- Ты не на лекции, девочка, - одернула ее инструктор. - Хочешь, я тебе про нацию одну расскажу? - и, не дожидаясь ответа, начала рассказ: - Моя бабка Стеша- казачка. Выросла в донской станице. Семья была крепкая, работящая. В войну почти всех мужиков поубивали. Дед героем без руки вернулся, ему за это квартиру в городе дали. В самом центре. И только они начали обживаться на новом месте, как приключилась такая история, - Маша закинула руки за голову и, чувствуя явный интерес собеседницы, не торопясь продолжила: - У бабы Стеши была подружка-соседка. Жили на одном этаже. Балконы рядом. И в эту соседскую красавицу влюбился цыган. Целыми днями ходил вокруг той и все сватался, а родители ее - ни в какую. Цыганов им в роду только не хватало. А этот - просто красавец. Подарками осыпает, вечерами под гитару поет, цветы у порога кладет. Однако родители на своем стоят. Решил цыган красавицу выкрасть. Подговорил своих дружков из табора. Выбрали они ночь потемнее, когда гроза была, и под утро с крыши на балкон по веревкам спустились. В квартиру залезли и тихонько красавицу-то и выкрали. Все получилось, как в романах пишут. Девица даже сопротивлялась и пыталась вырываться, но цыгане свое дело знали. Только когда жениху невесту отдавали, выяснилось, что они балконы в темноте перепутали. Вместо соседки-красавицы мою бабку Стешу выкрали. Ну, ей тогда тоже восемнадцать было, и далеко не уродина, но любви-то нет. А кто ж ее опозоренную замуж возьмет после такого? Да и у цыган свои обычаи. Старейшины решили, что это судьба. Оженили их. Несколько лет бабка с табором по стране колесила, пока ее мужа в драке не убили. Только тогда ее отпустили. Осталась она с дочкой в маленьком грязном городке Лопатинск. Замуж за шофера вышла, и вроде бы у них все наладилось. Но когда я подросла, сбежала от этого счастья.
- Вот это судьба, - задумчиво протянула Варя. - Слушай, а ты на цыганку совсем не похожа.
- Да и меня, наверное, украли где-нибудь, - с очаровательной улыбкой произнесла Маша, покачивая головой. - А ты говоришь- не вещь…
- Что ты, - вскинулась та. - Ты просто красавица.
Варя запнулась от своего неожиданного признания, и густой румянец проступил на ее разгоряченном солнцем лице. Ей стало неловко оттого, что она испытывает симпатию не к парню, а к девушке. Ничего дурного не было в ее мыслях, но воспитание Вари и традиции заставили ее насторожиться. Ну, не лесбиянка же она, в самом деле. Просто Маша ей нравилась, как сильный и уверенный в себе человек. Это прежде всего. Потом, она действительно красавица. Посмотрите только на это идеальное тело, открытое правильное лицо, замечательные пшеничные локоны. А глаза! Да в них заглянуть страшно! Заблудишься или утонешь. А как она держится в обществе мужчин! Королева… Варе всегда хотелось иметь старшего брата или такую вот старшую сестру. Но сознание того, что она переносит свою нерастраченную привязанность на Машу, пугало.
- Ну, я хотела сказать, что ты никакая не вещь, - будто оправдываясь, выдавила из себя Варя.
- Кукла Барби, - то ли утвердительно, то ли вопросительно произнесла с иронией Маша. - И мне, как и ей, можно по желанию изогнуть ручки и ножки. Можно посадить или положить. А еще ее можно одевать в разные одежки.
- Я тебя обидела чем-то? - искренне спросила девушка.
- Что ты, воробышек, - инструктор грустно улыбнулся. - Меня не так просто обидеть.
Она резко повернулась и села на край лежака.
- Пусть только попробуют.
Гордо вскинутая головка в обрамлении шикарных волос, чувственные губы, чуть приоткрывающие ровные красивые зубы, и вызывающе приподнятая грудь подтверждали это.
- По крайней мере, голыми руками.
- И все-таки в тебе говорит обида, - Варя опустила глаза. - Я это чувствую.
