстями клацать. Не поймут-с его однако-с!
Я выиграю время для обдумывания дальнейших шагов, а производство "козырного" препарата останется в семье. Позже можно спокойно, не спеша раскрутить Галину на помощь - родственница почти все же, и благополучно довести начатое до совершенства, сделав производство рентабельным.
И никакого риска, никаких волнений. Перемирье на год минимум. Уж за это время что-то да сложится. Аббас косточкой от черешни невзначай подавится или перетрудится на ниве сексуальных удовольствий. Где-то у меня в файлах телефончик мастера по этой части затерялся и кодовое слово. Надо бы напрячь извилины и отбить Коленьке морзянку. Он фанат своего дела и фантазер такой, что Перумову фору на сто романов вперед даст. Только свистни - по семейные трусы вылезет и версий двадцать развития событий выдаст. С подробностями. Есть у него крен в этом плане. Но пережить можно, в конце концов, у каждого свои странности.
Решено.
Я протянула руку и сграбастала телефон со столика, набрала номер редакции местной центральной радиовещательной компании и промурлыкала на английском:
- Это гинекология? Мадам Энеску Хелен беспокоит… Да, жена Энеску Бройслава…Ах, это… Да, что вы. Извините, я недавно… В курсе. Какой у вас милый голос, девушка…. Спасибо, вы удивительно добры…. Нет, я хотела уточнить… По тесту, да, но лучше сходить к врачу… Нет, я хочу сделать мужу сюрприз, поэтому не могу пока спросить у него… Спасибо огромное! Записываю. А это хорошая клиника? Самая лучшая?… Лучшая в Венгрии? Доктор Вудашчар Андриш? О! А вы сами?… Ваша знакомая? Нет? Жена посла Великобритании? Ну, тогда, конечно… Откуда же номер телефона известен?… Тогда, конечно!… Записываю…. Благодарю еще раз! Да, вы тоже очаровательно милы. Рада была с вами познакомиться. Всех благ.
Я нажала отбой и хитро улыбнулась: интересно, часа им хватит, чтобы всем составом к клинике подтянуться?
- Энеску двигается к городу, - сообщили Аббасу по телефону. Мужчина кивнул охраннику:
- Передай людям - Орион выехал.
Тот кивнул и вышел из номера.
Фарух, сидящий молча на диване, в сотый раз качнул головой:
- Глупо, Аббас. Рушить отношения из-за женщины, лишаться дороги в Европу. Бройслав редкий партнер - терять его - терять бизнес.
- Что ты можешь знать и понимать, щенок? - развернулся к нему шейх.
- Конечно, ты мой старший брат, Аббас, и я уважаю и горжусь тобой, но… не в этой ситуации. Поговори с ним, решите вопрос миром.
- Он не отдаст мой алмаз. Он кинул меня. Он! Кинул!
- Она его жена!
- Сначала она была моей!… И хватит. Уходи. Я знаю, что делаю.
- Нет, эта женщина высушила твой мозг. Ты убил на нее массу времени и денег, а мог использовать все это на благо семьи…
- Ты поучи меня, мальчишка! Если Орион пойдет на уступки - останется жив, нет… Будет, как я сказал. Вон. И пусть накроют стол!
Фарух нехотя вышел. Он был категорически не согласен с братом, но понимал, что перечить бесполезно. Делать нужно. Ситуация неприятная, и Аббас серьезно сдал, если думает взять верх над Орионом, скорее тот закопает его вместе со всей семьей, чем брат сможет камень из его угодий взять. Тут Фаруху самое время на себя поработать. Двое дерутся - третьему выгода.
Номер, снятый в ресторане, был небольшим. Гарик бегло осмотрел его и пригласил Бройслава, а сам замер у дверей.
- Приветствую тебя, Аббас.
- И я тебя, дорогой мой. Присаживайся. Как здоровье?
- Как и твое, благодарю, - сел мужчина, внимательно поглядывая на почти искренне радушную физиономию Аббаса. - Как у тебя дела? Как семья?
- Все прекрасно.
И оба посчитали, что времени на любезности потрачено достаточно.
