Я и не знал, что в дополнение к услугам по уборке, я приобрел, к тому же, истребителей. Удобно, черт возьми, тем не менее. В моей лаборатории были вещи, которые легко могли бы испортить грызуны.
- Круто! - сказал я ему. - Так ты хочешь пончик или нет?
Тук-Тук не ответил. Он только взвился вверх, как безудержный бумажный фонарь, причем настолько быстро, что падающий снег завихрился, обозначая его траекторию.
Вообще, фэйри имеют обыкновение стремительно добиваться цели, когда хотят, во всяком случае. И вот сейчас у меня хватило времени только на то, чтобы промурлыкать "Загадай желание на звезду", а Тук-Тук уже вернулся. Свечение вокруг него изменило цвет, вспыхивая возбужденно-алым.
- Бегите! - прокричал он, несясь вниз в переулок. - Бегите, милорд!
Я моргнул. Из всех новостей, которые я предполагал получить от маленького фэйри по его возвращении, этого в моем списке не было.
- Бегите! - пронзительно кричал он, испуганно описывая круги над моей головой.
До меня все еще не доходило.
- Так что насчет пончика? - спросил я, как идиот.
Тук-Тук метнулся ко мне, его плечи оказались напротив моего лба, и толкнул изо всех сил. Он был сильнее, чем выглядел. Мне пришлось сделать несколько шагов назад, чтобы не потерять равновесие.
- Забудьте про пончик! - крикнул он. - Бегите, милорд!
Забудьте про пончик?
Это сдвинуло меня с места быстрее, чем что-либо еще. Тук-Тук был не из тех ребят, которые легко впадают в панику. Наоборот, маленький фэйри, казалось, вообще не знал, что такое опасность. Раньше он и внимания не обратил бы на какую-то угрозу, когда ему предлагали человеческую пищу.
В тишине снежного вечера я услышал звук, приближающийся из дальнего конца переулка. Шаги. Тихие и медленные.
Дрожащий негромкий голосок в моей голове посоветовал мне послушаться Тука. Я ощутил, как мое сердце зачастило, развернулся и рванул в направлении, которое он указал.
Вылетев из переулка, я повернул налево, пробираясь через глубокий снег. В двух-трех кварталах отсюда было отделение полиции. Там светло и есть люди, и это, по всей вероятности, отпугнет неизвестную опасность. Тук-Тук летел около меня над самым плечом, свистя в маленький пластмассовый спортивный свисток в частом ритме. Через падающий снег я смутно видел полудюжину светящихся сфер разных цветов, меньших, чем Тук. Они появлялись из ночи и сопровождали нас.
Я пробежал один квартал, потом второй. И все сильнее и сильнее чувствовал, что нечто идет по моему следу. Это было тревожное чувство, словно бегущие по телу мурашки или покалывание в основании шеи, и я был уверен, что привлек внимание чего-то действительно ужасного. Страх нарастал, и я бежал изо всех сил.
Я повернул направо и увидел отделение полиции, его освещенный фасад, в свете которого кружились облака падающего снега, обещал безопасность.
В этот момент налетел ветер, и целый мир стал застывшим и белым. Я ничего не видел, даже собственных ног, пробирающихся сквозь снег, даже руку, которой я пытался прикрыть лицо. Я поскользнулся и упал, и тут же вскочил в страхе, что если мой преследователь поймает меня лежащим, подняться он мне не даст.
Я налетел на что-то плечом, и меня отбросило назад. В этой белой тьме я не мог сказать, где нахожусь. Не вышел ли я на проезжую часть? Вроде бы автомобилей не было, но если бы и были, даже медленно движущиеся, я ни за что не увижу их вовремя, чтобы убраться с дороги. Вряд ли я даже услышу гудок.
Снег валил уже настолько густой, что стало трудно дышать. Я выбрал направление, которое, кажется, должно было привести меня к отделению полиции, и торопливо пошел. Через несколько шагов я наткнулся вытянутой рукой на здание и побрел дальше, опираясь рукой о твердую стену. Футов этак двадцать все было отлично, затем стена кончилась, и я ввалился боком в переулок.
Воющий ветер стих, и внезапная неподвижность вокруг повергла меня в шок. Я оперся руками о колени и огляделся. На улице все так же вертелся слепящий занавес снега, толстый, белый и непроницаемый, начинаясь внезапно, как стена. В переулке снег был только в один дюйм глубиной, и, за исключением отдаленного стона ветра, было тихо.
В этот момент я понял, что эта тишина не была пустой.
Я был не один.
Блестящий снег в переулке взвихрился, смешался, и из него возникло сверкающее белое платье, местами слегка окрашенное полосами морозно-синего или льдисто-зеленого цвета. Я поднял глаза.
