Ночная дорога змейкой тянулась к уже заметным вдалеке приближающимся жёлтым огням ночного города. С каждой секундой огни становились всё ярче и ярче, они постепенно выстраивались в какие – то правильные линии похожие на пересекаемые друг другом пустые дороги. Алис всегда, возвращаясь домой, любовалась этими огнями, предчувствуя радость предстоящей с близкими людьми и домом встречи.
Лица родителей глазами новорождённого младенца, лица братьев и сестёр, комнаты, смех, мебель, виноград, песочный пляж и море, письмо, Тод, день рождения мамы, какая – то железнодорожная станция, цветы, пустыня, снова Тод зовёт, он меня зовёт, сильный ветер и дождь, опять письмо, Виктория, Оззи, Люк, снова дождь, воздушный шар и музыка. Виктория…Виктория…Виктория… Снова огни… Нет, это же не огни, это не город с дорогами! Это люди?.. Это Души… Господи, это же Души людей… Мама, мамочка, что это? Всё крутится, летит и шевелится. Я умерла? Дети, старики, как много здесь всех… Здравствуйте, это я, Виктория… Тишина… Тихо – тихо… и только снова где – то музыка: Виктория…Виктория…Виктория…
Тод, стоя за спиной Алис, резко опустил вниз свои поднятые над ней руки и отошёл в сторону. Алис вздрогнула и растерянно открыла глаза. Она сжала крепко свои кулаки и глубоко задышала, будто только что вынырнула из под воды. Увиденное ею калейдоскопом до сих пор крутилось в её голове. Спустя пару минут она повернулась лицом к Тоду и сказала:
– Так вот кто ты…
Тод молчал и смотрел в её глаза.
– Тод…
– Да, моя Виктория…
Алис, ни слова не ответив, отрешённо смотрела на горящую настольную лампу.
– Почему молчишь? – прервал её Тод. – Ты разве не рада этим новостям?
Алис, помолчав ещё немного, спокойно ответила ему:
– Я, Тод, уже не Виктория… – Я Алис…
Тод, совершенно не ожидавший такой реакции Алис, обиженно возразил:
– Нет, ты Виктория. – Ты моя женщина, ты Виктория.
– Меня не нужно уговаривать, я знаю кто я.
– Но ты же видела, как мы любили друг друга, а нас, нас…
– Как же ты мог, любить меня и причинить мне такую боль? – Убить моего мужа и украсть у меня ребёнка?
– Ты же не любила его! – А ребёнок у нас будет другой!
– Что?! – Алис вскочила, оскалившись как волчица, на Тода. – Что ты сказал?!
– Да! – рявкнул в ответ ей Тод. – Да, ты беременна моим сыном!
Алис, открыв от удивления рот, посмотрела, разглядывая на себя, как бы ища признаки, подтверждающие ей слова Тода.
– Этого не может быть? – сказала она, переспрашивая Тода.
– Может, – уверенно констатировал он. – И если ты прервёшь его жизнь – тут же я покончу с Люком.
Сердце Алис тихо задрожало и закололо, словно мыльный пузырь медленно перекатывался с одного бока на другой, запутавшись в острых сосновых ветках. И что ему делать теперь? Как подняться в небо и не лопнуть на этих иголках?
Глава двадцать вторая
До конца света осталось 190 дней.
Нам с Синди было известно от Создателя о ещё одном человеке, с которым Тод вступал на Земле в контакт. Это китаец, который последние триста семьдесят лет своей жизни является проводником между Тёмными и Светлыми Силами. Он строго соблюдает нейтралитет и никогда не переходит ни на чью Сторону. Встреча с ним могла бы нам помочь с Синди получить необходимую информацию о Тоде и его планах. Нам ничего не оставалось делать, как направиться на встречу к нему.
Над входной дверью, словно далёкая звезда в ночном небе, светится единственная лампочка, указывающая приходящим сюда дорогу. Услышав лай своей собачонки, старуха поспешила навстречу гостям. Только успела она схватиться за ручку двери, как в дверь постучали.
