Игорь Ткаченко, председатель благотворительного фонда "Надежда XXI века", не стал исключением. На работу он ехал сегодня уже полтора часа, но совершенно не волновался по этому поводу, философски рассудив: "Чему быть - того не миновать". Он мирно дремал, откинувшись на переднем сиденье своего "мерседеса". В салоне было тепло и пахло приятно, так почему бы не отдохнуть немного? Если бы еще водитель Коля не дергался так и не смотрел на часы поминутно - было бы совсем хорошо.
- Извините, Игорь Анатольевич, опаздываем, - виновато сказал он.
Игорь проснулся окончательно, вынырнув из сонного оцепенения. Черт, ехать-то еще далеко, можно было бы и подремать немного. Он с досадой покосился на водителя. Вот ведь экий добросовестный попался! Ему-то что, если опаздываем? Солдат спит - служба идет. А ведь поди ж ты, волнуется.
- Да ладно, Коля, расслабься ты! Как доедем - так доедем.
Игорь сидел и смотрел в окно - на улицу, людей, падающий снег… Почему-то он очень спокойно, как должное воспринимал и этот автомобиль с водителем, и свой новый статус. Мечта стала явью, обрела плоть - только и всего. Шарль де Виль действительно оказался профессионалом - в своем деле, конечно.
Когда проезжали Центральный телеграф, Игорь взглянул на огромное светящееся табло. Так, значит, сегодня 5 декабря. Интересно, а год какой? Игорь покосился на водителя, но спрашивать постеснялся. А потом и вовсе успокоился - какая на фиг разница! Разберемся.
Он снова откинулся на сиденье и задремал. Разбудил его противный писк, как будто сумасшедший комар надухом решил исполнить мелодию канкана. Игорь не понял, что это такое, похлопал себя по карманам, но тут из-за поворота, наконец, показалось новенькое, только что отстроенное здание фонда. Стрелки часов на приборной панели уже подползли к двенадцати. Надо же - почти полдня насмарку! Надо переезжать поближе к работе, не иначе.
Игорь распахнул дверь, мимоходом поздоровался с вахтером и почти бегом поднялся по лестнице. На ступеньках его встретил Гоша Кравцов - старый друг еще по Афгану. Выглядел Гоша отлично - дорогой костюм, галстук, и даже старые рубцы от ожогов на лице как-то побледнели и сгладились. Игорь почему-то совсем не удивился, увидев его здесь… Хотя и точно помнил, что Гоши давным-давно нет в живых.
- Игорь, ну наконец-то! А я уж волновался - не случилось ли чего. По радио передали - на Садовом кольце уже две аварии было.
- В пробке стояли, - коротко бросил Игорь. Но Гоша все не унимался:
- Я тебе на мобильный обзвонился уже! А ты трубку не берешь.
Мобильный? Интересно. Игорь вытащил из кармана пальто крохотный аппаратик и уставился на него с искренним изумлением. Ничего себе техника продвинулась! В девяносто восьмом году мобильный телефон был еще редкой диковинкой, доступной только богатым людям с большими амбициями. Но и тогда аппараты больше напоминали полевую рацию. А теперь - меньше пачки сигарет размером, и кнопочки такие крохотулечные.
- Вот видишь - три неотвеченных вызова!
Так вот что за комар пищал над ухом! Да, изменилась жизнь, изменилась.
А Гоша все продолжал болтать:
- Беда с этими телефонами вообще! Четыреста баксов стоит, а толку мало. Вон Серому такой подарили недавно, так он до сих пор номер спичкой набирает.
Игорь понятия не имел, кто такой Серый, но на всякий случай переспросил:
- А почему спичкой? Гоша рассмеялся:
- Да у него один палец как раз на три клавиши попадает!
Игорь вспомнил наконец Серого - Сергея Сваргина, ветерана "Альфы", а ныне - начальника службы безопасности фонда. Представить себе двухметрового Серегу который запросто мог на спор завязать железный лом, набирающим номер спичкой на крохотном аппаратике действительно было забавно.
