Глава одиннадцатая Крушение мечты
В техникум Маша поступила легко. Сказалась ее хорошая школьная подготовка. Училась Маша хорошо, не напрягаясь, легко усваивая преподаваемые материалы. Поселилась она в общежитие. А пора студенческая, веселая, и в большинстве собой беззаботная. Девушки, вырвавшиеся из-под опеки родителей, пустились во все тяжкие. Бывшие скромницы, вырвавшись из-под материнского присмотра, почувствовали себя взрослыми. И в подтверждение этого лихо, не меньше ребят, курили и потребляли спиртные напитки в непомерных количествах. А уж об их отношениях с мужчинами… Не раз дежурным по женскому общежитию приходилось снимать наиболее горячих ухажеров с простыней, которые связывали для образования подъемных средств и сбрасывали вниз из окон любвеобильные девушки. Некоторым ребятам везло, они прорывались в женское общежитие, и тогда Маша уходила из комнаты, ища по общежитию место, где можно было бы спокойно позаниматься или поспать. В отличие от своих подруг Маша вела весьма замкнутый, и, по мнению подруг, совсем уж монашеский, образ жизни, помня свое обещание ушедшему в армию Юре хранить свою чистоту. Практически каждый день, приходя с занятий, Маша садилась за письмо своему солдату. Подружки, по большому счету завидовали Маше, завидовали ее какой-то фанатичной, загадочной и непонятной для большинства подруг высокой и чистой любви к юноше, ее чистоте, ее верности. И из-за этой темной зависти решили подружки сделать Машу такой же, как все, чтобы не выделялась из общей массы.
Это произошло на Новый год. Предновогоднее настроение у Маши было прекрасным. Новый год уже не за горами. Дела в техникуме идут нормально, она любит юношу и любима им. Скоро он отслужит в армии, осталось всего полгода, она окончит свой техникум, и они, создав семью, заживут счастливо на зависть всем.
Подружки решили встретить этот Новый год у них в общежитии. И даже руководство общежития пошло им навстречу, разрешив пригласить на праздник своих знакомых и друзей. Гостей выбирали долго и тщательно, согласовывали список с руководством, утверждали у коменданта общежития. Условились тайно от Маши, что парни приведут для нее молодого человека. Было поставлено условие, что парень в новогоднюю ночь должен был ухаживать за Машей и уговорить ее отдаться ему. Впрочем, коварными подругами был разработан и запасной вариант развития событий. Если она добровольно не захочет переспать с парнем, напоить ее и пока будет она в беспамятстве положить под него.
Прежде всего подружки решили соответствующим образом одеть девушку, хотя бы на этот период избавить ее от того скромного одеяния, в котором та постоянно ходила, решив, не без основания, что ее одеяние совсем не вызывает эротических фантазий у противоположного пола. Тем более, что Маша обладала всеми потенциальными данными, чтобы наповал поразить кавалера. У одной из подружек нашлась запасная юбка, входившая тогда в моду среди молодежи со свободными нравами.
После долгих стараний и уговоров на новогоднем вечере Маша предстала перед гостями в черной юбочке шириной в две ладони, лишь слегка прикрывающей трусики, в модных сетчатых колготках. И завершали наряд алая блузка, и черные туфельки на высоком каблучке. В сочетании с ее волосами цвета меди эта кофточка выглядела очень эффектно.
Бюстгальтером она, по упорному настоянию подруг, решила себя не обременять и оттого наличествовавшие под блузкой выдающиеся женские достоинства явственно колыхались, приводя в неловкое смущение даже видавших виды парней.
Ребята по настоянию подруг привели на праздник своего давнего приятеля Николая Тихонова. Николай был старше остальных Он год назад окончил юридический институт и уже работал следователем в прокуратуре. Среди своего круга он слыл великим знатоком женского пола.
Ни одна девушка не могла устоять против его обаяния. Многие девушки лишились девственности в его опытных руках. Его предупредили, что на празднике будет одинокая девушка и ей необходим партнер. Девушка она своеобразная. Прежде чем она согласится на связь, ее придется долго уговаривать, и это доступно только такому опытному мужчине, как он. Во всяком случае, другим это оказалось не по зубам.
