– Ты был с кем-то другим? То есть, я хотела сказать, с другой.
Сергей даже задохнулся. От Валиной ревности, которая раньше его только забавляла, он вдруг впервые почувствовал раздражение. У него такое состояние, а она тут лезет с разными глупостями!
– Слушай, я тебе кажется еще не муж, чтобы перед тобой отчитываться! – внезапно заорал он.
В трубке сначала было тихо, потом послышались короткие гудки. Сергей растеряно бросил трубку. Он еще никогда не разговаривал с Валей так грубо. Это случилось с ним впервые. Сергей выругался и стал набирать Валин номер. Но на том конце провода были короткие гудки. Десять минут Сергей пытался дозвониться, все напрасно. Там все время было занято. В конце концов, он бросил это занятие и пошел в ванную. Ему было необходимо принять горячий душ. Когда он был уже в ванной комнате, телефон зазвонил вновь. Сергей кинулся к нему в полной уверенности, что звонит Валя.
Это была мама.
– Сергей, – ровным и строгим голосом сказала она, – ты не был у меня уже две недели. Чем ты это можешь объяснить?
Сергей почувствовал себя совсем несчастным.
– Много дел.
– Я не поверю, что у такого интеллигентного человека, каким я тебя воспитала, не может найтись несколько часов на общение с матерью. Ты неблагодарен, сын. Неужели ты не можешь поверить, что я могу скучать по тебе?
– Да конечно, я виноват. Прости, – покорно проговорил Сергей.
– Я принимаю твои извинения, – сказала мама. – Мы с Надеждой будем ждать тебя завтра на ужин. Изволь быть.
Когда мать сердилась на Сергея, она могла быть интеллигентной до блевотины. В обычной же жизни она была вполне нормальной женщиной.
Сергей не стал спорить.
– Хорошо. Я обязательно буду. Передай привет Надежде.
Надеждой звали его тетку, младшую мамину сестру. Сестра была не замужем и жила вместе с матерью Сергея. Ей было около сорока, и она была чрезвычайно глупа и зловредна. Сергей в последнее время стал ее недолюбливать, потому что считал, что она настраивает мать против него и говорит о нем всякие гадости. Естественно, что свои предположения он оставлял при себе.
– Мы тебя ждем, – сказала мама и первая положила трубку.
Ее звонок совсем испортил настроение Сергея. Он поплелся в ванную. Горячая ванна немного успокоила его. На какое-то время Сергей даже задремал.
В дверь позвонили. Настойчиво и долго. Сергей весь в мыле, накинул махровый халат и пошел открывать.
Это была Валя. Она была такая же мокрая, как и он, потому что забыла зонт, а дождь за окном усилился и превратился чуть ли не в ливень. Она жалобно, как бездомная собачонка смотрела на Сергея. Тому стало ее жалко, и сердце его тут же наполнилось нежностью.
– Валя?
Она осторожно прошла в квартиру.
– Я пришла, – жалобно сообщила она.
– Ты же вся мокрая! – воскликнул Сергей. – Простудишься.
– Мне все равно! – Валины глаза наполнились слезами. Губы задрожали. Она заплакала. – Я не хочу жить без тебя!
Сергей повел ее в ванную.
– Тебе нужно прогреться.
– С кем ты был?
– Один. Клянусь тебе! Своим здоровьем. Ты мне веришь?
– Это правда? – Валя всхлипнула.
Сергей кивнул. Он глядел ей в глаза. Девушка поверила. Это было видно по ее лицу. Она прижалась к Сергею. Мокрая, холодная. Он стал снимать с нее одежду.
– Я тоже весь промок. До сих пор кости не прогрелись. Сергей снял с себя халат и тоже остался голым. Он забрался в воду и потянул за собой девушку. – Иди сюда…
* * *
Они лежали и ели. Сергей приготовил ужин и отнес его прямо в постель. Надо было подкрепиться.
– Ты сказала своим, что идешь ко мне?
– Сказала.
– Что они сказали? Мать разве не стала перед тобой стеной?
– Ну, вот еще! – фыркнула Валя. – В такие минуты меня никто не может остановить.
– Это точно!
