Глава X. Трапани
Старинные часы над резными дубовыми воротами трехэтажного особняка Валороссо, чей фасад возвышался над центральной городской площадью как раз напротив церкви "Дель Колледжо", пробили четверть одиннадцатого ночи, когда под ними остановилась поблескивающая в свете ночных фонарей машина. Рослый, плотного телосложения водитель быстро подскочил к пассажирской двери, помогая пожилой паре выйти из авто.
- Спасибо, Бенито, - Биатрис оперлась о поданную ей сильную руку. - Вы прекрасно водите машину. Эти горные дороги полны опасности, я часто даже закрывала глаза от страха… Правда, дорогой?
- Я и прежде слышал, что сицилийцы отчаянные ребята, - Демис говорил по-английски короткими фразами, специально выбирая простые, общеизвестные слова, поскольку заметил, что водитель не все понимает из сказанного греком. - Но Бени меня просто поразил. Вы не участвуете в гонках?
- Что Вы, Демис, - смутился атлет. - Я всего лишь присматриваю за домом.
Все трое замолчали, оценивающе глядя на солидное старинное здание.
- Потрясающие часы, - с восторгом прошептала итальянка. - И как удачно размещены. Очень элегантно смотрятся. Я даже не припомню, когда появилась мода так украшать фасад…. Но такое впечатление, что они здесь давно.
- Вы правы, Биатрис, - водитель достал из багажника пару дорожных сумок. - Они идут более сотни лет. Их привез отец Джузи. Из Швейцарии.
- Семейная реликвия, - всплеснула та руками. - Это так трогательно! Обожаю семейные традиции. У нас есть старенький домик во Флоренции, где жили дедушка и бабушка, но не сравнить. Этот выглядит просто как старый замок…
Массивная дверь отворилась, и в освещенном изнутри ярким светом проеме появилась дородная фигура служанки.
- Здравствуйте, меня зовут Онарда. Прошу, проходите в дом… Как долетели?
Постепенно гостиная начала заполняться радостными голосами. Обитатели большого дома на площади спешили посмотреть на незнакомцев. Весть о письме из далекого прошлого взволновала не только старика. Все оживленно обсуждали неожиданную новость, украдкой поглядывая на лестницу, ведущую в кабинет главы клана Валороссо. Известие о том, что старик вскочил из инвалидного кресла, услышав о письме, до того заинтриговала всех членов семьи и служащих, что об этом только и шептались.
- Он ждет, пойдемте скорее, - едва сдерживая собственное любопытство, пригласила гостей Онарда. - Это так неожиданно для всех нас…
- Если бы не Деми, - Би взяла грека под руку. - Письмо пролежало бы в моем альбоме еще столько же! Там ведь написано по-китайски… Кто же разберет?
- Удивительно! - слышалось со всех сторон. - Просто невероятно…
Пожилая пара в сопровождении молчаливого Бенито вошла в кабинет старика. Тот сидел в своем инвалидном кресле, облаченный в клетчатую рубашку с открытым воротом. Тонкая морщинистая шея на фоне крупной разноцветной клетки ткани казалась просто хрупкой. Старик явно волновался, отчего его кадык ерзал под сухой бледно-желтой кожей. Стоящий рядом на краю стола стакан с водой был почти пуст.
- Позвольте представиться, - грек элегантно наклонил седую голову. - Демис Полеопуло, агент страхового общества, и моя давняя подруга Биатрис. Она…
- Очень приятно, господа. Мое имя вам известно. Присаживайтесь… Бени, помоги гостям. Спасибо, что уважили старика и приехали так скоро. В моем возрасте нужно спешить. Иначе можно не успеть что-нибудь сделать. Могу я взглянуть на письмо?
Атлет аккуратно взял из рук гостьи старое фото и нарочито медленно двинулся к хозяину, на ходу разглядывая со всех сторон пожелтевший кусок плотного картона. Убедившись, что явных признаков угрозы нет, водитель протянул фото старику.
