Вета молниеносно выбросила лапу, сжала мне горло и тут же отпустила. Пока я откашливался, Вета набрала новое послание.
Я НЕ ХОЧУ МАРИОНЕТКА СК НЕ ВЕРЬ МНЕ
– Тут много очков. – Я потер шею и кашлянул.
ПОНЯЛ ХОРОШО ТЫ НЕ ДОЛЖЕН СТАТЬ КАК Я
Вета покачала головой:
– Надеюсь, новый план сработает. Нельзя допустить, чтобы Пигмалион победил.
– Согласен. – Я быстро выложил буквы в ряд.
ПИГ ПЕРВЫЙ СК ЗА НИМ
– О, ты выиграл! – Вета кивнула мне. – Я устала. Сыграем решающую партию в следующий раз, хорошо?
– С превеликим удовольствием.
ГРАЦИАС
ТЫ НЕ БУДЬ КАК Я ПОЖЕЛАЙ УДАЧИ
С воспоминаниями Джитт нам здорово повезло. У нее оказалась превосходная память на детали. Помогло и удачное стечение обстоятельств: она совершила побег в тот год, когда в Аризоне выпало невероятно большое количество осадков.
Такого буйства цветов и растений, которое наблюдалось в том году, не увидишь в пустыне десятилетиями.
С помощью Раджани Джитт удалось определить виды растений, а потом сопоставить свои воспоминания с учебником по ботанике. Благодаря невиданной влажности в том году было сделано уникальное количество фотографий и видеозаписей. Джитт просмотрела их все, начиная с архивных роликов телевизионной станции в Кингмене и кончая компьютерными компакт-дисками университета Северной Аризоны, записанными студентами-ботаниками. В результате ей удалось точно установить районы, через которые проходил ее путь.
Джитт пошла дальше и сузила круг поисков до нескольких наиболее вероятных мест, где ее могли держать в заточении. В конце концов она с робкой улыбкой выложила передо мной поэтажный план какого-то здания, заметив:
– Я уверена, что место определила правильно. Когда я его увидела, мне отчаянно захотелось закричать, что это не то.
Мы – Синклер, Раджани, Джитт, Кроули и я – собрались в комнате для совещаний. Я склонился над чертежом, изображающим поместье Пуллиама. Его построили после выборов 1996 года для бывшего вице-президента, пожелавшего обрести уединенное пристанище после унизительного поражения на президентских выборах. Он прожил там два года затворником, а потом перебрался во Францию и продал поместье холдинговой компании "Прекрасная Леди".
– Эксперт-консультант, который последним осматривал это поместье, сопроводил план своими заметками о поместье. Он упоминает, что система безопасности там достаточно надежна, чтобы обеспечить защиту бывшему вице-президенту. – Джитт пробежала глазами записи. – Последние счета за коммунальные услуги показывают, что расход электроэнергии значительно снизился с тех пор, как первый владелец покинул поместье. Возможно, там установлен независимый источник питания, или часть систем просто отключена.
Кроули несколько секунд разглядывал план, потом кивнул.
– Похоже, это оно. Поместье достаточно большое, изолированное. Теплицы можно с легкостью переоборудовать в лабораторию. Участок находится на небольшом плато, значит, все вокруг отлично просматривается, и охранять поместье несложно. Места на небольшую армию для нанесения ограниченного удара там хватит. Оттуда недалеко и до Флагстаффа, и до Лас-Вегаса, так что первый удар Пигмалион, вероятно, собирается нанести по одному из этих городов.
Я глянул на часы.
– Сейчас девять утра. Хэл, Бат и остальные раненые должны вернуться сегодня во второй половине дня. Нам понадобится три с половиной часа на дорогу туда и обратно. – Я посмотрел на Кроули. – Как насчет небольшой рекогносцировки?
Кроули кивнул:
– Туда и сразу обратно. Если там устроен плацдарм, мы с первого взгляда это поймем. Если нет, возможно, нам удастся отыскать какую-нибудь зацепку.