Сергей ел бутерброд с сыром и стряхивал на пол крошки. Впервые за последнее время он чувствовал себя так спокойно. Они непринужденно болтали почти час. Валя рассказывала ему школьные сплетни, Сергей комментировал. Потом они отключили телефон, чтобы он не мешал им, и наслаждались друг другом. Когда секс им приелся, они снова разговаривали.
Сначала разговор шел ни о чем. Болтали о пустяках, сплетничали. Лежали, тесно прижавшись, друг к другу, так что Сергей чувствовал, как Валя дышит ему в ухо. Тела их были горячими, но это было кстати после шатаний под дождем, капли которого и сейчас барабанили за окном.
– Кап, кап! – Валя считала капли. – Тридцать четыре!
– Что ты делаешь?
– Я гадаю по каплям.
– Каким образом?
– Если будет счетное число, между большими паузами, то я загадаю желание.
– И какое ты загадаешь желание? – Этот вопрос Сергей задал автоматически. И тут же пожалел. Он прекрасно знал, что она скажет. С тех пор, как однажды после веселой попойки в кругу друзей он что-то наболтал Вале, что готов на ней жениться, но не сразу, а чуть погодя, она постоянно возвращалась к этой теме. Вот и сейчас она кошкой изогнулась, вытянулась, и сладко зевая, сказала:
– Выйти за тебя замуж.
Он поморщился. Валя заметила это и сразу отпрянула от него.
– Второй год пошел, как мы знакомы!
– Ну и что?
– Этого вполне достаточно, чтобы узнать друг друга. Мы ведь уже не дети.
– Ну почему, – задумчиво произнес Сергей, – я наверно еще слишком молод для женитьбы. Да и ты не старуха.
– А мне надоело ждать, когда тебе надоест твоя мнимая свобода, которой ты так дорожишь. На меня уже начинают смотреть с жалостью, как на ту, которую держат про запас.
– Не говори ерунды. Никто не держит тебя про запас. Ты это прекрасно знаешь. И нечего ловить чужие взгляды. Ты просто очень мнительная. Скажи, куда нам торопиться?
Валя начала злиться.
– Ты считаешь, что нам некуда спешить?
– Да.
– Может ты просто ищешь себе другую? Тогда зачем мне мозги пудришь? Ты скажи, не стесняйся, и мы с тобой разойдемся. Зачем тогда твои слова про любовь, которые ты твердил мне всю зиму?
– Не надо путать любовь со стремлением выскочить замуж, – эти слова Сергей сказал довольно грубо.
Валя выдернула одеяло, и обижено завернувшись в него, отвернулась к стенке. Сергей повернул ее к себе чуть не насильно и посмотрел ей в глаза.
– Ну почему всегда, как только нам хорошо с тобой, ты начинаешь подобные разговоры?
– Потому что я люблю тебя и хочу за тебя замуж. И ребенка от тебя хочу! Неужели ты этого не понимаешь? – Валя смотрела на Сергея, и в глазах у нее стояли слезы.
– Ребенка? – Сергей был поражен. – О ребенке ты еще ни разу не говорила.
– Каждая женщина хочет от любимого человека ребенка. Я тоже. А ты почему-то воспринимаешь это как что-то ненормальное. Сережа, ты живешь в обыкновенном мире, с людьми. Это так положено, мужчина и женщина женятся и заводят детей. Ты уже не мальчик. С детством все равно рано или поздно придется расстаться. А ты словно боишься этого. У тебя все друзья уже женаты.
Сергей молчал. Он уже не раз слышал все это, и сказать ему было нечего. Не хотелось спорить и что-то доказывать. Они с Валей не понимают друг друга – это самое главное. Он внимательно посмотрел девушке в глаза, и та вздрогнула, но сама не заметила этого. Зато Сергей заметил это. Он увидел, как сузились ее зрачки, а в темных огромных глазах ее, он увидел свое лицо, вернее его отражение. Речь Вали стала замедляться, словно у нее заплетался язык, запутались слова.
– Я с тобой совершенно согласен, дорогая, – медленно и отчетливо проговорил Сергей, не переставая смотреть ей в глаза. – Но лучше будет, если мы забудем про этот разговор и больше не станем возвращаться к этой теме. Хорошо?