- С нашей прошлой встречи прошло не так уж много, а изменилось столько, будто год не виделись, - заметил Аббас, жестом приглашая к трапезе, и взял кусочек лепешки с тарелки. - Мне было радостно узнать, что ты женился, но представь мое удивление, когда я узнал кто твоя жена. Мне помнится, ты говорил, она нужна тебе ненадолго.
- Ошибся.
- Поэтому даже не пригласил меня на свадьбу?
- Она была скромной. Ты, кажется, чем-то недоволен?
Аббас неопределенно развел руками:
- Растерян, Орион. Быть может, что-то недопонял из прошлого разговора?
- Возможно.
- Старею, да?
- И я не молод. Время бежит, года уходят - что здесь поделаешь? Ничего не вернуть из ушедшего, Всевышний так задумал.
- Все в руках Аллаха… но кое-что и в наших.
- Кому достало ума приобретать, а не терять. У тебя большая семья, Аббас, ты счастливый человек, знаешь, ради кого живешь, есть у тебя кому и что оставить. Мне было это не понять до встречи с Хелен. Ты был прав, она прекрасна. Но всего лишь женщина и достоинства ее ума значительно преувеличены молвой. Зато как будущей матери ей нет цены - она здорова и красива. Я не пригласил тебя на свадьбу, но на рожденье первенца обязательно приглашу.
Аббас с непроницаемым лицом слушал, поглядывая на блюда с ручёк и бограчгуяш.
- Остынет, - кивнул на последнее.
- Я сыт, спасибо.
- А я голоден, - с фальшивым смущением улыбнулся Аббас. - Венгерская кухня моя слабость: все время мало и хочется еще.
- Нужно знать, что заказывать. Бограчгуяш прекрасен, но тяжеловат для желудка, я бы посоветовал тебе обойтись более легкими, но и более приятными блюдами. К обеду нужно подходить с умом, как к любому делу.
- Например?
- Балатони фагош - запеченный балатонский судак. Прекрасное блюдо. Рыба мало удобоварима, еще и богата фосфором, что особенно ценно для работы мозга. Именно рыба помогает нам сохранить ясность ума и… не устраивает несварение желудка.
Мужчины внимательно посмотрели друг на друга:
- Спасибо за совет, но, помнится, один ты мне уже давал, отменно накормив обещаниями, - заметил Аббас.
- Всегда рад помочь другу и партнеру, - улыбнулся Бройслав и вытащил из внутреннего кармана пиджака дискету, положил на стол. - Но дело во вкусах. Один кушает неумеренно, торопится, жадничает и давится, случается и насмерть. Другой кушает, уважая себя и пищу, не торопится. Трапеза идет ему на пользу. Он всегда здоров, полон сил и долго живет.
Нур-Хайли покосился на дискету и выдавил улыбку:
- Ты прав, тут главное - не сесть за стол с невежливым и алчным типом, а то ведь и в твою тарелку такие норовят залезть.
- Это хамы. Я с такими не сажусь - не переношу, когда заглядывают в рот, ведут себя невежливо и слишком много хотят.
- В этом мы похожи. Обычно я таких учу, - уставился в глаза Ориону.
- А я не допускаю до стола.
Аббас задумался и нехотя кивнул на дискету:
- Что это?
- Балатони фагош. Бограчгуяш - национальное венгерское блюдо, не каждый желудок выдержит.
Шейх посматривал на дискету, но взять не торопился.
- И все же я готов рискнуть, мне нравятся и вид, и запах, - кивнул на горшочек с густым супом-гуляшем.
- Мое дело предупредить, а выбирать тебе и вывод делать.
- Не люблю, когда мое кому-то достается, - придвинул горшочек к себе. - Неприятно, знаешь.
- Естественно. Но если действительно твое, а то ведь бывает ничье. И тут уж кому достанется - тот и хозяин.
- Не согласен. Кто заказал обед, тот его хозяин.
- Нет. Допустим, переоценив чувство голода, заказано десять блюд, а тронуто лишь пять. Кому достанется остальное? Давиться самому? Не лучше ли оставить?
- Или поменять на десерт? - внимательно посмотрел на него Аббас.
- Именно, - с сонной поволокой во взгляде кивнул Бройслав. - Нужно трезво оценивать свои силы, прежде чем садиться за трапезу и заказывать обед. И незнакомые блюда, особенно из чужой национальной кухни лучше не брать. Мало может оказаться гадость, так еще и опасно для жизни.
