Было семь часов пятнадцать минут. В городе царило спокойствие.
Джем открыл глаза. Всю ночь он проспал, положив руку на футляр с ножом, и убрал ее лишь после того, как убедился, что в комнате все в порядке. Было слышно, как снаружи туда-сюда ходит Дед. Джем спрыгнул с кровати, натянул джинсы, совсем только чуть-чуть вымазанную персиковым соком белую майку и отправился навстречу судьбе.
Семь часов шестнадцать минут. Хейс бежал к моргу, рукой придерживая пистолет. Саманта все еще кричала в трубку:
- Доктор Льюис? Вы слышите меня?
Биг Т. - с холодным компрессом на распухшем носу - замер в полной боевой готовности.
Хейс подбежал к двери и повернул ручку. Дверь не открывалась.
- Заперто! - вслух возмутился он.
Обогнув здание, сунулся было в окно - на окнах решетки. В лицо ему ударил зловонный запах, он резко обернулся - точно безумный. Никого - лишь из щели в стене один за другим вылезают тараканы. Посланники тьмы. Глупости какие. Тараканы, и точка. Легкий ветерок всколыхнул ветви деревьев. Внезапно Хейс осознал, что вокруг царит полная тишина. Не слышно ни птиц, ни кузнечиков, ни ос, ни мух. Все будто вымерло. Повисло в пустоте. Запах развеялся. Хейс вернулся к двери и принялся ее трясти, стуча по ней кулаками.
- Льюис! Что случилось? Льюис!
Внезапно он почувствовал нечто странное - ноги у него как будто промокли - и глянул вниз. Его роскошные башмаки, купленные за две сотни долларов, омывал ручеек черной густой жидкости, вытекающей из-под двери. Он отпрыгнул назад. Это что еще за мерзость? От отвращения сморщив нос, он наклонился, стараясь разглядеть получше. Какая-то липкая жижа растекалась по коротко подстриженной траве, мгновенно впитываясь в жаждущую влаги землю. Воняет. Можно подумать, что… Хейс поднял голову. Только что за дверью раздался смех. Неужели я утопаю в дерьме? Ведь это пахнет как дерьмо. Он опять, еще сильнее, толкнул дверь. И тараканы тоже воняют, никогда не слышал, чтобы тараканы воняли, и…
Дверь открылась.
Хейс замер, глядя, как она отворяется. Потом, сжимая в руке пистолет, он очень осторожно шагнул вперед.
Льюис, улыбаясь, сидел за письменным столом. Черный поток, бегущий по комнате, начинался под его стулом.
Черт возьми, это и в самом деле дерьмо. Хейс удостоверился, что за дверью никто не прячется. Было слышно, как в телефонной трубке надрывается голос Сэм. Льюис поднес трубку к уху и хриплым голосом электронной игрушки произнес: "Ка-кой хо-ро-ший день!"
Дверь в покойницкую была распахнута, и Хейс увидел, что на металлическом ложе, безвольно свесив руки и повернув в его сторону безголовую шею, сидит труп Мидли. Сидит - почему вдруг сидит? Он убедился, что ни руки, ни ноги у Мидли не дергаются, и вновь взглянул на Льюиса.
Странным - каким-то прерывистым - движением Льюис положил трубку на аппарат - голос Сэм оборвался на полуслове - и поднял взгляд на Хейса с самым любезным выражением лица: рад-вас-видеть-как-поживаете? Хейс сглотнул и мягко спросил:
- Доктор, с вами все в порядке?
И сделал еще шаг вперед, спасаясь от затекавшей под ноги черной жижи. Из этого человека вот-вот все нутро вытечет!
- Доктор, вы меня слышите?
- Плооохо. У меняааа чтооо-то в ууухе, - продолжая улыбаться, все с тем же учтивым видом ответил Льюис.
Хейсу показалось, что по щеке доктора, под кожей, пробежал какой-то шарик. Он подумал о том, как бы извлечь его оттуда, не сделав Льюису больно. Раздался телефонный звонок - судебно-медицинский эксперт никак на него не отреагировал.