– Здравствуйте, проходите, – улыбаясь и раскланиваясь передо мной и Синди, любезная китаянка, приглашала нас в дом. – Ван Мин ждёт вас.
– Спасибо, – ответила китаянке Синди и настороженно посмотрела на меня.
Мы прошли дальше в дом за старухой. В глубине одной из комнат, освещаемой только двумя благовонными свечами, полулёжа на мягких цветных атласных подушках, в тишине располагался старик – китаец. Одна свеча горела у его изголовья, другая у ног. Свет пламени свечей блестел в белках глаз старика. Услышав приближающиеся к нему наши с Синди шаги, китаец медленно ладонью погладил сверху вниз свои длинные усы и кивнул нам в знак приветствия.
– Здравствуйте, глубокоуважаемый Ван Мин, – ответил я хозяину.
Хозяин дома своим жестом пригласил нас присесть напротив него на ковёр и тут же заговорил с нами:
– Я знаю о Вас, мисс Синди, и о Вас, мистер Скай, практически всё, что мне нужно. – Я знаю, зачем вы пришли ко мне и знаю, что вы оба в курсе о том, что я никогда не принимаю ту либо другую Сторону. Говоря это, слепой китаец умело разлил в три пиалы чай и предложил нам его. – Прошу вас, пожалуйста.
– Спасибо, – ответили мы и, ожидая продолжения его речи, взяли в руки чашки.
– Я не имею права судить или уважать мистера Тода за то, что он делает, потому что это не моё, а его дело. – Единственная свобода, которая есть у каждого из нас – это Свобода выбора, других свобод нет. Всё остальное сказки. Каждый сам выбирает себе дорогу, в конце которой он потом и оказывается. – Вы согласны со мной, мистер Скай? – задал мне вопрос китаец, внимательно всматриваясь в меня своими белками.
– С тем, что каждый выбирает сам, я соглашусь с Вами, но то, что делает Тод – это уже не только его дело, – ответил я. – Думаю, Вы знаете, что он совершает убийства и возможно готовится причинить ещё больший вред?
Ван Мин сделал многозначительную паузу в разговоре, заполнив её несколькими небольшими глотками чая, и продолжил, будто и не слышал мой вопрос:
– Для того чтобы узнать намерения мистера Тода кому – то из вас нужно пойти на ту Сторону по тому же пути что и он, а когда вы окажетесь там то и сделайте свой выбор, который возможно будет противоположным выбору мистера Тода. – Это ваше дело, а не моё. Я только лишь проводник, который в первую очередь должен предупредить вас об опасности данного мероприятия.
– И в чём опасность? – опередила меня Синди, испугавшись, что я сейчас же дам своё согласие китайцу.
– В том, что оттуда мало кто возвращается. – На моём веку пока это сделал только один герой. Его зовут мистер Тод.
– Почему же только ему одному удалось вернуться, а другим нет? – интересовался я.
– А это Вы, мистер Скай, сами лично спросите у Кризхина – Хозяина подземелья. – Я же вижу, что Вы готовы сейчас же отправиться к нему за тайной Тода, не так ли? – ещё пристальнее всматриваясь в мои глаза, зашептал Ван Мин.
– Нет, мы должны всё обсудить, Скай, ты не должен решать сам! – запротестовала Синди, – я категорически против этого.
Китаец, чуть прищурившись и слегка улыбаясь, смотрел на меня так, будто бы уже знал мой ответ.
Лёгкий ледяной ветерок пробежал по моей спине. Луна смотрела мне в затылок и ждала моего решения. Мои чувства сорвались с места и моментально вырвали из рук вожжи. Мощно стуча копытами по грязным пятнам последнего снега, тройка рванула навстречу выныривающему из под Земли Солнцу. Ярко – жёлтое огромное пятно за минуту выросло передо мной высотой до самого неба. Ещё немного и я на этой бешеной скорости брошусь в него с самого края Земли…
– Синди, я не могу ждать, мне нужно туда, я точно знаю это.
