Мальчик с некоторым непониманием смотрел на Кризхина и, почуяв что – то неладное, слегка вжался в мягкую спинку кресла, по позвоночнику пробежала дрожь. Он попытался предугадать следующие слова учёного, но больше от него Люк ничего не услышал.
В глубине тёмно – карих глаз Кризхина Люк увидел смотрящее ему в глаза Время. Зеркальная волна от самого дна из самого далека плавно начала своё движение и стремительно перемещаясь навстречу Люку выбежала за края зрачков Кризхина, пробежав дальше по воздуху и полностью с ног до головы окутала мальчика. Оглушительный звон накрыл его и тут же оборвался, как внезапно лопнувшая струна. Абсолютная пустота возлежала вокруг Люка, который только сейчас внезапно впервые в жизни перед собой увидел такое. Очень – очень древнее создание, прожившее много жизней, смотрело на него. Только два ярко – жёлтых зрачка и больше ничего, без прошлого и будущего, без зла и без счастья. Это был не человек…
Через пару минут уже в пустом кабинете Чесли Мура замершее в кресле без движения детское тело мальчика со стороны напоминало забытую хозяином лаборатории восковую куклу – точную копию Люка. Его бледное лицо не выражало никаких эмоций, глаза были наполовину прикрыты, дыхание отсутствовало. Определённо казалось, что Жизнь оставила здесь этого ребёнка. Однако в его груди невероятно медленно продолжало сжиматься его детское сердце.
Глава девятнадцатая.
– Что там произошло с Роном? – спустя пару часов после его выхода из убежища я всё – таки спросил у Ланы, которую всё это время пыталась успокоить Шарли.
Лана не ответила на мой вопрос и только ещё через час она сказала нам:
– Я видела его, как он вышел на улицу и стал махать руками, делая нам знаки, что всё у него в порядке. Я вам, помните, об этом сказала?
– Помним, – подтвердила Шарли, не отпуская ладонь Ланы из своей руки.
– Потом, – продолжила Лана, – он вдруг неожиданно стал как – то сильно вздрагивать и корчиться, будто у него мышечные спазмы начались. Было видно, что ему стало невыносимо больно. Лана заплакала, прикрыв лицо руками. – Рон внезапно упал на землю, прямо в лужу, и стал на моих глазах жутко содрогаться, кричать и … при этом испаряться.
Вдруг наш разговор прервал стук. Мы затихли. Стук повторился.
– Что это? – настороженно спросила Лана у нас и подошла к зрительной трубе. Только она прислушалась, как снова раздался этот стук. – Кто – то стучит по трубе!
Лана прильнула к глазку и внимательно осмотрела поверхность земли.
– Там никого нет, – огорчённо пояснила через несколько минут она нам. – Может ветер. На чём я остановилась?
– Рон стал, ты сказала, испаряться? – осторожно переспросил я.
– Да, его части тела стали исчезать. Вначале одна нога, затем руки и половина головы. Лана опять, зарыдала уже не в силах себя сдерживать. – Это какой – то кошмар. Это я виновата, что отправила его туда наверх! Я же не знала…
В это время стены убежища, пол и потолок задрожали. Мы все замерли.
– Папа, что это? – испуганно спросила меня дочь Джоди, ни на минуту не отпускавшая из рук куклу, оставленную нам Танишей.
Тут раздался ещё один подземный толчок, и в убежище загремела мебель.
– Это, оказывается не просто стук, а землетрясение начинается, – стараясь не тревожиться, пояснил я. – Всё хорошо, не волнуйтесь, ежегодно на всей Земле происходит около миллиона землетрясений, нам надо просто подготовиться к нему.