Хейс - по-прежнему сжимая в руке пистолет - проскользнул к столу и снял трубку, будучи уверен в том, что звонит Сэм. Однако услышал совсем другой голос - холодно-вежливый:
- Льюис?
- Нет. Кто его спрашивает?
- Доктор Джон Вонг. По срочному делу.
Стараясь не касаться Льюиса, Хейс протянул ему трубку:
- Это вас, доктор Вонг.
Льюис ничего не ответил - все так же, с застывшей на лице широченной улыбкой он смотрел на Хейса, руки его покоились где-то под столом. Под серой кожей металось уже множество шариков, похожих на целую серию распухших лимфатических узелочков. При этом Льюис с невинным видом издал целую серию совершенно неприличных и громких кишечных звуков. Коричневая рука Хейса вцепилась в телефонную трубку с такой силой, словно это была полицейская дубинка. Он тихо сказал:
- Доктор Льюис не может поговорить с вами.
- Простите, а не подскажете ли вы мне номер телефона вашего полицейского участка?
- С вами говорит агент ФБР Марвин Хейс. Слушаю вас.
- Очень хорошо, я… это касается непосредственно Льюиса. Он слышит наш разговор?
- Не знаю. Я, честно говоря, думаю, что он утратил рассудок, - молвил Хейс, глядя на расплывшегося в младенческой улыбке Льюиса.
- Инспектор, - послышалось в трубке, - я вообще-то китайского происхождения, а китайцы - большие прагматики. У меня собственный консультационный кабинет в Альбукерке, мне тридцать восемь лет, я играю в поло, у меня жена и трое детей, и никогда в жизни я не нарушал закона…
- У меня мало времени, доктор Вонг.
- Все это было сказано для того, чтобы вы поверили, что я - человек серьезный. Понимаете?
- Вполне.
- Ну так вот, как на ваш взгляд, доктор Льюис - нормальный человек? Я имею в виду - физически?
- Нет.
- У него серая кожа, так?
Хейс решил, что имеет дело еще с одним сумасшедшим.
Вонг продолжал:
- Серая, с красными прожилками.
- Доктор Вонг, сейчас доктор Льюис сидит напротив и с улыбкой на меня смотрит; он весь в каких-то узлах, а из-под стула, на котором он сидит, течет нечто черное, поэтому очень вас прошу: ближе к делу.
Льюис одобрительно закивал, словно был согласен с тем, что говорил Хейс. На другом конце линии послышался вздох:
- Хорошо. Доктор Льюис мертв, инспектор.
- Что вы такое говорите?
- Четверть часа назад я просмотрел результаты его анализов. Доктор Льюис мертв.
- Мертв?
- Мертв, МЕРТВ, скончался; доктор Льюис - труп…
Голос Вонга сорвался на крик. Хейс сглотнул, он чувствовал себя как во сне. Да так, наверное, оно и есть: он спит, сейчас зазвонит будильник, заворчит Вильма, переворачиваясь на другой бок, и ее дивная попка прижмется к его животу…
- Он мертв, мертвее некуда, его вообще не должно быть! Вы понимаете, о чем я говорю? - кричал в трубке Вонг.
- Вы понимаете, о чем я говорю? - с любезным видом повторил за ним Льюис, и тут его начало рвать: по улыбавшимся губам, по подбородку полилось дерьмо.
Хейс бросил трубку и выбежал вон.
На пороге наткнулся на Бига Т. - тот шел в морг.
- Что происходит?
- Не ходите туда, закройте эту проклятую дверь! - приказным тоном рявкнул Хейс.
Биг Т. толкнул дверь, и она захлопнулась. И увидел на земле поток черной жижи.
- Что это?
- Содержимое доктора Льюиса.
- Не понял.
- Доктор Льюис сейчас напрочь смертельно истекает, но это уже не важно, потому что он давно мертв, о'кей?
Биг Т. окинул его холодным взглядом:
- Это что - черный юмор?
- Черт возьми, Биг Т., не будь вы старой развалиной… Что-нибудь известно о солдатах, которых мы ждем?
- Ничего. Вестертон пытается связаться с вашим начальником, но телефон, похоже, совсем вышел из строя.
- Тем не менее сюда только что звонили…
Биг Т. пожал плечами. Он-то чем тут может помочь? Его снедало любопытство: хотелось посмотреть, что там творится внутри этого проклятого морга, будь он неладен. Ожившие трупы, что ли, трахаются? Или доктор Льюис в разобранном на кусочки виде покоится на том самом столе, где некогда кромсал мертвецов? Глаза у Хейса вылезли из орбит, лицо налилось кровью, но он уже взял себя в руки.
- Доктор Льюис сейчас… пребывает в весьма специфическом состоянии. Никто не должен сюда входить. Идемте, я все вам объясню.
Они вошли в контору; Саманта вскочила с места:
- Я пыталась перезвонить, но все время было занято…
- Где Уилкокс?
- Все еще спит. Поскольку все было спокойно, я не стала будить их с Бойлзом.
- Их надо позвать.
Биг Т. - он был уже возле камер - во всю глотку заорал:
- Шеф, есть новости!
Послышалась возня, раздалось ворчание. Затем, держась за поясницу, появился Уилкокс в распахнутой рубахе, из которой виднелась мощная, заросшая серебристой шерстью грудь. "Потрясающе смахивает на бизона", - подумала Саманта. Но тотчас одернула себя: не время сейчас размышлять о том, нравится ей Уилкокс совсем немножко или всерьез. Следом за шерифом шел Бойлз - с опухшим со сна лицом, на ходу нацепляя свои неизменные черные очки. Саманта с беспокойством посмотрела на Хейса. Таким Марвина она еще не видела, даже в самые худшие моменты их совместной работы. Безусловно случилось нечто ужасное.
Уилкокс налил себе кофе, хлебнул горькой горячей жидкости и спросил:
- Ну?
- Сядьте, - кивнув, сказал Хейс.
- Да меня вроде пока еще ноги держат. Валяйте.
Хейс хрустнул суставами пальцев и откашлялся.
- По поводу доктора Льюиса.
- Он мертв?
- В некотором роде.
Саманту передернуло. Ну вот. Теперь мы в центре циклона. На улице какой-то мальчишка тренькал звонком велосипеда. Люди обсуждали меню на предстоящий праздник. Донесся взволнованный женский голос:
- Тогда я ему говорю: зачем ты опять купил этот крокет, Ральф терпеть его не может. Ведь прекрасно знает, что Ральф вообще не ест продуктов для животных, он очень прихотливая киса…
Голоса удалились. Хейс взял в руки канцелярскую скрепку, старательно согнул ее, потом разогнул и только после этого вновь заговорил:
- Четверть часа назад Саманта позвонила Льюису и попросила его проверить, действительно ли на ногах у Мидли женские туфли. Он пошел в мертвецкую, но к телефону так и не вернулся. Я отправился узнать, что же там случилось. Льюис как ни в чем не бывало сидел за столом, а из-под него текла какая-то черная жижа - вытекала из него и расползалась по полу.
Бойлз, сластивший в этот момент кофе, выронил в стакан кусок сахара, забрызгав себе рубашку.
- Льюис посмотрел на меня и повесил трубку. Я подошел ближе. Тут зазвонил телефон. Звонил некий доктор Вонг. Я объяснил, что Льюис не в состоянии с ним разговаривать.
- Почему?
- Потому что он сидел как истукан и, улыбаясь, смотрел на меня. В полной отключке. Тогда Вонг спросил у меня номер телефона здешнего полицейского участка. Я представился, и он сказал…
- Что?
Уилкокс машинально запустил руку в свою пышную шевелюру.
- Что доктор Льюис мертв.
Уилкокс так и замер с рукой в волосах.
- Мертв?
Раздался голос Саманты, в нем сквозило откровенное недоверие:
- Ты хочешь сказать, что мы имеем дело с подставным лицом?
- Я хочу сказать, что он мертв. Вонг заставил его сделать все анализы. Доктор Льюис - бродячий труп.
- Нужно проверить в центральной картотеке.
- Проверить что?
Саманта уже набирала номер:
- Смотрите-ка, похоже, заработал. Проверить, действительно ли Льюис - это Льюис.
- Сэм, речь идет вовсе не об этом, - возразил Хейс, но она жестом просила его подождать: на другом конце провода уже сняли трубку.
Хейс раздраженно вздохнул. Сэм задавала вопросы - сухо и четко. Уилкокс молча и неспешно пил кофе. Бойлз машинально перелистывал странички своего отчета по делу о стычке между семействами Нельсонов и Райзов, происшедшей из-за изгороди, разделявшей их владения, - то было в иной вселенной, вселенной мирных газонокосилок и чистеньких Томов Коллинзов. Саманта повесила трубку.
- Обещали перезвонить. Болдуин сейчас на совещании. Френк ему все передаст.
- Сэм! Дело не в том, Льюис он или нет, а в том, что, кем бы он ни был, он - труп, и этот труп способен ходить и разговаривать!
Повисла тишина. Уилкокс допил кофе, выбросил пластиковый стаканчик в предназначенную специально для этой цели корзину, застегнул рубашку и, склонившись к Хейсу, проговорил, тщательно произнося каждое слово:
- Если я вас правильно понял, доктор Льюис - живой труп? Вы это имели в виду?
- Доктор Льюис - живой труп, и сейчас он разлагается, сидя за своим письменным столом, - именно это я и имел в виду.
- Просто с возрастом я стал хуже слышать, - заметил Уилкокс, поднимаясь с места.
Он надел свою старую ковбойскую шляпу и продолжил:
- Думаю, пора мне пойти перекусить. Кто-нибудь из вас чего-нибудь хочет?
Возмущенный Хейс замотал было головой, уверенный в том, что ему кусок в горло не полезет, но тут же осознал, что в животе уже урчит от голода, и попросил принести сандвич - пастрами с помидорами. Саманта - хотя в столь тяжелой ситуации кому-то это и могло бы показаться неприличным - тоже призналась, что умирает с голоду, и, как и Бойлз, попросила сандвич с ветчиной и цыпленком. По крайней мере, пока речь шла о сандвичах, можно было не говорить о Льюисе. И обо всем остальном.
- Я зайду домой, мне там нужно взять кое-что, - заявил Биг Т. и тоже вышел.
Бойлз, сославшись на необходимость подышать свежим воздухом, последовал за ним.
По поводу рассказанного Марвином никто не сказал ни слова.
Саманта посмотрела Хейсу прямо в глаза:
- Твое мнение?
- Мы имеем дело с чем-то, что выше нашего разумения, Сэм. Ты прекрасно знаешь, что я отнюдь не помешан на потустороннем мире, но…
- Марвин! Только не говори мне о том, будто ты веришь, что тут во всех Дьявол вселился, или что-нибудь вроде того! Должно же быть какое-то РАЗУМНОЕ объяснение.
- Сэм, то, что случилось с Льюисом, я видел собственными глазами, и…
Зазвонил телефон.
- Агент Вестертон, кодовый номер 2. 1. 3/25. Да, спасибо. Давай, записываю. Ты смог переговорить с Болдуином? Хорошо, спасибо.
Она долго что-то записывала, потом повесила трубку.
- Ну вот: Льюис Майкл Теодор, родился тринадцатого марта тысяча девятьсот сорок девятого года в Бостоне, умер четвертого апреля тысяча девятьсот восемьдесят третьего года вместе с женой Сандрой. Автокатастрофа. Потеряли управление и рухнули с отвесной скалы в море. Возвращались с вечеринки, где порядком подвыпили. Обгоревшее тело жены обнаружено в машине. Его тела так и не нашли. Решили, что унесло в океан. Стало быть, никаких материальных доказательств его гибели нет. Нужно перезвонить этому Вонгу.
- Сэм, я видел, как этого типа дерьмом рвало, а он смеялся. Видел, как из него вся кровь вытекла. А ты видела, как Мидли отвинтил себе голову. И как старина Уэйтс летал по небу. Не надо мне говорить, что тут мы имеем дело с каким-то наркотическим газом или радиоактивными осадками!
- Но это единственное приемлемое объяснение.
- Черт возьми, да до каких же пор ты будешь закрывать глаза на правду!
Резким движением он снял телефонную трубку; послышался голос телефонистки.
- Алло… Да, пожалуйста, соедините меня с доктором Вонгом в Альбукерке. Нет, я подожду… Спасибо.
Секретарша мгновенно соединила его с Вонгом.
- Ах, инспектор, я тщетно пытаюсь дозвониться до вас, что случилось?
Хейс молча протянул трубку Сэм.
Рут Миралес распахнула окна. Какой прекрасный день! Напевая, она вытерла пыль с коллекции тихоокеанских кораллов, потом решила вымыть окна в гостиной. Летом на них так быстро скапливается пыль! Она расставила стремянку и уже начала распылять специальную жидкость для мытья окон, как вдруг увидела женщину с мальчиком. Они стояли возле калитки в лучах утреннего солнца. Лицо женщины наполовину было скрыто длинными черными волосами, мальчик был одет в черный костюм.
Рут покачала головой: ну зачем так тепло одевать ребенка в разгаре лета! Разве что в церковь собрались? На свадьбу или крестины… Она вновь увидела себя невестой на пороге церкви и улыбнулась своим воспоминаниям. Странным, бесцветным голосом женщина сказала:
- Здравствуйте, миссис Миралес.
Ни дать ни взять - школьница на уроке.
- Простите, солнце бьет мне прямо в глаза, что-то я вас никак не припомню, - любезно отозвалась Рут.
- Мы с вами соседи, - сказала женщина, а мальчик как-то противно хихикнул.
Рут замерла в недоумении. Соседи? Ее единственными соседями были Фишеры, а они уехали куда-то на Север ловить рыбу - они каждый год туда ездят. Опасаясь, что имеет дело с жуликами, она спустилась со стремянки и закрыла окно. Мальчик распахнул белую калитку и по хорошо подстриженной лужайке подошел ближе. Рут направилась к телефону. Определенно - мальчик расстегнул ширинку и занялся онанизмом. Открыв рот от изумления, Рут в шоке уставилась на него. Мальчик яростно работал рукой, глаза у него горели как головешки.
- Господи помилуй, - прошептала Рут, - в такой хороший летний день…
Женщина запустила руку в волосы и, похоже, принялась скрести голову. Извлекла оттуда что-то, с интересом рассмотрела, потом положила в рот.
Мальчик выдавил сперму на лужайку и исчез, крикнув ей:
- Привет тебе от Герберта, шлюха старая!
Голос его она слышала так четко, словно он стоял совсем рядом, а ведь она закрыла окна. Женщина взяла мальчика за руку, и они спокойно удалились. Рут осознала, что стоит разинув рот, и закрыла его. Да, мир, мягко выражаясь, лучше не становится! Мальчишке и двенадцати еще нет! А мать - женщина настолько лишенная достоинства, что… Нет, вот только этого мне и не хватало! Скрипя, как несмазанная телега, по окну полз жирный черный таракан. Сквозь стекло видно было его мерзкое полосатое брюхо. Хотя Рут всю жизнь прожила в деревне, к насекомым она питала непреодолимое отвращение. Готовясь нанести контрудар, она отложила тряпку в сторону. Таракан поскользнулся на гладкой поверхности и свалился вниз. Уфф. Ладно, самое время сейчас приготовить хорошего холодного чая с мятой. Да, именно это нужно сделать, чтобы успокоить свое старое больное сердце. Хороший охлажденный мятный чай - и все опять будет в порядке.
Она повернулась, открывая дверь в кухню, и почувствовала, как ее старое сердце просто оборвалось.
Они ползали там тысячами. По стенам, по полу, по дверям. Миллиардами. Да так плотно, что не видно было ни стен, ни черно-белого кафеля. Невероятно. Волнистая подрагивающая черная масса. Сотни тысяч лапок, челюстей, блестящих панцирей, торчащих усиков. Рут отшатнулась. Их не может быть так много. Они покрывали собой все, вплоть до входной двери, причем не переваливая через край.