Аббас молчал, переваривая услышанное, покрутил салфетку, выдал:
- Я консервативен, предпочитаю знакомую кухню, но как быть с теми кто лезет на мой стол, крадет с моей тарелки? Я не могу спустить такое. Мне нужна Багира, Орион.
- Странное заявление, Аббас. Не ожидал услышать от тебя подобное. Кому как не тебе известно, что узы, освященные Богом, нерушимы. Не далее чем две минуты назад я внятно сказал тебе - она моя жена. Ты хочешь, чтобы я отдал тебе жену? - прищурился холодно и чуть удивленно. - В уме ли ты? Подобного оскорбления и ангел бы не выдержал. А впрочем, меня ли ты оскорбил? Скорей себя. Давай-ка я потребую в ответ твой капитал и пару дочерей с женой?
- Орион, Багира прежде была моей. Ты взял мои объедки и я пока прошу вернуть их.
- Ты оскорбил меня дважды и мою жену. Такое не прощают, Аббас. Я пришел с миром, с уважением к тебе, своему старому другу и партнеру и что слышу? - качнулся к нему мужчина с сожалением во взгляде.
- Орион, не горячись…
- Я? - удивился искренне. - Из нас двоих один страдает горячкой, и не я.
- Мы договаривались - месяц…
- Когда и о чем? Откуда такие сроки? Ты знаешь браки, заключенные на месяц? Позволь кое-что сказать тебе, Аббас: только что ты нанес мне серьезные оскорбления, ты поставил меня в неприятное положение - я не могу спустить их и обязан ответить. Что будет? Пустяк. Я больше не желаю иметь с тобой дело, мой партнер и друг Нур-Хайли кончился, его нет для Бройслава Энеску. И в чем же суть? А в том, что он сам не оставил мне выбора. Любой, кто захочет вникнуть в это дело, рассудит нас и вынесет вердикт - я прав. У нас был договор? Словесный. О чем? О том, что Багира нужна мне самому. Я говорил тебе о том? Говорил. О компенсации на случай, если женщина мне пригодится? Говорил. Вот компенсация, которую, заметь, я не обязан был тебе давать - Хелен моя жена. Но я уважал тебя и посчитал возможным компенсировать разочарование, поверь, щедро компенсировать. Что сделал ты? Ты мало оскорбил себя своим бестактным заявлением, лишился хорошего дохода и партнера. Из-за кого? Из женщины. Из-за чего? Из-за своей несдержанности. По сути ты открыто объявил мне войну. Сегодня же все будут знать о нашем разговоре - извини, но оскорбление, что ты мне нанес, требует справедливого воздаяния.
Бройслав забрал дискету и поднялся:
- Я считал тебя разумным, деловым человеком. Я ошибался и постараюсь оградить от ошибки других.
- Это угроза, Орион.
- Прямая, как твое заявление: отдай жену, сравнить ее с объедками! Подумать только, услышать подобное от цивилизованного человека, своего друга и партнера! Ты разочаровал меня и сильно упал в моих глазах, Аббас.
- Ты меня подставил и кинул, Орион, ты знаешь, где и как. То, что мои мальчики залетели в России, твоих рук дело - за это тоже нужно отвечать. А Багира должна мне и серьезно, и она отдаст не тем, что забрала - другим.
- А ты глупец, Аббас. Устроить войну из-за женщины! Ты всего лишился - и ума, и бизнеса. Глупо, Нур-Хайли, не ожидал, но так тому и быть. Советую не задерживаться в Венгрии, да и Европа вряд ли теперь подойдет тебе по климату.
- Не стоит угрожать - ты первый развязал войну, украв мое. Ты разорвал наши отношения, предав меня.
- Счастливо оставаться, Аббас.
Бройслав пошел на выход, чувствуя одно желание: убить шейха.
- Багира будет у меня! Я вырежу тавро на спине твоей жены, - процедил в спину Аббас, что вне себя был и еле сдерживался, чтобы не кинуться и не придушить соперника.