Услышав такой отзыв о девушке, Николай почувствовал, как его охватывает азарт охотника. Чтобы он, Николай, на счету которого была уже не одна сотня побед, и не смог уломать какую-то там деревенскую девчонку? Да такого просто быть не может. Это становилось делом чести. Маша Николаю откровенно понравилась. Ради такой шикарной цыпочки стоило пошевелиться, применить весь наработанный годами опыт соблазнения.
Николай с головой окунулся в азартную охоту за обладание неприступной девушкой. Машины высоко оголенные коленки Николай созерцал столь откровенно, с таким неприкрытым вожделением, что девушка невольно оттягивала юбку вниз, стараясь хоть немного прикрыть их.
Николай с удовольствием рассматривал ее колыхающиеся под блузкой груди, нахально и зазывно выпирающие острые соски. Взгляд его внимательно и беззастенчиво, со знанием дела блуждал по крутым бедрам Маши и ее тонкой талии. Разыгравшееся воображение охотно подсказывало ему, сколько удовольствия получит он, обладая таким сокровищем.
Атмосфера на празднике царила самая непринужденная, водка лилась рекой, музыка работала, не выключаясь. Лица присутствующих понемногу тупели, взгляды мутнели, хохотки становились все бессмысленнее, ухаживания друг за другом становились все откровеннее. Пары начали исчезать в соседних комнатах, вызывая одобрительные смешки оставшихся. Вскорости, помятые и довольные, с размазанными по лицам туши и губной помады, пары возвращались и под дружные веселые возгласы, начинали снова пить и веселиться.
Сначала Маша наотрез отказывалась пить алкоголь. Лишь после настойчивых уговоров подружек она впервые в жизни ради такого красивого праздника попробовала выпить несколько небольших глотков вина, тайно заботливо разбавленных подружками небольшим количеством водки. После выпитого Маша почувствовала, как ее захлестывает волна веселья. Окружающие показались ей веселыми и доброжелательными людьми.
Николай, чутьем зверя, почувствовал изменения, произошедшие с настроением Маши. Он подсел к ней и незаметно налив в бокал половину водки и половину вина, предложил ей выпить. Выпитый напиток еще больше раскрепостил Машу.
Она послала Николаю обаятельную улыбку, уселась, положила ногу на ногу, продемонстрировав ему свои длинные стройные ноги, развернулась к нему вполоборота, и, притворяясь, будто не замечает произведенного на него впечатления, пару раз невинно хлопнула длинными ресницами. В комнате царил полумрак, вызывающий желание у людей близости с противоположным полом.
Николай пригласил ее на танец. Маша, с трудом встала со стула и, покачиваясь от выпитого алкоголя, вышла на середину комнаты. Николай с удовольствием обнял тело девушки, которая прильнув к нему всем своим пышным телом, неожиданно положила ему на грудь голову, окутав его охапкой рыжих волос, и чтобы не упасть, запрокинула ему на плечи длинные руки. Николай почувствовал, как все его естество воспылало от близости тела партнерши. Он сжал свои руки, вжимая свое тело в ее. Маша издала тихий стон, то ли от боли, то ли от захлестнувшего ее желания. Николаю хотелось обладать ее телом, сейчас, не медля ни мгновения. Он уже забыл о поручении своих приятелей. Им овладела лишь одна мысль, одно желание обладать ею. Но тут в комнате включили свет, и всех пригласили за стол.
Николай с неохотой оторвался от девушки, подвел ее, качающуюся неустойчиво к стулу и, посадив, вышел в коридор перекурить. После рюмки предложенного ей вина, которую она охотно выпила до дна, она вдруг почувствовала себя совсем плохо. Голова закружилась, с неимоверной скоростью завертелось все вокруг, и мебель и друзья покрылись густым туманом.
