IV
Прошло уже два дня, а план поимки злодея так пока и не сработал. Ардашев сидел в кресле и рассматривал корешки книг. Ни писать, ни читать не хотелось. И хоть внешне он был спокоен, но в душе его одолевали мрачные мысли: "Вот же связался я с этой дьявольщиной! Попробуй, примени тут законы логики… Ну хорошо, Сатана Сатаной, но действует обычный злоумышленник. Его-то я должен обставить? К тому же у меня есть три преимущества: во-первых, преступник уверен в своей безнаказанности и абсолютной неуязвимости, а значит, его легче застать врасплох; во-вторых, я осведомлен о его секрете, и, в-третьих, капкан расставлен и приманка готова. Осталось лишь дождаться, когда в сторону хищника подует ветер и он учует запах добычи".
Из раздумий вывела трель телефонного звонка из соседней комнаты. В дверь постучали.
- Войдите.
- Господин Поляничко звонят. Просят вас, - как всегда ангельским голоском пропела горничная.
Ардашев прошел в гостиную и взял трубку.
- День добрый, Ефим Андреевич… Слушаю… Значит, в Ростове… понятно… Екатеринодаре… и даже Пятигорске? Так-так… Благодарю вас… Взаимно. До свидания.
"Стало быть, мои подозрения подтвердились", - подумал адвокат и, достав коробочку монпансье, выбрал красную конфетку. - Ждать осталось недолго".
А вечером, когда большие напольные часы пробили восемь, раздался второй телефонный звонок, теперь уже из Коммерческого клуба. Звонил знакомый лакей.
Утром следующего дня Ардашев вновь заехал в полицейское управление и уже оттуда - в Волжско-Камский коммерческий банк.
V
- Простите, что вам надобно, сударь? Вы хотите стать нашим вкладчиком? Я смотрю, вы с саквояжем…
- Не совсем так, господин управляющий, - проговорил солидный мужчина с бритым подбородком и роскошными усами. - Если помните, мы вчера с вами играли в карты в Коммерческом клубе. К сожалению, я проигрался. И даже самая дорогая вещь, доставшаяся мне в наследство от любимого деда, - портсигар - теперь не моя, а ваша.
- Ах да, припоминаю. Однако вас никто не неволил. Действительно, вещица интересная, старинная - настоящее произведение искусства. Увы, теперь такие уже не делают, - сказал управляющий.
- Он при вас?
- А в чем, собственно, дело?
- Да так, сущий пустяк. Вы его уже рассматривали? - спросил господин.
- Не особенно. Не успел даже вложить папиросы.
- А вы посмотрите. Там внутри есть очень интересное изображение.
- Одну минуту. Так… достал, и что я должен здесь узреть? - поинтересовался управляющий.
- В центре круг, видите?
- Да.
- А что внутри его?
- Непонятно. Какой-то козел четырехрогий. А почему вы меня об этом спрашиваете?.. Погодите, что-то мне плохо… голова закружилась, ох… Подождите…
- А ждать больше и не надо. Выполняйте мои команды.
- Слушаюсь, - кивнул управляющий.
- Выпишите мне вексель вашего банка на сто тысяч рублей.
- Хорошо… Извольте.
- Теперь принесите.
- Сей момент.
- А что в сейфе?
- Деньги, ценные бумаги…
- Положите их в этот саквояж.
- Да-да.
- Отдайте мне.
- Вот получите, сударь.
- А вечером, когда придете домой, разбавьте в кружке цианистый калий и выпейте. Ясно?
- Но у меня нет цианистого калия.
- Так купите в аптеке.
- Не смею ослушаться.
- И не забудьте передать привет архангелу Гавриилу.
- Так точно-с, передам. А от кого-с?
- Неважно. Да… портсигар верните.
Неожиданно распахнулась боковая дверь, и появился начальник сыскного отделения Ефим Андреевич Поляничко. В руке у полицейского был наган. Следом вышел Ардашев. Управляющий застыл на месте как приклеенный.
- Не торопись, любезный, - спокойно выговорил сыщик.