Джитт бросила на меня многозначительный взгляд.
– Если мы отправимся туда в пять вечера, то будет уже темно.
– Мы? – Я внимательно посмотрел на нее, пытаясь разобраться в ее чувствах, но лицо Джитт снова превратилось в непроницаемую маску. – Я не предполагал, что ты захочешь туда вернуться. Мы с Кроули управились бы вдвоем.
– Я знаю, но разумнее будет, если я пойду с вами. Ведь я сразу смогу сказать, то ли это место.
– Но не исключено, что это путешествие окажется для вас пагубным, мисс Рейвел. – Кроули покачал головой. – Не лучше ли вам оставить все как есть?
Джитт храбро встретила его вопрошающий взгляд.
– Нет, и по двум причинам. Во-первых, мне действительно необходимо посмотреть своему прошлому в лицо. Если я не отважусь на это, то так и останусь оранжерейным цветком. Пусть я не хочу ничего знать о себе, пусть боюсь неприятных открытий, но пока мне не известно, кто я такая, я не смогу жить нормальной жизнью.
Я кивнул:
– А вторая причина? Ты, часом, не задумала ли взорвать этот гадюшник, к чертовой матери?
– Нет. Просто мне пришла в голову одна мысль, которая ускользнула от вас, джентльмены. – Джитт уперла кулачки в бока, и я сразу понял, что без нее мы из Феникса не уедем. – Если я сбежала оттуда, то очень даже может быть, что там томятся другие жертвы этого мерзавца.
Пусть мне не известно, кем я была, но я твердо знаю: та женщина, которой я стала, не может бросить этих несчастных на произвол судьбы. А поскольку я прошла через то душевное состояние, в котором они, вероятно, пребывают сейчас, я понадоблюсь вам, чтобы вытащить их оттуда.
Глава 23
Я взглянул на строения поместья Пуллиама в старлайтовскую подзорную трубу, которую протянул мне Кроули. Оптическое стекло окрашивало четкие контуры зданий зеленоватой каемкой, отчего консервативный стиль архитектуры еще больше бросался в глаза. Центральное здание, двухэтажный дом в стиле "ранчо" с внушительной пристройкой с северной стороны, заслоняло теплицы, которые мы видели на плане поместья. Среди надворных построек были крытый бассейн, гостевой домик и отделенный от дома гараж, достаточно большой, чтобы там могли уместиться по меньшей мере три машины. Над гаражом был надстроен второй этаж с квартирой для шофера. Между гаражом и домом стояли в ряд собачьи вольеры.
– Я ничего не вижу. Ни огонька, ни движения – ничего.
– Я тоже. – Кроули взял у меня подзорную трубу и протянул ее Джитт, но Джитт покачала головой. – Полагаю, мы можем начать.
Мы молча поднялись. Невысокий холм скрывал наш "лендровер" от наблюдателей из поместья – если таковые там имелись. Путь нам освещал только узкий серп луны, поэтому приходилось двигаться осторожно, чтобы не оступиться и не привлечь шумом внимание людей в поместье. Мы очень надеялись, что все пройдет гладко, и нам удастся проникнуть внутрь и выбраться обратно незамеченными.
Несмотря на наши намерения произвести рекогносцировку по возможности тихо и бескровно, мы были вооружены до зубов. Я взял с собой два кольта – по одному на каждом бедре – и "вилди-вульф" в кобуре под мышкой. Это оружие служило мне верой и правдой с тех самых пор, как я вступил в отряд Койота, а после инцидента с "арийцами" я чувствовал себя без него почти что голым. Кроме того, я нес в руках автомат МР-7 с глушителем – на случай, если понадобится в спешке полить кого-нибудь очередью.
Черный армейский комбинезон помогал мне слиться с темнотой. В его тугие карманы я напихал обоймы для автоматических пистолетов, а в плоские патронные сумки, прилаженные на животе, – магазины к МР-7. На ремне у меня за спиной висела солдатская фляга. Под комбинезон я надел стандартный жилет из кевлара с утолщенной противоударной прокладкой посередине.
