Положив трубку, я некоторое время провела в Сети, пытаясь найти информацию о постановочных трюках для спиритических сеансов, но мало что нашла. Придется добавить это к списку вопросов, которые я собиралась задать Бену. Я уладила еще кое-какие дела и направилась к Дэнзигерам за сведениями по эксперименту Филиппа - тому самому, который Такман взял за основу для своего.
Дом Дэнзигеров находился в нескольких минутах езды, в верхней части холма Королевы Анны, вырисовывающегося на фоне знаменитой сиэтлской "космической иглы" - башни Спейс-Нидл. Несмотря на постоянную нехватку участков для парковки, возле голубого дощатого дома Дэнзигеров, казалось, всегда можно найти место - в двадцати футах, не дальше. То ли Мара наложила на улицу какие-то чары, то ли мягкое свечение энергии Мглы под домом разбудило особую парковочную магию. Как бы там ни было, я поставила машину прямо у крыльца.
Я вбежала по крутой лестнице на крыльцо, и тут дверь распахнулась, и темноволосый метеорит на полном ходу врезался головой мне в колени, хихикая и визжа от восторга.
- Ого! - Я пошатнулась и, обхватив локтем стойку крыльца, чтобы не упасть на растущие внизу розовые кусты, по инерции перелетела через перила, в то время как Брайан Дэнзигер распластался на животе на верхней площадке.
Я уловила мерцание призрака возле открытой двери и вздернула голову. Альберт. Обитающий в доме дух материализовался в виде тонкого расплывчатого силуэта на самом пороге. Уголок его рта изогнулся в некоем подобии улыбки; но стоило Брайану завыть, как Альберт исчез. Будучи единственным ребенком в семье, Брайан, похоже, завел дружбу с местным чердачным мертвецом, который стал его мучителем и боксерской грушей в одном бестелесном лице.
Послышались торопливые тяжелые шаги, и в дверях возник Бен Дэнзигер.
- Брайан! Mein Gott, was jetzt?
- Папа! - йодлем пропел мальчишка, перекатившись на спину и вытянув руки перед собой.
Бен встал на крыльце и захлопал глазами, увидев меня.
- О! Привет, Харпер. Брайан тебя боднул?
Я восстановила равновесие и отряхнула грязь со штанин.
- Боднул - это мягко сказано. Скорее, протаранил на полном ходу.
Бен, в котором было больше шести футов росту, сложился пополам, подхватил сына и поставил того на ноги. Он крепко держал извивающегося, рвущегося в бой Брайана за воротник и смотрел на шалунишку грустным взглядом, в котором угрозы было не больше, чем в ватном шарике.
- Брайан, зачем ты боднул Харпер?
- Я быть носсорырог! - завопил Брайан, прыгая вверх-вниз и хлопая в ладоши. - Гра-а-а-а! Гра-а-а-а!
Бен вздохнул.
- Не "я быть", Брайан. Просто "я". "Я носоры…" - тьфу, то есть: "я носорог".
Брайан разинул рот, ошеломленно посмотрел на отца и снова закричал.
- Йай, йай, йай! Папа тоже носсорырог! - Затем он наклонил голову и врезался лбом в голень Бена.
Бен закатил глаза.
- О господи… Больше никаких передач о животных. Так, пойдем-ка внутрь.
Брайан насупился.
- Нихатюю!
- Настало время кормежки. Сегодня у носорогов на обед сырные сандвичи.
Мальчика явно терзали сомнения.
- С огуреками?
- Да, с солеными огурчиками, а еще томатный суп.
- Матный суп! - воскликнул Брайан и устремился в дом.
Бен посмотрел сыну вслед, а затем взглянул на меня. Выглядел он неважно. Темные волосы торчали во все стороны, лицо под кучерявой бородой выглядело изнуренным и болезненным, глаза совсем ввалились.
- Добро пожаловать в зоопарк, - сказал Бен, жестом приглашая меня войти.