Только оба сына Рона, Лана, Джоди, Шарли и я собрались ближе друг к другу и взялись за руки как внезапно из под земли в пол врезался новый удар колоссальнейшей силы. Мы все подлетели вверх так, что едва не ударились о потолок. Этот подземный толчок раскидал нас как тряпки в разные стороны помещения. Дети заорали от испуга так, что их матери побоялись даже открыть свои рты, сдерживая панику и страх. Я тоже был ошеломлён такой силищей удара, что моментально почувствовал себя ничтожно маленькой щепкой посреди свирепствующего океана. Разбросанные в разных позах по полу мы чувствовали, как в нас с каждой последующей секундой нарастает напряжение в ожидании очередного удара. Однако его не было. Мы медленно, словно после сна, стали подниматься на четвереньки. Лишь Джоди, решившая что ещё рано вставать, перевернулась со спины на живот и, глядя на нас сказала:
– Так что получается, Ватсон был прав?
– Да! – в один голос ответили ей оба сына Рона и Ланы.
Я, усевшись на свою пятую точку, почувствовал острую боль в локте. Как я его ушиб даже не помню.
– Кто – нибудь ударился? Болит что – нибудь? – спросил я.
Все отрицательно покачали головой.
– Что он нам ещё говорил? – спросила у всех нас Шарли. – Давайте вспоминать.
– Он сказал что после того как часть уцелевших в подземельях людей будет поджарена земным ядром и раздавлена движением титанических плит на верх уже поднимется ещё на две трети меньше жителей Земли. Это незначительное остаточное число людей должно будет научиться жить в совершенно новых для них условиях, – Лана дословно повторила нам сейчас слова Ватсона, будто выучила их наизусть. Мы все, открыв рты, смотрели на неё.
– У меня всегда была отличная память, – ответила на наше удивление Лана и снова процитировала Ватсона. – "Но и это, друзья мои, ещё не всё. На этот раз дела обстоят несколько иначе. Тем, кто поднимется на поверхность Земли, предстоит ещё один экзамен. Сама смерть поджидает их там, она продолжит охоту за людьми…".
Долгое молчание. Наконец паузу прервала Шарли:
– Получается…
Но её голос оборвал новый сильнейший подземный удар. И мы снова разлетелись в разные стороны. Вот только на этот раз удар оказался несколько сильнее предыдущего. Потолок затрещал по швам и мгновенно обрушился, напополам перегородив помещение. Пыль посыпалась сверху, и из – за неё стало практически не видно ничего вокруг. Пол в некоторых местах высоко поднялся на дыбы и опрокинул, стоявшую на нём мебель. Дети орали, Шарли и Лана кричали им. Мы потеряли друг друга из поля видимости и это больше всего пугало нас. Свет начал мигать и вот – вот, казалось, потухнет вовсе. Стало жутко. Я, как и Лана с Шарли, продирался через завалы к детям. Отсюда нужно было скорее выбираться на открытую поверхность, пока нас не завалило здесь заживо как в могиле.
– Все целы? – спросил я, в клубах пыли разглядывая очертания детей, Ланы и Шарли.
– Кажется да, – завыли все в ответ.
– Держимся друг за друга и как можно быстрее уходим из убежища, а то следующий удар нам здесь не пережить, – объяснил я и первым повёл за собой всех к выходу, через который ушёл от нас Рон.
Мы медленно продвигались вперёд через преграды и препятствия, образовавшиеся за несколько минут землетрясения. И это было совсем не просто. Мы уже так сильно наглотались пыли, что начали кашлять. Шарли приказала всем дышать через майки и рубашки, чтобы хоть как – то поменьше засорять себе лёгкие.
– Скай, но ведь выходить на поверхность опасно! – вскрикнула Лана, продолжая с нами в веренице движение к выходу. – Что стало с Роном, мы же не знаем, а с нами дети?
– У нас нет другого пути, – ответил я ей, – надо накрыться чем – то или спрятаться там под чем – нибудь от дождя. Уверен, что дело в нём. Ватсон говорил, что дождь ядовитый.