Судьба странным образом распоряжалась так, что люди, которые могли бы быть ей самыми верными друзьями, вдруг отворачивались от нее. И происходило это именно после вот такого разговора, когда она совершенно искренне говорила правду, в то время как от нее ждали иного. Сочувствия, жалости, может быть, маленькой лжи - но не тех слов, что она произносила. Иногда Варя даже ругала себя за такую прямолинейность, но это было потом. А вот в нужный момент, когда к ней приходили за советом или просто поплакаться, она почему-то брала на себя роль судьи. Похоже, эта черта была унаследована ей от матери. Людмила Алексеевна за всю свою жизнь так и не обзавелась подругой, с которой можно было бы поговорить по душам. Даже со своей родной сестрой у нее были прохладные отношения. Варя не помнила, чтобы они когда-нибудь секретничали или вообще уединялись для разговора при редких встречах. Возможно, и мать, и дочь давно поняли, что ближе им никого не найти, поэтому с годами их взаимопонимание только усиливалось.
- О чувствах хорошо поют в романсах, дружок, а в жизни они обманчивы.
- Но я же чувствую…
- Просто рентген какой-то, - оборвала ее Маша. - А, ну-ка, посмотри вон туда.
Она вскочила, увлекая за собой ученицу. Ловко ухватив ее за плечи, повернула лицом к берегу.
- Что видишь?
- Ничего, - удивленно протянула та.
- И тут тебя подводит хваленое чутье, - инструктор лукаво улыбнулся. - Затем барханом, километрах в тридцати, есть оазис. По вечерам там готовят фантастический шашлык. Это днем они правоверные мусульмане, а по ночам очень не прочь расслабиться.
Она обняла одной рукой ученицу, приподняв другую в неопределенном жесте.
- А не покутить ли нам сегодня?
- Вместо погружения?
- Не вместо, а для, - парировал инструктор. - Надо доехать до магазина и купить новый распределитель.
Она озорно подмигнула.
- У нас один вдруг испортился, только Самиху этого лучше не знать. Предлагаю сейчас же отправиться на берег.
- В Дахаб?
- Конечно, - Маша уже все решила. - Пробежимся по магазинам, купим тебе сувениров. И еще я покажу тебе свое любимое кафе. Будет что вспомнить в своей Москве, а то ничего, кроме кораллов, не увидишь.
- Но как же…
- И не пытайся возражать, - голос инструктора сделался нарочито строгим. - У тебя на сегодня предостаточно впечатлений. Это я тебе как специалист говорю.
Но, увидев огорченные глаза ученицы, она смягчилась:
- Обещаю: завтра тебя ждет очень приятный сюрприз. Клянусь!
И она сделала жест, будто положила руку на незримую Библию.
- А ты меня потом отвезешь в отель? - наивно спросила Варя.
- Когда захочешь, - улыбнулась та в ответ.
Капитан Самих не стал возражать против желания взбалмошной русской. Она заранее оплатила всю неделю и теперь могла делать все, что ей вздумается. Ему еще повезло, что в мертвый сезон вообще нашелся клиент. Если ей надоело сегодня нырять, ее воля. Он найдет, чем заняться после обеда. На днях старый приятель приглашал заглянуть на чашку чая. Это означало, что нужно обсудить одно выгодное предложение. Если прийти сразу, как это делают нетерпеливые американцы, можно испортить все, показав, как тебе необходима работы и что ты нуждаешься. На востоке все происходит неторопливо, степенно. Аллах пожелал, чтобы в их замечательной стране было много солнца и красивое море. Значит, истинные мусульмане должны это использовать в своих целях. Да, они почитают обычаи предков и дела ведут так же неторопливо, как движется солнце по раскаленному песку. Куда спешить? Если Аллаху будет угодно, все свершится.