Извинившись, качаясь из стороны в сторону от одной стенки коридора до другой, она с трудом вышла в коридор, дошла до своей комнаты, с трудом неверными движениями небрежно сдернула с себя одежду, и, раздевшись, бросив ее комом на стоящий рядом стул, рухнула в тяжелом пьяном забытьи на кровать. Одна из подруг, увидев, что девушка легла в кровать, вбежала в комнату.
- Ребята, Машка готова. Коля, давай быстро, иди, возьми ее, пока она пьяная валяется.
Николай встал, покачиваясь, налил себе стограммовый стакан водки, посмотрел на свет, отставил, взял двухсотграммовый стакан, налил до краев и привычно опрокинул в рот. Закусил солененьким огурчиком, гордо осмотрел всю компанию, с благоговением смотрящую на него, и вышел из комнаты.
Он подошел к дверям, за которыми спала пьяная Маша. Оглянулся, коридор был пуст в этот час. Он приоткрыл дверь и проскользнул в комнату. В комнате стоял полумрак от света, падающего из коридора. Николай подошел к кровати с нескрываемым вожделением посмотрел на лежащую перед ним девушку.
Не спеша, слегка покачиваясь от выпитого алкоголя, снял брюки, рубашку, бросил их на стоящий стул с одеждой Маши, откинул одеяло. Девушка лежала полностью обнаженной. Николай ласково и нежно обнял девушку за спину, поцеловал в затылок, пахнущий умопомрачительной свежестью. Она зашевелилась, что-то пьяно бормоча себе под нос. Николай не спеша перевернул ее на спину и, раздвинув ноги, лег на нее. Та, недовольно скривив лицо, что-то пыталась сказать в пьяном сне, но Николай прильнул к ее губам, заглушая слова.
Его руки привычно заскользили по телу девушки, с удовольствием ощущая прохладный шелк ее кожи, нежно касаясь ее грудей, талии, бедер. От ласк ее груди налились живительной силой, стали упругими, соски стали твердыми, охотно откликаясь на получаемые ласки. Сначала тело ее было напряжено, но через некоторое время расслабилось, начало отзываться на ласки.
В коридоре, заглядывая в приоткрытую дверь, собрались зрители - свидетели становления девушки женщиной. Девушки смущенно хихикали в кулачки, затуманенным алкоголем сознанием смутно осознавая, что они делают с подругой что-то нехорошее. Парни стояли, обняв горячие тела подружек, кто за талию, кто за шею, негромко и весело комментируя происходящее.
Наконец, Николай не выдержал напряженной пытки девичьим телом. Он привычным движением раздвинул поудобнее ноги, запустил руки под колени, приподнял их слегка и медленно начал продвигаться к намеченной цели. Вскоре он уперся в препятствие. Взяв девушку за ягодицы, он едва заметным движением сделал мощный толчок вперед. Девушка застонала от возникшей боли, затрепыхалась под ним, стараясь уйти от нее. Но Николая уже захлестнула волна желания. Сладострастно впившись в ее губы, чтобы заглушить ее стоны, он начал сначала медленно, а потом все быстрее и быстрее двигать телом, отдавая девушке до конца избытки мужского желания. Вскоре волна оргазма захлестнула его, понесла по волнам неземного блаженства. Сотрясаясь от его приступов, он вцепился в груди девушки, сжал их, чувствуя под своими ладонями горошины твердых сосков, с силой всего своего тела вдавливая Машу в кровать.
Маша почувствовала, как тугая горячая струя вливается в нее, неся в себе притупление неизбежной при этом боли и неизведанное ранее ощущение блаженства. После долгих любовных игр он оставил тело девушки и, улегшись рядом с ней, заснул, вконец ею обессиленный.
Проснувшись рано утром, Николай заворочался в постели, неосознанным, полусонным еще движением облапил грудь Маши. В полумраке раннего утра девушка выглядела удивительно красивой и желанной. Желание вновь проснулось в нем. Он лег на нее и вошел в девушку проторенной ночью дорогой. Проснувшаяся Маша сначала попыталась оказать слабое сопротивление, но неожиданно захлестнувшая ее волна желания, быстро отбило у нее охоту сопротивляться, и она полностью отдалась неге.