– Быстрее, быстрее, – терпеливо торопила детей вперёд Шарли, замыкая нашу цепочку. – Ещё чуть – чуть.
И действительно мы уже подошли к той автоматической металлической двери с надписью ВЫХОД. Путь до него был не длинным, но опасным и труднопреодолимым. Каждую секунду мы боялись даже подумать о том, что сейчас бабахнет новый удар.
– Мама, я, кажется, порезал обо что – то ногу, – обратился к Лане её старший сын.
– Сильно? – пытаясь разглядеть рану, но, совершенно не видя ничего при таком мигающем освещении, спросила его Лана. – Потерпи, сынок, сейчас выйдем отсюда я посмотрю внимательно.
– Хорошо, – по – взрослому ответил он.
Я, слыша их разговор, уже осмотрел прилично перекосившуюся дверь выхода, и усомнился в том, что выйти здесь у нас получится. Кнопка открывания двери не реагировала на мои нажатия. Тогда я приложился к двери изо всех сил и попытался раздвинуть дверцы в разные стороны. Бесполезно, дверь даже не шелохнулась. Видимо её ещё и завалило снаружи. Наблюдавшие за мной дети завыли, поняв, что мы напрасно шли к этой двери.
– Спокойно, – скомандовал им я. – Разворачиваемся и направляемся к той шахте, через которую мы первый раз спустились в это убежище. Давайте, друзья, не теряем время.
– Хочу пить, – заныл младший сын Рона и Ланы.
– Вот как раз там, где хранится вода, мы и будем проходить сейчас мимо, – пояснила ему Лана. – Пошли скорее.
К нашему счастью пока мы ползли обратно, а иначе это движение не назовёшь, ни одного подземного толчка не было. Клубы пыли уже улеглись, и продвигаться всё – таки теперь нам было чуточку легче. Свет, по – прежнему, нервно моргал. Зато по пути женщины набрали запасы воды и продуктов питания. Я взял нож, топор, спички, фонарик и прочие необходимые вещи. Мы все немного успокоились, но вспоминать, как землетрясение на наших глазах разгромило наше убежище, было жутко. Было очевидно, что эта пауза перед очередной сейсмической волной скоро кончится.
И только подойдя ко второму последнему выходу, мы увидели и вспомнили, что на нём стоит специальный кодированный замок, который открывал сам Рон.
– Вот, чёрт возьми! – не выдержал, отчаявшись, я. – Как же так!
– Вот это сюрприз, – согласилась со мной Лана и едва не разревелась. – Что нам теперь делать?
– Он же мне ещё сказал, что теперь скрывать код не зачем, запомни мол, – нервно вспоминал я.
– И ты запомнил, Скай, как всегда, – спросила Шарли.
Я постарался не заметить эти её слова, ни время.
– Помню, что ещё удивился от этой нелепой комбинации цифр! А их было, вроде бы восемь.
– Точно? – опять спросила меня Шарли.
– Я тебя прошу, дорогая, не надо меня сейчас раздражать такими вопросами. Я и так не могу сосредоточиться на этом воспоминании.
– Первая мысль самая правильная, – рекомендовала она. – Восемь значит восемь, дальше что?
– Пап, давай скорее, пожалуйста, а то нас тут засыплет под землёй, – поторопила Джоди.
– Да, не так просто вспомнить то, что и не пытался запомнить, – ответил я дочери. – Там ещё в конце Рон повторил какую – то цифру. Да, он так и сказал, что "и опять два". Точно!
– Ещё шесть цифр, – переживала Лана, глядя на меня так, будто она помогает мне сейчас напрягать мою память.
Я заткнул себе уши указательными пальцами, зажмурил глаза и попытался мысленно вернуться в то мгновение, когда Рон произносил шифр. Я полностью отключился от реальности и мысленно ясно увидел Рона, набиравшего секретный код.