Я проследовала за ним на кухню.
- И давно началась эта эпопея с носорогом?
- Примерно месяц назад, сразу после "игувара" и "песика". Каждая длилась около недели. Только вот носорожья что-то затянулась. - Он издал еще один тяжкий-претяжкий вздох.
- Может, все дело в дурной компании. Мне кажется, Альберт его подначивает.
Бен нахмурился и, качая головой, взял тарелку с сандвичами.
- Альберт… Порой я начинаю сомневаться в его добродушии. Его проказы временами довольно жестоки.
Я подозревала, что Альберт совсем не так безобиден, как считает Бен.
Даже когда он якобы хотел помочь, в итоге все заканчивалось неприятностями. Однако сложно было сказать наверняка. У Альберта не было никакой ауры - лишь сотканное из Мглы тело. Он сам решал, когда показаться, а когда остаться невидимым.
Пока Бен кормил своего носорога сандвичами с сыром и солеными огурцами - которые тот уминал скорее как голодный крокодил, - я спрашивала о проекте Филиппа. Глаза Бена загорелись знакомым преподавательским огнем, и он принялся рассказывать, одновременно усмиряя своего отпрыска - с тем же успехом обычный человек мог дрессировать кролика-Энерджайзера.
- О-хо-хо… Эксперименты Филиппа - это как холодный ядерный синтез в парапсихологии, - заявил Бен. - Нечто вроде "несвятого" Грааля среди охотников за привидениями. Участники утверждали, что эксперименты целиком и полностью научны и воспроизводимы. Одновременно и другие группы заявляли, что им удалось повторить результаты. Но вся документация исчезла - бюллетени, заметки, даже документальный фильм на шестнадцатимиллиметровой пленке и студийная запись, сделанная СВС. С тех пор никто так и не сумел успешно повторить эксперимент. Или по крайней мере никто из уважаемых ученых, с соответствующей технической базой и проверкой подлинности. Впрочем, как тебе известно, в отличие от семидесятых в наши дни парапсихология больше не считается серьезной наукой.
Мне захотелось сказать, что парапсихология и в семидесятые наукой как таковой не считалась, что уж говорить о наших днях, но я прикусила язык.
- Значит, их группа создала нечто вроде искусственного полтергейста?
- В общих чертах, да. - Он прервался, чтобы вытереть с Брайана томатный суп. - Группу, состоявшую из нескольких единомышленников, возглавлял один уважаемый профессор из Торонтского университета, А. Р. Дж. Оуэн. Профессор интересовался призраками и экстрасенсорикой, однако настроен был довольно скептически - в свое время он помог доказать, что Ури Геллер гнул ложки без всякого магического вмешательства. Оуэн верил, что проявления человеческого сознания - будь то галлюцинации, воображение или экстрасенсорные способности - ключ к большей части вопросов, связанных с призраками и спиритизмом. Это сегодня психология оперирует такими понятиями, как сбывшиеся ожидания и взаимное влияние, а для того времени подобные идеи были в новинку.
Он помахал рукой в воздухе, словно вытирая невидимую доску.
- Но не суть… Итак, группа начала с предположения, что паранормальная активность была создана силой человеческого сознания. Участники не верили в призраков и не задавались целью вызвать одного из них. Согласно их теории, поскольку даже один человек мог, пусть и в малом масштабе, произвести физический феномен полтергейста, группа людей, сосредоточенных на создании феномена, могла добиться более существенных и направленных результатов. Они назвали это "групповым ПК". По сути, основная идея заключалась вот в чем: если обособленному сознанию не под силу в одиночку передвинуть тяжелый объект, то полдюжины разумов, действующих сообща, справятся без труда. Они предположили, что групповые ожидания - это то самое уникальное условие, которое позволит им вместе добиться серьезного результата, не достижимого иным образом.
- То есть они заставили себя поверить, что все эти невозможные вещи творит некий призрак?