- Кто вы такой? И по какому праву вы смеете так со мной так разговаривать? - спросил незнакомец.
- Перестаньте разыгрывать комедию, сударь, - вмешался в разговор Ардашев. - Вы только что пытались воздействовать на психику господина управляющего банком посредством этого самого портсигара, точнее, изображения знака дьявола, которое находится на внутренней части правой крышки. Кому, как не вам, известно, что стоит поймать зрением эти разноцветные, покрытые эмалью гильошированные узоры секунды на три, как человек полностью теряет волю и становится рабом ваших желаний. Именно так вы расправились со своими жертвами в Екатеринодаре, Ростове, Пятигорске и Ставрополе, предварительно получив с потерпевших векселя, наличность и драгоценности. Смерть купца Тяглова - на вашей совести. Вы намеренно проигрывали жертвам портсигар, а потом, выждав день-два, являлись к ним. Если несчастный сам до этого не рассматривал свой карточный трофей и не разглядывал знак дьявола, то тогда вы, как мы только что видели, добивались этого. Чаще всего, вы сразу же забирали эту вещицу назад, но иногда приходилось навещать скорбящих родственников и выкупать орудие преступления уже после смерти жертв.
- Что за бред вы несете? Какой знак? Какого дьявола? Какие три секунды? - расхохотался незнакомец. - Если верить вашим словам, то тогда и я должен превратиться в послушное орудие Сатаны, так? Вы сказали "три секунды"? Что ж, давайте проверим. - С этими словами он раскрыл портсигар, уставился на внутреннее изображение и стал громко считать: - Раз, два, три, четыре… - Только не успел злоумышленник произнести следующую цифру, как резко открылась и ударилась о стену не заклеенная на зиму форточка.
- Я вижу… вижу цвета: красный, черный, синий… - Незнакомец выронил портсигар, опустился на колени и, ползая по персидскому ковру, приговаривал: - Какая красота! Цветочки, ромбики, кружочки…
Управляющий Малороссов подошел к столу, налил полный стакан воды и, выпив жадными глотками, сел в свое кресло.
- Что с ним? - спросил Ардашев.
- Похоже, сошел с ума, - предположил управляющий.
- Так вы же не сошли, хотя тоже цвета не различаете, - засомневался Поляничко.
- Позволю предположить, что к нему внезапно вернулось полное зрение, и он стал жертвой собственного преступления, - высказался Ардашев.
- Странно как-то получается - "вернулось полное зрение", - глядя на ползающего по ковру господина, проронил начальник сыскного отделения. - Но ведь кто-то должен был этому поспешествовать? И кто же?
- Нам не дано знать, - глубокомысленно изрек управляющий.
- Ладно. - Поляничко спрятал оружие и подобрал портсигар. Затем, склонившись над преступником, велел:
- Поднимайтесь, сударь, поедем в Александровскую больницу для безумцев.
Незнакомец покорно поднялся, и на его руках тут же захлопнулись малые ручные цепочки.
- Господа, покорно благодарю за помощь, - встав из-за стола, проговорил Малороссов.
- А с ролью вы справились отменно. Можно в театре играть, - усмехнулся старый полициант. - Только заждались мы в той комнате. Я уже думал, что он к вам и не явится. Хитрый, бестия! Записался на одно время, а пришел двумя часами позже. Видать, осторожничал.
- Но позвольте спросить: нельзя ли мне вернуть вещицу?
- Какую? - не понял Поляничко.
- Мой портсигар. Я его выиграл в честной игре.
- На настоящий момент это орудие преступления, а стало быть, вещественное доказательство. И потому подлежит изъятию.
- Тогда я с полицмейстером поговорю…
- А это уж как душе угодно. Мы люди маленькие, начальству подчиненные.
- Еще раз спасибо, господа. Всего доброго!
Покинув кабинет и уже спускаясь по отделанной мрамором лестнице вслед за задержанным, который то и дело вертел головой, называя разные цвета, Ардашев спросил:
- А может, выбросить чертово изделие в Архиерейский пруд, да и дело с концом? Как думаете, Ефим Андреевич? А то ведь, кто знает, что управляющему банком на ум придет? Сам-то он дальтоник. Да и знает теперь, как портсигар использовать. Глядишь, и начнет промышлять. Денег-то много не бывает.
