Варя долго искала описание этого загадочного дня, но не нашла и намека. Ни словари, ни легенды, ни исторические хроники, ни описание музейных экспонатов, ни множество статей, размещенных в сети Интернет, ничего не знали об этом странном дне. Возможно, это был ключ к разгадке, а возможно, и хитрая уловка, чтобы завести непосвященного в тупик. Как ловушка в темном лабиринте.
Господин Фатхи не прерывал долгой беседы с белокурой красавицей, но все его внимание было устремлено на ее младшую подругу. Она все больше вызывала в нем желание. Не физического обладания. Нет. Его тщеславие тешила надежда покорить этот строптивый дух, склонить к своим ногам необычный интеллект, заставить любить себя эту светлую душу. Она еще не познала наслаждения настоящей любви, и он должен быть тем, кто откроет для нее это. Свежесть и неподдельная искренность чувств- вот что влекло его к этому расцветающему бутону. Господин Фатхи мог бы купить себе немало женщин с роскошными телами. И они делали бы вид, что сгорают от страсти при его появлении. За деньги, конечно. Причем они были бы тоже незаурядными личностями, как Азира, например. Певицами, танцовщицами или актрисами. И связь с кем-нибудь из них могла бы стать долгой и перерасти в привязанность. Теплые, дружеские отношения, почти любовь. Но это "почти" не давало покоя господину Фатхи. Ему уже было мало иметь любовниц. Красивых, даже роскошных, дорогих. С некоторых пор физические утехи не приносили ему былой радости, его душа тосковала. По необычному, особенному, чего еще не было. И он сознался, наконец, себе в том, что ищет нераспустившийся бутон в благоухающем саду. Он жаждал отыскать ту, что полюбит его искренне и самозабвенно. И это должно быть непременно первой любовью совершенно необычного юного создания. Только для него она распустит свои нежные лепестки, и он первый вдохнет тот необычный аромат.
Господин Фатхи давно рассуждал о том, почему угасает любовь. Он жаждал наслаждений, но они не приносили ему желаемого. Он пробовал встречаться с высокими, полными, стройными, светлокожими, африканками и азиатками, но все эти эксперименты лишь убеждали его, что чувства остывают. Он попросту начинал стареть. Наряду с гастрономическими диетами он добровольно и надолго лишал себя плотских утех, но и подобный "пост" не приносил ощутимых результатов. Его душа тосковала в одиночестве. Возможно, он так и не встретил своей половины, а возможно, он очень боялся этого, он был уже неспособен полюбить. Ему так хотелось заново переживать те волнения души, что заставляют страдать и блаженствовать. От ерунды. Прикосновения, взгляда или даже просто мысли о другом человеке.
Неслучайно господин Фатхи просил, чтобы его называли разными именами. Он надеялся, что новое имя принесет ему новую жизнь, новую любовь, ну, хотя бы часть ее. Ничего не получалось. Он искал ответ в мудрых книгах и беседовал с умными людьми, но достойного решения не было. Лишь описание обрядов сатанистов с их тягой к крови младенцев или девственниц, якобы возрождающих молодость, передающих от жертвы зачатки новой жизни, натолкнули его на мысль, что любовь к нему молоденькой девушки возродит и его погасшие чувства. Только нужно выбрать особенную девочку, красивую не внешне, а духовно. Не секрет, что обычные красавицы очень часто влюблены в себя и, ставя всех прочих ниже собственной персоны, обрекают тех на страдания. Только нищие материально тянутся к прекрасному телу, состоятельные мужчины быстро понимают, что нужно отделять плотское от духовного. Если ты не урод, то, живя в хорошем доме, не будешь с восторгом листать глянцевые журналы, а будешь искать интересные книги и собеседников.