Отсмеявшись, Гоша заглянул ему в лицо и спросил уже серьезно, даже с тревогой в голосе:
- Что-то ты чудной сегодня, как пыльным мешком ударенный. Случилось чего?
- Да нет, - Игорь откинул волосы со лба, - задремал просто в машине. Сон приснился… странный.
Ага. Странный. Игорь на мгновение вспомнил черную траву под багровым небом - и содрогнулся.
- А-а. - Гоша вроде бы успокоился и добавил по обыкновению непонятно: - То ли философу Лао-цзы снится, что он бабочка, то ли бабочке - что она Лао-цзы.
- Ну, что там у нас на сегодня? - Игорю хотелось поскорее уйти от скользкой темы. Гоша пожал плечами:
- Да, в общем, ничего особенного. Налоговая, правда, на мебельный цех наехала. Наши юристы уже разбираются.
- Так. Что еще?
- Журналистка пришла из газеты "Анфас". В приемной ждет.
Игорь скривился, как от зубной боли. Журналистов он почему-то недолюбливал.
- А может, ее того… В пресс-службу? У нас же там специальные люди есть. Гоша покачал головой:
- Не получится. Надо формировать положительный имидж организации в глазах общественности. А то про нас такое иногда пишут! Будто мы чуть ли не младенцев едим. - Он подумал и мрачно добавил: - Суки драные.
Обычно добродушное Гошино лицо приняло столь зверское выражение, как будто парочкой журналистов он сам бы закусил с удовольствием.
Они уже поднялись на лифте на третий этаж и теперь шли по длинному светлому коридору - быстро, шаг в шаг. Все время хлопали двери, какие-то люди входили и выходили, в общем, видно было, что жизнь в фонде бьет ключом.
Дверь с табличкой "Центр занятости" вообще была распахнута настежь. Игорь замедлил шаг, потом остановился посмотреть - самому интересно стало.
За стандартным офисным столом сидел молодой человек в строгом костюме со скучающим выражением лица. Напротив него сгорбилась на стуле бледная, плохо одетая женщина неопределенного возраста. Поминутно вытирая глаза платком, она говорила сквозь слезы:
- Как у меня мужик в прошлом годе помер, совсем тяжело стало. Я сама-то воспитательницей в детском саду работаю, зарплата - копейки. Из квартиры выселить грозятся за неуплату… Детей двое, куда я с ними пойду? В барак? И так кормить нечем, все зеленые ходят. А теперь еще выселя-ают…
Женщина не выдержала и зарыдала в голос. Молодой человек подал ей коробку с бумажными носовыми платками, налил стакан воды из пузатого графина и так же равнодушно уткнулся в компьютер. Видно было, что к таким сценам он уже давным-давно привык. Женшина все плакала, а он деловито пробежался пальцами по клавишам, подумал немного и сказал:
- Значит, так, Татьяна Максимовна. Вакансий для воспитателей сейчас нет. Поварихой на автобазу работать пойдете? Зарплата - полторы тысячи, и пятьсот долларов - доплата от фонда.
Баба поспешно закивала, будто боялась, что он.передумает. Даже плакать перестала.
- Пойду, пойду! Я вообще-то хорошо готовлю.
Ничего ж себе! Раньше такого вроде не было. Игорь осторожно прикрыл дверь и спросил:
- А что, теперь и правда из квартиры могут выселить?
Гоша хмыкнул:
- А то! Ты что, с луны упал? Еще в прошлом году закон приняли, чтобы коммуналку в полном объеме платить. Не знаю уж, как считали, но получается - будь здоров! Долларов по двести в месяц с однушки. Три месяца не заплатишь - выметайся. И никого не волнует, какая у тебя зарплата.
- Даже с детьми? На улицу?
- Ну, ты февральский! Бараков настроили в области, где раньше свалка была. Ну, там - ужас! Воды нет, холодина, удобства на улице… Кстати! - Гоша спохватился, будто вспомнил что-то важное. - Чуть не забыл. Программист у нас новый. Представляешь - пацан молодой, всего восемнадцать лет ему, да к тому же еще и инвалид! Парализованный совсем, перекореженный какой-то. Страх глядеть. И чего говорит - не разберешь без привычки. Так, мычание одно… Зато, черт его дери, гений! Любые коды щелкает как орехи. Вчера от нефиг делать в эфэсбэшную базу данных залез. Хочешь посмотреть?
