До управления криминальной милиции я добрался без происшествий. "Хундайка", хоть и битая, но еще резвая, вполне сносно слушалась руля и педалей, да и с погодой как-то наладилось: солнечно, сухо, ветерок… Настроение у меня установилось тоже согласно погоде, но не надолго. Потому что в управлении начались сюрпризы.
Едва я показался пред бдительные очи дежурного - новоиспеченного лейтенанта Степана Бульбы, как он тут же озадачил меня:
- Лексеич, тебя тут одна баба по телефону домогается - уже раз десять звонила.
- А ты ничего не путаешь, Михалыч? - в тон ему уточнил я. - Я вообще-то в "Вестнике" работаю, а не в КМ.
- Вот и я ей то же самое сказал, - ухмыльнулся бывший сержант и правая рука бывшего капитана Ракитина во всяких рискованных рейдах и разборках в бытность последнего командиром опергруппы.
- А она?
- Говорит, мол, Котов занимается расследованием убийства в "Северной", значит должен быть на работе, - Бульба уже улыбался во весь рот. - А если, говорит, вы не знаете, где он, так и не морочьте мне голову!
- Тяжелый случай, - я достал сигареты, закурил и предложил Степану.
- А у тебя, Лексеич, все случаи тяжелые, - бывший сержант ехидно прищурился, беря сигарету и прикуривая от моей же зажигалки. - Да и бабы - не подарочек…
- Знаешь, Степа, есть такой анекдот, - проникновенно сказал я: - "Раздается звонок. - Алло, это пять-семнадцать-сто один? - Нет… - Так что ж вы снимаете трубку?"
И не дожидаясь реакции задумавшегося Бульбы, я рванул через ступеньку на второй этаж к Ракитину. Однако неизвестная и очень осведомленная и настойчивая дама не шла у меня из головы. Но решить новую шараду мне было не суждено, ибо на пол-пути к кабинету начальника оперотдела запел мой мобильник.
Звонил Вася Полосухин.
- Здорово, Димоген!
- Привет, Полосатый! Что у нас плохого?
- Да вот, не знаю: плохое или не очень, - вздохнул Васька, - похоже, крестник твой объявился.
- Какой еще крестник? Где? - Я и не скрывал удивления.
- Да тот самый, из-за которого ты свою "двадцатку" расколошматил, - уточнил Василий и хмыкнул: - А появился прямо у меня в кабинете.
- Как это?! - Я почувствовал знакомый сквознячок на затылке и инстинктивно встал спиной к стене, создавая себе иллюзию безопасности. - У тебя же там телеметрия с масс-датчиками и две "оглобли" в коридоре перед кабинетом?
- Вот именно, - Полосухин снова издал смешок, и я понял, что он не на шутку напуган, и вся его бравада - лишь защитная поза, не более. - Этот парень именно возник прямо посреди кабинета, но как - я не видел.
- Может, все-таки вошел?
- Нет! - почти выкрикнул Васька, но тут же взял себя в руки, кашлянул и продолжил нормальным тоном. - В общем, он интересовался не мной, а тобой.
- Как он выглядел? - Холод в затылке вдруг преобразовался в ощущение тяжелого, давящего взгляда, и я невольно передернул плечами и внутренне напрягся, стараясь избавиться от этого чувства.
- Почти как я, - нервно хохотнул Васька. - Что-то восточно-цыганистое, наглое и… очень опасное. Понимаешь, Димыч, - вдруг заторопился он, - я ведь никогда, никого и ничего не боялся, даже своего папаши в детстве, а тут страшно стало до икоты! И ведь он мне не угрожал, рожи не корчил, пистолетом не махал… Короче, извини, я проболтался насчет: где ты и что ты.
- Так он ничего про меня не знал?! - поразился я. - Какого же черта…
- Я и сам не понимаю, - подтвердил Васька. - Ерунда получается, но все равно страшно. Димыч, дерни-ка ты из города, мой тебе совет, и побыстрее.
- А ты? Ведь он же тогда к тебе придет - не дурак! - Я вдруг успокоился. У меня такое бывает: "запредельное торможение" называется, когда раздражитель оказывается выше порога адаптации и перестает восприниматься организмом. - И потом, я не привык бегать от опасности, Полосатый, ты же меня знаешь. Короче, спасибо за предупреждение и будь осторожен. Пока!
- Что ж, бывай, Димоген, - Василий в трубке вздохнул с явным облегчением от того, что груз ответственности теперь не давил на его тощие, но жилистые плечи. - Но будь уверен, я друзей в беде не бросаю. Звони, если понадоблюсь.
В трубке запели гудки отбоя. Я сунул мобильник в кобуру на поясе и медленно побрел к кабинету Олега. М-да, уважаемый Дмитрий Алексеевич, как говорила маленькая девочка Алиса, становится все страньше и страньше! Кто же они такие, эти люди, разыскивающие меня по всему городу на работе и у знакомых, и…
Ленка! Рыжик мой дорогой! Как же я про тебя-то забыл, бегемот толстокожий?! Ведь они и на тебя непременно выйдут, если уже не вышли!..
Я буквально вырвал телефон обратно из кобуры и лихорадочно ткнул запрограммированную на номер Лены кнопку. Несколько секунд, пока шло соединение, показались мне нескончаемой пыткой. Права народная мудрость, гласящая, что хуже нет, чем ждать и догонять. Наконец звонкий и бесконечно родной и близкий в этот момент голосок ответил:
- Котик, милый, что случилось?
- Послушай, Рыжик, и не перебивай, - я постарался говорить четко и невозмутимо. - Ты сейчас же отпрашиваешься у шефа за свой счет на неделю, нет, лучше на две, едешь в центр проката и берешь любую неприметную машину в хорошем состоянии, а потом немедленно уезжаешь из города туда, где мы были с тобой в прошлом году. Поняла? Ничего не уточняй, скажи только "да" или "нет"!
- Да, котик, - Лена произнесла это ласково и спокойно.
"Молодец, - подумал я, - научилась держать нервы в узде: не зря я тебя целый год натаскивал". И сглазил.
- Неужели все так плохо, котик?
- Хуже не бывает. - Я едва не зарычал.
- А может, я успею…
- Нет! Ты мне веришь?
- Да, котик…
- Хорошо. Карточку обналичишь где-нибудь по дороге и больше ею не пользуйся! Меня не ищи, я сам тебе позвоню. Все, моя лапушка. Действуй!
Спрятав телефон, я наконец вздохнул с облегчением и вошел в кабинет Ракитина со своим обычным выражением лица - немного смешливым и чуточку хитроватым, за что меня и прозвали еще в институте Котом.
Олег был не один. Слева от него за столом для совещаний сидел Афанасий Иванович Клоков, "наш главный по трупам", как его за глаза называли сослуживцы, и докладывал результаты экспертизы. Я, похоже, застал самое интересное, пропустив скучное и длинное вступление, от которого Клоков никогда не отказывался, не взирая на кислые мины слушателей.
- …Итак, причиной смерти Ильхана Рафаиловича Амиева однозначно явился перелом шейного отдела позвоночника, совершенный, скорее всего в состоянии бодрствования, ибо наличествуют множественные разрывы волокон и фасций шейных мышц, что свидетельствует о попытке сопротивления смертельному воздействию, - методично вещал Клоков, перелистывая файлы с заключениями. - Вывод: такое воздействие мог совершить только очень сильный и специально тренированный человек, мужчина…
- А женщина? - не утерпел я, присаживаясь напротив эксперта. - Киллерша-амазонка?
Клоков недовольно покосился на меня, узнал, удивленно вздернул кустистые брови и продолжал:
- Нет, Дмитрий Алексеевич, вряд ли женщина способна на такие силовые упражнения. К тому же результаты исследования волос, найденных на постели возле убитого и в его руке однозначно указывают на принадлежность их молодому мужчине, а не женщине. Видимо, была схватка, хотя и очень короткая…
Он замолчал на полуслове, увидев наши с Олегом вытянувшиеся физиономии, и спокойно уточнил:
- Я что-нибудь не то сказал?
- Дело в том, уважаемый Афанасий Иванович, - хрипло проговорил Ракитин, - что по оперативным данным никакого другого мужчины в номере не было. Это полностью исключено.
- А вот это уже ваши проблемы, Олег Владимирович, - невозмутимо отпарировал эксперт, затем сложил листки в папку, закрыл ее, отодвинул на середину стола и встал. - Надеюсь, в достоверности результатов экспертизы у вас сомнений не возникло? Всего хорошего, господа!
Он вышел, а мы с Ракитиным молча уставились с двух сторон на злосчастную папку, будто она была виновата в том дурацком положении, в котором мы сейчас оказались.
- Что ж, - решился через пару минут Олег, - пошли к Матвеичу за слонами?
- По-моему, мы их всех не унесем - слишком много, - буркнул я, поднимаясь. - Да я тут вам еще одного припас…
* * *
У комиссара против ожидания все прошло без сучка, но и без задоринки. В смысле, Николай Матвеевич был на редкость мягок и обходителен в выражениях признательности своим как постоянным, так и временным подчиненным за их нерасторопность, близорукость, недальновидность, тугодумие, раздолбайство и непрофессионализм. Так что, хотя до "слонов" дело и не дошло, но и особого задора и энтузиазма всем присутствующим разбор полетов не прибавил.
Все молча согласились, что крупно лоханулись при осмотре места происшествия, но, слава Богу, номер опечатали, и теперь можно было повторить всю процедуру с учетом критики начальства. Понятно, что состав группы определился автоматически: Ракитин, Велесов, Кротов и примкнувший к ним помощник Афанасия Ивановича, молодой фанат криминальной экспертизы Данила Седых.
Предъявленный мной загадочный снимок "юный клоковец" досконально исследовал буквально со всех сторон и всеми доступными ему способами - только что на зуб не попробовал. Естественно, факс-копию тут же сличили с оригиналом и пришли к неутешительному выводу: лохи! Таинственная незнакомка, разумеется, присутствовала и на исходном фото. Оставалось выяснить, видел ли ее там кто-нибудь из охранников, в частности, тот парень, что сторожил дверь в спальню Амиева. Ракитин согласился с моим предложением переговорить со служивым в качестве журналиста, а Павел высказал ценную мысль о проверке видеозаписей системы охраны отеля на предмет идентификации нашей визави.
- Одного я не пойму, - сказал я остальным, когда мы дружно расселись в ангажированной мне "хундайке", - почему никто: ни эксперты, ни я сам поначалу не заметили такой существенной детали, как присутствие постороннего, да еще женщины, в строго охраняемой зоне происшествия?
- А вот меня больше беспокоит тот неизвестный бугай, что свернул шею Амиеву, - откликнулся с заднего сидения Велесов.
- Что, если девица никуда не уходила после ночи любви, а просто-напросто где-то спряталась, дождалась, пока ее "пользователь" уснет и впустила затем своего напарника? - выдал версию неугомонный Данила, так же устраиваясь позади меня.
Я осмотрел его сияющую физиономию в зеркале заднего вида и поинтересовался:
- А где, по-твоему, все это время находилась охрана в количестве шести человек?
- Наверное, дрыхла!
- М-да? - как можно язвительней хмыкнул я и полез за сигаретами. - Тогда ответь мне, о многомудрый Данила Игнатьевич, кого же охранники выпустили из номера поутру и куда делся второй нехилый участник этого шоу?
"Юный клоковец" замер на несколько секунд с открытым ртом и горящей зажигалкой в протянутой ко мне руке и вдруг возопил страшным шепотом:
- Скрытое помещение!
- Чего?! - молчавший до этого Ракитин, резко обернулся к Седых, запорошив пеплом сигареты мои джинсы. - Что ты хочешь этим сказать?
- В номере есть потайная комната! - уверенно заявил тот и тоже закурил.
- Чтоб тебя!..
- Да не расстраивайтесь вы так, Олег Владимирович, бывает! - совсем распоясался уверовавший в собственную прозорливость Данила. - Сейчас приедем и…
- А ну, вылезай! - рявкнул на него Ракитин.
- Почему? - растерялся тот.
- Машина перегружена - пешком дойдешь!
- Извините, Олег Владимирович, - дошло наконец до нахала, - я не хотел вас…
Ракитин продолжал шумно сопеть и сверлить эксперта взглядом, и я, дабы разрядить обстановку, сказал:
- Господа офицеры, простим засранца не корысти ради, а токмо к правде вящей за дело благое порадевшего!
- Во дает! - хохотнул еще плохо знавший меня богатырь Велесов.
- Ладно, - Олег снова уселся лицом вперед и выбросил наполовину недокуренную сигарету в форточку. - На первый раз прощаем вас, кадет! Димыч, заводи свою "антилопу".
- Нет, а все же, как вам идея насчет потайной комнаты? - тут же воспрял духом неугомонный Данила.
- Всякая инициатива наказуема, кадет, - наставительно сказал я, включая зажигание. - Приедем на место - будешь искать!
Через четверть часа мы без происшествий добрались до "Северной" и так же без проблем были пропущены секьюрити на VIP-этаж. В номере царили тишина и запустение. Именно запустение, несмотря на обилие мебели и всякой бытовой мелочевки от пепельниц до комплекта домашнего кинотеатра в гостиной. По первому впечатлению вроде бы никто номер не посещал: тонкий слой пыли успел покрыть за прошедшие двое суток все полированные поверхности и паркет - киберуборщик уныло и мертво маячил в дальнем углу гостиной между пальмой и наружной стеной помещения. Данила от порога сделал несколько снимков обстановки и пола цифровой камерой, после чего Олег разрешил нам разойтись по комнате. Седых тут же выудил из своей пухлой сумки круглый, похожий на лазерный плеер, прибор, подошел к стене справа от входа и принялся колдовать с кнопками на панели устройства. Из его верхней части вдруг вылезла тонкая металлическая штанга и с легким звоном раскрылась в плоскую ажурную конструкцию, напоминавшую антенну пеленгатора. Данила направил антенну параллельно стене и медленно двинулся по периметру комнаты, поглядывая на засветившийся экранчик прибора. "Сканер полостей!" - догадался я, но досмотреть процесс мне не дало восклицание Олега, зашедшего в спальню:
- Что за черт?!
- Нашел? - кинулся я к нему и тоже выругался, увидев на светло-бежевом покрытии стены рядом с ложем ряд неровных рисунков, напоминающих древние петроглифы, а под ними - одно слово: "агн", - выполненные чем-то темно-красным.
- Что это? - сдавленно повторил Ракитин, оглядываясь на меня.
Я внимательней всмотрелся в рисунки.
- Господи! Да это же руны! - непроизвольно вырвалось у меня, я даже попятился от потрясения.
- Какие еще руны?! - насторожился Олег. - А ну-ка объясни!
- Это древнейший вид письменности, распространенный почти по всему обитаемому миру задолго до потопа, постепенно забытый и вытесненный послепотопным петроглифическим письмом, - пояснил я в волнении.
- Ни черта не понял! - покрутил головой Ракитин. - Еще раз, и помедленнее.
Я достал сигареты и зажигалку, закурил и протянул пачку Олегу. Он молча последовал моему примеру. Так пару минут мы курили, разглядывая надпись на стене. К нам присоединился Велесов, но поскольку он совсем не курил, то просто стоял и хлопал большими голубыми глазами на невесть откуда взявшиеся письмена, переводя поочередно вопрошающий взгляд с меня на шефа и обратно на стену.
Мне наконец удалось собраться с мыслями настолько, чтобы попытаться вникнуть в суть послания и объяснить его остальным. А в том, что это послание и именно нам, я не сомневался. В совпадения и случайности я давно уже не верил. "Совпадение - это повторение пройденного, а случайность - просто непроявленная закономерность", - сказала мне когда-то давно, казалось, в другой жизни Ирина - мой спаситель и наставник. С тех пор я неоднократно убеждался в истинности ее слов…
А надпись на стене гласила: "Двуликий проявился в сущем и сделал шаг первый". Смысл до меня не дошел, хотя некая смутная догадка и блеснула где-то на самом краю сознания, а вот последнее слово, написанное славянскими буквами, тем не менее было очень древним, индоарийским, и означало "огонь". На это же указывал и последний рунический знак, отделенный от основной надписи длинной вертикальной чертой. Но ясности сие знание не принесло. О каком Двуликом шла речь я, как ни старался, понять не мог, точнее, вспомнить.
Ракитин, когда услышал перевод послания, только хмыкнул неопределенно, а Велесов и вовсе пожал широченными плечами:
- По-моему, тут побывал псих или сектант какой-нибудь!..
- Это уже по твоей части, Димыч, - хлопнул меня по плечу Олег и направился к ванной комнате. - У нас ты единственный, кто разбирается в подобной чертовщине.
- Подумай лучше, как здесь появилась эта надпись, - огрызнулся я, несколько уязвленный таким пренебрежительным отношением к древнему знанию, - а со смыслом я разберусь.
- Когда выясним, чем она написана, тогда и узнаем, - сказал Ракитин, открывая дверь в ванную, и тут же замер на пороге.
По его мгновенно напрягшейся спине и я, и Павел поняли, что сюрпризы на сегодня еще не кончились, и одновременно кинулись к Олегу. Заглянув через его плечо, я увидел медленно таявший посреди комнаты туманный силуэт человека. В ванной отчетливо пахло морозом и было так же холодно, хотя на дворе стоял июнь. Буквально спустя пару секунд силуэт полностью истаял, а на запотевшем кафеле пола четко отпечатался след голой ноги.
- Женская! - почему-то шепотом прокомментировал Велесов, нависая над нашими головами.
- А может, это подросток? - резонно возразил Ракитин. - Куда делся наш умник? - вдруг вспомнил он. - А ну, давай его сюда! Быстро! - приказал он Павлу.
- Данила! - Велесов рявкнул так, что заложило уши, но эффект сказался незамедлительно. "Юный клоковец" буквально материализовался прямо из воздуха и тут же показал всем, что не зря ест свой хлеб. Едва увидев сюрреалистическую картину заиндевевшей ванной комнаты с отпечатком ноги, Данила жестом фокусника выдернул откуда-то серебристый "карандаш" видеокамеры, бесцеремонно отодвинул нас от входа и сделал панорамную съемку помещения и отдельно - след.
- М-да, маленько не успели, - почесал Ракитин кончик носа.
- Зато теперь не надо искать никакие тайные комнаты, - добавил я. - Способ проникновения, надеюсь, всем понятен?
- Нет! - хором сказали бравые сыщики, и при этом у них на лицах отпечаталась такая неподдельная надежда, что мне стало и смешно и грустно сразу.