Валя немного помолчала, она, словно плохо соображала, о чем вообще идет речь, затем открыла рот, и с трудом ворочая языком, произнесла:
– Хорошо.
– Вот и умница! – Сергей погладил ее по голове. – А теперь тебе нужно отдохнуть. Уже поздно, на дворе глубокая ночь. Пора спать. Спа-а-ать!
Последнее слово он тихо пропел. Валины глаза закрылись. Сергей помог ей опустить голову на подушку. Через секунду девушка уже спала крепким сном.
– Я тебя люблю, – сказал Сергей и поцеловал ее в губы.
Он уже почти не верил тому, что говорил.
4
Когда Валя проснулась, Сергея рядом не было. Из кухни раздавались звуки жарящейся яичницы. Валя очень хорошо знала это шкворчание – больше всего на свете Сергей любил яичницу и был мастером ее приготовления. Она сладко потянулась, и, не одеваясь, только закуталась в махровую простыню, пошла на кухню.
– Проснулась? – Сергей встретил ее радостной улыбкой.
– Я вчера так неожиданно уснула, даже не помню, о чем мы разговаривали, – Валя зевнула и потянулась, так сладко и сексуально, что Сергей не удержался и обнял ее.
– Доброе утро. Хочешь кофе? Можно даже с коньяком. Когда у тебя занятия?
– В десять.
– У нас уйма времени.
– Как, а разве ты не пойдешь на работу?
– Не-а! – Сергей мотнул головой, совсем как мальчик. – У меня есть более важные дела.
Потом они сели завтракать. Все время, пока они ели, Сергей не спускал глаз с Вали. Он следил за ее поведением. Девушка беззаботно щебетала, так что тарелка ее долго оставалась полной, и ему пришлось ждать ее. Затем они прогулялись по городу, и Сергей проводил ее до школы.
– Передай привет Таракашке! – он чмокнул ее в щеку, и Валя застучала каблучками своих туфелек по асфальтовой дорожке, в конце которой виднелась школьная дверь. Над дверью красовалась вывеска:
СРЕДНЯЯ ШКОЛА № 10
Добро пожаловать!
Сергей прочитал ее и плюнул. Но тут же он забыл про школу.
– Значит, она ничего не помнит! – торжествующим и полным удовлетворения голосом произнес он.
* * *
Через два часа Сергей был уже в центральной городской библиотеке. Перед ним горой возвышалась стопка книг и журналов. Он целый час проторчал в библиографическом отделе и замучил тамошнюю работницу. Все книги или статьи журналов были посвящены магии и колдовству. Сергей был погружен в чтение и не замечал ничего, что творилось вокруг него. Рядом с ним лежал толстая общая тетрадка, и молодой человек что-то в нее выписывал и зарисовывал. На лице у него было такое сосредоточение, что казалось, что это занимается над диссертацией молодой ученый.
* * *
Раздался звонок, и Маргарита Васильевна пошла открывать.
– Это наверно Сережа, – сказала Надежда. Она сидела на старинном диване и вязала оранжевый жилет.
Она оказалась права. Сергей поздоровался, поцеловал мать и прошел в квартиру. Ужин уже ждал его. Круглый стол, который по-старинному стоял в центре комнаты, был накрыт.
– Здравствуй, Надежда, – кивнул он головой тетке.
– Сереженька, здравствуй, милый! – голос у Надежды был немного скрипучий и неприятный. Сергей сморщился как от головной боли. А тетя продолжала петь: – Где ты пропадал? Мы с Марго совсем извелись. Разве можно так себя вести?
– Ты же знаешь, я готовлюсь в аспирантуру. У меня в декабре экзамены.
– В декабре? – Это вошла мама. – Странно, с каких это пор ты стал готовиться к экзаменам за несколько месяцев до сдачи? Как поживает Валентина? Ты не сделал еще ей предложения? Кажется она порядочная девушка. Хотя я совершенно не разбираюсь в современной молодежи. Не делай такое лицо. Я спрашиваю совершенно серьезно.