Она носила платье с нечеловеческой элегантностью, ткань, легко колеблясь, подчеркивала женственное совершенство, ее тело представляло собой идеальную гармонию выпуклостей и впадин, красоты и силы. Платье с низким вырезом оставляло обнаженными плечи и руки. Снег в сравнении с её кожей казался желтоватым. Блестящие сверкающие самоцветы мерцали на ее запястьях, шее и пальцах, все время переливаясь из глубокого сине-зеленого в фиолетовый цвет. Ее ногти блестели теми же самыми невозможными движущимися оттенками.
На ее голове сиял венец изо льда, изящный и замысловатый, словно сплетенный из одной-единственной прозрачной снежинки. Длинные шелковистые волосы спадали ниже бедер, белые, они сливались с платьем и снегом. Ее губы, ее великолепные чувственные губы, цвели замороженной малиной.
Она была видением той красоты, что вдохновляет художников в течение многих столетий, бессмертная красота, которую трудно вообразить и уж, тем более, увидеть на самом деле. Такая красота должна была выбить из меня всякий разум. Она должна была заставить меня плакать и благодарить Всевышнего, что мне разрешили увидеть ее. Она должна была остановить мое дыхание и заставить сердце зайтись от восхищения.
Но этого не произошло.
Она ужаснула меня.
Она ужаснула меня потому, что я видел ее глаза. Это были огромные глаза хищника с вертикальными зрачками, как у кошки. Они меняли цвет одновременно с ее драгоценными камнями или, что более вероятно, драгоценные камни меняли цвет вместе с ее глазами. И хотя они также были нечеловечески красивы, это были холодные глаза, жестокие глаза, в них были и интеллект, и желание, но не было ни сострадания, ни жалости.
Я знал эти глаза. Я знал ее.
Если бы меня не сковал страх, я бы убежал.
Вторая фигура возникла из темноты позади нее и парила в тени, словно адъютант. Очертаниями она могла бы напомнить кошку, если бы домашняя кошка была настолько большой. Я не различал цвет ее меха, но ее зелено-золотые глаза отражали холодный синий свет, яркий и жуткий.
- Кланяйся хорошенько, смертный, - промяукала кошачья фигура. Ее голос звучал, словно в кошмаре, пульсирующий в странных интонациях, пытаясь воспроизвести человеческие слова нечеловеческим горлом. - Склонись перед Мэб, Королевой Воздуха и Тьмы. Склонись перед Императрицей Зимнего Двора Сидхе.
Глава 6
Я стиснул зубы и попробовал собраться. Не получилось. Я был слишком напуган. И с серьезными на то основаниями.
Вспомните все сказки про злодеек, которые вы когда-либо слышали. Вспомните о злых ведьмах, жестоких королевах, безумных чаровницах. Вспомните об очаровательных сиренах, голодных людоедках, диких бестиях. Вспомните о них и знайте, что где-то когда-то все они были реальны.
И Мэб давала им уроки.
Черт, я не удивился бы, узнав, что она устроила своего рода сертификацию, чтоб удостовериться, что они достигли надлежащих высот.
Мэб была правительницей половины Волшебного царства, тех областей Небывальщины, мира духов, что наиболее близки к нашему собственному, и все ее уважали и боялись. Я видел ее, видел с беспощадной ясностью моего колдовского Зрения, и я знал - не подозревал, а точно знал - что она из себя представляет.
Дьявольское чудовищное создание, вот что. Настолько чудовищное, что я не мог собраться с мыслями, чтобы сказать хотя бы одну разумную фразу, а такого со мной никогда не бывало.
Говорить я не мог, но я мог двигаться. Я выпрямился и твердо встал на ноги. Я дрожал от холода и страха, но встал перед Королевой Фэйри и задрал подбородок. Как только я это сделал, доказал себе, что знаю, чего стою, нашел, на что опереться и прочистил горло. Мой голос вышел грубый и хриплый от нехороших предчувствий.
- Что вам нужно от меня?
Уголки рта Мэб задрожали, превращаясь в самую крошечную из улыбок. Снова заговорил кошачий голос, а Мэб только наклонила голову.
- Мне нужно, чтобы ты оказал мне услугу.
Я, нахмурившись, поглядел на нее, а затем на смутную кошачью фигуру позади нее.
- Это Грималкин там сзади?
Глаза кошки сверкнули.
- Именно так, - сказал Грималкин. - Слуга позади меня носит это имя.
Некоторое время я молча моргал, недоумение частично избавило меня от страха.
- Слуга позади тебя? Позади тебя никого нет, Грималкин.
На лице Мэб промелькнуло раздражение, губы сжались в тонкую линию. Снова заговорил Грималкин, и голос его был полон того же раздражения.
