Когда часы показали шесть пятьдесят, я занервничала. До начала матча оставалось всего десять минут. Может быть, Сет действительно заблудился? Я достала мобильник и позвонила в магазин. Возможно, он еще там? Нет, ответили мне, но я взяла у Пейдж номер его сотового. Набрав номер, я получила предложение оставить голосовое сообщение.
Я с досадой захлопнула телефон и обхватила себя руками, пытаясь согреться. Времени еще достаточно. Сета в магазине нет. Это хороший признак. Значит, он в пути.
Но пробило семь, игра началась, а Сет так и не появился. Я снова набрала его номер, а потом тоскливо уставилась на дверь. Мне хотелось увидеть начало. Сет никогда не был на хоккее, но я любила эту игру и часто ходила. Постоянное движение и энергетика хоккея привлекали меня больше, чем любой другой вид спорта, хотя временами вспыхивавшие потасовки заставляли меня морщиться. Пропускать зрелище мне не хотелось, но что будет делать Сет, если придет и не увидит меня на условленном месте?
Я прождала еще пятнадцать минут, прислушиваясь к реву болельщиков, и наконец, признала правду.
Меня надули.
Это казалось неслыханным. Такого со мной не случалось… больше ста лет. Меня не столько разгневало это открытие, сколько ошеломило. Осмыслить весь ужас случившегося было невозможно.
"Нет, - спустя мгновение решила я, - это ошибка". Идти на стадион Сету не хотелось, но он не отказался. Если бы он передумал, то мог предупредить. А вдруг… вдруг что-то случилось? Вдруг он попал под машину? После смерти Дьюана никто не мог сказать, когда разыграется следующая трагедия.
Нет, пока я не получу дополнительную информацию, моя единственная трагедия - это пропуск игры. Я снова позвонила Сету, на этот раз оставив ему номер своего мобильника и сообщив места на трибуне. Если понадобится, можно будет выйти и забрать его. Я плюнула и пошла смотреть матч.
Но находиться там одной оказалось очень грустно. Другие пары сидели вместе, парни не сводили с меня глаз и время от времени подсылали ко мне очередного желающего пообщаться. Разговаривать мне не хотелось, но со стороны, видимо, казалось по-другому. Я часто отказывалась от приглашений, однако это не значило, что при желании я не могу их принять. Мне не нравилось, когда меня считали отчаявшейся и одинокой. Я достаточно часто испытывала эти чувства и во внешнем подтверждении не нуждалась.
Во время первого перерыва пришлось купить для утешения корн-дог. Разыскивая в сумке мелочь, я обнаружила листок с номером телефона Романа. Во время еды я смотрела на него, вспоминала настойчивость зеленоглазого красавца и ругала себя последними словами. Внезапный удар обострил во мне желание с кем-то встретиться и напомнить себе, что если захочу, то вполне способна общаться с людьми.
Когда я уже приготовилась набрать номер, во мне проснулся здравый смысл. Внутренний голос предупредил, что я собираюсь нарушить старую клятву не встречаться с хорошими парнями, с лишним билетом можно поступить по-другому. Например, позвать Хью или кого-нибудь из вампиров. Это намного безопаснее.
Но… но они относились ко мне как к сестре. Хотя я тоже любила их как братьев, однако в данный момент быть сестрой не хотела. К тому же это нельзя было считать настоящим свиданием. Мы будем просто спутниками. К тому же все предосторожности, придуманные для Сета, будут действительны и для Романа. Все будет абсолютно безопасно… Я набрала номер.
- Алло?
- Мне надоело хранить ваше пальто.
Я почувствовала, что Роман улыбнулся.
- Я думал, что вы его уже выбросили.
- Вы что, с ума сошли? Оно же от Кеннета Коула. Но я звоню не поэтому.
- Это я понял.
- Хотите сегодня посмотреть хоккей?
- Когда начался матч?
- Сорок минут назад.