– Я не мыл руки, – нашелся Сергей. Он вышел из комнаты в надежде, что когда вернется, у женщин к нему появятся другие вопросы.
Когда он вытирал руки, его взгляд упал на лежащую, на стиральной машине зажигалку. Надежда курила, как заправский матрос. Сергей взял зажигалку и долго смотрел на нее. Потом он сделал высокое пламя и начертил им в воздухе круг.
Что-то хлопнуло. Словно воспламенился сгусток газа, когда включаешь плиту, и долго не можешь зажечь спичку. Сергей вздрогнул. Потом он улыбнулся самому себе в зеркале и пошел в зал. В ванной остался неприятный запах но Сергей не заметил этого.
– Я сделала твое любимое блюдо, чахокбилли из курицы, – сказала Маргарита Васильевна, когда все уселись за стол.
– Ты всегда его баловала, – тут же не удержалась от комментария Надежда.
– Надя не преувеличивай. И не придирайся к моему сыну. Мне иногда кажется, что это Сергей из-за тебя приходит ко мне так редко.
– Правильно, – на глазах тетки тут же появились слезы, – я всегда была тут только приживалкой. Все ласковые слова всегда доставались ему, – она кивнула на Сергея. – Или его отцу.
Сергей усмехнулся. Но уж больно кривая у него получилась усмешка.
– Не будем ссориться, – строго сказала Маргарита Васильевна. – Надя, а ты не говори глупостей. А вспоминать Валентина, отца Сережи в такой час вообще нетактично.
– Почему нетактично? – вмешался в разговор Сергей. – Почему мы никогда не говорим про моего отца? В конце концов, что в этом такого?
Женщины смутились и покраснели.
– Сережа, как ты можешь? – удивленно подняв брови вверх, воскликнула Маргарита Васильевна.
– Я давно уже не ребенок, – сказал Сергей, – могу во всем разобраться без слез и душевных терзаний.
Маргарита Васильевна положила вилку и нож на тарелку и спросила:
– Что ты хочешь узнать?
– Более подробную историю смерти моего отца.
– Странно, – Маргарита Васильевна явно была в смятении, она даже встала со стула, – прошло столько лет, ты никогда не интересовался прошлым. Ничего необычного или странного я тебе рассказать не могу. Все было настолько банально и пошло.
– Говори, Марго, говори, – подбодрила ее Надежда, – раз он хочет знать все, пусть знает все. Ты думаешь, что будешь спать спокойно, когда все узнаешь, Сереженька?
– Не твое дело! – огрызнулся Сергей. – Что ты всегда лезешь не в свои дела?
Тетка обижено поджала губы и замолчала.
– Ладно, слушай, – сказала мама. – Только не думай, что я знаю больше тебя. Твоего отца нашли в бессознательном состоянии в сквере около пединститута. Рядом с ним валялась пустая бутылка от водки. Те, кто его нашел, вызвали скорую помощь. Валентина увезли, но спасти не смогли. У него было острое отравление, и врачи не смогли определить, каким ядом он отравился. Валя промучился трое суток и умер, не приходя в сознание. Все! Больше я тебе ничего не могу сказать. Официальная версия – самоубийство.
– А неофициальная? – спросил Сергей.
Маргарита Васильевна вздрогнула.
– Неофициальная? – растеряно спросила она.
– Да.
– Как тебе не стыдно, Сергей? – вмешалась Надежда. – Какие еще могут быть неофициальные версии?
– Я хотел спросить: кто еще мог подсыпать моему отцу яду кроме него самого?
Женщины молчали. Сергей смотрел на них чуть ли не обвиняющим взором, словно перед ним сидели отравительницы. Первой опомнилась Надежда.
– Хорошо, если ты не веришь, что твой отец сам отравился, делай выводы. Тебе известно, что у твоего отца перед смертью была любовница?
– Я не могу это слышать! – Маргарита Васильевна вышла из зала и скрылась в своей комнате.
Сергей молчал.