– Это очень рискованно, Скай, я прошу тебя подождать немного, – беспокоилась Синди.
– Что ждать? – Ты же знаешь, что я прав, Синди, я вернусь. – Я обещаю тебе.
Синди очень волновалась и, понимая, что убедить меня ей не удаётся, она с последней надеждой обратилась к Ван Мину:
– Скажите мне, что он вернётся!
– Признаюсь Вам, дорогая мисс Синди, что мне всё равно когда закончится этот наш разговор и кто из вас отправится к Кризхину, – совершенно спокойно ответил ей китаец. – Если наша сделка состоится, то я получу от одной из Сторон за неё дополнительных тридцать пять лет жизни, а другое меня не беспокоит, честно говоря.
– Мистер Ван Мин, что от меня требуется? – я уже готов был сейчас сделать этот шаг.
– Я предупредил Вас, мистер Скай, об опасности, которая Вас ожидает. – Вы точно согласны?
Синди была крайне взволнована и напряжена. Она больше всех здесь переживала за меня и моё решение.
– Да, я готов, начинайте.
Старик молча кивнул, привстал на колени, выпрямил спину, сложил перед собой ладонями вверх руки и, не закрывая глаза, вдруг развернул свои глазные яблоки на сто восемьдесят градусов карими зрачками вперёд, о наличии которых и нельзя было догадаться. Потом он замер, окаменев, и покинул на какое – то время своё тело.
Мы с Синди наблюдали за китайцем и всматривались в его неподвижные глаза. "Может он забыл их закрыть?" – подумал каждый из нас. Сердце старика не билось, кровь в сосудах остановилась. Воздух в комнате стал вязким, а свечи продолжали гореть, перестав потрескивать в гробовой тишине.
Через минуты три подул слабый, но тяжёлый горячий ветер, огни свечей низко наклонились и затрещали. Тело китайца вздрогнуло, глубоко вздохнуло, набрав через ноздри струи воздуха… Его глаза заморгали и вновь отвернулись от нас зрачками вовнутрь. Ещё через пару минут старик заговорил:
– Я, Ван Мин, сын своего отца, получил сейчас от обеих Сторон разрешение, оказать Вам, мистер Скай, услугу, о которой Вы просите меня.
Старик легко встал на ноги, взял в руки горящие свечи и, подойдя ко мне, сидящему на полу, стал рисовать над моей головой в воздухе этими двумя свечами непонятные нам узоры, что – то нашёптывая себе под нос. После он, продолжая своими белками смотреть на меня, поднял руки высоко вверх и сказал:
– Закройте глаза, мистер Скай, и глубоко набрав воздух в лёгкие, задержите надолго дыхание – воздух сейчас Вам очень пригодится.
Я повиновался. Китаец белками внимательно осмотрел меня свысока и, подняв свечи вверх, резко перевернул их огнями вниз, так что моментально по моей голове, плечам, телу и ногам прокатилась волна пламени, словно на меня вылили ведро огня. Я вспыхнул и исчез с глаз китайца и Синди.
Языки пламени окутали меня, но не сожгли. Из центра огненного шара я выпал на четвереньки лицом вниз на покачивающийся в чёрном воздухе пол из красного стекла. Неожиданный сильный удар по голове сверху не дал мне встать и осмотреться. Кровь хлынула из разорванной от удара о стекло щеки. Голова гудела как сломанный сигнал паровоза, изнутри давящий мне на уши. Не поднимая глаз, я увидел перед собой остроносые железные сапоги своего обидчика. Схватив за волосы, он поднял меня, оторвав от пола высоко перед собой. Я ужаснулся от вида этого типа. Огромная непропорциональная длинному тонкому телу голова этого гидроцефала меняла свои лица одно за другим и скалилась мне острыми тонкими зубами. Из его рта ужасно пахло подвалом. Ясно, что это и был тот самый Кризхин.