Образно говоря, ему нужна новая кровь. Новая любовь, которая всколыхнет душу, разбудит утраченные чувства, освежит краски тусклой повседневности. Именно такая, особенная, девочка полюбит его, возрождая любовь и в нем. Теперь господину Фатхи казалось, что он нашел эту светлую душу. Он был рядом и всматривался. Принюхивался. Как истинный знаток, он закрывал глаза, чтобы чувствовать сердцем. Оно начинало вздрагивать от мысли, что эта чистота сама выберет. Его.
Маша уже не первый час вела хитроумную беседу с хозяином, пытаясь по намекам понять его заинтересованность в их неожиданном визите. Женская интуиция однозначно подсказала, что это Варя. Но не было похоже, чтобы этот состоятельный мужчина хотел грубо овладеть неопытной девочкой. Скорее он бы принялся за ее, Машины, аппетитные формы. Хотел заработать на эфемерной тайне? Маловероятно. Об их находке он не мог знать. Уж очень неправдоподобно сложной выглядела комбинация с бандитами, убийством и погоней. Тут что-то иное. Но интерес очень сильный, и просто так он девушек не отпустит. Пока они будут что-то искать, их станут держать на коротком поводке, но потом дверка захлопнется. Что такое неволя в этой стране, Маша уже испытала.
Хорошо бы подумать о запасном выходе заранее. Каков секретарь! Вот это настоящий восточный красавец. Сколько благородства и сдержанности. А как он на нее смотрит! Да у нее попка пылала под этими взглядами, а грудь просто стонала от желания. Ей даже представлялось, как его сильные и нежные пальцы будут ласкать ее разгоряченную, истомленную долгим ожиданием плоть. Внутри все трепетало, когда она представляла, как он будет проникать внутрь ее жаждущего наслаждений тела.
Скользнув усталым, безразличным взглядом по холеному лицу господина Фатхи, Маша спросила, нельзя ли прислать служанку на случай каких-нибудь просьб подруги, а самой отправиться спать на женскую половину. Она едва справляется с усталостью, а вот Варю лучше не беспокоить. Опытная служанка была бы очень кстати для девушки в незнакомом доме. Хозяин пообещал все исполнить. И действительно, вскоре секретарь привел солидную няньку. Та опускала глаза и прятала ручища, которыми впору было ворочать мешки с цементом. Улучив момент, они обменялись многозначительными взглядами, и Маша поняла, что враг не пройдет.
Когда молчаливый секретарь провожал ее по уснувшему дому на женскую половину, в одной из небольших комнат Маша вплотную приблизилась к атлету. Он почувствовал это и остановился. Ее горячая тугая грудь прижалась к мускулистой спине. Чувствуя, как напрягается его тело, Маша медленно обвила руками его плоский живот, и скользнула к мощной груди. Под ладонью тонкая ткань не могла скрыть учащенного биения сердца. Ей так мучительно захотелось прижаться к сильному, по-мужски пахнущему телу, что голова закружилась, сомнения начали таять, а бешеный пульс его сердца, словно гипнотизируя, будил в душе спящие природные ритмы. Этот тип мужчины всегда возбуждал ее, подчинял волю одним своим присутствием, рождая неудержимое стремление соединиться, слиться на безумный миг в объятиях, закружиться в невообразимом вихре. Волна желания пробежала по ее телу, преодолела границу между ними, проникла в мужчину и вернулась, заряженная его энергией. Маша прижалась сильнее, чувствуя щекой горячие мышцы его спины. Она глубоко вдохнула, и запах мужчины, сочетавший в себе аромат косметических масел, терпкость табака, каких-то свежих цветов и еще чего-то незнакомого, стал проникать, затуманивая сознание желанием близости. Она перестала сопротивляться.
Анвар медленно, будто боясь потревожить пугливую птицу, повернулся. Маша не выпускала его из объятий. Он нежно взял в большие ладони ее голову, разворачивая к себе ее лицо. В полумраке едва освещенной комнаты они видели только глаза друг друга. Черные мужские и огромные светло-голубые женские. Их жаркие полуоткрытые губы встретились, дыхание перехватило. Потом она почувствовала, как сильные руки подхватили ее, а красивое лицо оставалось рядом. Обвив руками его шею, она прильнула к мужчине, сознавая, что назад дороги нет. Это был ее выбор. Она хотела этого мужчину, его нежности, его ласки.