– Он обманывал твою мать. И все об этом знали, кроме нее, разумеется, – продолжала Надежда. – Марго наивная женщина. Наивная и очень чистая. Ей это даже в голову не могло прийти, что ее обманывают. Она продолжала любить твоего отца, несмотря на то, что он был горький пьяница. И он сам страдал от этого. Но ничего не мог с собой поделать. Ты знаешь, что тогда простому смертному невозможно было от этого вылечиться. Это сейчас экстрасенсы, кодирование, закапывание в глаза и так далее. Раньше этого не было. Кодировали только высших партийных чиновников. Вся страна спивалась, и твой отец вместе со всеми. А тут еще эта Елена Прекрасная! – Надежда презрительно фыркнула, и Сергей понял, что речь пошла о любовнице. – Эта низкая женщина, оказалась для твоего отца последней каплей, переполнившей чашу его терпения. Он обманывал твою мать и сам страдал от этого, но ничего не мог поделать с собой. Слабости были сильнее его. Он запутывался все больше и больше, в конце концов, ты же сам помнишь последние месяцы его жизни с тобой и мамой.
– Да, это было невыносимо, – вынужден был признаться Сергей.
– Ага! – как-то хищно обрадовалась Надежда. – Ты ведь был ребенком, но тоже все понимал. Я помню, как ты смотрел на него.
– Как?
– Ты смотрел на него так, словно он мешал тебе. И вообще, странный ты был мальчик. У тебя не было ни злости, ни ненависти, как у других детей. Ты просто смотрел сквозь него, как будто его и не существовало. И я видела, что ему от этого было тяжелее всего. Вот он и не выдержал.
Надежда сделала паузу и стала закуривать сигарету с ментолом. Из комнаты матери не раздавалось ни звука. Сергей тоже молчал. Тетка немного успокоилась и продолжила:
– Он вообще был слабым человеком. Никогда не мог выстоять перед трудностями, особенно моральными. Он не смог ни выучиться, ни нормально работать. Он был неудачник. Сейчас таких людей оправдывают, говорят, мол время было такое, которое губило любые способности и таланты, но я этому не верю. Он был просто слабаком и неудачником. И не поверю я никогда, что его отравили. Кому он был нужен? Ленка его отравила! Да ерунда это! Она слишком глупа. Идиотка. До сих пор живет одна. Дура! Нарожала троих детей неизвестно от кого, теперь ходит как нищенка с помойки. Тьфу! А жизнь чужую разрушила. Но видимо Бог есть. Ей это в наказание. А впрочем, я тоже не имею права никого судить. Ни ее, ни твоего отца. И ты тоже не имеешь на это право. Тебя тоже трудно назвать любящим сыном.
Сергей усмехнулся. Внешне он был совершенно спокоен. Его волнение выдавали только пальцы, которые судорожно мяли салфетку. Надежда, наконец, замолчала. Весь пыл ее разом улетучился.
Она и так сказала за этот раз больше, чем за всю прежнюю жизнь. Но видно было, что она довольна, потому что выговорилась. Впервые за столько лет высказала все, что у нее на душе.
– Вот и поговорили, – сказал Сергей. – Когда-то это надо было сделать. Почему не сегодня? А то сплошные тайны, да догадки. В общем, ничего нового для себя я не узнал. Просто поворошили старое грязное белье. Даже противно.
– Ты сам начал этот разговор.
Вошла Маргарита Васильевна.
– Зря я это сделал. Прошу меня простить. – Как ни в чем ни бывало, Сергей принялся за еду.
– Я думаю нам надо снять стресс, – сказала Маргарита Васильевна и достала из старинного буфета графинчик с коньяком. – Армянский, твой любимый.
Остаток вечера прошел мирно. Все вели себя так, словно ничего не произошло. Включили телевизор и посмотрели старый фильм с Валентиной Серовой в главной роли.
– Ты не останешься ночевать? – спросила Маргарита Васильевна, когда фильм закончился.
– Нет, пожалуй. – Сергей направился к выходу. – У меня еще есть дела на сегодня. Боюсь, спать не придется.
– Ты будешь печатать фотографии? – спросила Надежда.
– Да, – улыбнулся племянник.
– Не забудь сделать фотографию, где я на фоне уплывающего парохода.
– Конечно, не забуду. – Сергей прощался не долго. Оказавшись на улице, он облегченно вздохнул.