Это приспособление тоже не гарантировало мне неуязвимости, но все же слегка расширяло границу между мгновенной смертью и серьезным ранением.
Джитт надела такой же комбинезон и убрала длинные светлые волосы под черную кепку. Она отказалась взять пистолеты и предпочла им карабин. Хотя он стрелял теми же винтовочными патронами, что и его старшая сестра М16-А2, складной приклад и укороченный ствол делали его идеальным оружием для ближнего боя.
Джитт взяла с собой достаточно запасных обойм, чтобы довести до конца небольшую войну, и я надеялся, что она не втянет нас в заварушку, для которой не хватит нашего арсенала.
Кроули предпочел армейскому комбинезону толстый черный свитер и черные джинсы. Из оружия он взял только свой любимый "Мак-10" с запасными обоймами. В футляре на правом бедре у него висела серебряная дубинка не вполне понятного назначения; на мой вопрос[ж ответил только, что это его старый добрый друг, и не стал вдаваться в подробности.
Кроули повел нас вниз по склону холма и дальше через полосу кактусов и каменных глыб, которая отделяла нас от поместья. Джитт шла за ним, я замыкал шествие. От Джитт исходили волны тревоги и беспокойства. В машине, пока мы добирались до места, она вела себя очень тихо и покорно выслушивала бесчисленные наставления, которые мы с Кроули давали ей по мере того, как припоминали всевозможные критические ситуации из своей практики. Когда мы свернули с Девяносто третьего шоссе на север, Джитт занервничала, и ни у кого из нас не осталось сомнений в правильности выбора объекта для ночной вылазки.
На полпути к цели мы остановились в тени неглубокого оврага и сделали по глотку воды. Кроули жестами призвал нас соблюдать молчание и осторожность. Я легонько сжал плечо Джитт, чтобы немного ободрить ее и успокоить. Она улыбнулась в ответ, но дрожащая нижняя губа выдавала ее волнение. Кроули растворился в темноте, и мы последовали за ним.
Попасть на вершину невысокой плоской горы можно было единственным способом – по насыпной дороге, льнувшей к склону горы, словно плющ. Хотя дорога шла по краю обрыва, ее не ограждали ни бордюры, ни посаженные вдоль обочин деревья, которые могли бы предупредить автомобильную аварию. Зато по обеим сторонам в изобилии попадались каменные глыбы, за которыми мы могли укрыться в случае, если из поместья или в поместье поедет машина. Благодаря ночной тишине и полной темноте, которая бывает только вдали от цивилизации, никому не удалось бы застигнуть нас врасплох.
Пройдя половину пути, мы обнаружили первое приспособление, обеспечивающее пассивную защиту от нежданных вторжений в поместье. Посередине дороги торчали толстые бетонные плиты, установленные таким образом, что водитель вынужден был свернуть в сторону, чтобы обогнуть препятствие. Если бы кто-нибудь попытался прорваться в поместье с разгону, ему пришлось бы либо сбросить скорость, либо в буквальном смысле слова слететь с дороги и рухнуть к подножию горы. На небольшой скорости барьеры можно было объехать, но машина оказалась бы под прицельным огнем охранников, которые, по всей видимости, несли дежурство дальше, наверху.
Кроули опустился на колено в тени первого барьера и достал из сумки на левом боку небольшой баллончик. Нажав кнопку пульверизатора, он распылил перед собой немного жидкости из баллончика. Невидимое облачко поплыло в темноту, потом вдруг на миг превратилось в ослепительное багрово-синее пятно.
Кроули раньше уже объяснял мне, что химическое вещество в баллончике флюоресцирует в ультрафиолетовом излучении. Осторожно распылив его в воздух, можно было определить, где пересекают дорогу лучи специальных ультрафиолетовых лазеров, связанных с сигнализационным устройством. Кроули засек несколько лазеров, которые могли осложнить нам путь, но остановить нас они были не в состоянии.
Осторожно миновав их, мы преодолели последний участок дороги и подошли к воротам. Здесь путь незваным гостям преграждали цепь и висячий замок. Кроули показал мне на провода, подведенные к изгороди, достал щуп с двумя зубцами и маленьким индикатором и сунул зубцы между двумя прутьями изгороди. Он дважды повторил эту операцию, явно озадаченный результатом. В последний раз он коснулся зубцами уже самого провода.
Пожав плечами, Кроули провел ребром ладони по шее, давая мне понять, что провода обесточены. Он встал, подошел к висячему замку и достал отмычки. Джитт придерживала цепь, пока он возился с замком. Наконец, он снял его и приоткрыл створки ворот ровно настолько, чтобы мы могли проскользнуть между ними. Когда мы прошли, Кроули закрыл ворота и повесил замок назад, но запирать ворота не стал.
Осмотрев поместье с близкого расстояния, мы увидели детали, неразличимые в подзорную трубу. Двор зарос длинной сухой травой, пробившейся даже между бетонными плитами, из которых была выложена подъездная дорожка к гаражу и к вертолетной площадке за крытым бассейном.
Одна из дверей в бассейн была приоткрыта, и на полу валялось несколько шариков перекати-поля.
Одним словом, поместье выглядело довольно заброшенным, но было ясно, что его покинули не очень давно. Все окна были целы, да и лазерная сигнализационная система на дороге в поместье до сих пор работала – видно, хозяин пожелал оградить покинутые владения от случайных вторжений. Я надеялся, что Пигмалион оставил это убежище только после того, как потерял Риухито. В этом случае можно было надеяться, что мы найдем здесь что-нибудь полезное.
Мы втроем осторожно двинулись в сторону главного здания, а когда подошли ближе, меня вдруг охватила тревога. Это было довольно странно, потому что я отчетливо чувствовал, что в поместье пусто, и нам ничто не угрожает. Вдобавок ощущение беспокойства нарастало и спадало, словно в мозгу включилась эмоциональная сирена. Я подошел к дому вплотную, и тревога захлестнула меня мощной волной.
Джитт привалилась к стене дома, и я опустился рядом с ней на колени. Она слабо улыбнулась мне, но я видел, что ее улыбка словно бы мигает в такт моей внутренней сирене. Я кивнул Джитт в знак того, что чувствую то же самое. Кроули возился с отмычками у входной двери. Я услышал щелчок, и он проскользнул в дом. Я хотел было последовать за ним, но моя решимость разбилась вдребезги с очередным завыванием сирены, и я не смог сдвинуться с места.
Неожиданно эмоциональная сирена умолкла.
Кроули появился на пороге и махнул нам рукой.
Я помог Джитт подняться, и мы вошли в дом.
Кроули закрыл за нами дверь и повел нас в небольшую раздевалку. Он повернул вделанный в стену крючок для пальто, и одна из панелей отошла в сторону.
На первый взгляд казалось, что перед нами обычная система сигнализации. Маленькие яркие огоньки на грубой схеме очерчивали различные участки поместья. У дома, бассейна и участка изгороди пульсировали сердитые красные точки.
Остальная территория была отмечена зелеными огоньками. Все выглядело почти нормально.
Ненормальность заключалась в том, что составные части сигнализационной панели не были механическими или электронными. Эту панель не столько собрали, сколько вырастили. Красными и зелеными огоньками мерцали создания, похожие на червей. Влажные полоски слизи обозначали коммуникации между детекторами и этой панелью. На полу под экраном я разглядел нескольких маленьких тварей, похожих на миниатюрных мечехвостов. У одной из них в панцире была дырочка, из которой сочилась вязкая зеленая жидкость.
– Все верно, – тихо прошептал Кроули. – Это поместье оборудовал Темный Властелин. Система сигнализации передает сообщение о вторжении в другое измерение. Но сигнал довольно слабый, и я готов спорить, что он не пробьется через защитную оболочку измерения Пигмалиона.
Я показал на красные огоньки вокруг бассейна и возле изгороди.
– Ты же нейтрализовал сигнализацию главного здания. Почему же здесь ничего не светится?
Кроули легонько щелкнул отмычкой по одному из мечехвостов. Его хрупкая скорлупка треснула и рассыпалась в пыль.
– Похоже, часть системы довольно давно вышла из строя, и внешние объекты, за которые она отвечает, не высвечиваются на карте.
– Раз изгородь была обесточена до нашего появления, можно предположить, что кто-то недавно здесь побывал. – Джитт сняла с предохранителя свой М-177. – И, может быть, этот кто-то все еще здесь.
Я кивнул:
– Действуем согласно первоначальному плану. Начнем с верхнего этажа, потом спустимся вниз.
Я повел своих спутников в глубь дома. Изучая поэтажный план здания, мы определили два наиболее вероятных помещения, где Пигмалион мог оборудовать кабинет. Первое – кабинет бывшего вице-президента. Согласно схеме там были встроенные полки и встроенный сейф, потайной бар и вторая дверь, выходящая к бассейну. Но я не думал, что эти удобства имели какое-то значение для Пигмалиона. Скорее, он мог руководствоваться желанием обосноваться в комнате, которая некогда принадлежала второму по значению человеку на Земле.
Я крался по дому, проникаясь все большим удивлением и отвращением к тому образу Пигмалиона, который складывался у меня в голове.
От первоначального стиля оформления интерьера, который мы видели на многочисленных журнальных обложках, практически ничего не осталось. Теперь в облике дома было гораздо больше европейского. Мебель, лестница, перила и двери в основном были из темных твердых пород древесины. Создавалось впечатление, будто хозяин рассчитывал с помощью их основательности и почтенного возраста придать себе солидности, которую не мог обрести другим способом.
Разглядывая обстановку, я сразу понял, что передо мной – любовно отреставрированный антиквариат. Меня восхитило мастерство реставратора, и, продвигаясь по дому, я убеждался, что он постепенно совершенствовал свое искусство. В конце концов у меня сложилось впечатление, что и сам дом – произведение искусства или ретроспективная выставка работ художника – от первых поделок до великолепных шедевров.
Впрочем, я никогда не сомневался в таланте Пигмалиона. Достаточно было оглянуться на Джитт, чтобы испытать благоговейный трепет перед его мастерством.
Двойная дверь, ведущая в кабинет, оказалась открытой. Я заглянул в щелку и проскользнул внутрь, держа наготове МР-7, но мишени, достойной стрельбы, там не нашлось. Тогда я открыл дверь пошире и подал знак своим спутникам, что путь свободен.
Кроули сразу же подошел к огромному портрету на южной стене и снял его, открыв сейф.
Джитт вошла в комнату и остановилась в центре. Она осмотрела сводчатый потолок и начала медленно поворачиваться, словно бы в изумлении.
Она сделала полный оборот и начала второй, а потом вдруг задрожала и закрыла глаза.
Я направился к массивному письменному столу, стоявшему в простенке между окнами западной стены, и упал в кресло.
– Это точно Пигмалион. Кресло такое высокое, что я едва не ссадил себе колени о крышку стола, – прошептал я.
Кроули ухмыльнулся:
– Сейф что надо. Открыть его можно только взрывчаткой.
Джитт ничего не сказала и молча подошла к книжным полкам, встроенным в стену рядом с Дверью. Она вытянула руку и наполовину вытащила одну книгу из ровного ряда. Это не возымело никакого действия, поэтому Джитт потянулась к полке пониже и вытащила уже две или три книги. Когда ничего не произошло и на этот раз, она перешла к третьей и стала лихорадочно вытаскивать книги одну за другой.
Внезапно комната наполнилась грохотом.
Джитт отскочила назад: полка медленно поползла на нее. Выдвинувшись, полка сместилась вправо и заблокировала дверь. Я увидел серый прямоугольник в полу на том месте, где стояла полка.
От прямоугольника поднимался столб света, и в этом свете лицо Джитт казалось высеченным из гранита.