Мягкие подушки приняли их разгоряченные тела, легкая одежда сама освобождала то, что стремилось навстречу. Жажда наслаждения заглушила слабый голос разума, разбудив естество, дремлющее в каждом человеке. Она изогнулась навстречу, а он жадно приник к ее бедрам, обхватывая, проникая, сливаясь. Ее грудь упруго колыхалась в такт его движениям, а раскинутые руки неосознанно блуждали в складках его одежды, впиваясь ногтями в напряженные мышцы. Запрокинув назад голову и чуть отвернув лицо, она будто пыталась скрыть страсть, что запечатлела на красивом лице вожделенную маску с полуоткрытым ртом, вздувшимися венами на шее и двумя морщинками вдоль идеально гладкого лба. Белое и черное, мужчина и женщина, разум и страсть- все перемешалось, подчиняя безумному всплеску желания соединять то, что создано быть иным и даже противоположным. Волны наслаждения поднимали ее до неизведанных высот, плавно опускали и настигали с новой силой.
Он, словно путник, случайно наткнувшийся на оазис, припал к неожиданному источнику и пил, не отрываясь. Почувствовав неутоленную жажду, притаившуюся на дне глубокого колодца, он вновь и вновь старался достать ее, а она пряталась, дразнила и не отпускала его. Казалось, их стоны должны были бы разбудить весь мир, но все замерло, прислушиваясь к чужой страсти, а время остановилось, чтобы не упустить хотя бы мгновение этих наслаждений.
Частые удары их сердец сливались в глухой рокот, что прокатывался по пустынным улицам большого города. Проникая через открытые окна в дома, он будил те же желания в тысячах и тысячах спящих, и они, подчиняясь единому порыву, входили в резонанс. Цепная реакция жажды наслаждений мгновенно охватила город, и уже некому было прислушиваться к странным звукам или догадываться о причине их происхождения. Население было поглощено более важным делом. Даже те, кто уже забыл, каким учащенным может быть дыхание ночью, подчинялись единому порыву, цунами, накрывшему столицу, но так и не получившему имени, как это бывает при рождении ураганов.
Наутро обсуждение странных событий минувшей ночи перекочевало из чайных и ресторанчиков в бульварную прессу, небывалый тираж которой расхватывался приехавшими в столицу торговцами и рабочими, с жадностью отыскивающими намеки на потрясающие факты, кои только дозволены жесткими рамками публичной мусульманской морали. Гадалки и предсказатели вспоминали, что именно они обещали своим клиентам такое развитие событий, а те охотно верили. Знахари и врачеватели получили небывалые заказы на приворотные зелья, что были проданы накануне удивительной ночи. Звездочеты объясняли странный всплеск всеобщего влечения тем, что Марс слишком близко пересек траекторию Венеры, а в ювелирных лавках в этот день пропали кулоны в виде сердечек и других изображений привязанности.
В доме господина Фатхи все поспали свои утренние дела. Служанки, повара и охранники, не скрываясь, перемигивались, отпуская соленые шуточки. Четверо жен гордо поглядывали друг на друга, каждая думая, что только она была осчастливлена ночным посещением господина. Белокурая красавица и секретарь Анвар выглядели особенно привлекательными, но смущенно отводили глаза при встрече. И лишь Варя, заснувшая только под утро, положив отяжелевшую голову на тонкие руки, была счастлива совсем иначе. Ей казалось, что она разгадала хитроумную загадку.
Глава XV
- Варь, ты так и будешь молчать всю дорогу? - не выдержала Маша. - Взбаламутила всех. Даже не позавтракали. То на машине неслись в аэропорт, теперь летим куда-то. Хоть что-нибудь можешь сказать?
- Маш, у меня только догадки. Ничего конкретного.
- Конкретно мы уже час летим. Хоть скажи куда.