– Кажется, вспомнил, – произнёс я вслух и начал аккуратно набирать цифры, все замерли и молча, следили за мной. – Шесть, два, один, пять, четыре, семь, три и опять два…
Замок издал отрицательный двойной писк.
– Ещё раз. Шесть, два, один, пять, восемь, семь, три и опять два…
Замок щёлкнул внутри и издал протяжный приятный сигнал.
Глава двадцатая.
Вся наша жизнь построена на страхе смерти. Страшась её, мы преклоняем колени и молимся. Вот и Рон, упав на четвереньки судорожно молил Бога о милости, наблюдая за вылетающими со всех сторон откуда – то из под земли душами людей, гибнущих сейчас во время разбушевавшегося землетрясения. Ужас ликовал. Души со скоростью и свистом взмывали вверх высоко в небо, словно взрывающиеся в рождественскую ночь петарды и оттуда, светящимися белыми огоньками медленно и бесшумно падали вниз. Количество их невозможно было сосчитать, их было немыслимо много. Подобного никто и никогда из живущих на земле людей не видел! Души напомнили Рону снежинки, и он поймал себя на мысли, что это просто идёт снегопад и это всего лишь какая – то бредовая галлюцинация или просто такой его сон. Только так его разуму нужно было видеть этот кошмар, чтобы остаться целым.
– Немедленно встать! – раздался чей – то голос над его головой. – Смотри на меня!
Рон только поднял глаза вверх, как его резко и больно ослепил яркий белый свет.
– Ты кто?! – угрожающе крикнул на Рона тот же голос, откуда – то из – за бьющего в лицо источника света.
Рон видимо зря не поторопился с ответом, который он и сам не знал, как сформулировать правильно, так как третьи сутки он, а точнее его тело, находилось в необъяснимом невидимом состоянии. Источник света тут же прибавил мощность светового потока, и голова Рона затрещала по швам.
– Стойте, стойте! – успел крикнуть он, от боли прикрывая своё невидимое лицо своими невидимыми ладонями.
Источник ответил на просьбу Рона тем, что несколько уменьшил силу луча, и снова повторил свой вопрос:
– Ты кто?
– Меня зовут Рон, я – человек…
Источник тут же отреагировал на ответ Рона и моментально выключившись, испарился в воздухе. Рон даже не успел разглядеть, кто или что это такое было. Ему казалось, что этот сумасшедший источник выжиг ему глаза, которые сильно болели и слезились. Действительно Рон не видел ни своих рук, ни своего тела, но он по – прежнему чувствовал его и, как обычно.
Это неожиданное нападение естественно всколыхнуло Рона. Он понял, что вокруг него творится немыслимое. Помимо землетрясения, опустошавшего в эти минуты всё вокруг, помимо массовой гибели людей над планетой летало ещё что – то совершенно непонятное.
Рон с того времени как вышел из убежища и стал невидимым практически не покидал территорию, прилегающую к разрушенному дому Ватсона. Как он сожалел о своём решении выйти на землю! Он пытался вернуться в убежище, но его попытки были бесполезны. Вход в шахту, через который он сам привёл свою семью и семью Ская, возможно было открыть только изнутри, он сам его закрыл и собственноручно установил код. Рон отыскал в развалинах объектив подзорной трубы, через которую совсем недавно сам с Ланой наблюдал из убежища за обстановкой на поверхности земли. Он надеялся, что Скай или Лана заметят его, но он был невидим. Он смотрел снаружи в эту трубу, махал перед ней руками и прыгал как ненормальный. Он даже стучал по объективу, но и на его стук никто не прореагировал. Безусловно, Рон, проведя несколько суток в таком состоянии на поверхности земли без пищи, под непрекращающимся ледяным дождём, абсолютно без сна, а он не уснул ни на минуточку за всё это время, был на грани помешательства.