- Не совсем. Эксперимент опирался на исследование ПК, проведенное двумя английскими психологами - Кеннетом Бэтчелдором и Колином Брукс-Смитом. Оба ученых отмечали, что полтергейст с наибольшей вероятностью возникнет в ситуации, когда участники ожидают его возникновения, но сами не предпринимают никаких активных действий, которые бы этому способствовали; а частота и сила полтергейста растет, когда его приписывают некой личности. Люди, вызвавшие полтергейст, сознательно снимают с себя ответственность за перемещение предметов, стуки по столу, шум, появление надписей, электрические эффекты и тому подобное, перекладывая ее на постороннюю личность - так называемого призрака. По сути, как только речь заходит о некой сущности, на которую можно все списать, становится легче допустить, что полтергейст существует. Потом люди начинают ждать от призрака действий. И, само собой, что-то происходит. Самоподкрепляющее поведение. Главное различие между теорией Бэтчелдора - Брукс-Смита и проектом Филиппа состоит в том, что участники проекта придумали своего призрака заранее и осознанно, намеренно возложили ответственность за любые паранормальные явления на эту созданную сущность.
Брайан замахал ложкой, смеясь и разбрызгивая вокруг томатный суп. Потом он рыгнул, состроил удивленную гримасу и еще сильнее прыснул со смеху.
- Так, мы поели, - объявил Бен и встал, чтобы снять Брайана со стула.
Брайан бросил ложку, шлепнул руками по томатной гуще и намазюкал на лице две широкие оранжевые полосы.
- Грязь, грязь, грязь! - пропел он.
- Да у нас тут носорог-грязнуля! Ты знаешь, что это значит… - Бен затолкнул шалопая под мышку, как футбольный мяч-переросток. - Вперед, к водопою! - Бросив на меня извиняющийся взгляд, он поволок хихикающего Брайана в ванную.
Пока из ванной доносился звук бегущей воды, я отнесла тарелки в раковину, оставив на столе нетронутую порцию Бена. Уютная, оформленная в деревенском стиле кухня утратила былой блеск. Охота на маленького буйного носорога явно не лучшим образом сказалась как на самом доме, так и на его обитателях. Все они выглядели чуть более усталыми, чем обычно - кроме Брайана, разумеется.
Вода перестала плескать, и мокрый носорожик - с волосами, зализанными в маленький рог надо лбом - пронесся мимо кухонной двери, убегая от большого полотенца и от Бена, который метался, как пастушья собака, загоняющая стадо. Они оба хохотали, хотя Бен немного запыхался.
Как только Брайана удалось изловить, закутать в полотенце и вытереть насухо, Бен усадил его на двадцать минут перед телевизором (отличный транквилизатор), а потом, укачивая, отнес сонного носорожика в кровать. Пообедать Бен так и не успел и, пока мы поднимались в его кабинет на чердаке, наспех перекусил холодным сандвичем.
Слизнув горчицу с большого пальца, он стал рыться в завале бумаг и коробок, пока наконец не выудил книгу в черном тканевом переплете. Он вручил ее мне. Отпечатанное на корешке ярко-зеленым шрифтом название гласило: Ирис М. Оуэн, Маргарет Спэрроу "Призывая Филиппа: психокинетическое приключение".
- Это книга об экспериментах Филиппа. К сожалению, она предназначена для широкого круга читателей, и ни один из авторов не догадался включить сюда научные отчеты или техническую информацию, хотя бы в виде приложения. Возможно, отчасти поэтому последующие попытки воссоздать эксперимент завершились неудачей.
Бен плюхнулся в кресло у письменного стола, вытянул ноги и обмяк. В углу за ним проявился нечеткий силуэт Альберта.
Я покрутила книгу в руках, но открывать не стала.
- Не понимаю, чего добивается Такман, - сказала я. - Его не интересуют призраки, да он в них и не верит. По его словам, он наблюдает за поведением группы, за их реакцией на "невозможное" - фактор стресса и взаимодействие внутри группы. Он проверяет, как далеко они могут зайти в стремлении управлять собственным полтергейстом.
