Для нас наступили золотые времена. Эрл достает меня гораздо реже. На него накатывает периодами, но, пока я выживаю и могу под конец дышать, ради Ким стерплю что угодно. Время от времени темная сторона Эрла поднимает свою уродливую голову. Он стал еще более агрессивным и жестоким. Алкоголь и наркотики медленно пожирают остатки его мозга, поэтому настроение меняется в мгновение ока. Бывают дни, когда я выгляжу так фигово, что не могу ни проводить Ким в школу, ни встретиться с Амадором. Но таких дней немного.
Однажды после уроков Ким всю трясет. С нами Амадор, но он не замечает, в каком она состоянии. Наспех обнимает ее и бежит на остановку, чтобы не пропустить автобус. Когда он уезжает, я спрашиваю у Ким, что стряслось.
- Я сегодня ходила к директору.
Меня тут же затапливает тревогой. Синяки под глазами у Ким темнее. Кожа – бледнее, чем обычно. Беру ее за плечи и разворачиваю лицом к себе:
- Что случилось?
- Ничего. Просто вызвали к директору.
- Зачем?
Она пожимает плечами:
- Там была завуч. Приятная женщина, но задавала много вопросов.
По спине ползет страх. Как будто по коже провели обжигающе холодным куском льда.
- Что конкретно она хотела узнать?
- Она… - На глазах Ким появляются слезы. – Она спрашивала, хорошо ли мне дома, достаточно ли я ем. И все в таком духе.
Я отворачиваюсь и матерюсь себе под нос.
- Я сказала, что все в порядке. Что у меня все хорошо.
Если Ким заберут, я не смогу ее защищать. В некоторых детдомах жизнь хуже, чем та, что у нас сейчас есть. С Эрлом я хотя бы могу за ней приглядывать. И он ее не трогает. В эту степь его совсем не тянет.
До моего появления его волновали только мальчики. Каждые пару лет он покупал нового, а потом перепродавал одному из своих друзей. А меня оставил. Я ему не надоедаю. Ничего не изменилось, и когда я перерос его предпочтения. Даже когда сильно перерос.
Так что я уверен хотя бы в одном: пока мы живем с Эрлом, такое внимание Ким не грозит. Если же власти что-то заподозрят, начнется расследование. Ким заберут у Эрла. У меня. И она может оказаться в еще худшей ситуации.
Я хватаю ее за руку, и мы бегом мчимся подальше от школы. Не могу удержаться и постоянно оглядываюсь.
- Это еще не все, - говорит Ким, пока я буквально тащу ее за собой.
Она запыхалась, и я чуть-чуть замедляюсь.
- В смысле?
- О тебе она тоже спрашивала. А потом пришла директриса, и они вместе спрашивали… спрашивали, все ли с тобой в порядке.
Останавливаюсь и в упор смотрю на Ким:
- Со мной?
Она кивает.
- С каких хренов?
Ким опускает голову.
- Ким! Ты им что-то сказала?
- Нет! – спешит заверить она. Мог и не спрашивать. – Клянусь! Только… Наверное, на прошлой неделе тебя видел кто-то из учителей.
Я стискиваю зубы. На прошлой неделе она три дня не ходила в школу. Эрла тогда уволили. Он временно устроился сторожем на складе и выместил всю злость на мне. Пришлось ждать три дня. Ким отказывалась оставлять меня одного, а я не мог рисковать и показываться на глаза людям в виде избитого месива. Мне казалось, что прошло достаточно времени и синяки стали менее заметными. Видимо, я ошибался.
Мы бежим домой. Знаем, что будет дальше. Эрл потерял дерьмовую работу, значит, не сможет платить за жилье. Любой работе он предпочитает кого-нибудь ограбить или даже убить. Скорее всего нам опять придется сбегать посреди ночи.
Через два дня мы сбегаем. Посреди ночи. Иногда домовладельцы по несколько дней не подозревают, что мы испарились. Но Эрлу, как правило, хватает всего пары часов.
Он выбивает в стене дыру и законопачивает туда фотографии. Мне легче дышать. Эти хуже всех, что он делал раньше. Когда-нибудь он точно меня убьет. Надо всего лишь продержаться достаточно долго, чтобы увезти Ким в безопасное место. Став старше, она сможет заполнить документы на избавление от опеки. Но в Нью-Мексико для этого ей должно быть хотя бы шестнадцать.
Предупредить Амадора о переезде я не успеваю, но у меня есть номер его телефона. Звоню из отеля, где мы ночуем, и оставляю сообщение. Говорю, что научный проект перевели в другое место. Амадор знает, что это значит. Я свяжусь с ним, как только смогу. И он никогда ни о чем не спрашивает. Лучше не придумаешь.
К девятому классу Ким превращается в красивую юную девушку. Ей нравятся уроки рисования, французского языка и истории. Датч тоже в девятом классе. Ей нравятся парни с разрисованными телами, французы и привлекательные герои из исторических любовных романов. Так что у них много общего.
Вместе с Амадором я устроился на работу в автомастерскую, а еще хожу на вечерние занятия. Но по-прежнему каждый день провожаю Ким в школу. Точнее почти каждый день. Иногда все еще случаются плохие, но так редко, что я их практически не замечаю. Эрл теряет надо мной контроль и прекрасно это понимает.
К сожалению, Ким догадалась, что я остаюсь только из-за нее. И ее пожирает чувство вины. Особенно в такие дни, как сегодня.
Я не иду на работу, а она не идет в школу. Говорю ей пойти, но она отказывается. Приносит мокрое полотенце и помогает залезть в ванну. Мне стыдно. Я говорю ей, что все путем. Что бывало и хуже. Ким притворяется, будто верит, но на самом деле с трудом сдерживает слезы. Впрочем, дыхание ее выдает, и время от времени по щеке стекают слезинки. Руки у нее дрожат, пока она мочалкой трет мне спину. Я стараюсь не морщиться. Иначе Ким будет еще хуже.
Когда с отмыванием покончено, она смазывает какой-то мазью натертые веревками следы. Я не говорю о том, что у меня сломано запястье. Все равно через пару дней срастется. На самые глубокие порезы Ким клеит скотч. Похоже, именно от него пользы больше, чем от всего остального.
Веки тяжелеют. Я стараюсь не уснуть, чтобы побыть с Ким, но внезапно для самого себя проваливаюсь в темноту и лечу на поиски света. На поиски Датч. Она в школе. Может быть, теперь в мечтах я вижу ее в школе только потому, что Ким тоже учится.
Две школы похожи друг на друга, но в то же время совершенно разные. Стены в школе Датч кажутся ярче. Дети одеты лучше. Я никогда не представлял Датч богатой, но уж точно ей никогда не приходилось носить грязную одежду. И меня это радует. Не хотел бы для нее такой судьбы. Если бы мог, я бы сделал ее богатой, но почему-то не могу подчинять мечты собственной воле.
Датч в школьной уборной. Красит губы. Водит помадой по пухлым изгибам, потом разглаживает средним пальцем. На ней блузка, короткая юбка и ботинки. Выглядит Датч как ходячий секс. Интересно, с каких пор она стала казаться мне сексуально привлекательной? В голове бьется мысль, что это ненормально.
Вдруг замечаю, что Датч меня видит. Опускает руки и смотрит на мое отражение в зеркале. Ясное дело, я укутан в плащ, на голове – капюшон, так что лица ей не разглядеть. Но она все равно смотрит прямо на меня.
Звенит звонок, другие девочки выходят из уборной, но Датч остается, словно к месту приросла. Она все еще понятия не имеет, кто она такая. Знает только, что должна помогать покойникам справляться с проблемами и переходить на ту сторону. Но даже не подозревает, что она – ангел смерти, которому предначертано выполнять свою работу даже после гибели. Как и всем остальным ангелам смерти.
Я решаю ее просветить.
Встаю ногами на пол, жду, пока угомонятся полы плаща, и подхожу ближе. Датч превращается в статую. Не знает, что обо мне думать. Девочка, которая не боится никого и ничего на свете, дрожит от страха при виде труса, прячущегося за слоями дыма.
Я наклоняюсь. Датч пахнет клубникой и кофе. В воздухе витает едва заметный шлейф каких-то духов. Она совершенно неподвижна. Наблюдает. Ждет.
Нечаянно задев губами мочку ее уха, я тихо шепчу:
- Ты – ангел смерти. Ты будешь жить вечно. Много-много веков тебе предстоит переправлять души на другую сторону. И ты изумительная.
Датч не понимает ни слова. Только молча смотрит вперед огромными глазами.
До меня доходит, что мы здесь не одни. Рядом стоит какая-то женщина. Что-то говорит Датч. Щелкает пальцами у нее перед носом, чтобы привлечь внимание. Угрожает каким-то "билетом в один конец", что бы это ни значило.
Я берусь за рукоять меча, и Датч мигом приходит в себя. Качает головой. Умоляет одним взглядом.
- Мисс Дэвидсон, - сквозь зубы цедит женщина и наклоняется нос к носу с Датч.
Датч медленно поворачивается, но ее взгляд прикован ко мне. Она боится, что я разрублю тетке позвоночник. А зря. Женщина – конченая сука.
Ну да ладно. Я зачехляю меч. Тетка явно не шутит, строго говорит:
- В кабинет к директору. Живо! – и выводит Датч из уборной, а Датч всю дорогу оглядывается на меня.
Никак не могу понять, почему она так меня боится. Это же всего лишь мои мечты. Правда, в них у Датч постоянно какие-то неприятности. Как будто она из них создана. То она чуть не погибает, когда пытается помочь кому-то из призраков, то ее чуть не убивает один из одноклассников.
Встреча длилась каких-то несколько секунд, но свет опять свое дело сделал. Исцелил меня. По крайней мере я так думаю. Иначе на мне бы точно так быстро все не заживало. Но даже если свет и не лечит, то однозначно помогает не спятить. Не слететь с катушек и не разорвать весь мир на клочки.
Глава 14
После встречи с Датч в уборной я возвращаюсь в свой мир. Дни душные и липкие. Не от жары – на улице холодно. А от напряжения. Что-то произошло, и из-за этого Эрл на грани. Требует больше, чем обычно, а если не соглашаюсь, расплачивается Ким. Никакая боль не помешает мне ее спасти. Она отсюда выберется и всего добьется. Сейчас в школу Ким не ходит, но я все равно достаю учебники, заставляю ее читать и выполнять упражнения. Может быть, Гарвард ей и не светит, но она поступит в колледж, чего бы мне это ни стоило.
Из-за ожесточенных требований я вижу Датч все чаще и чаще. Представляю, как она взрослеет, и мой интерес растет. Тоже взрослеет. Становится глубже, примитивнее, чувственнее. Создание, которое я вылепил в своих мечтах, поразительно. Датч гордая, сильная и непоколебимая, но часто попадает в опасные ситуации. Иногда все едва не кончается самым плачевным образом. После того случая с извращенцем, который похитил ее в четыре года, я еще несколько раз приходил ей на помощь.
Как-то одноклассник пытался переехать ее на джипе. Тот случай стал одним из самых зрелищных моих появлений. На огромной скорости машина мчалась прямо на Датч, которая успела повернуться как раз вовремя, чтобы увидеть, как я появляюсь прямо перед джипом и разбиваю лобовое стекло.
Пацана арестовали, но не за то, что он пытался кого-то убить. Датч никому не рассказала, что целью была она. Она не понимает, почему одноклассник так поступил, но чувствует его обиду. Я тоже чувствую, но это ни хрена не значит. Покушение на убийство есть покушение на убийство. И за это пацана прикончить мало.
Тем не менее, жизнь идет своим чередом. Однажды ночью Эрл возвращается домой пьяный и злой. Он всегда пьяный и злой, но сегодня его буквально трясет. Врывается к нам в комнату и орет, чтобы мы прибрались в квартире. Здесь мы совсем недавно. Только переехали из маленького гаража, где жили в обмен на ремонт дома и кое-какую работу во дворе. Правда, Эрл ни разу палец о палец не ударил, поэтому в итоге хозяйка нас выгнала. С тех пор он злой как черт.
Не знаю, что его вывело из себя сегодня, но наверняка что-то очень серьезное. Эрл просто в ярости. На нем грязная майка и грязные трусы. Он хватает меня за футболку и сдергивает со спального мешка, на котором я сижу. Ким уже проснулась. Жмется на матрасе в угол, подтянув колени к подбородку и закрыв руками уши.
Она качает головой. Молится, чтобы Эрл просто рассердился и действительно хотел только заставить нас прибраться, а не чего-то еще. Но молитвы остаются без ответа.
Эрл толкает меня в кухню. В глазах мутнеет, и я пропускаю первый удар в челюсть, от которого вписываюсь спиной в стену. От Эрла воняет, как в сортире, и я едва не задыхаюсь, когда он подается ближе и гладит мне член прямо через спортивные штаны.
Сегодня я, мягко говоря, не в настроении для такого дерьма, поэтому бью его в лицо локтем. Голова отскакивает назад, и мне удается выбраться, но Эрл хватает меня за волосы, прижимает к груди и свободной рукой обнимает за талию.
- Или ты, или она, - бормочет он, обдавая меня горячим зловонным дыханием.
А потом запускает руку под пояс штанов. Только сейчас я не под наркотиками и не связан. Всерьез думаю убить Эрла. Для этого не нужно даже напрягаться, но что тогда будет с Ким? Могут ли ее у меня отобрать? Конечно, могут. Мы ведь даже не родственники. У меня на нее никаких прав.
Эрла я решаю не убивать, но ни за какие коврижки не буду молча валяться на полу и считать баранов. Поэтому разворачиваюсь и бью. Сильно. Уверен, что сломал ему челюсть, но он слишком пьян, чтобы это понять. Хватает меня за горло здоровенной лапой, впечатывает в стену и бьет, бьет, бьет. Кажется, у него не кулак, а булыжник.
Но проблема номер один – это воздух. Легкие горят. Я хватаюсь за руку на горле, а Эрл продолжает меня колотить. Голова бьется о стену. Колени подкашиваются, но буквально на пару секунд. Я пытаюсь блокировать удары и вдруг, когда открываю глаза, замечаю что-то на улице. Прямо за окном. На мгновение прищуриваюсь и вижу девушку, которая заглядывает в кухню. Я злобно смотрю на нее в ответ, потому что внезапно наполняюсь яростью от того, что она все это видит. Что это вообще кто-то видит. А потом получаю еще один удар.
Мы с Эрлом падаем на пол, и я понимаю, что все кончено. Он получит то, чего хочет. Как всегда.
В глазах муть, в ушах шумит, но я слышу, как разбивается кухонное окно. Моргаю, чтобы прийти в себя, и снова вижу девушку. Пол-лица прикрывает шарф, волосы спрятаны под шапкой.
Она кричит, что вызовет полицию, и Эрл вскакивает на ноги. Я пользуюсь шансом и бегу в спальню. Эрл не отстает.
- Беги! – кричит мне Ким. – Быстрее!
И я бегу. Как последний трус, бросаюсь к двери. Эрл спотыкается и больше не дышит мне в затылок, но я не останавливаюсь. Выскакиваю в коридор, мчусь мимо других квартир и через заднюю дверь вылетаю на улицу, где врезаюсь в забор из рабицы вокруг дома. Чтобы не упасть, хватаюсь пальцами за проволоку и босиком иду по замерзшей земле. Мне удается добраться до мусорного контейнера. Что ж, как раз подходит к ситуации. Падаю на четвереньки и пытаюсь унять разогнавшийся пульс. Несколько раз меня всухую выворачивает наизнанку. Дышу резко и часто, потому что воздух по пути в легкие прожигает горло.
Я слышу, что кто-то идет, но это не Эрл. Его шаги я знаю. Знаю, как он ходит по ковру, по дереву, по щебню. Шаги, которые я сейчас слышу, легче. К тому же идут две пары ног. Они останавливаются возле меня. Я чувствую чужое беспокойство. Но мне это нужно меньше всего не свете. Не хочу я ни сострадания, ни жалости.
Поднимаю голову, но ничего не вижу из-за направленного на меня света. Сердито смотрю на подошедших. На нее. Она отвлекла внимание Эрла и теперь должна бежать куда глаза глядят. А если думает, что он не убьет ее только из-за смазливого личика, то очень сильно ошибается. Я видел, как он убивает человека за гораздо меньшее, чем разбитое окно. Тот человек хотел меня. Сломленного мальчика. Но хотел не так, как Эрл. Только несколько лет спустя я понял, что он хотел спасти меня от Эрла. И подобрался слишком близко. Задавал слишком много вопросов. Слишком много узнал. И заплатил самую страшную цену.
Но девушка продолжает стоять на месте. Как будто разбитым окном и угрозой вызвать полицию Эрла можно остановить.
Я прикрываюсь рукой. Они думают, что все из-за света, который направлен на меня, и опускают то, что держат в руках. Но дело вовсе не в этом. Я прикрываюсь от ее света. Потому что никогда не видел его в действительности. Он ослепительно яркий и прекрасный. За те пару секунд, что мы смотрим друг на друга, рот наполняется кровью, и я отворачиваюсь, чтобы сплюнуть, а потом снова смотрю на двух спасительниц.
- Ты как? – спрашивает она.
В ушах все еще звенит, но я бы в любых обстоятельствах узнал этот мягкий, женственный голос. Голос Датч. Такой же, как у меня в мечтах. Хотя, видимо, я только думал, что это мечты.
Я пытаюсь встать, но под ногами колышется земля. Датч бросается на помощь, и я отшатываюсь. Ужасно, что она видит меня таким. Уязвимым. Избитым.
- Надо отвезти тебя в больницу, - говорит она.
Я опять сплевываю и захожу в узкий проулок между домом и каким-то заведением. Меня трясет. Датч думает, что от холода. Идет за мной вместе с сестрой, Джеммой, которая так сильно вцепилась в рукав ее куртки, будто это спасательный жилет. Джемма тоже дрожит. От холода и от страха одновременно. Ну, хоть у нее есть богом данный инстинкт самосохранения.
- Послушай! – кричит мне вслед Датч. – Мы видели, что случилось. Тебе надо в больницу. Наша машина совсем рядом.
- Проваливай, - наконец говорю я, стараясь не выдать голосом, как мне больно.
С трудом залезаю на какой-то ящик, цепляюсь за подоконник и заглядываю в окно. Ким все еще там. Раньше Эрл никогда ее не бил, но это вовсе не значит, что не станет и теперь. Когда он настолько зол и пьян, единственной ошибкой было бы недооценить его.
- Ты собираешься туда вернуться? – ошалело спрашивает Датч. – Совсем спятил?!
- Чарли, - шепчет Джемма, - может, просто уйдем?
Само собой, Датч не обращает на нее внимания.
- Тот мужик тебя чуть не убил.
Я бросаю на нее злой взгляд и снова поворачиваюсь к окну.
- Какую букву в слове "проваливай" ты не поняла?
Датч колеблется, не знает, что еще сделать. А потом принимает решение. Неверное решение.
- Я звоню в полицию.
Я резко разворачиваюсь, спрыгиваю с ящика и приземляюсь прямо перед ней. Не очень сильно, но так, чтобы она почувствовала, беру ее за горло и толкаю спиной на кирпичную стену.
Несколько долгих секунд я просто смотрю. В голове одновременно толпятся тысячи мыслей, и только малая часть из них о том, что она, Датч, настоящая. Из плоти и крови. Ее свет проникает прямо под кожу и в ту же секунду начинает меня исцелять. Я успокаиваюсь. Дышу медленнее. В голове проясняется.
Не знаю, что и думать. Думаю только о том, что настоящая она красивее, чем я себе представлял. И она меня видела. Настоящего меня. Без капюшона и плаща, под которыми я мог бы спрятаться. Видела, как я живу.
Кажется, Датч не понимает, кто перед ней стоит. Знает ли она, что я существую на самом деле? Может, как и я, она думает, что я всего лишь плод воображения. Нечто, призванное помочь ей уживаться с действительностью. А может, она думает, что я страшное чудовище, прячущееся у нее под кроватью.
Да нет. Ей хватит ума не верить в такую чушь. Она сильнее меня. Встречает реальность с поднятыми кулаками, в то время как я трусливо прячусь в шкафу. Она могущественнее во всех смыслах, и мне никогда ее не догнать.