- Милая, - глава клана обратился по-английски к невысокой невзрачной девушке, стоящей подле инвалидного кресла. - Подай-ка мне китайский словарь. Там, на полке… Толстый, в темно-красном переплете.
Бенито пододвинул инвалидное кресло к столу и остался стоять чуть спереди, между стариком и гостями. Он был настроен доброжелательно, но профессиональный охранник в нем не засыпал ни на секунду. Впрочем, приезжие не вызывали никаких опасений, они лишь с явным любопытством наблюдали, как девушка принесла увесистую книгу и положила на край стола. Старик надел очки и углубился в чтение, время от времени заглядывая в словарь. Его тонкие пальцы с высохшей, испещренной морщинами и синими жилами кожей, стали заметно дрожать. Он прикрыл лицо рукой, опершись на подлокотник своего кресла. Сухие сутулые плечи вздрагивали. Старик беззвучно плакал. Следом не выдержала Биатрис. Она заревела в голос, как-то по-детски всхлипывая и не стыдясь катившихся по щекам слез. Появившийся откуда-то белый вышитый платочек тут же намок, не в силах помочь ей, но хозяйка не обращала на это никакого внимания. Сквозь пелену, застлавшую и без того подслеповатые глаза, она не отрываясь смотрела на старика. Казалось, меж ними не было сейчас никаких преград. Его боль, радость и вообще все переживания, нахлынувшие разом, передались и ей. Прерывисто вдыхая, она подвывала на выдохе, прижимая обе руки к заплаканному лицу. Но, как ни странно, сердце ее в этот момент сладко стонало от счастья. От неимоверной радости за другого человека, что так долго ждал и наконец встретился с любимой. Пусть только с ее письмом, но там были именно те слова, которые он хотел услышать всю свою нелегкую долгую жизнь. И Биатрис не сомневалась, что это так.
Девушка, стоящая подле кресла, подалась вперед, нежно обнимая старика за плечи. Она было протянула ему стакан с водой, но, увидев, что это ни к чему, не настаивала. Удивительное единение едва знакомых людей в комнате продолжалось несколько минут. Они были представителями разных стран и поколений, но в какой-то миг стали собратьями. Так бывает в жизни. Те, кто вместе пережил какое-то потрясение, навсегда остаются родными. Даже атлет Бенито не знал, куда ему девать свои намокшие отчего-то глаза. И лишь гловер, сделав вид, что растроган не менее остальных, скользил пристальным взглядом по тщедушной фигуре старика, стараясь проникнуть в его тайны, скрытые в данный момент не самой сильной защитой.
- Прошу простить мне мою слабость, - первым нарушил молчание Джузи. - Давайте встретимся за ужином… Через полчаса.
Все понимающе закивали, торопясь покинуть кабинет. Ощущая неловкость, девушка тоже хотела уйти следом за гостями, но старик удержал ее.
- Варя, погоди, - его голос был высоким от волнения. - Пододвинь-ка ко мне то кресло и сядь рядом… Я хочу рассказать тебе о Джулии… Мы вместе учились в университете. Это было очень давно. Еще до войны… Она увлекалась китайской живописью… Я любил Джули… Очень… Однажды я попытался написать ей на китайском признание, но из-за ошибок получилось очень смешно. Непростой язык… Это письмо на обратной стороне своей фотографии она написала мне в ответ. Тоже своего рода признание.
Девушка сидела неподвижно, чуть подавшись вперед, и смотрела молча на старика. Снизу вверх. Было заметно, что она сопереживает, но не знает, как помочь.
- Очевидно, это письмо написано за день до аварии, - старик продолжал рассказ, глядя куда-то далеко-далеко. Наверное, в прошлое. - Тогда Джулии призналась, что беременна, и мы решили пожениться… Как она попала в аварию, я не знал. Только успел приехать в больницу. Чтобы попрощаться… Потом война. Я даже искал смерти, но не нашел.
Джузи помолчал, часто мигая покрасневшими веками почти без ресниц.