Бен вздернул брови.
- Интересный подход. Члены "Новых горизонтов" - первоначальной экспериментальной группы - вскользь упоминали о возникшем между ними напряжении, в том числе сексуального плана. В коллектив входили самые разные люди: женатые и холостые, пары и одиночки в возрасте от двадцати до пятидесяти с лишним. По мере того как росло напряжение, возрастал и уровень паранормальной активности. Если верить книге, большую часть времени участники прекрасно ладили, но и Оуэн, и Спэрроу признают, что процесс был куда более интересным, когда между людьми возникали трения.
Я нахмурилась. Если в группе Такмана существовали конфликты - а я, кажется, заметила парочку на видеозаписи, - один из них, вероятно, мог привести к смерти Марка. Я отругала себя за то, что отошла от темы разговора, и прогнала эту мысль. Нельзя терять время: Бен должен все мне объяснить, пока Брайан спит.
- Хорошо. А что насчет самого призрака? В файлах, которые передал мне Такман, есть биография несуществующего призрака на шести страницах, и участники, похоже, считали его вполне реальной… личностью.
Бен немного оживился.
- Ах да! В этом-то и заключалась уникальность экспериментов Оуэна. В отличие от других подобных исследований, проводимых в то время, здесь была создана целая отдельная личность. В классических случаях имевший место полтергейст относили на счет какого-нибудь случайного призрака. В проекте же Оуэна созданному призраку изначально приписывалась паранормальная активность. Исходя из предпосылки, что они контролируют созданную сущность, участники сочинили подробную предысторию своего призрака: с ошибками, художественными отступлениями и историческими неточностями. Далее: раз ответы на вопросы, которые задавались призраку во время сеанса, подходили под его, полную неточностей, биографию, очевидно, что члены группы нарисовали себе некий образ, вымышленную историю - не реального призрака и не коллективное экстрасенсорное восприятие некогда жившего человека. Филипп был плодом коллективных усилий и существовал только внутри группы и под ее контролем. И что самое любопытное, вкусы и ответы Филиппа менялись в зависимости от состава присутствующих на сеансе в тот или иной день.
- Но ведь все они знали его биографию, - возразила я. - Как такое могло произойти?
- Всегда есть детали, подробности, которые не продумаешь сразу. Допустим, "Твой любимый цвет?" или "Любишь ли ты мороженое?". Личность Филиппа развивалась постепенно, по мере того, как пробелы заполнялись, а знакомые черты начинали играть новыми красками в соответствии с предпочтениями участников. Те, кто обладал наиболее выраженной жизненной позицией, влиял сильнее, но если кто-то из них отсутствовал, предпочтения Филиппа тоже менялись. Например, кому-то из них не нравилась какая-нибудь песня, и в присутствии этого человека Филиппу она тоже не нравилась - но стоило тому не прийти, и неприязнь Филиппа как рукой снимало…
Я наблюдала нечто подобное в группе Такмана.
- Значит, Филипп мог появиться, даже если присутствовали не все? - спросила я, вспомнив о появлениях Селии в отсутствие Кена или Марка.
- О да. Оказалось, что Филипп активен, если на сеансе присутствуют только четверо из восьми участников - причем это мог быть кто угодно из группы. - Отсутствие оригинальности в проекте Такмана начало меня разочаровывать. Я гадала, когда же они выйдут за рамки модели Филиппа. Почему Такман так уверен, что кто-то вставляет палки ему в колеса, если его исследование один в один повторяет чужое?
Альберт принялся бродить по комнате, пожирая нас глазами - как будто наш разговор казался ему отвратительным, но он никак не мог оторваться. Бен продолжал как ни в чем не бывало, не замечая, что я гляжу по сторонам.
- Позже участники заметили, что с каждым из них происходят незначительные проявления полтергейста, даже когда они остаются одни, отдельно от остальных.