– И некому даже сказать обо всём этом! – кричал Рон изо всех сил, оглядываясь по сторонам в надежде что кто – то его услышит. – Господи, дай мне увидеть хоть одну человеческую душу! Хотя не факт, что она увидит меня…
Начавшееся землетрясение ещё больше усугубило положение Рона. Когда под его ногами стали смещаться земные участки, разламываясь от напряжения, рушиться оставшиеся после великого пожара частично уцелевшие здания, Рон уже был максимально близок к сумасшествию. Только представьте себе, что произошло в сознании Рона, когда на его глазах из под земли стали вылетать Души людей, а потом ещё и появился над головой какой – то странный источник света и потребовал от него объяснений.
И тут неожиданно прогремел самый сильный подземный толчок, будто гром ударил, но не с неба, а из самого центра планеты. За доли секунды от его мощнейшей силы земля во дворе дома Ватсона взорвалась. Ударной волной Рона отбросило на десяток метров в сторону так, что он со всего маху влепился своей невидимой спиной в груду разбитых стен дома. Рон повис на куске стены, как тряпичная театральная кукла. Его ступни едва не дотягивались до земли. Он обмяк и застонал от острой пронзительной боли, вонзившейся ему между лопаток. Это был металлический прут, торчащий из железобетонного расколотого на части блока. Рон понял, что на этом его история заканчивается. Он из последних сил поднял свои невидимые веки, чтобы последний раз посмотреть на эту оставленную Богом планету. Но вдруг, он увидел как именно из того люка, под которым находилась шахта, ведущая в убежище Ватсона стремительно в небо из под земли вырвались друг за другом пять ярко – белых светящихся огней и очень медленно, словно падающие крупные снежинки, планируя над головой Рона стали опускаться на землю…
– Кто это? – тихо спросил Рон у себя, не отрывая глаз от приближающихся к нему сверху Душ. – Не может быть…
Рон тихо заскулил. Да, это были оставленные им в убежище два его сына, его супруга Лана, их подруга Шарли и её дочь Джоди…
Замедленное беззвучное кино крутилось в глазах Рона в последние минуты его жизни. Он видел их улыбки и радость от того что они встретили его. Он чувствовал нежное касание его лица и его рук белыми, как снег Душами близких ему людей. Все обнимали Рона и прижимались к нему. И он явно ощущал исходившее от них тепло и покой. "Как странно, – думал Рон, – они такие белые". Он тоже обнимал их и начинал вместе с ними почему – то радоваться, несмотря на то, что все они только что погибли…
Через несколько мгновений, откуда – то с боку к ним бесшумно подлетел источник света, который видел Рон после начала землетрясения. Однако на этот раз источник направив свой луч на Рона и остальных, не произнёс ни единого слова. Наоборот, он спокойно и приветливо излучая мягкий свет, пригласил их к себе. Все шестеро они вошли в распространяющийся на них поток света и растворились в нём, в этой никогда неиссякаемой энергии.
И только там, в глубине искорёженной землетрясением шахты в живых остался только один чудом оставшийся из них человек. Это был Скай, поднимавшийся в шахте по лестнице первым и поэтому лишь уцелевший. Только что он потерял всех, с кем связывала его эта жизнь…
Глава двадцать первая.
Кризхин и Люк плавно парили над пропадающим на их глазах от землетрясения городом. С высоты птичьего полёта им было видно, как легко и быстро с лица земли, будто с лоскутного одеяла исчезали целые микрорайоны, проваливаясь и осыпаясь вниз в огромные глубокие километровые трещины. По сторонам разломов, надвигающихся друг на друга, скручивались петлями автомобильные дороги и рвались на части, как нитки. В местах, где пересекались речные русла, появлялись водопады, заливая грязной водой большие участки опускающейся земли. Новые подземные толчки смещали склоны, образуя обвалы и оползни, а всё новые и новые Души в это время вылетали из под земли, сверкая белыми огоньками.
– Мне больно видеть это, Кризхин, – произнёс после долгого молчания Люк.