Та неопределенно махнула рукой по направлению кабины маленького прогулочного самолета, что надрывно гудел моторами в таком же недоумении, как и сопровождавший девушек секретарь.
- Ты хоть поешь немного, - Маша с сожалением посмотрела на подругу. - Выглядишь, как моя загубленная молодость. Синяки вон под глазами. Бледная какая-то.
- Зато вы сияете, как пара новых пятаков.
Маша вскинулась, было, но промолчала. Потом наигранно потупилась и принялась указательным пальчиком протирать дырочку на штанине своих поношенных джинсов. Посопев немного, как ребенок, искупающий молчанием свой проступок, она глубоко вздохнула. Пугливыми бабочками вспорхнули длинные ресницы, являя свету пару ярких васильков. Их чистый свет наполнил окружающий мир удивительным сиянием. Впрочем, в глазах раскаявшейся грешницы то и дело вспыхивали озорные огоньки.
- А что, заметно? - тихо спросила она, переходя на русский.
- Ну, если даже я заметила, то нормальные люди и подавно.
- Эх, Варька, ты не представляешь… - она слегка покачала головой, излучая такое счастье, что у подруги заныло что-то внутри от женской зависти. - Какой мужчина. Господи-и…
Можно было не сомневаться, что за такую ночь она отдала бы очень много.
- Пропала моя головушка.
- Счастливая ты, - Маша на миг забыла все свои заботы. - Я вот так никогда…
Она спохватилась, понимая, что это лишнее, и замолчала, отводя взгляд. Чем меньше женщина говорит о своем чувстве, тем значимее оно для нее. Вопреки расхожему мнению, некоторые тайны так же надежно хранятся в женских сердцах, как и в мужских. Просто все зависит от характера.
- Маленьким умным девочкам еще рано, - Маша нежно провела ладонью по непослушным, наспех причесанным волосам. - Ты лучше расскажи, до чего додумалась эта светлая головка.
- Ты так считаешь? - Варин задумчивый взгляд ожил. - Мне всегда хотелось иметь старшего брата. Чтобы он меня защищал. Объяснял…
- Что тут рассказывать, дружок. Придет время, и ты сама все поймешь. Ничего хитрого тут нет.
- А ты? - Маша искренне взглянула на подругу. - Как ты… Она не договорила.
- Мы с тобой очень разные, воробышек. Значит, и это у нас должно быть по-разному. К чему тебе чужая жизнь?
Она убрала руку и привычным движением разгладила складки на штанинах джинсов.
- Живи своей.
Самолет качнуло. Он будто опомнился, что прислушиваться к девичьим разговорам нехорошо, и с новым усердием принялся за дело.
- Так ты скажешь, куда мы летим? Открой секрет, красавица.
- А ручку позолотишь?
Девушки разом рассмеялись. Да так заразительно, что даже Анвар не смог удержаться, и его вечно спокойное лицо озарилось очаровательной улыбкой. Он с восторгом взглянул на Машу, и та невольно откликнулась на этот призыв, их беззвучный диалог был так красноречив, что Варя отвернулась. Насытившись только им понятной беседой, а может, следуя женской логике, Маша засмущалась, отвела глаза и, чтобы скрыть неловкость, решилась приготовить кофе. Ловко проскользнув между кресел к небольшой стойке бара, она включила кофеварку и сделала бутерброды. Благо там для этого все было.
Божественный аромат свежего сваренного кофе заполнил салон каким-то уютом. Вспомнив, что из-за стремительных сборов они не успели даже перекусить в Каире, трое молодых людей с аппетитом позавтракали на высоте около тысячи метров. Их маршрут пролегал над Нилом, в голубом зеркале которого то и дело появлялось солнце, заливая многочисленные суденышки и кораблики. Разноцветные квадраты возделываемых земель по обоим его берегам служили богатой рамой для этого удивительного явления. Проходили тысячелетия, появлялись и исчезали в песках города, менялись правители и религии, люди пытались истребить друг друга и животных, а великая река с коротким названием Нил, казалось, и не замечала этого. Трое молодых людей в уютном салоне прогулочного самолета спешили к ее верховьям в надежде открыть одну из тайн, коими так богата эта удивительная страна.