– Смелый? – готовясь разорвать меня, спросил он, но, не дождавшись моего ответа, он бросил взгляд на пол под моими ногами. Красного цвета стекло тут же нагрелось, закипело и начало плавиться. От пола пошёл зловонный трупный запах смерти. Горячий воздух как змея моментально окутал снизу мои ноги и пополз по ним вверх. Зло улыбаясь, Кризхин стал погружать меня в жидкое бурлящее жаром стекло – голени, колени, грудь, голова…
Сильный ледяной ветер пробежал по моему телу. Луна молча смотрела в мои закрытые глаза, дразня, улыбаясь и думая, что я не вижу её. Мои мысли хаотично стукались о кости моего черепа, то медленно сбиваясь в кучи, то торопливо отталкиваясь друг от друга, пытаясь разбудить моё сознание. Ещё немного и я упаду куда – то вниз с самого края Земли…
Острый удар в грудь вызвал нестерпимую боль в области сердца. Слипшиеся от стеклянного киселя веки, кашляя, я разорвал друг от друга дрожащими пальцами и, проведя ими по трещащей от боли голове, нащупал свой гладкий лысый череп.
– Вот же урод, – произнёс я вслух и снова получил ещё удар в грудь остроносым железным сапогом.
Через узкие щели век я, лёжа на спине, видел рядом со мной стоящего трёхметрового Кризхина и ждал его очередного удара.
– Каково опять себя почувствовать беспомощным субъектом, лишённым нечеловеческих способностей и защиты Силы? – всё же спросил он меня.
Его обращение дало мне надежду на то, что не всё так плохо и возможно я ещё сумею смыться из этого скверного места. Главное зацепиться:
– Ужасно, очень…
– То – то! – Ты что же там надумал себе, шизофреник? Ты куда пожаловал, знаешь?
– Да, – чуть шире открывая глаза, отвечал я. – Хотел поговорить, точнее нам надо поговорить.
– Тебе надо поговорить, а мне нет, – отходя от меня в сторону, сказал Хозяин подземелья.
Рядом с ним в чёрном воздухе вспыхнул огненный факел в форме головы полу змеи и полу крысы, а под факелом чуть в стороне, словно из тумана, появился белый стеклянный трон. Кризхин сел в него и, положив свои длинные тонкие стеклянные пальцы рук на свои острые колени, продолжил:
– Говори, что там за разговор?
Приподнимаясь на полу, я уже был безумно рад началу нашего диалога.
– Ответьте вначале, зачем Вы мне обрили голову и окунули туда? – показал я на пол, который сейчас был обычным – не воняющим и не кипящим.
– Я забрал у тебя все жизненные силы. – Сейчас ты беспомощен, как покойник. Ты разве не чувствуешь это?
Действительно, слабость разнеслась внутри меня и тошнотой подкатывала к горлу. Я почувствовал себя только что сваренным мясом, готовым к употреблению – оставалось просто захотеть меня съесть. Нужно было скорее собраться силами, пока у этого повара не проснулся аппетит.
– Мне нужно знать, – начал я, – почему Вы отпустили Тода, он единственный кто вернулся отсюда на поверхность Земли?
Кризхин громко расхохотался в ответ на мой вопрос.
– Тоже хочешь вернуться? – истерично закатился он от смеха. – Ну, юморист! Посмотри – ка сюда!
Его физиономия стала быстро меняться, листая, как картинки разные лица и вдруг они остановились на одном лице. Это было лицо Феликса, которое его же голосом, глядя на меня продолжило наш с Кризхином разговор:
– Каково невинным Душам навсегда оказаться тут среди виноватых? – Сотни тысяч заблудших Душ уже хранятся здесь и многие ещё ждут своей участи, не ведая о том. Ненависть твоя останется в тебе, а ты останешься здесь. Нужны ли тебе все эти ответы и вопросы? Тод заключил здесь сделку, ему нужен осколок Огненного зеркала. Скоро с помощью Тода на поверхности Земли не останется людей. Как только Творец бросит пустую планету – Хозяин подземелья выйдет наверх и выпустит своих пленников быть на Земле и служить ему вечно.
