Это было какое-то наваждение. Теперь она казалась потрясающе красивой и вызывала у него безумную похоть. Одновременно он чувствовал самый настоящий ужас, его просто трясло от страха. Страх и похоть. Вожделение и страх. Никогда раньше с ним не случалось ничего подобного.
– Изыди! Кто ты?! Морок? Призрак? – Он принялся истово креститься. Женщина никуда не делась, лишь усмехнулась:
– Я просто женщина. Одна из тех, к кому тебя всегда так тянуло. И многих из них ты погубил…
– Многих… Я спасал их души! – выкрикнул он, не в силах отвести взгляд от ее лица. Она печально кивнула:
– За это тебе еще придется заплатить. Но сейчас, если захочешь, я открою тебе главный секрет…
– Какой секрет? – произнес он еле слышно. Голос его внезапно осип.
– Главный. – Она снова улыбнулась, на этот раз мягко и словно с сожалением. – Я ведь знаю, кто ты такой на самом деле, как и почему ты находишь всех этих женщин. Я знаю ответ на все твои ночные мольбы. Я, а не Господь, к которому ты их обращаешь. И если ты захочешь услышать, я открою тебе эту тайну…
Он медлил. Ужас усиливался, но вместе с ним из глубины души вдруг начал подниматься знакомый экстаз…
– Что скажешь, инквизитор? – в голосе женщины послышались нотки нетерпения. Он вдруг подумал, что она ведь может в любой момент просто исчезнуть и больше никогда не встретиться на его пути. И эта мысль почему-то испугала его гораздо больше, чем до того пугала она сама. Он поторопился ответить:
– Да. Пожалуй, да… Я хочу!
– Тогда узнай же, что ты не такой, как все остальные люди. У тебя есть дар, и очень сильный. Намного сильнее, чем у всех тех женщин, которых ты осудил…
– Дар… как у ведьм… это колдовство?! – Он попятился. – Нет! Не верю! Они служат дьяволу, а я – Господу! Только Господь способен творить чудеса. Через людей же дьявол искушает нас, малодушных и маловерных…
– Посмотри на меня, – велела прекрасная незнакомка, и он повиновался, вновь не в силах оторвать глаз от лица по ту сторону стекла. – Дар – это редкий и величайший талант. Он не служит ни дьяволу, ни Богу, он служит только своему хозяину. Ты – особенный человек. Таких особенных, как мы с тобой, совсем немного. Я могу научить тебя, как пользоваться твоим даром, и жизнь твоя изменится навсегда… Хочешь стать моим учеником? Ты хочешь этого?
– Пользоваться по-настоящему… – эхом откликнулся он, завороженный ее голосом. – Что это значит?
Женщина усмехнулась:
– Сила. Столько силы, сколько ты и вообразить себе не можешь. Сейчас ты блуждаешь во тьме с повязкой на глазах. Слепец, ты лишь подбираешь крохи, падающие со стола. Ты убиваешь всех этих женщин, но и сам ведь не живешь. Я помогу тебе сорвать с глаз повязку и воссесть за этим столом на равных со всеми, кто обличен силой. Ты сможешь получить или изменить все, что захочешь. Тот восторг, который ты чувствуешь, когда пользуешься своим зеркалом, – лишь слабая тень того, что ты мог бы почувствовать, управляя миром. Вот что такое сила, которую я тебе предлагаю.
Утопая в ее глазах, он не задумался ни на секунду:
– Я согласен. Учи меня! – прохрипел он, пожирая ее взглядом.
– Прекрасно! Ты принят, Ученик… Но сначала, – взгляд ее внезапно потемнел, черты лица исказила страшная гримаса, а глаза налились кровью, – сначала ты должен заплатить!
С этими словами она вышла из зеркала, и ее руки сомкнулись на его горле…
* * *
Суровая женщина в черных одеждах и юноша с ослепительно белой кожей стояли друг напротив друга в круге, очерченном углем. Грудь юноши вздымалась и опадала от частого дыхания; женщина оставалась спокойной, как изваяние.