Энеску остановился и, медленно повернувшись к мужчине, тихо и спокойно предупредил:
- Не удивляйся, если из всей твоей многочисленной родни останешься лишь ты. Ты меня знаешь, Аббас. Жаль, час пройдет, и ты придешь в себя, поймешь, как необдуманно и глупо поступил. Но именно твоя угроза перечеркнула все пути к перемирию. Мне даже странно - как же я с таким глупцом работал? - пожал плечами и вышел.
- Что я говорил? - тихо спросил Гарик, нагоняя хозяина.
- Поднимай людей. Пусть Аббасу станет жарко и неуютно в Европе.
- Какая муха его укусила? - качнул головой Фомин, прекрасно понимая, что теперь будет. - Может, одумается еще?
- Плевать мне на это.
Бройслав был зол. Нур-Хайли его и удивил, и возмутил, но больше всего вызывало ярость то, что осторожный, разумный человек превратился в невменяемого тупицу. Из-за Хелен. Насколько нужно привязаться к женщине, желать ее, чтобы устраивать из-за нее войну, лишаться капитала и связей? Аббас не понимал, что говорит, что делает. В том-то и дело, что понимал! Как Бройслав понимал, что ситуация банальна, и это не распри партнеров - битва двух соперников. И разум тут ни причем, расчеты пусты, слова и отступное - бесполезно. Игра будет и тонкой, и грубой, без правил и без прав.
- Усиль охрану Лены, - бросил Орион.
- Уже. Куда мы сейчас?
- К Милошковичу в посольство. Дженигс хотел встретиться со мной вчера - встретимся сегодня. Пошли Янека и Бориса на встречу с Вацлавом, - со значением посмотрел на Гарика. Тот понял: Вацлав, старый жук, но как рупор и транспарант незаменим. Все новости и сплетни в нужном Бройславу варианте он быстро распространит по Европе, и Аббас, суток не пройдет, будет не угоден здесь, куда бы не ступил.
- Отправить вместе с пленкой?
- Конечно. Все должны узнать, что не я, а он затеял это дело.
- Сделаю, - открыл перед Энеску дверцу машины, а сам пошел к другой отдавать распоряжения.
Фарух стоял на углу ресторана и внимательно следил за эскортом Энеску. По лицу Бройслава он понял, что брат серьезно ошибся, и эта ошибка будет дорого стоить не только ему, но и всей семье. Он прекрасно слышал весь разговор Аббаса с Орионом - через наушник он и сейчас слышал, как беснуется брат.
- Убрать обоих! - приказал своему псу Хаджару.
Пора, - решил Фарух: Аббасу все равно теперь не жить, а бизнес нужно сохранить.
И набрал номер мобильного Ориона.
Бройслав посмотрел на номер - не определен. Разумнее сбросить вызов, но что-то подсказывало ему - стоит узнать, кто звонит.
Мужчина так и сделал:
- Да, - сухо кинул в трубку.
- Прости, дорогой, за беспокойство. Скрываться не буду - Фарух тебе звонит. Говорить хочу.
Ну, вот и выход, - усмехнулся Энеску.
- С тобой мы не вздорили, но…
- Э! Орион, я молод, но не настолько глуп как брат. Я ему говорил, что он не прав, но разве старший слушает младшего?
- Если дружит с головой. Что ты хочешь, Фарух?
- Поговорить. Я не хочу ссориться с тобой, хочу помочь. Брат не прав кругом.
- Я подумаю о встрече.
- Думай, Орион. Ждать буду. А чтобы понял, Фарух на твоей стороне - скажу - будь осторожен. Жену побереги. Очень нехорошо Аббас поступает.
- Сочтемся, - помолчав, ответил Энеску и сбросил вызов, закаменев лицом. Гарик, что прослушал их разговор через ушную гарнитуру, навис над другом, заглядывая в машину:
- Что будем делать? Разумнее двигаться домой, а не светиться по посольствам.
- Поучи, - спокойно предостерег его мужчина. - На открытую акцию он не пойдет.
- Ой, я б не зарекался.
- Как решили, так и делаем.
- Хорошо, но на Пешича ты свернешь в подворотню.
Бройслав глянул на друга и кивнул:
- Договорились.
Гарик отстранился и хлопнул по крыше машины: вперед. А сам пошел к другой, сел и начал отдавать распоряжения по рации.
Глава 29