- Варь, не томи.
- Я же говорю, ничего определенного.
- Ну, сжалься…
- Эх, не сносить мне головы. Потом смеяться будете. А то и поколотите, если я ошиблась.
- Пусть только попробуют, - Маша сурово взглянула на притихшего секретаря.
- Господин Фатхи приказал выполнять все Ваши распоряжения.
- Ладно. Но учтите, вы сами напросились слушать мой бред.
Варя отодвинула чашку, будто освобождая себе место для маневра на продолговатом столике, разделявшем большие кожаные кресла девушек и Анвара.
- В тексте на папирусе говорится о некоем дне Тхар. Фраза звучит примерно так: "Лишь избранный в день Тхар великое число увидит". Никаких упоминаний об этом дне с наскока найти не удалось. Конечно, я не лингвист и не обладаю глубокими знаниями в египтологии, и можно было бы оставить поиски специалистам, но что-то меня насторожило. Чем дольше я искала в Интернете хоть какое-то упоминание этого названия, тем более укреплялась вера в то, что о нем ничего не известно. Трудно сказать, сколько времени прошло, но посреди ночи случилось странное. Будто рядом произошло нечто необычное, что отвлекло от размышлений. Я переключилась на что-то иное.
Молчаливые слушатели многозначительно переглянулись, но Варя не заметила этого.
- После некоторого перерыва я вновь взглянула на копию и поняла, что слово "Тхар" - это ключ. Только не к этому тексту, а к другому. Слог папируса был похож на текст со стенок шкатулки. Во второй фразе первые четыре слова начинаются на те же буквы, из которых состоит название странного дня. Я поняла, что между текстами есть связь. В копии с папируса речь идет о карте звездного неба. Особое место отводится Сириусу, созвездиям Бедра и Ориона, вскользь упоминается о богине Сейшат Она покровительствовала писцам, архивариусам, считалась богиней письма, но главное - вела летопись фараонов. Уж кому-кому, а ей должно было быть известно о дне Тхар. Припоминаю, что Сейшат всегда изображали в виде красивой женщины, на голове у которой некий венец с семью лучами. В созвездиях Орион и Бедро основных звезд тоже по семь. Не смотрите на меня так удивленно, позже греки Бедро стали называть Большой Медведицей. Вы их хорошо знаете, потому что они относятся к "неумирающим" созвездиям, т. е. не заходящим за горизонт. А вот Сириус исчезал со звездного неба на семьдесят два дня. День его появления в весеннее солнцестояние совпадал с разливом Нила, и считался божественным. Причем если сложить цифры семь и два, получим девятку, самое большое простое число. Оно в магической нумерологии означает вечность. А вот семерка считается числом, управляющим жизнью. Семь нот, семь цветов радуги, семь архангелов, создание мира за семь дней… Самое необычное простое число - это восьмерка. На кадуцее Гермеса оно изображается переплетением двух змей, обозначая совершенство и бесконечность, а в горизонтальном положении восьмерка общепризнана как знак бесконечности.
Сейчас эти знания можно почерпнуть из любой книги по нумерологии, а во времена фараонов они считались сокровенными и были доступны только избранным. В наши дни любой школьник знает, что вторая звезда в ручке ковша Большой Медведицы двойная, а семь расстояний высоты стенки ковша, отмеренные от его края, укажут на Полярную звезду. Это просто красивая иллюстрация огромных знаний древних астрономов. Забавно, что в Европе мы называем обычные цифры арабскими, в то время как арабы используют иные знаки для изображения цифр. У египтян же горизонтальные восьмерки встречаются часто. Выражение "увидеть великое число", несомненно, связано с бесконечностью, т. е. с восьмеркой.
Я отыскала в Интернете изображение созвездия Ориона.