- Ох, Клим Пантелеевич, вы прямо мои мысли читаете…Только не поверит мне начальство. Скажут, мол, присвоил. Вещь драгоценная, как шапка Мономаха. Еще под суд отдадут. Нет, так поступить я не могу. Пусть сами решают.
- Да, ситуация, - согласился Ардашев.
Полицейская пролетка стояла неподалеку, но присяжный поверенный отказался ехать и пошел пешком.
Мороз усилился еще ночью, и выпавший второго дня снег искрился, как мелкий брильянт на солнце. Сани с возницами, торопящиеся куда-то люди, застывшие под снегом деревья, яркое, но холодное солнце, словом, настоящая русская зима проносилась мимо Ардашева и не прибавляла ему радости. Клим Пантелеевич пытался объяснить самому себе природу явлений, свидетелем которых он только что был, но ничего не получалось. Не помогали ни привычная дедукция, ни знание криминалистики. И от этого бессилия портилось настроение. Подобного в его практике еще не случалось.
Вдруг впереди он увидел того самого старика с седой бородой, которому недавно у Успенской церкви пожаловал целковый. Нищий сидел у двери Почтамта с той же самой медной кружкой, а на глазу у него была черная повязка.
Присяжный поверенный вынул очки, достал из бумажника "красненькую" и сказал:
- Спасибо тебе, старик. Вот, возвращаю очки. А это на помин той самой убиенной души.
- Упокоилась она на Небесах, - тихо вымолвил христарадник, склонил в благодарности голову и перекрестился.
Ардашев зашагал дальше. Уже на углу Почтовой и Александровской он оглянулся - старика нигде не было.
VI
В пятницу к Ардашеву наведался доктор Нижегородцев. Он рассказал, что к вдове Тягловой вернулось долгожданное спокойствие, и жизнь снова вошла в привычное русло. Воротилась и горничная. Посуда биться перестала, печной гул пропал, и прочие непонятные явления навсегда покинули дом. Она просила передать, что чувствует себя обязанной присяжному поверенному и шлет поклоны.
Арестованный злодей так и не обрел здравый рассудок. Находясь в психиатрической лечебнице, он целыми днями разглядывает разнообразные предметы и, указывая на них, то и дело восклицает: "Это красный цвет, это зеленый, а это желтый…"
Управляющий Ставропольским отделением Волжско-Камского коммерческого банка Малороссов, получив от полицмейстера свой портсигар, на следующий день неожиданно уехал из города. Бросил банк и жену. Где он теперь, никто не знает…
Юлия Набокова
Пропавшая в лабиринте
Даша хорошо запомнила ту девушку у входа в будапештский лабиринт. День был пасмурный, старинная улочка с невысокими домами, на которую они с Олеськой свернули, казалась выцветшей, словно на потемневшей от времени картине. Туристы остались делать селфи на шумной площади у собора Святого Матьяша, а здесь, всего в двух шагах от суеты, было на удивление пустынно. Тогда-то Даша и заметила хрупкую девушку под цветным зонтом, застывшую на мостовой. Словно художник нарисовал ее на сером фоне, решив оживить городской пейзаж и не пожалев красок. Рыжие локоны, красный расклешенный плащ, желтый шарф и зонт с клиньями всех цветов радуги в вытянутой руке. Девушка выглядела волшебной феей, прилетевшей на зонтике из сказочной страны. Зачем ей зонт, удивилась Даша, дождя ведь нет. А потом увидела мужчину, который снимал девушку на большой фотоаппарат.
- Зеркалка, - завистливо шепнула Олеська, мечтавшая о собственной аппаратуре. - А снимать-то не умеет, на автомате фоткает.