– Я больше не твой ученик! – голос Вергилия сорвался до фальцета. – Ты пользовалась моей силой. Ты отвергла мои старания. Ты изгнала меня, своего верного слугу. Мучила сотни лет…
– Разве ты не заслужил этих мук? – холодно парировала Дама. – Я не причиняю зла невинным. Почти никогда… Но ты виновен! Разве ты забыл о своем прошлом, брат-инквизитор? Води за нос своих неразумных попутчиков – мне-то про тебя все известно… Помнишь свое чудовищное ремесло? Женщин, которые взошли на костер по твоей вине? Сколько их было, помнишь? Ты смотрел, как жизнь покидает их измученные тела… Ты был рад чужой боли, чужим слезам… Вечная злоба в твоей душе. Кровь на твоих руках. Что, не так?
Вергилий побледнел. Отступил, крупно дрожа. Выпрямился и вновь шагнул в круг.
– Да! – с вызовом выкрикнул он. – Я помню все. Я служил Господу! У меня была вера! Я спасал их души! Не я заслужил смертных мук, а они! Они – и ты… Но ты… ты соблазнила… обратила меня на сторону Сатаны… приобщила к своим дьявольским силам… Я был слаб… Я пошел за тобой… Теперь и мне спасенья нет. Во всем твоя вина. Твоя, твоя!
– Глупец! – отрезала Дама с безграничным презрением. – Ты сам был таким же, как несчастные женщины, которых ты мучил и обрекал на смерть, оттого ты и ненавидел себя, оттого боялся посмотреть в зеркало. Ты искал ответа, мучился, пожираемый сомнениями, и все потому, что у тебя был дар. Дар такой силы дается раз в столетие. Я открыла тебе глаза, даровала свободу, учила тебя… А ты, предатель и изменник, дерзнул бросить мне вызов, напасть на меня. Помыслил меня превзойти и завладеть моей силой, дабы власть твоя стала безграничной!.. Неблагодарный червь.
– Ты сама виновна, сама! – зарычал Вергилий в ярости. – Ты могла быть со мной, могла быть моей… Я предлагал… Но ты отвергла меня, отвергла…
– Твоей? – расхохоталась Дама. – Не ты ли когда-то лежал в моих ногах, точно шелудивый пес? Говоришь, это я тебя соблазнила? Ничтожество, честолюбивый слабак, ты не знаешь истинной любви. Тебе ведомы только похоть, месть и зависть, корысть и властолюбие. Никакие другие помыслы не живут в твоей мелкой душонке. Тебе ни в чем не сравниться с моим великим Господином и не сравниться со мной. Сколько длился наш прошлый поединок? Три секунды? Хочешь повторить, неразумный наглец?
– Ха! – подобрался уязвленный Вергилий. – Ты многого не знаешь, о самоуверенная Госпожа. Тогда я был девяткой, от силы десяткой. Но потом ты сделала меня Жертвой, обезглавив собственными руками. Заточила в Дереве на столетия. Зависнув там, я учился, я копил силы… И теперь я Высший Аркан, я – Повешенный! А ты – всего лишь Дама… Я сильнее тебя. И сильнее Господина, которого ты боготворишь. Переступив через тебя, я стану Императором. И ты могла бы стать Императрицей – но посмеялась надо мной, отвергла меня… И жестоко заплатишь за это!
В руках Вергилия заклубился голубой дым, из которого вырывались дрожащие пламенные языки.
– Повешенный? – изогнула бровь Дама. – Вот как… Только я предпочитаю называть эту карту иначе. Предатель!
В углах комнаты сгустилась тьма. Круг, в котором стояли две напряженные фигуры, ярко вспыхнул, словно очерченный огненной линией. Синее пламя в руках Вергилия взметнулось в сторону Дамы. Не долетев до ее лица, взорвалось, рассеялось сотнями пылинок.
– Предатель? – прошипел юноша. – Я разнесу тебя в клочья, ведьма! Это ты будешь, поверженная, ползать в моих ногах и молить о пощаде!..
Дама ответила ему встречным ударом, и битва началась.