Скорее всего, речь пойдет о небольшой морской прогулке, чтобы встретить судно под чужим флагом вдали от берега и принять на борт груз. Хотя пограничная служба не доставляет особых неприятностей и с ней всегда можно договориться, зачем рисковать. Отец Самиха был мудрым человеком, он любил повторять: "Оглянись, прежде чем идти вперед". Вот и сейчас голос отца, будто эхо, звучал в памяти капитана. Нужно все не торопясь обдумать. Найти предлог, чтобы взбалмошную русскую отвезти в нужный район, подальше от любопытных глаз. А когда девчонки пойдут на погружение, встретить незнакомое судно и принять груз. Его команда - Бусама и Амиль - уже не раз доказывали свою преданность. Они будут молчать. Самих еще и еще раз мысленно оглядывался по сторонам. Все складывалось удачно.
- Посмотри, какая прелесть!
Варя присела у невысокого инкрустированного столика, уставленного кальянами. Десятка два устройств для курения были выполнены из разноцветного стекла. Конечно, что это подарочный вариант: уж слишком тонкие, изящные формы мастер придал обычным сосудам. Цвет стекол, из которых был выполнен каждый кальян, так удачно гармонировал с формой и так заманчиво играл на солнце, что пройти было просто невозможно. Хотелось их рассматривать, держать в руках и даже попробовать затянуться ароматным дымом. Ах, восток, ты любую вещь превращаешь в сказку. Веками оттачивалось каждое ремесло, доводя до совершенства предметы быта. Что говорить о нарядных, подарочных вещах. Увидавший их турист дрожащими от вожделения руками протягивает все свои деньги хитрому продавцу, который, почуяв добычу, будет еще играть со своей жертвой, получая удовольствие от торга. Так легко обвести вокруг пальца наивных приезжих. На востоке многое наоборот. Не туземцев обманывают приезжие моряки, обменивая красивые безделушки на золото. Наоборот. Толпы туристов отдают свои монеты за начищенные до блеска медные кувшины, тапочки с изогнутыми носками, расшитые парчовые халаты, горы украшений из золота и, конечно же, настоящие предметы из гробниц фараонов, которые по ночам развозит по лавкам убогий фургончик с местной фабрики.
- Так нам есть, кому подарить кальян? - ироничный шепот Маши охладил восторг девушки.
- Нет, - Варя отдернула руки. - Просто очень красивый.
- Тогда мы лучше подберем бижутерию. Только торговаться буду я.
- Маш, тут столько всего. Просто глаза разбегаются. Восторженный голос девушки привлек хозяина. Толстый араб в белых одеждах, сладко улыбаясь, выплыл из-за своего укрытия.
Пальцы, подобные немецким сарделькам, унизанные перстнями, уже тянулись к наивной жертве. Круглое лицо лоснилось от неописуемого удовольствия, а маленькие черные глазки просто излучали что-то вроде "свет очей моих, ты нашел то, что всю жизнь искал".
- Да, нелегко нам придется, - тихо по-русски прошептала Маша, одарив спешащего навстречу хозяина обворожительной улыбкой.
- Какой-то он противный, - отвернулась к блестящим вещицам на прилавке Варя.
Пока ученица перебирала всевозможные украшения, стараясь сдерживать вырывающийся наружу восторг, на мягких подушках с маленькими чашками чая в руках наслаждались неторопливой беседой хозяин и красавица инструктор. Она не без удовольствия ловко извлекала из своего арсенала тайное оружие любой женщины, пробивая броню бывалого хозяина лавки. Но в отличие от приезжих, Маша уже знала местные обычаи и не позволяла завлечь себя в ловушку. Как бы невзначай, вспоминая имена уважаемых людей, с которыми она была знакома, инструктор вел незримый бой за кошелек ученицы. Удачно выбранный ракурс, изгиб стана или поворот головы позволяли арабу восторгаться женской красотой. Дразнящей, так соблазнительно пахнущей и одуряющее недостижимой. Умелая беседа об искусно заваренном чае и восхитительных сладостях, которые, возможно, готовил кто-то их жен уважаемого, проникали сквозь бреши в броне к самому сердцу араба. А лукавый взгляд из-под длинных загнутых вверх ресниц будто бы уже приоткрывал путь несчастному в самые потаенные уголки женской души, на самом деле умело довершал начатое "тяжелой артиллерией" командора. И сердце наивного трепетало от умелых прикосновений прелестницы. Ах, восток, непостижимый и таинственный для чужака, ты - удивительная книга для терпеливого исследователя. Имеющий глаза, да научится читать! Как много мудрости хранят твои предания! Веками доводились до совершенства мечи из дамасской стали, которые легко сгибались в кольцо, опоясывая таким клинком стан не только мужчины, но и девушки. А витиеватые кружева слов твоих сплетали не только поэты. Искусство любви, особенно ее словесная прелюдия, было доведено до совершенства. Именно она, прелюдия, так востребованная романтическими женскими сердцами, расцвела на востоке. Впрочем, это касается и мужчин, следует лишь умело подобрать тональность. Подобно гипнозу, вовремя сказанные ласковые слова вводят клиента в блаженные транс. На бегу он скидывает свои стальные доспехи, обнажая трепетное сердце для утонченной любви, и попадает в ловко расставленные сети. В игре по правилам верх берет мастерство, без правил - коварство.