Игорь покачал головой. Смотреть на парализованного гения ему совсем не хотелось.
- Почему здесь?
Гоша виновато развел руками:
- Ну, не в бараке же его было оставлять! Их-то с матерью давно выселили. Пока здесь поживут, а там придумаем что-нибудь.
- А как нашли?
- Да сам письмо послал, по электронной почте. Мать его до последнего держалась, чтобы компьютер не продавать. А тут, видать, приперло… Он и решил попытаться напоследок.
Из-за другой двери Игорь услышал звуки музыки. Он осторожно заглянул внутрь - и увидел большой, тщательно оборудованный танцевальный зал с золотистым паркетом и зеркалами на стенах. Молодые девчонки - человек двадцать - одетые в одинаковые черные трико и длинные юбки, разучивали испанский танец. Они старательно отбивали ритм каблуками, руки летали в воздухе, лица были сосредоточенны и строги. В их слаженных движениях было что-то завораживающее, торжественное.
- А это что за народное творчество? Гоша коротко ответил:
- Фламенко. Анна Петровна придумала. Психологическая реабилитация через пластику… А что, красиво!
Действительно, красиво. Игорь стоял и смотрел на девушек. Особенно выделялась одна - тоненькая брюнетка с огромными темно-карими глазами. Ну просто Кармен!
Гоша перехватил его взгляд:
- Юлька-то, а? Прямо королева стала!
Игорь вспомнил Юльку. Всего два месяца назад, когда ее привезли после очередной облавы на проституток, выглядела она совсем по-другому - тощая, взъерошенная и дикая, как бездомный котенок. Нелепая коротенькая юбчонка, волосы, падающие на лицо, вульгарный яркий макияж, затравленные глаза… Зато теперь - какая красота какая удивительная грация и достоинство в каждом движении.
Когда Игорь зашел в свой рабочий кабинет, все, что в нем было, - деревянные панели на стенах, стол, заваленный бумагами, мягкий ковер, календарь на стене - вызвало у него удивительное и приятное чувство, как будто сейчас он наконец-то и вправду дома. Ну, если и не дома, то на своем месте. Игорь уселся в удобное рабочее кресло, откинулся на спинку и весело сказал:
- Ладно, где там эта журналистка? Давай ее сюда.
Пишущую особу он почему-то представлял себе пышной брюнеткой лет сорока с сединой волосах, умной, прокуренной и циничной. Но в кабинет вошла светленькая девушка чуть за двадцать в черном свитере под горло и голубых джинсах. Держится надменно, но видно, что нервничает. Слишком уж дрожали тонкие пальчики, когда девочка демонстративно включала свой диктофон. И начала с места в карьер, будто в холодную воду бухнулась:
- Игорь Анатольевич, ваш фонд считается благотворительной организацией, но в то же время вас называют самой сильной группировкой в Москве. Что вы можете сказать по этому поводу?
- Я? - Игорь пожал плечами. - Ничего. Кто называет, тот пусть и говорит.
- И все-таки?
Игорь вздохнул. Экая настырная! Да еще и глуповатая какая-то. Кто ж тебе скажет, милая: "Да, я бандит." Ну, или там - взяточник… Терпеливо, как учитель первокласснице, он принялся объяснять:
- Все зависит от того, что именно считать группировкой. Если это люди, которые работают вместе, то моя команда одна из самых сильных. Но тогда придется считать группировкой любую организацию - от овощной базы до администрации президента. А если вы имеете в виду преступное сообщество, то нет, законов мы не нарушаем.
- Вы хотите сказать, что занимаетесь только благотворительностью? Помогаете обездоленным? - Девушка иронично улыбнулась. Видно было, что ни на грош она ему не верит. Мели, мол, Емеля…
- Не совсем так. Знаете, я твердо верю, что бесполезных людей не бывает. А вот когда человек не находит себе применения, он скатывается в пьянство, наркотики, суицид… Или просто теряет самоуважение и достоинство. Накормить голодного можно один раз, но если не решать проблему в принципе, то человек навсегда остается иждивенцем. Научить работать и зарабатывать - это посложнее, чем раздавать продуктовые заказы и поношенные шмотки. Так что, - он чуть улыбнулся, - фигурально выражаясь, моя задача - дать не рыбу, а удочку.
- Значит, вы используете людей, которые обращаются к вам за помощью? - уточнила девушка.
- В каком-то смысле да. Люди работают и получают оплату за свой труд. Достойную оплату, кстати. Насильно здесь никто никого не держит.
- А как вы поддерживаете дисциплину?
- Словом. Исключительно словом. - Игорь широко улыбнулся.
- А ходят слухи, что провинившихся вы можете жестоко наказать… - протянула девушка.
Игорь почувствовал, что начинает злиться.
- Да, могу! Выгнать могу. И тогда человеку придется снова иметь дело с налоговой инспекцией, милицией, военкоматом, собесом, ЖЭКом, поликлиникой, - словом, с той системой, где каждый, кто имеет власти хоть на копейку, может унижать его в полное свое удовольствие. И никто не вступится. Так что, - он развел руками, - как видите, наказание суровое.
Девушка замолчала. Потом подумала немного - и снова кинулась в бой:
- Правда ли, что вы контролируете всю московскую проституцию?
Игорь чуть не выругался. Почему-то в этот момент он вспомнил Юльку… И еще многих других. Откуда знать этой самоуверенной и самовлюбленной соплюшке про одиночество и отчаяние, глупость и доверчивость своих менее удачливых сверстниц, которым не повезло родиться москвичками в обеспеченной семье, окончить институт и устроиться на престижную работу?
- Нет, не контролирую. На то есть другие… специалисты. И некоторые, между прочим, погоны носят.
- Но у меня есть информация о том, что ваши люди увозят девушек и больше они не возвращаются!
- На панель - нет.
Девушка нервно мяла в руках листочек с вопросами. Кажется, поняла, что хватила лишнего, и заговорила о другом:
- А сколько у вас было жен?
На секунду Игорь замешкался с ответом. Он вдруг понял, что не помнит почти ничего из прошлой жизни - с того момента, как оказался в офисе Шарля де Виля. А ведь, кажется, уже шесть лет прошло… Или семь? Он посмотрел на календарь. Да, точно, семь. Работу в фонде - да, помнит отлично, а насчет остального - провал.
А девочка ждала, что он скажет, даже вперед подалась. Интересно ей все, маленькой… Игорь провел рукой по лицу и шутливо ответил:
- Сколько есть - все мои. А если серьезно - еще не встретил свою единственную.
Девочка приосанилась, распрямила плечи, выпятив грудь под тонким свитером. Не иначе - углядела личные перспективы.
В кармане снова затренькал мобильный. Игорь даже обрадовался, что есть повод прервать это дурацкое интервью.
- Алло!
- День добрый.
В трубке Игорь услышал спокойный, даже монотонный голос Андрея Кузьмина. Андрей служил в аппарате ФСБ, виделись они нечасто, но временами его помощь была просто неоценима. Не бесплатно, конечно, но что поделаешь - всем жить надо.
- Да, привет, рад слышать!
- Игорь, надо бы встретиться.
Значит, дело и вправду срочное. Игорю показалось даже, что голос приятеля чуть-чуть дрожит. Не иначе - телефон менять пора. Дребезжит трубка.
- Через час в кафе "Баллантайн" - подойдет? Тогда жду тебя.
Надо же, срочность какая! Игорь спрятал телефон в карман и обернулся к журналистке:
- Простите, дела. Если это все, то, как говорится, до новых встреч в эфире. Гоша, проводи!
Он подхватил пальто и сбежал по лестнице, лифта ждать не стал. Охранник, дежуривший у входа, несмело тронул его за рукав.
- Игорь Анатольевич, извините… Вы, наверное, не помните меня. Я - Леха. Пять лет у вас уже работаю.