Лицо Феликса на этих последних словах стало пропадать и постепенно снова сменилось чередой других лиц. Голос тоже сменился на обычный голос Кризхина.
– Разве мало других планет, где никто не обитает? – пытался я возразить услышанному. – Я сам бывал много раз на таких планетах. Зачем избавляться от людей?
– Не говоря уже о других мирах, я не имею право даже выйти на Землю – ваш Создатель сразу же испепелит меня, – пояснил мне Кризхин.
– Я отправлюсь к Создателю, если Вы отпустите меня и поговорю с ним о Вас.
Кризхин ещё сильнее расхохотался:
– Ты поговоришь с Ним обо мне? – Да Он тебя никогда не подпустит к себе! Ты кто? Букашка!
– Я обещаю, что встречусь с Творцом и буду просить о Его разрешении Вам переселиться на одну из необитаемых планет, если Вы разорвёте свой договор с Тодом и не тронете людей.
Кризхин задумался и ответил:
– И как же ты собираешься встретиться с Создателем?
– Я пока не знаю… – Но я обязательно добьюсь встречи с Ним.
– Хм… – А мне твоя настырность начинает нравиться. Признаюсь, что с тех пор как я оказался здесь, под землёй, иногда думаю о том, как бы я хотел увидеть Творца и поговорить с ним… Но…
Молчание Кризхина тихо заиграло на клавишах, скрипка незаметно вступила в мелодию и музыка полилась как песок через время, пространство и размышления…
– Я передам Творцу Ваши слова и Он, конечно…
– Что, конечно? – встрепенулся Хозяин. – Ты хотел сказать?..
– Да, Он простит. – Я знаю Вашу историю.
Скрипка встревоженно запела и всколыхнула глубины Кризхина, покрытые песком и камнями. Дно вздрогнуло, заскрипело и медленно перевернулось вместе с его обитателями. Клубы тысячелетней мути поднялись вверх и на мгновение, застыв, снова плавно пошли вниз. Луч Солнца, сумев пробиться сюда, совсем ненадолго осветил вязкий чёрный воздух и также быстро исчез. Встревоженная Темнота, тут же проглотив его успокоилась.
– Ладно, – всё же размышляя над своим решением, сказал Кризхин. – Поговори с Ним, я отпущу тебя. Только моё условие такое: ты вернёшься к жизни на Земле уже не в качестве Души, а как обычный смертный человек. Я не верну тебе твои силы и способности – это твоя плата за мою снисходительность к тебе, но чтобы ты не держал на меня зла и обид я не заберу их себе, а отдам вот этому мальчишке.
На небольшом расстоянии от нас осветилась прозрачная стена, за которой как за стеклом я увидел Люка, сына Алис. Он, совсем не замечая нас, с увлечением играл тлеющими в камине угольками, шевеля, мешая их и переворачивая золотым прямо загнутым концом кочерги. Угли тревожно пыхтели, будто пытались что – то сказать или объяснить мальчику, но он их не слышал.
– Твои немыслимые для обычного человека силы и способности начнут проявляться у Люка, когда я покину подземелье. – Это от нас с тобой ему подарок на всю его замечательную жизнь. Он будет феноменален. Сердце этого человека, пока ещё мальчика, будет хранить не один, а несколько секретов, – многозначаще произнёс Кризхин. Он мне приятен, ему повезло.
– Хорошо, а когда Вы вернёте Люка матери? – спросил я Хозяина подземелья глядя на ребёнка через стену, – она очень беспокоится.
– Это не мой пленник, спроси у Тода при встрече.
– Я прошу Вас отпустить меня вместе с ребёнком.
– А я могу вообще передумать. – Лучше приготовься к возвращению на Землю.
– Что ждёт его?
– Всё решает пока наш договор с Тодом. – Я держу, как видишь, свои слова.