Последовала пауза в стиле Сета.
- И вы только сейчас решили пригласить меня?
- Ну… Человек, с которым я собиралась пойти, не пришел.
- И решили позвонить мне?
- Ну, вы же очень хотели куда-нибудь сходить со мной.
- Да, но я… Подождите минутку. Значит, я у вас на втором месте?
- Не нужно так говорить. Думайте… ну, я не знаю… что вам предстоит сделать то, что другому оказалось не под силу.
- Как вице-мисс Америка?
- Слушайте, вы придете или нет?
- Соблазн велик, но в данный момент я занят. Хотя мне очень жаль. - Последовала еще одна пауза. - Впрочем, я могу подъехать к вам после матча.
Нет, так не пойдет..!
- А после матча буду занята я.
- У вас и вашего незадачливого спутника есть другие планы?
- У меня… нет. Я должна… собрать книжный шкаф. На это нужно время. Понимаете, работа тяжелая.
- А я как раз мастер на все руки. Увидимся через два часа.
- Послушайте, вы не можете… - Но он уже дал отбой.
На мгновение я от отчаяния закрыла глаза, потом открыла их и снова стала следить за игрой. Что я наделала?
После матча я поплелась домой. Радость, доставленная победой команды Сиэтла, не могла пересилить тревогу от того, что Роман окажется в моей квартире.
- Обри, - спросила я с порога, - что мне делать?
Кошка зевнула, показав маленькие нестрашные клыки. Я покачала головой.
- В отличие от тебя, я не могу спрятаться под кровать. Его этим не возьмешь.
Неожиданный стук в дверь заставил нас обеих вздрогнуть. Долю секунды мне действительно хотелось залезть под кровать, но потом я все же впустила Романа. Обри мгновение изучала его, а потом пулей вылетела из спальни. Видимо, кошка была возмущена тем, что наше с ней одиночество нарушило существо другого пола.
Непринужденно одетый Роман принес шесть банок "Горной росы", два пакета "Доритос" и коробку хлопьев.
- "Лаки Чармс"? - спросила я.
- Настоящий деликатес, - объяснил он. - Подходит для любых строительных работ.
Я покачала головой, изумленная тем, как быстро он сумел пробраться в мой дом.
- Это не свидание.
Он притворился шокированным.
- Конечно. Иначе я принес бы "Каунт Чокулу".
- Я говорю серьезно. Это не свидание, - упрямо повторила я.
- Да-да, понял. - Роман опустил продукты на стойку и повернулся ко мне. - Ну, где ваш шкаф? Давайте начнем.
Я шумно выдохнула, ощутив облегчение от его деловитости. Никакого флирта, никаких заигрываний. Просто честная дружеская помощь. Он соберет мне шкаф, а потом уйдет.
Мы вскрыли огромную коробку и выудили оттуда полки, панели и полный набор винтов и гаек. Инструкции были краткими и состояли главным образом из рисунков со стрелками, показывавшими, что к чему крепится. Несколько минут мы пристально рассматривали детали, а потом решили, что начинать нужно с большой задней стенки. Мы плашмя положили стенку на пол и приставили к ней полки и боковые стенки. Когда стало ясно, что к чему прикреплять, Роман взял винты и гайки и начал искать, куда их вставлять.
Он осмотрел крепеж, заглянул в коробку, а потом уставился на шкаф.
- Странно…
- Что странно?
- Я думал… В большинстве таких изделий отверстия проделывают заранее, а к крепежу прилагают маленькую отвертку.
Я осмотрела доски. Никаких заранее проделанных отверстий. Никаких отверток.
- Нам придется заворачивать их самим.
Он кивнул.
- Отвертка у меня где-то была.
Роман покосился на шкаф.
- Не думаю, что это поможет. Нам понадобится дрель.
Его знания в этой области меня потрясли.
- Ничего такого у меня нет.