Даша и сама поняла, что мужчина не профессионал, по тому, как он небрежно повесил фотоаппарат на шею, не потрудившись закрыть линзу защитной крышкой. Фея сложила зонт и шагнула к нему, взяв под руку. Волшебство сразу же исчезло. Перед Дашей была обычная пара - юная красавица в модном плаще и грузный, лысеющий мужчина, привыкший покупать все самое дорогое, будь то фотоаппарат или женщина. Это только в мистических романах, которые пишет Даша, красавицы выходят замуж по любви. А в жизни, куда ни глянь, сплошная проза.
- Я бы с таким не смогла даже за фотоаппарат, - разочарованно пробормотала Олеська, на которую неземная красота незнакомки тоже произвела впечатление.
- Олеся, что ты говоришь? - поразилась Даша, которую частенько обескураживали суждения пятнадцатилетней сестры.
- А что? - не смутилась та. - Я же говорю - не смогла бы. На фотоаппарат я себе и сама заработаю.
Они проводили взглядом удаляющуюся парочку. Девушка покачивалась на высоких каблуках, словно парила над землей, а ее приземленный спутник тяжело впечатывал подошвы в мостовую.
- Прямо как Дюймовочка и крот, - шепнула Олеська.
Парочка остановилась перед желтым домом, над входом в который развевались флаги и висела табличка "Labirintus".
- Это же лабиринт, - обрадовалась Олеська и потянула Дашу следом. - Помнишь, я тебе в путеводителе показывала? Еще по карте смотрела, как его найти, только запуталась.
Не то чтобы Даша любила старинные лабиринты… Честно говоря, она побаивалась темноты, но в своем страхе никому не признавалась, особенно младшей сестре. Смешно же - писательница, которая пишет о привидениях и потустороннем, боится темноты! Поэтому Олеська вбила себе в голову, что Даше непременно нужно побывать в подземельях - пригодится для новых книжек, а Даша с ней особенно не спорила, но в душе надеялась, что лабиринт они как-нибудь минуют. Не вышло… Покорившись неизбежному и настроившись пощекотать себе нервы, Даша последовала за Олеськой.
Пара, за которой они наблюдали, оказалась русской. Подходя, они услышали, как девушка зовет своего спутника спуститься в подземелья, а тот вяло отнекивается, ссылаясь на усталость.
- Давай я лучше в кафешке пива попью, а ты иди гуляй, - предложил мужчина.
- А если я там заблужусь? Это же лабиринт. С тобой мне будет спокойнее. - Девушка настойчиво тянула его внутрь, перегородив Даше с Олеськой вход.
- Может, тогда вообще не пойдем? - упорствовал ее спутник.
Даша заметила обручальные кольца у них на руках. Значит, не любовники, а супруги.
- Простите, - вмешалась Даша в затянувшийся спор, - вы проходите?
Рыжая обернулась - на фарфоровом личике с высокими скулами сверкнули изумрудной зеленью глаза, на дне которых плескалось отчаяние. Как будто попасть в лабиринт было для нее вопросом жизни и смерти. Неизвестно, сколько бы еще ей пришлось уговаривать своего занудного спутника, но вопрос Даши сыграл ей на руку. Мужчина, привыкший всюду быть первым, и на этот раз не отступил с пути, а шагнул на лестницу, ведущую прямо от входа вниз, раздраженно бросив Даше:
- Проходим.
Даша с Олеськой переглянулись, мысленно посочувствовав фее. Угораздило же ее выйти замуж за такого буку. Крупная капля упала Олеське на макушку, и она потешно встряхнулась, с обидой взглянув на наливающееся дождем небо.
- Идем. - Даша потянула сестру под арку.
Каменная лестница уводила в таинственный полумрак. На середине они застряли, вжавшись в стену и пропуская группу китайских туристов. Выход из лабиринта был один, там же, где вход. Жители Поднебесной с восторгом таращились на натуральную блондинку Олеську - с модной стрижкой и огромными, в пол-лица голубыми глазами, она была похожа на ожившую героиню аниме. Их любопытные взгляды скользили дальше, на саму Дашу, ожидая увидеть другую белокурую красавицу, и разочарованно гасли. Русые от природы волосы Даша красила в цвет темного шоколада и стригла в каре, а брюнеток с такой прической и в Китае - миллиард. Навстречу поднимались все новые и новые лица.