- Складывай в эту пиалу все, что хочешь, - шепнула подошедшая Маша.
- Я же не знаю, сколько это стоит? - так же по-русски спросила Варя.
- Это зависит от выражения твоего лица.
- Почему? - удивилась девушка.
- Восторг всегда дороже безразличия. Просто кидай сюда. - Инструктор стоял вполоборота к сомлевшему хозяину, не переставая держать ситуацию под контролем. - Лучше улыбнись ему, как самой большой драгоценности в этой лавке. Да поторапливайся. Мое терпение на исходе.
Маша произнесла фразу с такой нежностью и лукавством, что ученица обернулась, пытаясь понять, не ошиблась ли она в смысле услышанного.
- Не удивляйся, дружок, в игре главное форма, а не содержание, - ласковые волны Машиного голоса убаюкивали араба, сложившего руки на животе. Маленькие глазки его были открыты. Казалось, он уже разглядел ими нечто такое, что взволновало его мужское воображение.
- Пойдем, а то он сейчас пустит слюни, и нам тогда не отвертеться.
- От чего не отвертеться? - недоумевала Варя, стараясь сохранять правильную интонацию и опустив свой взгляд.
- От обещаний, - Маша подталкивала ее к выходу, не сводя влюбленных глаз с араба. - И еще каких.
Остановившись у дверей, она вложила мелкую купюру в потную руку хозяина и чуть дольше обычного задержала ее.
- Каких обещаний? - ученица покорно вышла из сувенирной лавки с большой пиалой, из которой приличной горкой возвышались различные украшения, небрежно наваленные туда по совету наставницы.
- Я заверила несчастного, что мы на днях зайдем к нему, как стемнеет.
- Ты с ума сошла, - вспыхнула Варя. - И не подумаю.
- Я знаю, что ты умная девочка, - улыбнулась Маша. - Но кричать-то об этом зачем. На-ка платочек, прикрой свою добычу.
- Слушай, а он что, денег не взял? - не унималась ученица.
- Это аванс, моя радость, - инструктор обворожительно улыбнулся.
- За что же?
- Надеюсь, до этого не дойдет.
- Маш, давай лучше вернемся, и я заплачу.
- Не торопись, воробышек.
Она снисходительно посмотрела на подопечную.
- Все благие дела на востоке делают медленно. Лучше мы доберемся до одного местечка и обмоем твое приданое.
Прогретый послеобеденным солнцем салон "Форда" быстро проветривался свежим морским ветерком, когда машина набрала скорость. Покрытая брусчаткой набережная и пестрые витрины магазинчиков так называемого нового города остались позади. Все реже за высокими глинобитными заборами мелькали огромные листья пальм. Старый район Дахаба хранил в узких извилистых улочках дух и обычаи бедуинов, некогда основавших это поселение. Они лишь приспособили свой образ жизни к современности, зарабатывая деньги на туристах, но отгораживаясь от них не только глинобитными стенами своих жилищ.
Миновав окраины этого городка, ставшего своеобразной Меккой дайверов, машина внезапно оказалась в самой настоящей пустыне. Серо-желтый песок да красноватые горы вдалеке создавали ощущение полного одиночества. Даже наезженная колея в твердом насте песка не приглушала чувство тревоги. Это был совершенно иной мир. Горожане, привыкшие жить в окружении стен, теряют опору.