Мы понеслись в ближайший хозяйственный магазин и успели за десять минут до закрытия. Раздосадованный продавец показал нам нужную секцию и улизнул, предупредив, что времени у нас мало.
Мы долго смотрели на дрели и сверла, потом я обратилась за помощью к Роману.
- Понятия не имею, - после долгой паузы признался он.
- Кажется, вы сказали, что мастер на все руки.
- Ну… Да. - Вид у него был пристыженный. Впервые за все время нашего знакомства. - Я слегка преувеличил.
- Иными словами, солгали.
- Нет, просто преувеличил.
- Это то же самое.
- Нет. Не то же.
Но мне было не до семантики.
- Зачем вы так сказали?
Он уныло покачал головой.
- Во-первых, потому что мне хотелось вас увидеть. А во-вторых… Не знаю. Наверное, потому что вы сообщили, что это тяжелая работа. И я захотел вам помочь.
- Значит, я девушка, попавшая в беду? - пошутила я.
Он серьезно посмотрел на меня.
- Вряд ли. Но я хотел узнать вас лучше. Хотел, чтобы вы поняли: на уме у меня нечто большее, чем постель.
- Значит, если бы я предложила вам заняться сексом прямо в этом проходе, вы бы отказались? - Игривая реплика сорвалась с языка сама собой.
Это была защитная реакция. Шуткой я хотела скрыть неловкость, вызванную серьезностью его слов. Большинство парней мечтали всего-навсего затащить меня в постель. И я толком не знала, как вести себя с тем, кто к этому не стремился.
Моя неискренность сделала свое дело. Роман тут же восстановил прежнее очарование и уверенность в себе, и я едва не пожалела об этой перемене. Что-то будет дальше?
- Придется вас разочаровать. У нас всего шесть минут. Они закроют магазин раньше, чем мы успеем кончить. - Он с жаром переключился на сверла. - Напрасно вы такого невысокого мнения о моем таланте мастера на все руки. Я очень быстро учусь, так что это не преувеличение. К концу вечера все будет в порядке.
Увы, это оказалось неправдой.
Когда мы купили первую попавшуюся дрель и сверла и пришли домой, Роман начал составлять куски. Приложил к задней стенке полку, отметил дырку и начал сверлить.
Сверло прошло под углом и в полку не попало.
- Сукин сын! - выругался Роман.
Я подошла ближе и ахнула. Мы мрачно уставились на дыру в задней стенке.
- Может быть, ее удастся закрыть книгами, - предположила я.
Роман поджал губы и сделал еще одну попытку. На сей раз сверло в полку попало, но угол все же был заметен. Кое-что получилось только с третьей попытки.
К несчастью, со вторым отверстием история повторилась. Когда я увидела результат, то решила взяться за дело сама. Роман махнул рукой, признавая свое поражение, и отдал мне дрель. Я наклонилась над задней стенкой и правильно просверлила отверстие с первого же раза.
- О боже, - пробормотал он. - От меня никакого толку. Это я девушка, попавшая в беду.
- Неправда. Вы принесли хлопья.
Я закончила прикреплять полки. Наступила очередь боковых стенок. На задней стенке были небольшие отметки, показывавшие места соединения. Я осторожно попыталась совместить края.
Это оказалось невозможно. Вскоре я поняла причину. Несмотря на все мое сверлильное искусство, полки были привинчены неровно, со сдвигом то вправо, то влево. Боковые стенки не совпадали с краями задней.
Роман сел на диван и прикрыл ладонью глаза.
- О боже…
Я съела пригоршню "Лаки Чармс" и задумчиво сказала:
- Ладно. Давайте попробуем выровнять полки.
- Эта штука не выдержит тяжести книг.
- И все же постараемся сделать все возможное.
Мы стали возиться с первой боковой стенкой. На это ушло много времени. Шкаф выглядел ужасно, но все же стоял. Мы перешли к следующей стенке.
- Придется признаться, что эта работа не по моей части, - заметил Роман. - Но у вас талант. Вы настоящая мастерица на все руки.