На соседней кровати, разбуженный произведенным шумом кто-то зашевелился, из-под одеяла, показалась мужская голова. Мужчина несколько минут наблюдал за любовными играми пары, потом накрылся одеялом и через мгновение раздался равномерный скрип кровати, изредка прерываемый сладострастными стонами его подруги.
Случившееся стало шоком для Маши. Ее охватила паника. Что же делать теперь? Все, так долго и бережно вынашиваемые планы и мечты, были в одночасье разрушены этим почти незнакомым парнем. А что же теперь будет с Юрой? О совместном светлом будущем они мечтали долгими ночами, ласкаясь в сарае. И вот теперь все рухнуло. Юра никогда не сможет простить ей измены. Для него ее девственность было так важна. С каким вожделением он смотрел на нее в последнюю ночь перед расставанием, как ему хотелось обладать ею. Она, как женщина, хорошо это чувствовала. Да и его напряженное мужское естество наглядно это демонстрировало. Но он ее не тронул, оставив на потом эти дивные мгновения первого обладания девушкой. Она вспоминала лежащего на ней Юру с восставшей плотью, и слезы отчаяния потоками лились из ее глаз.
После долгих и мучительных раздумий Маша решила написать Юре письмо. Она решила рассказать ему о произошедшем, попросить у него прощения. Она все еще питала слабую надежду, что Юра поймет ее, простит. Окажет ей хотя бы моральную поддержку в эту трудную минуту. Долго, мучительно долго писала она это письмо, тщательно выбирая слова, вкладывая в него всю свою неистраченную любовь к нему, надежду на его понимание, поддержку. Письмо было отправлено и потянулись мучительные дни ожидания.
Через три недели после этого памятного вечера, Маша с ужасом узнала о том, что она забеременела. А пришедшее вскоре жесткое письмо от Юры, окончательно выбило ее из колеи. Она замкнулась в себе, перестала встречаться с подругами, стала пропускать занятия. Долгими часами она лежала на кровати в одиночестве, поливая подушку потоками слез.
Подруги, видя переживания Маши, не знали, что и посоветовать. Уже не раз корили они себя за свой глупый поступок. Да сделанного не вернешь. После долгих, очень трудных разговоров, было решено поставить в известность о беременности Маши Николая. Он все-таки мужчина. Да и его участие в случившемся становилось уже заметным. Как-никак уже пять месяцев беременности.
Николай был сражен известием. Его ярости не было конца. Все его планы карьерного роста летели в тартарары. Да еще сообщили слишком поздно, чтобы сделать аборт.
- Вот идиотка деревенская, - лютовал Николай. - Нет, чтобы пораньше сообщить. Я через дядю своего все устроил бы в лучшем виде. А теперь что делать? Не жениться же, в самом деле. Я еще не нагулялся. Вокруг еще столько красивых девчонок, жаждущих моих ласк.
Неожиданно для всех, никому не сказав ни слова, Маша взяла краткосрочный академический отпуск и уехала к родителям.
К всеобщему удивлению друзей и знакомых к приехавшей из отпуска Маше вскоре с огромным букетом роз и бутылкой советского шампанского явился Николай. Разговор между ними проходил без свидетелей. Только по их окончанию из комнаты Маши вышел улыбающийся Николай с сообщением о предстоящей свадьбе.
Свадьбу сыграли широко, хорошую, веселую. Всем курсом отдавали Машу замуж за Николая. Переехала Маша жить к Николаю. Тому дядя отдельную, хоть и однокомнатную квартиру, но устроил. Что бы ни жить? Но вышло совсем по-другому. Не хотелось молодожену расставаться с вольной холостой жизнью, поэтому и загулял он с девушками.
Частенько приходил домой поздно, далеко за полночь, веселый и выпивший. А как выпьет, так и начинает гонять Машу. И иной раз доставалось ей от мужа. Очень активно использовала она косметику, чтобы скрыть от любопытных глаз следы побоев.