- Позже я не хотел и думать о женитьбе, но семья настояла. В пятьдесят третьем родился Валентино, отец Антонио. А в семьдесят девятом мой сын с невесткой тоже погибли в автомобильной катастрофе. Тони тогда было четыре года… Это не случайность. Это война. Мне угрожали, стараясь заполучить Книгу Силы… Как их только ни охраняли… Но убить человека гораздо проще, чем защитить… Я не смог. Пожертвовал самым дорогим в жизни.
Он посмотрел русской в глаза.
- Понимаешь, к чему я это говорю тебе сейчас? - девушка неопределенно кивнула в ответ. - Ты уже не сможешь выбрать иной путь. За тобой и твоими близкими тоже началась охота. Возможно, пока только следят и ставят ловушки, но они не отступят… Не зря у ессеев обет безбрачия. Наряду с другими факторами, это освобождает человека от привязанностей… Расчет простой. Семейный человек может не выдержать и предать.
- У меня только мама, - прошептала с некоторой надеждой Варя.
- Это не так мало, - грустно усмехнулся старик. - Ведь мама всегда только одна… Ты знаешь, почему зло всегда сильнее добра?
- Сильнее? - удивилась девушка.
- Конечно. Это в конечном итоге добро может одолеть зло, когда станет действовать его методами, но в принципе зло всегда сильнее… Потому что разрушать проще, чем созидать. Ненавидеть проще, чем любить… Жизнь, добро, любовь - это мгновение. Яркая вспышка во тьме… А смерть вечна. Она повсюду… Даже во вселенной звезды редко рождаются из галактической пыли и обломков, и не у всякой звезды есть планеты, пригодные для жизни. А те, что могут одарить жизнью, очень недолговечны. Наконец, среди родившихся на такой уникальной планете разумных существ далеко не все могут любить и творить добро… Любовь - это дар Божий.
- Грустно, - тихо отозвалась она.
- Просто нужно это понять. Как можно раньше… Сегодня я получил письмо из прошлого. Оно живет в каждом из нас. Словно параллельный мир. Окружающие и не подозревают об этом, а у нас в душе есть вход в этот параллельный мир. Звездные врата, если хочешь, и только от нас самих зависит, чтобы они не закрылись… Это письмо - мой ключ к вратам. Джули нашла способ передать его мне… Из параллельного мира. Понимаешь? Только не думай, что я спятил. Просто я очень взволнован.
- Да, это потрясающе…
- Нет. Это значит, что мне пора. Мне пора уходить к ней, Варя. И ты появилась в этом доме не случайно. Я должен передать тебе нечто очень важное… Ты избранная.
- Что Вы, Джузи, - почти вскочила девушка. - Не смейте так говорить. Мы с Вами еще…
- Не бойся, мне действительно пора. Все эти годы я смутно надеялся и чего-то ждал. Теперь я уверен, что час настал.
- Но я вовсе…
- Уверенность придет к тебе позже. Главное, не бойся.
- Но Вы… Надеюсь, Вы не станете что-то делать с собой.
- Ну что ты, - он ласково посмотрел на девушку. - Это произойдет очень естественно. Так бывает со всеми, кто соглашается, что выполнил долг или завершил все земные дела… Теперь самое время.
- Но ведь у Вас есть внук. Почему Вы не хотите передать все Антонио?
- Тони славный мальчик. Он Валороссо, но ему не дано… В нашем роду уже не раз было так, что старший избирал преемником кого-то не из семьи. Здесь дело не в родстве. Каждый Валороссо мог выбрать себе женщину по душе и родить наследника, но это не значит, что только эти дети станут хранителями Книги. Например, мой отец не был по крови Валороссо, но он стал им. Вернее, он родился таковым вне нашей семьи, а потом был просто инициирован.
- Инициирован?
- Да. Это всего лишь ритуал. Главное - братство по интеллекту и духу. Ты же слышала о родственных душах.
- Но… Такое родство скорее касается любви.
- Не только. Это проявляется и в вере, и в дружбе, и в служении великим идеалам. Человек многосторонен. Многогранна и его душа. Не стоит сводить ее родство только к любовным привязанностям. Придет время, и ты поймешь, что такое духовное братство.