Вскоре с верхушки одного из барханов он увидели зеленый оазис. Внизу, ближе к берегу, меж двух барханов был пятачок ровной поверхности, обнесенной ветхой оградой. Наперекор песку и горячим ветрам небольшая постройка особняком возвышалась над береговой линией. Там пульсировала жизнь. На небольшой стоянке под обшарпанным навесом скучала пара стареньких машин. В отличие от России здесь прячут машины только от солнца, а не от дождя и снега.
- Не обращай внимания на внешний вид, внутри гораздо уютнее, - заметила Маша гримасу ученицы.
- Здесь мы тоже будем что-нибудь обещать?
- Расслабься. Если тебя гложет совесть, заплатишь за чай- и мы в расчете.
Интерьер действительно выглядел очень уютным. Под пышными пальмами тростниковый навес скрывал нечто вроде небольшого водоема. Это выглядело так необычно среди выжженного песка, что Варя ахнула. В отличие от привычных бассейнов в отелях вровень с поверхностью, этот был приподнят на метр от песка. Высокие стенки были покрыты расписной плиткой, а вода не была подкрашена до небесной голубизны. Вокруг стояли огромные плетеные кресла с подушками, а чуть поодаль невысокая терраска с мягкими сиденьями на двоих. Не было видно ни одной металлической детали, только резное дерево и сухие стебли тростника. От воды тянуло прохладой. Ветерок шелестел пальмовыми листьями, и более ни звука. Уединение и уют создавали лирическое настроение.
- Пойдем на терраску, - шепнула Маша, увлекая подружку. Они утонули в мягких подушках, вытянув усталые ноги.
Ветер лениво раскачивал пальмы, отчего кружевная тень медленно скользила по затейливому рисунку ткани и невысокой резной ограды террасы. Нигде не было прямых линий и углов. Чудесный вид на длинный пляж почти белого песка и уходящее за горизонт синее море. На душе стало так легко и спокойно, что глаза стали слипаться.
- Боже, какое блаженство, - восторженно прошептала Варя.
- Я тоже очень люблю это место, - Маша сплела длинные пальцы на затылке и откинулась на подушки. - Чем-то напоминает рощу у реки.
- Точно, - подхватила ученица. - Так тихо и прохладно, что просто не верится. Не увязывается с нашим представлением о знойной Африке.
Длинный фронт небольшой волны наискосок приближался к выгнутому дугой пляжу. Не встречая камней или иных преград, он мягко накатывался на песок, оставляя широкий след. Один край фронта уже исчез, жадно впитанный ненасытным песком, а другой еще скользил ему навстречу, покорно следуя судьбе. Процесс гибели волны был длительным, отчего казался бесконечным. Умирая в одном месте, она продолжала свой жизненный путь в другом. Это порождало иллюзию вечности и располагало к размышлениям. Бескрайняя равнина моря усиливала это впечатление. И чем дольше хотелось всматриваться в линию горизонта, тем сильнее просыпалось желание узнать, а что там, за ней. Постепенно волнистая поверхность песка сливалась с морской, и казалось, что ты вообще находишься в открытом море.
- Как легко здесь! - не могла унять свой восторг Варя.
- Да, это благое место. Не зря здесь родник бьет.
- Наверное, много лет, - ученица медленно покачала головой, - кочевники приходили сюда издалека напоить верблюдов и взять запас воды в дорогу. А может быть, и молись местным божествам. Оставляли им здесь свои дары.
- Ну просто тургеневская девушка какая-то.
- А ты любишь Тургенева? - удивилась Варя.
- Не похоже? - холодно отозвалась та.
- Ой, нет, что ты, я не то хотела сказать, - начала извиняться ученица.
- Расслабься. Когда-то я тоже была наивной девочкой и ждала принца.
Она глубоко вздохнула.
- Давно. Так давно, что мне кажется, это было в другой жизни.
- Ой, кто это?
- Успокойся, воробышек, это сын хозяина, - и Маша приветливо поздоровалась с незаметно подошедшим арапчонком. - Я закажу чай и сладости.