А однажды, перед родами уж произошел и вообще трагический случай. Как-то Маша собралась перед родами съездить к родителям в село, да что-то не смогла уехать, билетов было не достать, вернулась домой и застала в супружеской постели женщину с пьяным мужем за любовными играми. Был страшный скандал.
После этого скандала Николай так избил Машу, что начались у нее преждевременные роды. Роды проходили тяжело. В больницу отправили Машу соседи, поскольку разъяренный и неудовлетворенный Николай, громко хлопнув дверью, ушел куда-то продолжать веселье. Мальчик родился с множественными переломами и гематомами. Несмотря на все усилия врачей, прожил малыш около суток и умер.
Придя в себя после очередной затяжной пьянки, осознав сотворенное, Николай прибежал в роддом, плакал, валялся у нее в ногах, чтобы Маша пожалела его, не подавала иск в суд. Пожалела она тогда мужа. Официально дознавателям Маша заявила, что накануне родов возвращалась от подружки и в темноте, оступившись, упала с лестницы. Тут еще и дядя Николая подсуетился. В общем, дело в суде замяли. Маша надеялась, что случившееся станет Николаю хорошим уроком, что наладится ее семейная жизнь. Однако, после того, как она посетила в первый раз после неудачных родов, женскую консультацию и ей сообщили, что детей у нее больше никогда не будет, сломалось что-то в душе Маши. Не смогла она больше жить с человеком, походя сломавшим ее судьбу. Маша подала на развод.
С трудом, несмотря на уговоры Николая, на обещания его никогда больше не прикасаться к рюмке, развели их. Жить после развода она переехала в общежитие. А скоро и выпускные экзамены подошли. С горем пополам защитив диплом, уехала Маша в свое родное село, устроившись юристом в правление совхоза.
Глава двенадцатая Уходя - уходи
Провожали в армию Юру по-деревенски, широко и хлебосольно. В день проводов с утра пораньше домой к Юре неожиданно пришла Маша. Маша прошла, молча, около изумленного Юры, улыбнувшись ему ласково и загадочно, словно Джоконда с картины Леонардо Да Винчи, и зашла в дом.
- Тетя Таня, давайте я помогу вам дом подготовить к проводам Юркиным, - сказала она маме Юры, когда та выглянула из кухни, привлеченная стуком калитки.
- Да что ты, Машенька, спасибо. У меня уже практически все готово. Хотя постой. Я тебе сейчас выделю помощника, и ты сходи, пожалуйста, в магазин и купи водки. Вот деньги, - проговорила мама, протягивая Маше кошелек с деньгами. - Юрка, а ну-ка иди сюда. Вот выделяешься в подчинение Машеньке. Выполнять все ее приказания. Тебе ясно?
- Ясно, - буркнул Юра, беря в руки большую прочную сумку.
Когда с сумками полными водки они пришли домой, многочисленные гости уже собирались. Мама посадила Машу рядом с Юрой, в тайне радуясь, что у сына такая домовитая и отзывчивая невеста. Главное, чтобы было у них счастье.
После грандиозного праздника с танцами и песнями, когда отзвучали пожелания и наставления новоиспеченному солдату, Юра незаметно толкнул Машу под столом ногой и слегка кивнул головой. Она покраснела, прикрыв ладонями лицо, чтобы гости не увидели ее смущения, выдержала большую паузу, встала и вышла из комнаты. Через несколько мгновений от стола незаметно исчез Юра.
Маша ждала его во дворе под сенью раскидистой груши, плодами которой так любил лакомиться Юра. Они бросились друг другу в объятья, осыпая столь горячими поцелуями, какие могут быть только в пору бесшабашной молодости. Они целовались, как в первый раз, и не могли насладиться ласками друг друга. Наконец, едва не задыхаясь от счастья, дрожа от вожделения, они в обнимку вошли в сарай, где давно уже оборудовали себе любовное гнездышко, которое состояло из старого топчана, застеленного старым, пропахшим солнцем и пылью одеялом. Они сели на топчан напротив друг друга и начали говорить. Они говорили о любви, о верности, о планах на будущее. Их голоса звучали все тише и тише, пока совсем не затихли, заглушенные волнами юношеских желаний.