* * *
Как описать битву магов в зазеркалье? О каком ее плане, разрезе, слое, проекции говорить в первую очередь? Ведь в то время как на переднем плане лишь две неподвижно застывшие в магическом круге фигуры, бьющие друг в друга голубоватыми молниями, вспыхивающими и рассыпающимися, не нанося пока никакого видимого вреда… В это же время, параллельно за всеми дверями этого странного Города разворачиваются параллельные битвы удивительных сил, ведомых Дамой, против не менее странных сил, которые подчинил себе Вергилий. В далеком арктическом мире, среди льдов и фьордов, над останками ужасной добычи сошлись и закружились в смертельном танце два исполинских медведя – черный и белый. В Саду наслаждений удивительные создания из средней части триптиха не на жизнь, а на смерть схлестнулись с монстрами из правой части… Улицы Города корежит от напряжения. Дерево душ гудит, как растревоженный улей… Наши герои всего этого не видят. А видят они…
…Вспышка за вспышкой.
Вера видела, как в огненном круге метались две птицы: черный ворон и белая голубка. Ворон бросался на белую птицу, рвал ее клювом и когтями, взмывал ввысь и с новыми силами бросался на несчастную жертву. В воздухе парили черные перья и белый пух, медленно кружились, опускались в огненный круг и сгорали, оставляя удушливый запах. Ворон торжествующе клекотал и каркал; голубка увертывалась от его стальных когтей, но раз за разом на нее обрушивались новые удары.
…Вспышка за вспышкой.
Борис видел, как два шара, белый и черный, с размытыми очертаниями, похожие на грозовые тучи или шаровые молнии, сталкивались и расходились вновь. Черный шар испускал клубы дыма, а из белого, как из-под крышки кипящего чайника, со свистом вырывались струи пара. И черный шар рос на глазах, он дышал и потрескивал, а белый уменьшался и уменьшался.
…Вспышка за вспышкой.
Алексей видел, как две змеи сплелись в смертельном танце. Первая, покрытая черным зигзагообразным узором, напоминающим орнамент протектора шины, собранная в плотный клубок, то и дело выстреливала из него тупоносую голову и раззевала пасть, обнажая желтые зубы. Вторая, бледная, усеянная лимонными пятнами, танцевала на кончике хвоста, свиваясь сложными узорами, и шипела. Мелькали зубы и хвосты, трещали громовые раскаты. Белая змея слабела. На ее коже расцвели раны. Черная змея наступала, выбрасывая перед собой тугие кольца, безостановочно шипела, выжидая время для смертельного удара.
…Вспышка за вспышкой.
И только Грета видела, чтó происходило в комнате на самом деле. Как в руках Дамы и Вергилия с гудением нарастали шары света. Миг – и шары растрескались, взорвались, разойдясь голубыми молниями. Пожалуй, эта картина даже была красива: юноша с белоснежной кожей и женщина в черном платье застыли друг напротив друга, словно в танце; только танец был схваткой не на жизнь, а на смерть.
Вспышка за вспышкой. Вспышка за вспышкой. Непримиримые противники метали и метали друг в друга голубые молнии. Дама слабела: ее руки дрожали, по шее катились капли пота, превращаясь в ручеек. Вергилий же торжествовал.
– Разве женщина – что-либо иное, – кричал он, – как враг дружбы, неизбежное наказание, необходимое зло, естественное искушение, вожделенное несчастье, домашняя опасность, приятная поруха, изъян природы, подмалеванный красивой краской?
Вспышка молнии. Вскрик. Дама пошатнулась.
– Красивая и беспутная женщина подобна золотому кольцу в носу у свиньи!
Вспышка молнии еще ярче. Вскрик – еще громче.
– Женщина – это химера, – декламировал Вергилий нараспев, довольно улыбаясь и вновь собирая на ладони голубое свечение в неровный ком. – Это чудовище украшено превосходным ликом льва, обезображено телом вонючей козы и вооружено ядовитым хвостом гадюки. Ее вид красив, прикосновение противно, сношение с ней приносит смерть. Смерть!
Вспышка. Вспышка. Вспышка.
Судя по всему, дела у Дамы на этот раз складываются не так уж хорошо. Она дрожит, ее жилы напряжены, лицо осунулось, безумные глаза запали, крупные капли пота уже сливаются чуть ли не в ручьи. Лицо Вергилия, напротив, расслаблено: глаза его закрыты, на губах блуждает улыбка. Он явно предвкушает победу, которая уже не за горами… Вдруг Грета слышит голос Дамы: "Грета!.. Грета!.." Она оглядывается, но, похоже, никто из друзей этого не слышит. Она поворачивается к Даме и видит, что та смотрит прямо на нее. И почему-то на этот раз кажется, что взгляд этот не угрожающий, а ласковый и печальный. "Девочка! – звучит голос Дамы у Греты в голове. – Мне столько нужно тебе сказать… Но времени нет, мои силы на исходе. Нельзя допустить, чтобы он победил, тогда ты точно погибнешь – он ненавидит подобных нам… Помоги мне! Верни книгу на Дерево! Тогда он вновь окажется в моей власти и никому не сможет навредить…"
Грета поражена. Ужасная Дама, преследовавшая их все это время, сама властительница зазеркалья просит ее о помощи. Причем просит о помощи только ее. Вот так поворот… Обещает что-то рассказать, но стоит ли ей верить? И как можно вообще кому-то из них верить? Чью сторону следует принять? Кошмарного монстра из детских страшилок или не менее безумного мага-оборотня, прикидывавшегося другом на протяжении всего пути?.. Что делать?!. "Впрочем, – думает Грета, – не обязательно принимать чью-то сторону. Дама только что сообщила нечто, что позволит обуздать предателя Вергилия. Отлично, избавимся от него, а потом попробуем обмануть Даму и освободиться. Для нас ведь по-прежнему главное – выбраться из зазеркалья и попасть домой, так?" И Грета решает действовать. Она подбегает к Борису и шепчет ему:
– Боря! Борь! Я знаю, что делать. Пока они заняты друг другом, нам нужно вернуть книгу на Дерево и заменить ею наш планшет, чтобы Дерево потеряло власть над нами и мы не превратились в светляков! Освободимся сами – и заточим духа.
– Точно! Ты гений! Наконец прищучим этого болтуна!
Борис вскочил и ринулся к огненному кругу, в котором остался манускрипт, разросшийся чуть ли не до человеческого роста. Протянул руку – и она уперлась в невидимую границу, словно в стену из непробиваемого стекла.
– Я не могу до нее дотянуться! Леша! Вера! Хватайте книгу!
Не получилось. Грета попробовала – и тоже не смогла. Ее охватило отчаяние.
"Дама! Ты меня слышишь? Что мне делать? Как взять книгу? Она внутри круга!" Однако Дама, похоже, уже не слышит ее. Глаза Дамы теперь закрыты, но лицо не расслаблено, как у Вергилия, а напротив, выдает высшую степень напряжения. Впрочем, через несколько мгновений слабый и еле слышный ответ все же раздается у Греты в голове: "Используй зеркальце… Давай… Ты сможешь…" – "При чем тут зеркальце? – мысленно кричит Грета. – Что мне с ним делать?"
Тишина. Дама в круге еле удерживалась на ногах, пошатывалась, закусив нижнюю губу до крови. Вергилий победно хохотал:
– И да будет прославлен Всевышний, по сие время охранивший мужской род от скверны ведьмовства и ворожбы!
Он широко раскинул руки, между которыми набирал силы очередной огненный шар – больше остальных, намного больше…
Грета поняла: время на исходе. Торопливо достала зеркальце из кармана – и оно знакомо мигнуло, потеплело и словно потянулось к ней… И тут она поняла, что делать. Вскинула левую руку с зеркальцем над собой, прикрыла глаза, а правой без усилий рассекла невидимый барьер. Ухватилась за книгу:
– Помогите мне! Тяните что есть сил! Вера, открывай дверь!
Борис и Леша бросились на помощь, обхватили Грету за пояс. Отчаянный рывок, еще один, еще – и книга вылетела из горящего магического круга и шлепнулась им под ноги, подняв тучу пыли.
– Быстрее! В Театр – и к Дереву!
Это оказалось не так-то просто: зловещая книга разрослась до размеров двуспального матраса, неимоверно отяжелела и не проходила в дверной проем, застревала в нем то одним, то другим углом.
– Поверни правее! Толкай! Еще!
– Готово. Бежим!
Дверь будуара захлопнулась. Соперник и соперница все так же неподвижно стояли в магическом круге. Их лица озарялись вспышками голубых молний.
– Сейчас я покончу с тобой, – пообещал Вергилий, улыбаясь и жонглируя лохматыми шарами света, – а потом и с той красноволосой ведьмой, на помощь которой ты рассчитываешь…
Пересохшие губы Дамы едва шевельнулись:
– Еще посмотрим, мой вероломный Ученик… Еще посмотрим…