- Сколько же их там? - не выдержала она.
- Тридцать три! - задорно объявила Олеська, пропустив последнего туриста. - Я посчитала.
Они продолжили спуск. Даша думала, что парочка, привлекшая их внимание, уже давно гуляет по лабиринту, но они неожиданно нагнали их у кассы. Мужчина неторопливо листал книжечку скидок, которую выдавали при покупке билета на туристический автобус, в надежде отыскать купон на лабиринт.
- Говорю же тебе, нет такой скидки. - Девушка смущенно вспыхнула, обернувшись на них, и с силой стиснула рукоять своего зонта. Ей было явно неловко за скупого супруга.
- Деньги счет любят, а тут билет как пол-Родины стоит. - Здоровяк неохотно выудил из туго набитого кошелька крупную купюру и протянул в кассу.
- Надеюсь, привидения у вас имеются? - спросил он у кассира по-русски. - Такие деньги берете, что привидения должны быть!
У Даши по коже поползли мурашки, как от предчувствия чего-то страшного и неотвратимого. Она взглянула на сестру - но Олеська только завороженно глазела по сторонам, изучая каменные своды, и нетерпеливо постукивала кроссовкой по полу.
Местный кассир дежурно улыбнулся и протянул билеты. Парочка проследовала внутрь. Даша купила два билета, и они с Олеськой вошли в лабиринт.
Гудящий современный город, наводненный туристами, остался наверху, а внизу простирались старинные подземелья, мрачные и темные, как кротовые норы.
В первом, тускло освещенном зале бродили несколько посетителей. Откуда-то доносилась классическая музыка. В боковой нише за решеткой, словно пленники в темнице, томились манекены, наряженные в исторические костюмы. Олеська в своих рваных джинсах заинтересованно остановилась у решетки и, просунув руку между прутьев, стала снимать на мобильник корсеты и кринолины. Даша лишь подошла ближе - и сразу отпрянула, было что-то жуткое в этих застывших куклах в старых одеждах. Словно призраки смотрели на нее сквозь века и, улыбаясь жуткой улыбкой, затевали что-то ужасное…
- Какие жуткие, - прошелестел рядом чей-то надтреснутый голос. - Как настоящие. Кажется, если бы не решетка, набросились на нас и утащили на тот свет…
Даша вздрогнула и обернулась. В шаге от нее стояла девушка с зонтиком. В полумраке подземелья все яркие краски стерлись, рыжие волосы потемнели, а красный плащ казался черным, сливаясь с темнотой, и теперь она сама выглядела как призрак - бледная и эфемерная. Даша подавила в себе желание дотронуться до девушки рукой и проверить, настоящая ли она. Ее супруг стоял в стороне, тыча в мобильный телефон.
- Лера! - раздраженно позвал он, и девушка послушно шагнула к нему, словно он натянул невидимый поводок. - Представляешь, тут связи нет.
- Конечно, нет, - безжизненно откликнулась она. - Это же подземелье.
Из зала расходились многочисленные ходы, тонувшие в непроглядном мраке. Туристы заходили в них и исчезали из виду; только по огонькам мобильных, трепетавших в темноте, можно было определить, что по коридорам блуждают люди. Эфемерная девушка взяла своего крупного супруга за руку и увлекла в один из ходов. Даша проводила их тревожным взглядом, пока их силуэты не растворились в темноте, и сердце снова кольнуло от предчувствия чего-то недоброго, что таится в недрах средневекового лабиринта. Ей показалось, что кто-то внимательно смотрит на нее оттуда. Смотрит и ждет, пока она войдет во тьму.
Глупости, отругала она себя. Что плохого может случиться в подземелье, где каждый день бывают сотни посетителей? Если здесь когда-то и водились призраки, они уже в ужасе разбежались от назойливых туристов. Даша скорее готова представить, как привидения улепетывают от туристов, норовящих сделать сенсационный кадр, чем как привидения преследуют людей.