Они помолчали, не двигаясь. Очевидно, оба чувствовали, что разговор был еще не закончен, но уж очень он получался необычным.
- Я давно хотела Вас спросить, Джузи, - вдруг решилась Варя.
- Спрашивай.
- Вы верите в Бога? Он ответил не сразу.
- Только фанаты или лжецы могут ответить однозначно…
Если говорить о христианском мировоззрении или его святых писаниях, то я не разделяю их. Если ты спросишь меня, соблюдаю ли я посты и молюсь ли на ночь, то - нет. Когда-то давно в каждой спальне лежала Библия и не было телевизоров. Теперь мир изменился… Но это не значит, что я отвергаю Создателя, если редко бываю в храме. Иногда я прошу у Него совета и помощи, потому что верю в справедливость и добро. Знания и вера противоречат друг другу, но они связаны. Чем больше знает и умеет человек, тем утонченнее его вера, ибо развитому интеллекту мало идола. Ему нужен собрат, разделяющий его внутренний мир. Такая вера сродни любви. Они обе нелогичны и необъяснимы, но являются естественной потребностью человека. Это заложено в нас кем-то! И этим всегда манипулировали… Если человек рождается в любви, то его душа всегда открыта. С первых лет жизни появляются привязанности - к цветам, птицам, животным, друзьям. Здесь нет пределов, ограничения характерны только для уродцев. Дети верят в сказки, а самая лучшая из них о Создателе. Когда же интеллект окрепнет, человек начинает задавать себе вопросы, но найти ответы в святых писаниях очень трудно.
- Вы говорите о Евангелиях?
- Не только. Ты знаешь, что Никейский собор канонизировал двадцать один текст из всего многообразия существовавших на то время рукописей ранних христиан. Кстати, в переводе с греческого "евангелие" звучит как "благая весть".
- Вот как?
- Там нет ничего сложного, нужно только желание и время, чтобы разобраться.
- На греческом?
- И коптском. Это разговорный диалект греческого в Египте времен птолемеев. На коптский переводили многие христианские тексты проповедники всей юго-восточной окраины тогдашней Римской империи.
- А как же кумранские свитки?
- Ессеи отделились от иудейской веры на несколько веков раньше. Кстати, они первыми ввели термин "Новый завет". Сыны Света были не согласны с фарисеями и боролись за чистоту веры. Они решили самостоятельно заключить с Богом "новый договор".
- И Христос был носителем этих знаний?
- По сути, он был их проповедником. Необычным, но проповедником, говорящим на арамейском. В то время существовала только устная традиция проповеди, и, чтобы его слова были доступны самой широкой аудитории, он обязан был использовать цитаты из существующих на то время святых писаний. Думаю, что он владел психотехникой общения, ведь его аудитория состояла из самых низших слоев общества, лишь позже появились и другие.
- Почему же ессеи упустили победу из своих рук, если Иисус проповедовал их веру?
- А кто тебе сказал, что современное христианство основано на его слове?
- Не понимаю…
- Сегодня не известен ни один документ, написанный рукой Христа. Есть тексты, выбранные некоей заинтересованной группой из огромного множества существовавших тогда рукописей. Только они признанны Святыми на Никейском соборе, но дата их создания такова, что реально их писали даже не ученики учеников Спасителя. Впрочем, сей факт не помешал объявить остальные рукописи ересью и уничтожить.
- Но что-то ведь нашли?