- Какие проявления?
- Ничего примечательного… Ближе к концу экспериментов участники отмечали движение предметов, мигание света, которое словно отвечало на вопросы, и ощущение, что за ними следят. Это могло быть внушение или взаимное влияние, но группа приписала эти инциденты Филиппу, даже когда они случались одновременно в разных местах. К сожалению, ни одной объективной записи подобных происшествий "на дому" не существует.
И еще показательно, что все сознательные попытки вызвать полтергейст, вместе или по отдельности, ни к чему не приводили. Паранормальная активность начиналась, только если участники просто ждали, расслабившись и не предпринимая никаких попыток создать полтергейст. Они полагали, что рано или поздно это изменится. По их словам, они надеялись добиться появления призрака или тульпы, но не успели - группу распустили прежде, чем были достигнуты серьезные результаты.
- Постой-ка. Что за "тульпа"?
- Ой, прости, - сказал Бен, откашлялся и продолжил: - Тульпа - материализованное воплощение мысли, некий видимый и осязаемый объект, появляющийся из воздуха. Обычно это что-то значительное.
Я откинулась на спинку заваленного книгами дивана и посмотрела на томик в моей руке. Он не был толстым или тяжелым. Я подумала о манипуляциях Такмана и о его затейливой технике.
- Группа встречалась в специально оборудованном помещении?
- Нет, в том-то и дело. К сожалению, они проводили сеансы в обычном доме, почти без записывающего оборудования, без всякого наблюдения и контроля.
- Почему же тогда никто не предположил, что это мистификация?
Бен поерзал и нашел на захламленном столе место, куда пристроить ноги, едва не опрокинув стул. Альберт ушел в тень и прекратил наконец подслушивать.
- Вопрос на миллион долларов, - улыбнулся Бен. - Позже участники продемонстрировали - пусть в мелком масштабе и непоследовательно, - что большая часть их утверждений могла быть правдой. Недавние психологические исследования в области ложной памяти и ожиданий объясняют это взаимным влиянием, но их предметом был традиционный спиритический сеанс, а не сами эксперименты Филиппа, которые при всех недочетах проводились в освещенной комнате с претензией на беспристрастное научное изыскание. Как я уже сказал, никому так и не удалось воспроизвести уровень активности, достигнутый группой Оуэна. У большинства ничего или почти ничего не вышло. Что также подкрепляет версию о мистификации - или о самообмане. Кстати, об эксперименте сняли телевизионную передачу и короткий документальный фильм. С тех пор и пленка, и фильм успели пропасть. Зато в семьдесят шестом году вышла книга, первое издание в мягкой обложке. - Он указал на твердую обложку у меня в руке. - Это экземпляр более позднего издания семьдесят восьмого, дополненного несколькими главами. Тогда многие еще помнили старую телепередачу. Если бы книгу переиздали в последние десять лет в прежнем виде, без документации событий тридцатилетней давности, я был бы настроен скептически, а так… переиздание сразу же после описываемых событий… Сомнения имелись, но обман так и не разоблачили. Даже психологические эксперименты с ложной памятью и взаимным влиянием не доказывают несостоятельность проекта. Ответов уже не найти: некоторые участники тех событий умерли или куда-то пропали, а остальные отказываются обсуждать эксперимент.
Ерунда какая-то. Мутный эксперимент номер один, который породил мутный эксперимент номер два. Я вздохнула.
- Во время экспериментов Филиппа кто-нибудь пострадал?
Бен нахмурился.
- Нет. Если не считать пары-тройки синяков, оставленных разгулявшимся столом. Во всяком случае, мне не известно о каких-либо травмах. А что?
Я пожала плечами.
- Все просто. Очевидно, если ты можешь двигать стол, ты с тем же успехом можешь и покалечить им кого-нибудь…
- Страсти какие! Не думаю, что до такого могло дойти. Это был всего лишь складной карточный стол.