Игорь остановился, внимательнее пригляделся к парню - и сразу же вспомнил его. Спокойные, внимательные серые глаза, широкий разворот плеч под форменной синей курткой… Кто бы поверил, что когда-то он был трясущимся наркоманом! Леха сам пришел в фонд в краткий момент просветления, да так и остался. Теперь исправно работает, а по вечерам еще и в институте учится.
- Я в следующем году диплом получаю, хотел в юридическую службу перейти. Вы не подумайте, у вас я готов хоть полы мыть бесплатно, но у меня мать, бабка… Я им должен.
- Молодец, Леха, заканчивай спокойно, подыщем тебе что-нибудь. Не пропадать же образованию. Что еще? Не тяни, я же вижу.
- Да девушка есть тут одна, Юлька… Мы пожениться хотели.
Ну что ж, как говорится, дай бог… Игорь притворно нахмурился:
- Порядка не знаешь? Распишетесь - получите ключи от малосемейки. А лучше - идите к отцу Владимиру венчаться.
- Спасибо, Игорь Анатольевич! - просиял Леха. - Я для вас…
- Ладно, ладно. Без излияний. Не видишь - тороплюсь!
В кафе "Баллантайн" играла тихая музыка и свет был приятный - неяркий такой, приглушенный. Стильный интерьер в спокойных тонах, вежливые, но неназойливые официанты - словом, идеальное место для переговоров. Не понравилось Игорю только местоположение - вроде и в центре, но сразу не найдешь. Сначала долго крутились в узких переулках с односторонним движением, да еще и машину пришлось оставить метрах в пятидесяти от входа - непролазные сугробы на разбитой мостовой угрожали попортить нежную немецкую технику.
Андрей уже ждал за столиком. Игорь сразу же отметил для себя, что приятель выглядит неважно - бледный и мешки под глазами.
- Привет благодетелю всея Руси!
Что-то странно он ведет себя сегодня. Раньше никогда не ерничал. В голосе появилось неестественное оживление, глаза бегают, как вспугнутые тараканы. И улыбка будто приклеенная.
Игорь сдержанно поздоровался, взял в руки меню в тисненой кожаной обложке - и только сейчас почувствовал, что голоден. Названия блюд были все больше непонятные, что-то вроде "ризотто" и "гаспраччо". Черт его знает, что за еда!
- Ты лазанью закажи! Ее здесь хорошо готовят.
Игорь на всякий случай заказал свиную отбивную с картошкой. По крайности понятно, что это такое. Пока ждали заказ, Игорь молча курил, стряхивая пепел в белую пепельницу с эмблемой заведения, а Андрей вдумчиво прихлебывал крепчайший черный кофе из маленькой чашечки, как будто именно за этим и явился сюда сегодня. Тягостная пауза висела в воздухе как грозовая туча. Наконец, Андрей спросил все тем же бодрым тоном:
- Ну, как жизнь, как дела?
- Да ничего, живем помаленьку. Ты дело говори. Что стряслось-то?
Официант, высоко подпоясанный белым передником, принес подогретую тарелку с художественно оформленной снедью. Игорь вдохнул вкусный запах и с удовольствием принялся за еду.
- Да пока не стряслось, но может. - Андрей теперь говорил медленно, тщательно подбирая слова. Наигранная веселость вмиг испарилась куда-то. - Ты, Игорь, хорошо раскрутился в последнее время. Власть большую забрал. Говорят о тебе много. Разное, конечно, говорят, но все-таки… - Он вздохнул и твердо закончил: - Серьезным людям это не нравится.
Мутный какой-то разговор получается. Даже нежнейшее мясо показалось вдруг невкусным, будто кусок резины. Игорь поднял глаза от тарелки:
- И что? Я ведь не сто баксов, чтобы всем нравиться.
- Видишь ли, есть такое мнение, что лучше бы тебя не было. Совсем.
- Это в каком смысле?
- В том самом.
Игорь отложил в сторону вилку и нож. Есть совсем расхотелось. Сколько раз он мог бы погибнуть - но вот теперь ему стало страшно. Хотелось крикнуть: "Я же не один! Сколько есть людей, за которых я отвечаю!"
- Это все, что ты хотел мне сказать?
Андрей невесело усмехнулся: