* * *
Вернувшись домой, Гарри Оуэнс поцеловал жену и дочь. Он всё еще находился под сильным впечатлением из-за того, что сказал тот парень. Конечно, было много безумия и чуши в его словах, как например, про Бетси, не попадавшая ни в какие аварии тем более с летальным исходом; но и без правды не обошлось, самоотверженно запиханной на самое дно души, о которой он никому не рассказывал и не рассказал бы ни за что. Гарри не имел близких друзей. Так пара-тройка приятелей, с которыми он заседал в Лисьей Звездочке по пятницам и иногда по субботам. Рут была ему ближе, но и ей он никогда не рассказывал ни о матери, ни о том случае. Всё это просто в голове не укладывалось. А еще это фото, которое теперь лежало в его нагрудном кармане в аккуратно сложенном виде. Будучи копом Гарри, разумеется, во всем искал криминал. Всё должно иметь свое логическое объяснение… во всяком случае в его мире.
Он собирался устроить себе довольно непростые выходные, но в итоге разгадать эту загадку, во что бы то ни стало, и первым делом в субботу погнал к вдове Стивенс (вдове ли?). Она была до сих пор хороша собой, и даже Гарри, имея молоденькую жену, засматривался на Кристин.
Она как всегда улыбалась, и от этого всё лицо светилось. Нельзя просто смотреть и не улыбаться в ответ, и Гарри улыбался. Вдова пригласила его в дом, налила кофе и угостила блинчиками с медом. Как никак к завтраку явился. После этого Кристин провела его по местам "боевой славы" человека, который вчера вломился в ее дом. Унитаз и сиденье, некогда забрызганные рвотой – воспитанная жуткой чистюлей Кристин на раз всё оттерла, не дожидаясь инспекции; опустевшая упаковка салями и хлебной нарезки, початое молоко. Потом она повела Гарри в сад – это конечно расстроило ее больше всего – поломанные гортензии и розы всех цветов радуги, взращенные с такой любовью. Живую изгородь шериф видел еще вчера – дырища там зияла еще та, словно это медведь проломил, а не человек. Мог бы и поаккуратней.
– А вот еще что… – вспомнила Кристин, усаживаясь на полосатый диван уже в гостиной. – Пропала фотография в рамке.
– Что за фотография? – спокойно спросил Гарри, хотя именно это для него было самым важным. Ради нее он собственно и пришел.
– Там мой муж и Дина перед нашим старым домом.
– Как вы думаете, почему тот человек украл ее?
– Понятия не имею.
– Тогда позвольте, я расспрошу вас о жизни, которую вы вели до переезда в Вермингтон. Это может оказаться очень важно.
– Вы пугаете меня, шериф… – Крис напряглась.
– Пока бояться нечего, но вы сами должны понимать, что обычные воры не посягают на семейные фото, тем более что кроме снимка ничего не пропало.
– Да, я понимаю. – дрогнувшим голосом ответила та.
– Но вы не волнуйтесь, я позабочусь о том, чтобы у вашего дома дежурил патруль до тех пор, пока мы его не поймаем. А сейчас к делу. Миссис Стивенс, напомните, где вы жили раньше?
– Ну, сначала в Бостоне. Я и Уэйд – мой муж – мы там жили, а учились в Массачусетском технологическом институте: он на архитектора, я на биолога. Когда закончили, решили найти более спокойный городок – мы его буквально рисовали в воображении… такой тихий, без следа прогресса, одни деревья и маленький домик. Нам особенно полюбились два варианта, где мы могли позволить себе дом: в Эшвиле Огайо или здесь в Вермингтоне, но мы выбрали Эшвиль и прожили там шестнадцать лет. После смерти Уэйда Дина сбежала в Бостон и стала жить с моими родителями, а я переехала сюда.
– Просто бросила вас? – спросил Гарри, с тенью неодобрения.
– Не хочу так думать об этом. – Крис покачала головой. – Уэйд бы сказал, что она просто нашла свою линию жизни, и мы не вправе ее задерживать.
– Как умер ваш муж?
– Аневризма.
– Расскажете о нем?
– Почему нет? – вздохнула Крис. – Он был очень хорошим, считал, что в мире все должно быть правильно. Может, слегка наивный, но честный и простодушный. Я очень его любила, хотя порой с ним приходилось довольно непросто. Иногда мне казалось, что он ставит свои убеждения выше всего остального… выше меня и наших отношений…. Впрочем, не знаю, может это лишь домыслы. В любом случае мне с ним ужасно повезло, и я даже в мыслях не держала попробовать с кем-то еще раз – слишком уж он был хорош. Вряд ли с кем-то другим я бы чувствовала себя в такой же безопасности, как с Уэйдом.
– Безопасности? – переспросил Гарри.
– Не в том смысле, что вы привыкли думать. Хотя, в любом случае Уэйд бы всё сделал ради меня.
– А что вы знаете о его семье? У него были братья или сестры?
– Нет, Уэйд единственный ребенок. Никаких племянников или племянниц, кузенов и прочей родни. Отец и мать прожили всю свою жизнь в Бостоне, как и мои, но умерли очень рано. Мать – во время грозы. Так испугалась грома, что у нее случился инфаркт, и остановилось сердце. Вот нелепость то! Я раньше часто думала о ней. Не хотела бы умереть вот так…. А отец покончил с собой через полторы недели – не справился с горем. Та фотография, которую украли, была сделана незадолго до этих печальных событий. Так что мы с семьей ездили на похороны дважды. Нелегко, знаете ли…. Уэйд всегда считал, что родители обиделись на то, что он переехал в другой город, и потом после их смерти еще очень долгое время чувствовал себя виноватым. Ходил чернее тучи. Я думала, он себя изведет. Да вот, в общем-то, и все.
– Ну хорошо… – немного безразлично заключил Гарри, как будто вся эта информация не особо-то и нужна. – А скажите, есть ли у вас на примете люди из прошлого, которые могли бы это сделать? Может ухажеры?
– Нет. – твердо ответила Кристин. – Я никогда не морочила другим голову, поэтому вряд ли. Тем более, очистить желудок, поесть или в каком там порядке это происходило… – такое не может сделать простой ухажер.
– Безумный ухажер? – предположил Гарри.
– Да нет, шериф, люди из моего прошлого на такое не способны. Но тем не менее, фотография украдена, и я теперь не чувствую себя в безопасности.
– Я вам обещал патруль. – напомнил Гарри.
– Я помню. Просто все это странно. Понимаете, никто и никогда не обращался так с едой, кроме… моего мужа. Все упаковки разорваны и скомканы. Пили прямо из пакета. Крошки только у холодильника… Уэйд любил есть у раскрытого холодильника, пока тот не пищал. Я столько раз ругалась на него, и тогда он шел по дому, оставляя, естественно, крошки повсюду – и я снова орала…. Просто всё вот это заставило меня вспомнить. – глаза Кристин покраснели.
– Миссис Стивенс, – сказал Гарри, поднимаясь. – Простите, я не хотел ворошить ваше прошлое. Я просто думал, это пригодится.
– Пригодилось?
– Пока не знаю. Поглядим…. А пока пусть патруль подежурит у вашего дома. – он выставил ладонь вперед – Не провожайте. – и Кристин молчаливо кивнула.
Меж тем Гарри связался с патрулем и отдал распоряжение. Потом он залез в свой черный Форд, и достав из бардачка дорожную карту, развернул на нужной странице. Вермингтон. Гарри упер туда указательный палец и прочертил линию до Эшвиля, затем до Бостона и вернулся. Получился неровный треугольник. Да, придется помотаться, но всё это было слишком интересно, чтобы корчить из себя изнеженную недовольную барышню, подумал шериф.
Это попахивало настоящим расследованием. Возможность зайти за прежние рамки, касающиеся только местных разборок. Он чувствовал, что в его жизни происходит нечто значительное. Плохое или хорошее – неважно. Значительное. И чтобы всё было правильно, надо проверить слова миссис Стивенс и, возможно, даже перепроверить. На всякий случай… чтобы хорошая загадка не оказалась дешевым фарсом. Гарри убрал карту назад в бардачок, мигнул подъезжающей патрульной машине и втопил педаль газа.
* * *
Был воскресный вечер, и Уэйда только что покормили ужином. Надо сказать, он довольно неплохо провел вчера и сегодня. Ну а что… во-первых, он чувствовал себя в безопасности от этого странного мира, от решений, которые надо принимать; во-вторых его жена – самое дорогое в жизни – оказалась жива; а в третьих, ко всему прочему, еще и неплохо кормили, да и кровать есть. У Уэйда конечно имелось достаточно в загашнике, чем заморочить себе голову, но он тщательно избегал этого – ждал Гарри. Знал, что его друг сейчас бросил все свои силы на разгадывание этого дела…. А сам думал только о Крис, о судьбе. О том, что даже побывал у нее дома, облевал туалет, потоптал цветы, поломал изгородь, обожрал и украл фотографию… – ничего не скажешь, молодец. Практически посватался… или пометил как пес, что, в общем-то, одно и то же в данной ситуации. Они обязательно должны встретиться. Это шанс начать все сначала. Подарок судьбы. Крис определенно любит его до сих пор, а иначе бы не держала украденный им снимок на видном месте… да и тот, что в спальне из выпускного альбома, где он такой молодой и горячий. Так что всё еще можно исправить. Больше его ничего не занимало, и сердце пело.
Очень странно, но эти выходные оказались чрезвычайно бедными на нарушителей. Только вчера вечером притащили пьяного в стельку и матерящегося Роба Белена. Дэнис казался трезвее, но это не помешало ему горланить полночи под окнами, чтобы брата выпустили. И надо сказать, ему это сошло с рук, потому что, если бы и его взяли, то братья разнесли бы участок к чертовой бабушке. Уэйд по чистой инерции поздоровался с Робом, но тот лишь растеряно и непонимающе кивнул. В старые времена, это место ломилось от пьяниц и дебоширов. Особенно жаркими были ночь на субботу и на воскресение. А сейчас?.. Роба выпустили этим утром трезвого и бледного от похмелья и стыда, и больше никто не составил Уэйду компанию. Осталось только дождаться Гарри.
Около десяти вечера Уэйд услышал шаги. Кто-то пришел. Быть может это Гарри или Тим, который сегодня снова дежурил и время от времени выгуливал Крекера. Хотя у него очень быстрые и легкие шаги – в них чувствуется суета, а тот, кто сейчас приближался, шагал спокойно и уверенно, утопая тяжелыми ботинками в дощатом полу. И, да, он приближался. Не Гарри, нет, хотя у шерифа тоже была довольно уверенная походка, но он никогда не пытался сделать больно поверхности, по которой шел. Уэйд внезапно почувствовал страх. Что-то надвигалось… что-то пришедшее по его душу, и никакая клетка его не спасет.
Наконец, дверь открылась, но стоящий по-прежнему не попадал в угол зрения Уэйда, которого в свою очередь била мелкая дрожь. В комнату стремительно что-то влетело… он даже не понял что, а когда рассмотрел… закричал.
– Какого хрена???
То, что лежало перед его камерой, еще совсем недавно носило имя Крекер. А сейчас… утверждать что-либо по этому поводу с уверенностью не осмелился бы даже Джеймс Ноуэл. У пса были связаны лапы, словно у жертвенного барашка, а на разбитой чем-то тяжелым морде с трудом различались глазные впадины. В районе ребер прослеживался сильный провал, как если бы они вогнулись в обратную сторону. В общем зрелище резало глаза в своей чудовищности… как будто собаку сначала связали, а потом били чем-то тяжелым, пока та не издохла – может битой, может еще чем…. Уэйд чуть не заплакал. Он лишь надеялся, что первый удар пришелся по голове и отключил несчастного пса. Животные всегда были ему как-то милей, чем люди. Может потому, что они беззащитные, доверчивые и не подлые.
В сердцах Уэйд со всей силы ударил в стену позади себя. Кажется больше он не испытывал страха, только злость и странное желание разорвать того, кто это сделал.
Владелец шагов вышел из тени проема и предстал перед Уэйдом…. Он был гораздо младше, но в то же время казался как-то вне возраста вообще. Может лет тридцать, а может и сорок. Фарфоровая кожа, заостренные черты лица, черные волосы, аккуратно подстриженные под основание шеи. Преисполненный изящества и грации одетый во что-то черное, в тонких лайковых черных перчатках, словно убийца, он чем-то напоминал рисованного персонажа из японского мультика. Хотя, наверное, и был им – безумным, безжалостным убийцей…. Так поступить с несчастным старым псом…. Его лицо казалось зловещим. Спокойным и гладким, но зловещим. Тонкие губы чуть улыбались. Особых эмоций к происходящему он видимо не испытывал, но и не сказать, что страдал особым безразличием. Но именно глаза этого человека вернули Уэйда в прежнее состояние страха. Глаза цвета грозового неба и темного океана. В них чувствовалась непомерная сила и власть. В них пряталась древность. Он был опасен, и он был велик, и Уэйд чувствовал это. Что-то недосягаемое. Что-то потустороннее.
– Я просто восстанавливаю порядок… – ответил тот бесцветным голосом на ранее прозвучавший вопрос.
– Какой еще на хрен порядок??? Ты убил собаку!!! КТО ТЫ ТАКОЙ?
– Не кричи, Уэйд. В конце концов, всё это твоя вина.
– Моя???
– Ты уже три дня не там, где должен быть…. И тебе это прекрасно известно. Или ты думал откусить от чужого пирога? – человек усмехнулся.
– Я не понимаю…
– Понимаешь. Ты подумал – О, моя жена жива! Закрою-ка я на всё остальное глаза. Подключил своего друга, которым он рано или поздно снова станет…. Есть переменная, есть постоянная. Это постоянная.
– Всё, что я понимаю, так это то, что сейчас передо мной стоит подонок, убивший собаку!
– Боюсь, что собакой дело не ограничится. – отмахнулся тот, а потом опустил подбородок, метнув в Уэйда совершенно непереносимый взгляд своих страшных глаз. Глаз реальности и правосудия. Уэйд снова обрадовался, что в клетке.
– Что ты имеешь в виду? – спросил он дрогнувшим голосом.
– Я объясню. Ты когда-нибудь слышал о параллельных мирах или других измерениях? Знаешь, что миры могут иметь множество отражений? А призраки это в большинстве случаев лишь обычные люди из других мест? Просто человеческие эмоции ослабляют и без того тонкую материю, позволяя тем самым видеть друг друга. Я понимаю, все это звучит безумно банально, и все этим уже досыта наелись, но что поделать… других названий пока не придумали. – он пожал плечами, разъедая молчащего Уэйда своим взглядом. – И таких миров бесчисленное количество. Есть мир, где ты умер через два месяца после рождения от синдрома внезапной детской смерти, а Кристин вышла за сокурсника, и тот убил ее в порыве ревности. Есть мир, где тебя сбила машина. Есть мир, где Кристин училась в другом институте и вышла за совершенно другого человека, но вскоре развелась и встретила тебя. Порой миры различаются между собой сущими мелочами, Уэйд…. Но мой любимый тот, где через несколько лет наступит конец света, и все знают об этом. Представь себе мир абсолютно счастливых людей. Мародерство ведь тоже приносит счастье? Они действительно любят друг друга и делают только то, что хотят. Все свободны. Они не тратят время на неважное и ненужное. Лучше бы ты попал туда… было бы не так обидно.
– Что ты имеешь ввиду? – Уэйда била дрожь. Какая-то часть его мозга начала понимать, что происходит.
– Твои эмоции оказались очень сильными. Они не просто истончили материю, а прорвали ее. Впрочем, как и эмоции твоей жены, которая до сих пор любит тебя и жалеет о тебе. Она указала тебе путь сюда, словно сыграла роль маяка, а всю остальную работу сделал ты сам, которая заключается не только в том, что ты наглотался снотворного. Кстати ты знаешь, что сон – это состояние, когда подобные вещи становятся возможными?
Но тот едва мог что-то ответить. Дышать-то с трудом давалось, не то, что говорить.
– Во всем виноваты твои эмоции, Уэйд. Это всё их заслуга. Такие вещи происходят, но довольно редко… и тогда появляется кто-то, чтобы восстановить порядок.
– Порядок? – Уэйд был бледным, как этот парень, только в отличие от последнего ему это не шло.
– Да. И желательно по хронологии событий. Пес не считается. Ты принес с собой другой мир, Уэйд, и там много мертвецов. Здесь это не так… пока не так, но они все чувствуют, что мечены. Ты принес собой смерть, поэтому все, кто уже умер в твоем мире, а здесь нет, будут ненавидеть тебя и бояться. Как будто бы ты проклят и можешь заразить их всех. Так что не обольщайся насчет Крис, она и на порог-то тебя не пустит…
– Не смей называть ее так! – закричал Уэйд ни с того, ни с сего.
– Ладно… – безразлично отозвался парень. – А как лучше? Миссис Стивенс? Я могу и так… перед тем, как…
– НЕ СМЕЙ!!! – взвыл Уэйд и вцепился в прутья. – ТЫ НИЧЕГО НЕ СДЕЛАЕШЬ МОЕЙ ЖЕНЕ, ПОДОНОК!
– Уэйд-Уэйд… ты не понял. Все, кто умер в твоем мире, теперь должны умереть и в этом. Таков порядок вещей.
– Ну, так верни меня обратно! Или убей!
Мужчина иронично улыбнулся.
– Верни обратно? Извини, но я не имею права это делать, да и не стал бы, потому что мне до тебя и дела нет. Только ты сам можешь всё исправить… но в содействии с тем, кому ты нужен, кого ты любишь, и кто любит тебя. А еще в идеале, твоя благоверная должна тебя отпустить. Одного желания пожертвовать собой будет не достаточно, если не сказать больше. И если честно, я не думаю, что ты справишься, друг мой. А пока, я должен буду выполнять свою работу… в хронологическом порядке. Потому что ты – постоянная, а они все переменные. Пока ты здесь. Как вирус – он ведь тоже из вне, но проникая в человеческую среду начинает уносить жизни, пока не разработают вакцину. Странно, правда, все устроено?
Уэйд с остервенением смотрел на него и скрипел зубами.
– Не стоит… – качнул головой тот. – Поверь, я не желаю никому зла. У меня тоже есть, кого любить. Но такова моя работа, и я отлично с ней справляюсь. И хочу предупредить – я работаю быстро.