- Слуга - мой голос в настоящее время, чародей. И ничего больше.
- А, - протянул я, поглядев в пространство между этими двумя, когда прошло удивление, мое любопытство обмануло ужас. Я почувствовал, как перестали дрожать руки. - Почему это Королева Воздуха и Тьмы нуждается в переводчике?
Мэб гордо вздернула подбородок, и другая крошечная улыбка странно исказила ее рот.
- Ты уже находишься у меня в долгу, - сообщил жуткий искусственный голос. - Если тебе непременно нужен ответ на этот вопрос, твой долг увеличится. Я не подаю милостыню.
- Вы меня потрясли, - пробормотал я. Хмм. Мой орган, отвечающий за чувство юмора, еще не отвалился. - Но, думаю, вы не поняли сути вопроса. Почему бы это Мэб нуждалась в такой помощи? Она бессмертная, полубог.
Губы Мэб шевельнулись, и Грималкин ответил:
- Ах! Я чувствую, ты сомневаешься та ли я, за кого себя выдаю, - она слегка откинула голову назад, открыла рот, и жуткий тихий смех послышался со стороны ее слуги. - Так же, как ты сомневался при нашей первой встрече.
Я нахмурился. Это была правда. Когда Мэб впервые пришла в мой офис в смертном облике несколько лет назад, я заметил, что кое-чего в ее облике не хватает, и потом обнаружил, кем она была в действительности. Насколько я знал, никто больше не был осведомлен о той встрече.
- Возможно, ты хотел вспомнить прежние времена, - промяукал жуткий голос. Мэб подмигнула мне.
Дерьмо. Она сделала то же самое, когда я столкнулся с ней в последний раз. Повторюсь, никто больше ничего об этом не знал. Я пытался принять желаемое за действительное, надеясь, что она была фальшивкой. Она была реальной Мэб.
Королева показала мне свои зубы.
- Ты был должен мне три услуги, - сказала она, конечно, через переводчика. - Осталось еще две. Я хочу дать тебе возможность уменьшить их число на одну.
- Угу, - сказал я. - И как вы собираетесь это сделать?
Ее улыбка расширилась, показывая мне изящно заостренные клыки.
- Я собираюсь тебе помочь.
Да уж. Совсем нехорошо.
Я очень постарался, чтобы мой голос не дрогнул.
- Что вы имеете в виду?
- Созерцай. - Мэб сделала несколько движений правой рукой, и слой снега на тротуаре взвихрился, закрутился и постепенно принял форму здания восемнадцати дюймов высотой. Это походило на то, как волна размывает замок из песка, только наоборот.
Мне показалось, что я узнал этот дом.
- Это…?
- Здание, которое леди-рыцарь попросила тебя исследовать, - подтвердил суррогатный голос Мэб. Офигеть, к чему можно привыкнуть, если у тебя высокая суточная доза чудес. - Каким оно было до получения этих дыр.
Из снега начали возникать другие формы. Просто шокирующие своей детальностью автомобили, катившие мимо здания, типичное чикагское движение. Но вот один дорогой автомобиль свернул в переулок около здания, тот самый переулок, из которого я не так давно вышел. Я сделал несколько шагов следом за ним, а он зарулил на стоянку и остановился. Снежные дверцы открылись, и человеческие фигурки размером с действующих лиц старых Звездных войн, спеша, выбрались из машины.
Я узнал их. Первым был бандит с квадратной головой без шеи по имени Хендрикс, личный телохранитель и водитель Марконе. Его мать, видимо, была медведицей Кадьяк, а отец - танком Aбрамс. Он вышел, потом снова нырнул в салон и достал небольшой автомат.
В это же время с другой стороны вышла женщина. Она была высокая, шесть футов или около того, хотя рядом с Хендриксом казалась миниатюрной. На ней был деловой костюм и длинное непромокаемое пальто. Пока я наблюдал, она открыла багажник и достала палаш и цельнометаллический щит около двух футов в поперечнике. Проведя рукой по поверхности щита, она быстро накрыла его куском ткани, видимо, предназначенным специально для этого.
И женщина, и Хендрикс двигались быстро и точно, в них чувствовались профессионалы.
Третий человек, появившийся из автомобиля, был Марконе собственной персоной. Среднего роста и телосложения, носящий костюмы, которые стоят больше, чем мой автомобиль, он выглядел столь же расслабленным и спокойным, как и обычно. Марконе был преступником и подонком, но надо отдать крысе должное - характер у него имелся.
Голова Марконе вдруг резко повернулась в сторону, откуда они только что прибыли, хотя ни Хендрикс, ни Гард еще не успели отреагировать. Он выхватил оружие с такой скоростью, что это казалось волшебством, и небольшие затяжки мороза засверкали из морды изваянного из снега оружия.
Хендрикс немедленно повернулся, чтобы пустить в ход свой кошмарный автомат, и крошечные пятнышки синего света - огонь трассирующих снарядов - высветили низ переулка. Гард закрыла Марконе щитом и своим телом от того, что там было, и они поспешно вошли в боковую дверь здания. Того самого, что было сейчас разрушено. Хендрикс следовал за ними, все еще посылая вспышки огня вниз в переулок. Потом и он скрылся за дверью.
- Елки-палки, - выдохнул я. - Марконе был внутри?
Мэб резко щелкнула пальцами, и верхние две трети небольшого снежного здания исчезли, снесенные миниатюрной арктической бурей. Теперь я видел интерьер дома. Марконе и его телохранители двигались по нему, похожие на крыс в лабиринте. Они сбежали вниз по лестнице. Там Марконе набрал что-то на панели короткими, отрывистыми, точными движениями и стал ждать.
Тяжелые листы, похожие на сталь, упали одновременно вверху и внизу лестницы, и я почти услышал зловещее "бум", когда они встали на место. Гард подошла и тронула центр ближайшей двери, яркая вспышка света оставила цветные точки у меня в глазах. Потом они быстро спустились в маленькую прихожую к другой панели и повторили процесс. Снова дверь, снова вспышки света.
- Закрываются… - пробормотал я, морщась. И тут до меня дошло. - Защита. Двери от взрыва. Это убежище. Он построил убежище.
Грималкин издал низкий ленивый воющий звук, который я понял, как согласие.
Моя собственная квартира имела подобный набор щитов, которые я мог призвать, если бы была такая необходимость, тем не менее, полагаю, мои установки были ближе к приемам Мерлина, чем Бонда. Но меня интересовало, что, черт возьми, испугало Марконе настолько, что он ушел в глухую защиту?
Тут Гард вскинула голову, смотря на то место, где сейчас стояла Мэб, как будто небольшая снежная скульптура могла каким-то образом увидеть колоссальную фигуру Зимней Королевы, смотрящую на нее сверху вниз. Гард сунула руку в карман пальто, вытащила что-то, похожее на тонкую деревянную коробку, в каких иногда продаются наборы дорогих ручек, и достала оттуда маленькую прямоугольную дощечку. Глядя на Мэб, она сломала ее пальцами
Вся снежная панорама разрушилась и исчезла.
- Она обнаружила слежку, - пробормотал я.
- В рамках своих возможностей Та, Кто Выбирает, находчива и умна, - ответила Мэб. - Барону хватило мудрости, чтобы приобрести ее услуги.
Я поглядел на Мэб.
- И что потом?
- Какое-то время мы ничего не могли видеть. Вот то, что было после этого.
При следующем жесте здание снова сформировалось, но на этот раз несколько облаков морозного воздуха изображали густой дым, затянувший все вокруг и скрывающий детали. Все изображение, фактически, выглядело более туманным и зернистым, как будто Мэб создала его из слишком больших снежинок. Детали рассмотреть было трудно.
Но даже так я узнал Марконе, когда он вышел, спотыкаясь, из парадной двери здания. Несколько фигур бросились к нему и окружили. Из ночи появился простой фургон, неизвестные бросили Марконе в открытую дверь и уехали.
Потом здание задрожало и разрушилось, принимая тот вид, в котором я и увидел его сегодня.
- Я выбрала тебя моим эмиссаром, - сказала мне Мэб. - Ты окажешь мне услугу в счет долга. Ты найдешь Барона.
- Черта с два я буду его искать, - ответил я, не раздумывая.
Мэб низко и хрипло расмеялась.
- Будешь, дитя-чародей. Ты же хочешь жить, у тебя нет другого выбора.
Гнев вспыхнул в моей груди, закружился в голове и вылетел вместе со словами.
- Мы так не договаривались, - рявкнул я. - Наша сделка предусматривает, что вы не должны принуждать меня и что я могу выбирать, какое поручение выполнять.
Губы цвета мороженых ягод приподнялись в беззвучном рыке, мир превратился в занавес белого мучения, которое сосредоточилось в моих глазах. Никогда я не чувствовал такой боли. Я упал, но мне не хватило удачи удариться головой и потерять сознание. Я не мог двигаться. Я не мог дышать. Я не мог кричать.
Потом что-то холодное оказалось около меня. И что-то очень мягкое и ледяное коснулось моего уха. Я почувствовал нечто очень далекое от боли. Губы. Губы Мэб. Королева Воздуха и Тьмы цепочкой нежных поцелуев спустилась вниз по краю моего уха, взяла мочку в рот и очень мягко потянула.
В другом ухе я услышал голос Грималкина, говорящий низким напряженным голодным шепотом.