- Я в этом не разбираюсь. Мой единственный талант не имеет никакого отношения к тому, что я должна делать.
- Вы еще никогда не говорили таким усталым тоном. Неужели дел, которые вы должны делать, так много?
Я едва не расхохоталась, вспомнив, что нужно суккубу для выживания.
- Можно сказать, да. Впрочем, как и всем.
- Да, конечно, но нужно отделить их от вещей, которые вам хочется делать. Не запугивайте себя необходимостью. Иначе жизнь теряет смысл. Превращается в выживание.
Я закрутила винт.
- Господин Декарт, ваше глубокомыслие мне не по зубам.
- Не увиливайте. Я говорю серьезно. Чего вы хотите от жизни на самом деле? Какого будущего ждете? Неужели вы собираетесь работать в книжном магазине до самой смерти?
- Ну, во всяком случае, какое-то время. А что? Вам это не нравится?
- Нет. Просто это не слишком серьезная профессия. Способ убивать время.
Я улыбнулась.
- Нет, это не так. А даже если и так, не слишком серьезные вещи тоже могут доставлять удовольствие.
- Да, но я обнаружил, что многие люди мечтают совсем о других занятиях. О слишком безумных, слишком трудоемких или таких, которыми можно заниматься только далеко от дома. Работник бензозаправки мечтает стать рок-звездой. Бухгалтерша жалеет, что изучала бухучет, а не историю искусства. Люди отказываются от своей мечты, потому что считают это невыполнимым или откладывают на потом.
Роман отвлекся от работы. Его лицо снова стало серьезным.
- Так чего вы хотите, Джорджина Кинкейд? Какова ваша безумная мечта? Мечта, которую вы считаете несбыточной, но продолжаете лелеять в глубине души?
Честно говоря, больше всего на свете мне хотелось любить и быть любимой, безо всех этих сверхъестественных сложностей. "Мелочь по сравнению с его великими примерами", - грустно подумала я. Мечта была не безумная, а просто невозможная. Я сама не знала, почему в последнее время так хотела любви. Может быть, я пыталась таким образом компенсировать неудачу своего брака со смертным, который сама же и разрушила. Или за прошедшие годы пришла к выводу, что любовь может приносить большую радость, чем удовлетворение физиологических потребностей. Впрочем, нельзя сказать, что это занятие мне не нравилось. Вызывать желание приятно, именно этого жаждет большинство смертных и бессмертных. Но любовь и физическое влечение - разные вещи.
Логично было бы вступать в связи с другими бессмертными, однако служители ада не отличались постоянством и надежностью. За прошедшие века у меня было несколько таких романов, но они закончились ничем.
Однако говорить об этом с Романом не имело смысла. Поэтому я призналась в своей второй по значимости мечте, удивленная собственной горячностью. Люди редко спрашивали, чего я хочу от жизни. Гораздо чаще задавали вопрос, какое положение я хотела бы занимать в обществе.
- Ну, если бы я не работала в книжном магазине, хотя мне там очень нравится, то хотела бы стать хореографом и ставить танцы в стиле лас-вегасских шоу.
Лицо Романа расплылось в улыбке.
- Ну, вот видите? Именно о таких невозможных вещах я и говорю. - Он наклонился вперед. - И что удерживает вас от танцев топлесс в костюмах из блестящей мишуры? Риск? Приверженность традициям? Страх перед чужим мнением?
- Нет, - грустно ответила я. - Просто я этого не умею.
- Неумение - это…
- Я не умею ставить танцы, потому что не могу описать их движений. Я пыталась, но ничего не вышло… Я не умею создавать, вот в чем дело. Не умею создавать новое. Творец из меня никудышный.
Он нахмурился.
- Не могу поверить.
- Нет, это правда.
Когда-то мне сказали, что бессмертные вообще не способны к творчеству: мол, это отличает их от смертных, которые должны оставить что-то после себя. Но я знала бессмертных, которые умели придумывать новое. Например, Питеру нравилось готовить. Хью использовал человеческое тело как холст для живописи. А я? Я не умела творить даже тогда, когда была смертной. Так что дело заключалось во мне.
- Если бы вы знали, я пыталась заниматься творчеством… Ходила на курсы рисования. Брала уроки музыки. Но в худшем случае терпела оглушительное фиаско, а в лучшем - слепо копировала произведение какого-нибудь гения.
- Но с этим шкафом вы не ударили в грязь лицом.
- Чужой проект, чужие указания… Это мне по плечу. Я сообразительна, наделена здравым смыслом, понимаю людей и могу с ними общаться. Могу подражать, могу научиться что-то делать правильно. Взять хотя бы косметику. Я умею красить глаза так же, как и остальные девушки, работающие в магазине, если не лучше. Но при этом пользуюсь чужими идеями. Например, иллюстрациями в журнале. Не могу придумать ничего своего. Лас-Вегас? Я могла бы танцевать в шоу, причем очень неплохо. Могла бы стать звездой любого ревю, исполняя танцы, которые поставил кто-то другой. Но сама не в состоянии придумать ни нового па, ни новой комбинации этих па.
С боковой стенкой было покончено.
- Не верю, - возразил Роман. Страстность, с которой он защищал меня от самой себя, была очаровательной. - Вы живая и умная. Очень сообразительная. Вы должны дать себе шанс. Начать с чего-то небольшого, а потом идти дальше.
- Вы хотите сказать, что нужно верить в себя? В то, что совершенству нет предела?
- Нет, я хочу сказать, что уже поздно и мне пора. Что шкаф собран и что я чудесно провел вечер.
Мы встали, подняли шкаф и прислонили его к стене гостиной. Потом сделали шаг назад и молча изучали его. В осмотре приняла участие даже Обри.
Все полки стояли под разными углами. Одна боковая стенка почти совместилась с краем задней, зато вторая отошла от нее на четверть дюйма. В задней панели зияло шесть дыр. Но хуже всего было то, что шкаф заметно дал крен влево.
Я непроизвольно расхохоталась. Через мгновение Роман последовал моему примеру.
- О боже, - наконец проговорила я, вытирая слезы. - Ничего страшнее в жизни не видела.
Роман открыл рот, собираясь возразить, но передумал.
- Вполне возможно. - Он отдал мне честь. - Но я думаю, он выдержит, мой капитан!
Мы отпустили еще несколько добродушных шуток, а потом я проводила Романа до дверей, вспомнив, что должна вернуть ему пальто. Он продолжал острить, но был расстроен неудачей со шкафом сильнее, чем я. Считал, что подвел меня. Почему-то его смущение казалось мне более привлекательным, чем остроумие и очаровательная бравада. Впрочем, они мне нравились тоже. Когда мы прощались, я смотрела на Романа и вспоминала его рыцарство и страстную веру в то, что я должна реализовать свою хрустальную мечту. Страх, который я неизменно ощущала в присутствии нравившихся мне мужчин, слегка утих.
- Но вы так и не рассказали мне о своей безумной мечте.
Глаза цвета морской волны подмигнули.
- Не такая уж она безумная. Мне хочется встретиться с вами еще раз.
"Не такая уж безумная". Я решила прыгнуть в воду.
- Ну, раз так… Какие у вас планы на завтра?
Он улыбнулся.
- Пока никаких.
- Тогда приходите в книжный магазин перед закрытием. Я даю урок танцев. На урок придет множество народу, так что мы оба будем в безопасности.
Его улыбка на мгновение поблекла.
- Урок танцев?
- Вы имеете что-то против? Передумали?
- Нет, но… Это будет как в Лас-Вегасе? В набедренных повязках и фальшивых бриллиантах? Если так, мне нужно будет приготовиться заранее.
- Вовсе нет.