- Конечно, найдено немало надежно спрятанных текстов. Например, библиотеки в Наг-Хаммади или Оксиринх. Много раньше создания Библии были попытки обобщить знания и систематизировать их, поскольку среди многих проповедников первого-третьего веков существовали значительные расхождения во взглядах. Множество апокрифических Евангелий новозаветной традиции активно использовалось различными христианскими общинами на большой территории. От Дамаска до Рима… Известен богатый судовладелец, по имени Маркион. В середине второго века он вложил немало средств для сплочения христиан вокруг отобранных им самим рукописей. Отредактировав на свой взгляд Евангелие от Луки и написав сочинение "Антитезы", он претендовал на создание своего учения, но был изгнан. Чуть позже появился Татиан, ученик Юстина, пересказавший на свой лад несколько Евангелий в одном труде под названием "Диатессарон". Было сильное философско-религиозное течение гностиков, основанное на Евангелиях от Иуды и Марии, но и оно было объявлено ересью, поскольку изобиловало символикой образов и магией числовых сочетаний.
- Кто же прав?
- Раскопки и сегодня приносят все новые и новые находки. Исследователи имеют современное оборудование для определения даты создания документов и опыт проведения сравнительного анализа текстов. Лингвисты утверждают, что большинство апокрифов было написано исключительно для чтения вслух. Эмоционально, с подъемом. Ведь в античном мире ораторское мастерство было в почете и предъявляло высокие требования к оратору. Он был сродни шаману, входившему в транс. Это позже появилось евангелисты, то есть профессионалы по адаптации текстов для чтения. Они жестко стояли на определенной позиции, продиктованной группой лиц. Так появилась Библия. Но и потом не было единства. Церковь, созданная руками человека, всегда стоит на службе чьих-то интересов. Христианский мир разделился на католиков и православных…
- Ты помнишь эту историю, когда Генрих Восьмой так осерчал на Папу Римского за отказ о разводе, что создал свою церковь и стал ею руководить. Так в Средние века Европу раздирали войны между католиками и протестантами.
- Что же на самом деле говорил Христос?
- Если ты будешь искать ответ в книгах, написанных людьми, то рискуешь никогда не узнать истины. Ведь любой теолог всегда имеет свою точку зрения. Веками разные конфессии доказывали свое превосходство словом и делом, но единства так и нет.
- Значит, все эти учения ложны. В кого же верить?
- Не смешивай два различных понятия. Наука всегда опирается на логику, а вера алогична. Причем независимо от исследований и открытий специалистов вера всегда будет такой, как была прежде. Человеку свойственно надеяться на защиту и помощь. Сотню веков назад он просил урожая и победы над врагами, теперь - выигрыша в лотерею и успешной карьеры.
- Но должно же быть что-то святое?
- Конечно! Это понятие присуще каждому, наравне с любовью и добротой. Только одни доходят до этого самостоятельно, а большинству нужен посредник. Мне до сих пор непонятна фраза из Библии, в которой Иисус утверждает, что прийти к Отцу я могу только через него. Церковь использовала это утверждение и стала еще большим посредником. Это мне не по душе. Вера - личное дело каждого… А почему ты спрашиваешь? Сомневаешься в себе?
- Да.
- Ты просто честный и чистый человечек. Не торопись. Сердце подскажет.
- Джузи, а почему Вы, - девушка запнулась, но, посмотрев прямо в старческие глаза, выдохнула. - Так доверяете мне?
- Чтобы различать буквы, мне давно нужны очки, остальное я вижу сердцем.
- Но я самый обычный человек!
- Нет. И ты это уже поняла сама.
Девушка медленно встала и, обхватив худенькие плечи руками, прошлась по комнате. Старик молчал, даже не глядя в ее сторону. Оба не раз замечали, что такое поведение не раздражает их. Будто они давно друг друга знают и могут общаться без слов.
- Пойдем к гостям, дружок, - неожиданно ласково произнес старик. - У меня сегодня удивительный день, и по этому поводу стоит выпить вина. И не напоминай мне о возрасте… Вот только кавалер из меня неважный. Придется тебе предлагать мне руку для поддержки.
Варя улыбнулась своему рыцарю и, взявшись за ручки инвалидного кресла, покатила его к двери за портьерой, скрывающей винтовой пандус, сооруженный лет десять назад специально для главы клана. Они уже приближались к двери в гостиную, откуда доносились громкие голоса, когда Джузи сделал ей знак остановиться. Затем он попросил русскую наклониться и прошептал: