- Кто-нибудь вызовите охрану - сюда снова пришли бродяги, - сказала она. - О, ладно уж. Это просто ты. Посещаешь здесь офицера по условно-досрочному освобождению, Шейн?
Это звучало как классическая Моника, дрянная девчонка, роскошная, но было что-то изменившееся в ней, подумала Клэр. Сердце Моники больше не казалось таким. Она выглядела немного бледной под её обязательным загаром, и, несмотря на макияж и одежду а-ля в-последнюю-минуту, она казалась немного потерянной. Мир, наконец, решительно выбил почву из под Моники Моррелл, и Клэр было жаль, что она не могла наслаждаться этим. Она всё ещё чувствовала пульсирующий гнев и негодование; это в значительной степени находилось внутри, из-за той кучи оскорблений от Моники в течение лет с момента её приезда.
Но знание того, что она знала, было почти достаточно восхитительной местью, это заключалось в наблюдении за выведенной из баланса Моникой.
- Моника, - сказал Шейн. Ничего больше. Он смотрел на неё так, как вы смотрели бы на потенциально опасного питбуля, готовый на всё, но не реагируя на насмешку. Моника не поприветствовала в ответ.
- Милое платье, - сказала Клэр. Она так и думала. Ярко-розовый выглядел особенно хорошо на Монике, и она, очевидно, тратила много времени на внешний вид.
Моника нажала кнопку лифта, так как двери уже закрылись, и сказала:
- И это всё? Милое платье? Ты даже не собираешься спросить, не ограбила ли я мёртвую проститутку ради него, что ли? Неубедительно, Дэнверс. Ты должна поднапрячься, если хочешь произвести впечатление.
- Как ты? - спросила Клэр. У Шейна прозвучал звук протеста в горле, предупреждающий о низком уровне её пренебрежения; может быть, было бесполезно пытаться быть чуткой с Моникой, но по своей природе Клэр не могла не попробовать.
- Как я? - у Моники прозвучало недоумение, и мгновение она пялилась на Клэр. Её глаза были искусно накрашены, но под слоями косметики было видно, что они уставшие и немного распухшие. - Мой брат умер, а вы, болваны, просто стояли и позволили этому случиться. Вот как я.
- Моника, - голос Шейна был мягче, чем ожидала Клэр. - Ты знаешь, что всё произошло не так.
- Знаю? - Моника слегка улыбнулась, а её глаза так и не отрывались от Клэр. - Я знаю то, что люди рассказали мне о случившемся.
- Ты говорила с Ханной, - догадалась Клэр. - Разве она не сказала тебе…
- Не твоё дело, о чем мы говорили, - прервала Моника. Лифт звякнул, и она шагнула внутрь, когда тот открылся. - Я не верю никому из вас. Зачем мне это? Вы всегда ненавидели меня. Насколько я понимаю, вы все думали, что это была расплата. И знаешь что? Наказание - это сука. И я тоже.
Моника выглядела… одинокой, подумала Клэр, когда двери закрылись перед ней. Одинокой и немного напуганной. Она всегда была изолирована от реального мира - сперва её отцом, бывшим мэром Морганвилля, и её верными подружками. Её брат, Ричард, не баловал её, но тоже защищал, когда думал, что это необходимо. Теперь, когда Ричард ушёл, был убит дикими драугами, у неё не было… ничего. Её сила в значительной степени исчезла, а вместе с ней и её друзья. Сейчас она была просто еще одной красивой девушкой, и к одной вещи Моника совсем не привыкла… быть обычной.
- Я думала, она будет менее…
- Озлобленной? - предложил Шейн. - Да, удачи. Она не изменяющийся вид.
Клэр толкнула его локтём.
- Как ты? Потому что, насколько я помню, ты был плохим парнем-бездельником, когда я встретила тебя. И что, ты простил её? Это не похоже на тебя, Шейн.
Шейн пожал плечами, медленно разминая их, казалось, в большей степени для избавления от напряжения, чем для выражения эмоции.
- Возможно, это было бы неправильным относительно некоторых вещей, которые она сделала прежде, - сказал он. - Но всё же это не означает, что она просто впустую занимает воздушное пространство.
Что ж, он был прав, и так как Моника ушла, не было никакого смысла тратить время, обсуждая её. У них была цель, и когда они свернули за угол к офису мэра, то обнаружили открытую дверь с секретаршей за столом.
- Да? - здесь секретарша в отличие от той внизу была полностью занята… почтенная, холодная, с голубыми рентгеновскими глазами, которые осмотрели их обоих сверху вниз и вынесли не очень хороший вердикт. - Я могу вам помочь?
- Мы здесь, чтобы увидеть мэра Мосес, - сказала Клэр. - Ах… Клэр Дэнверс и Шейн Коллинз. Мы звонили.
- Присядьте, - секретарша вернулась к экрану своего компьютера, полностью переключив своё внимание даже прежде, чем они добрались до зоны ожидания. Тут было очень удобно, но журналы оказались достаточно старыми, и в течение нескольких секунд у Клэр чесались руки сделать что-нибудь, поэтому она достала телефон и стала прокручивать тексты электронных писем. Их было не очень много, так как круг её технически подкованных друзей был небольшим. Большинство вампиров Морганвилля не обладали таким умением и не хотели, чтобы остальные пробовали. Большинство людей так же опасались сети, в которой контролировали каждый пиксель.
Тем не менее, Ева прислала забавное видео с котами, что было неплохим отвлечением от обычного хаоса, вызванного вампирами. Клэр посмотрела его дважды, в то время как Шейн пролистал десятилетней давности журнал Sports Illustrated, пока секретарша наконец не сказала:
- Мэр… - она вероятно холодно произнесла бы, что мэр готова увидеть их, но была прервана открывшейся дверью офиса мэра, откуда вышла Ханна.
- Клэр, Шейн, входите, - сказала она и коротко взглянула на помощницу. - Никаких формальностей.
Рот секретарши скривился, будто бы та съела лимон, и она ударила по компьютерным клавишам, как если бы собиралась оставить на них свои отпечатки.
Мэр Мосес - если честно, звучало странно - закрыла за собой дверь и сказала:
- Извините Олив. Она унаследовала это от двух предыдущих администраций. Итак. В чем такая срочность? - она указала на два стула напротив её стола, когда заняла своё собственное место и наклонилась вперёд, поставив локти на гладкую поверхность древесины. Было что-то элегантное в ней, что так же пугало… Ханна была высокой женщиной, худой, с кожей цвета тёмного шоколада. Она была привлекательна, а шрам (сувенир из Афганистана со времён её военной карьеры) делал её более интересной. Она изменила прическу, аккуратных косичек уже не было, она побрила их так коротко, что это делало её похожей на страшно-красивую скульптуру.
Она сменила свою полицейскую униформу на жёстко сделанные на заказ пиджак и брюки, но взгляд всё ещё был официальным… была даже брошка Морганвилля на отвороте. Может, у неё больше не было ружья, но она всё ещё выглядела вполне компетентно и опасно.
- В этом, - сказал Шейн и достал свою идентификационную карту. - Что за чертовщина со всем этим?
Он, конечно, не терял времени зря.
Ханна посмотрела на неё и вернула назад без улыбки.
- Не нравится твоя фотография?
- Да ладно, Ханна.
- Есть определенные… компромиссы, на которые я должна была пойти, - сказала она. - И нет, я не рада этому. Но введение идентификационной карты не убьёт тебя.
- Лицензия на охоту может, - сказала Клэр. - В письме Майкла было сказано, что она в силе. Любой вампир может убить одного человека в год, свободно и ясно. Ты знала это?
Это вызвало резкий, нечитаемый взгляд у мэра, и через мгновение Ханна сказала:
- Я знаю об этом. И работаю над этим. У нас будет специальное заседание во второй половине дня, чтобы обсудить это.
- Обсудить это? - сказал Шейн. - Мы говорим о лицензии на убийство, Ханна. Как ты можешь подписаться на это?
- Я не подписывалась на это. Я была в меньшинстве, - сказала она. - Оливер… влияет на Амелию. В разгроме драугов - которое мы должны были сделать, чтобы сохранить в безопасности человеческое население - мы также уничтожили единственное, чего вампиры действительно боялись. Они, конечно, больше не боятся людей.
- Лучше бы боялись, - сказал Шейн мрачно. - Мы никогда не принимали ни одного такого положения. Это не изменится.
- Но… Амелия обещала, что всё изменится, - сказала Клэр. - После того, как мы ликвидировали её отца, Бишопа. Она сказала, что люди будут иметь равные права в Морганвилле, что вся эта охота закончится! Ты слышала её.
- Я слышала. Но теперь она передумала, - сказала Ханна. - Поверь мне, я пыталась остановить всё это, но Оливер отвечает за ежедневные дела. Он ввёл еще двух вампиров в Совет Старейшин, из-за чего получается три к одному во время голосования вампиров против людей. Короче говоря, они могут просто игнорировать мой голос, - в основном она выглядела спокойной, но Клэр заметила, как напряжены ее мышцы челюсти и то, как она отвернулась, будто бы вспоминая что-то плохое.
Клэр проследила за её взглядом и увидела одинокую картонную коробку в углу. Ханна недолго занимала свою должность, так что это, возможно, осталось после распаковки… но из того, что она знала о ней, Мэр Мосес не была тем, кто позволил бы вещам стоять без дела.
- Ханна?
Мэр сфокусировалась на ней, и на секунду Клэр подумала, что она может рассказать о том, что её беспокоило, но Ханна покачала головой.
- Ничего, - сказала она. - Клэр, пожалуйста последуй моему совету. Оставь это. Ты не сможешь сделать или сказать ничего, чтобы она передумала, Амелия не такая, какой ты знала её прежде. Она не разумна. И с ней не безопасно. Если я смогу сделать что-нибудь, чтобы остановить это, я сделаю; семь поколений моей семьи родом из Морганвилля, и я не хочу видеть, как ухудшаются дела, не больше, чем ты.
- Но… если мы не поговорим с Амелией, то что мы сделаем, чтобы остановить это?
- Я не знаю, - сказала Ханна. Она казалась сердитой и обеспокоенной. - Я просто не знаю.
Клэр резко вспоминала, что Ханна не была просто шерифом маленького города, повышенным до мэра. Она была солдатом, и она сражалась за свою страну. Ханна брала в руки оружие в Морганвилле и раньше, и в бою Клэр не хотела бы видеть кого-то другого, кто прикрывал бы ей спину (за исключением Шейна).
- Это не ответ, - сказал Шейн. Он снова постучал по удостоверению. - Ты не серьёзно относишься к действительности, которую несут эти вещи.
- Это новый городской закон, Шейн. Носите это или на первый раз будете оштрафованы. Во второй - тюрьма. Я не могу посоветовать вам ничего другого, кроме как соблюдать это.
- Что мы получим на третий раз, избиение и публичные издевательства?
- Не будет третьего раза, - сказала она. - Мне жаль. Правда.
Он посмотрел на неё долгим взглядом, потом убрал удостоверение обратно в карман. Клэр знала этот взгляд и видела, как тревожно движутся мышцы вдоль его подбородка. Он молча считал до десяти, заталкивая внутрь порыв сказать что-то сумасшедшее и убийственное.
Когда он замедлил дыхание, она знала, что это хорошо, а сама почувствовала напряжение, даже не заметив, как оно начало расползаться по позвоночнику.
- Спасибо, что увиделась с нами, - сказала Клэр, и Ханна встала, чтобы подать ей руку. Клэр приняла её, хотя по-прежнему чувствовала неловкость при рукопожатии. Старание быть профессиональной всегда напоминало ей мошенничество, как когда дети играют в переодевания. Но она старалась удержать пристальный взгляд Ханны, когда та вернула себе решительный, сдержанный вид. - Ты уверена, что не хочешь пойти с нами?
- Ты намерена увидеться с Амелией?
- Мы должны попробовать, - сказала Клэр. - Не так ли? Как ты сказала, она слушала меня, немного. Может, всё еще будет.
Ханна покачала головой.
- Малышка, у тебя есть мужество, но я говорю - это не сработает.
- Ты хотя бы договоришься о встрече для меня? Таким образом там будет запись.
- Да. - Ханна посмотрела на Шейна. - Ты собираешься позволить ей сделать это?
- Не в одиночку.
- Хорошо.
Десять секунд спустя они вышли в зал ожидания под пристальным взглядом помощницы, а затем в коридор. Клэр сделала глубокий вздох.
- Разве мы на самом деле чего-то добились?
- Да, - сказал Шейн. - Мы выяснили, что Ханна больше не собирается помогать нам. Пришли разобраться к мэру Морганвилля, у которого связаны руки? Кто видел этот визит? - он остановил Клэр и положил руку ей на плечо. - Я пойду с тобой увидеться с Амелией.
- Это мило, но если ты будешь со мной, то это будет похоже на разгуливающий призыв к беспокойству.
- Просто они знают, что я предпочитаю своих вампиров экстра-хрустящими…
- Именно. - Клэр накрыла его руку на плече своей. - Я буду осторожна.
- Я имел ввиду то, что сказал. Ты не пойдешь туда одна, - сказал он. - Возьми Майкла. Или - я не верю, что действительно говорю это - возьми Мирнина. Просто чтобы кто-то был с тобой, хорошо?
Это действительно было чем-то, что Шейн вообще предложил ей пойти куда-нибудь с Мирнином, и на то были веские причины… у Мирнина были чувства к ней, и к Шейну у него тоже были чувства, только полностью противоположные. Как у Мирнина, вероятно, были мысли о смерти её бойфренда, так и у Шейна были те же фантазии. Это было взаимным, странно весёлым отвращением, даже если у них не было прямого конфликта.
- Хорошо, - сказала Клэр. Она не хотела этого, но её тронуло то, как искренне он заботился о ней. Она пережила многое в Морганвилле - не так много, как пришлось Шейну - и она считала себя довольно выносливой в эти дни. Не нерушимой, но… крепкой.
В один из таких дней ей придётся сесть и объяснить ему, что она больше не была хрупкой, маленькой шестнадцатилетней девочкой, с которой он познакомился, она была взрослой (она имела ввиду статус, не смотря на возраст) и казалось, что она могла решать задачи по выживанию здесь. И в то же время это было мило и прекрасно, что он хотел защитить её, в какой-то момент ему действительно нужно понять, что это не его работа двадцать четыре часа в сутки, семь дней в неделю.
Он переплёл их пальцы и повел к лифту. Они не повторили поцелуй, что было немного разочаровывающим, но он прямо проигнорировал преследующую Аннабель внизу в внешнем коридоре. Уже лучше.
После холода коридора выход на солнце был таким, будто бы она сунула голову в печку, Клэр моргнула и схватила свои солнцезащитные очки. Они были дешевые и веселые, отражающие небо - подарок от Евы, конечно же. Когда она их надела, то увидела нечто странное.
Моника Моррелл всё ещё была здесь. Стояла у подножия лестницы, прислонившись к неприступным гранитным столбам (здание суда было построено в стиле, который Клэр любила называть Ранним американским мавзолеем) и затенила глаза, чтобы взглянуть на улицу. Горячий ветер шевелил её длинные, блестящие, тёмные волосы, как шелковый лист, и платье - как всегда - было в опасной близости к нарушению законов приличия, когда ветер добирался до подола.
Шейн тоже увидел её и замедлился, стрельнув на Клэр косым взглядом. Она молча согласилась. Это было странно. Моника не стояла просто так на одном месте, по крайней мере, если не делала какое-то заявление. Она всегда была в движении, как акула.
- Хах, - сказала Моника. - Это странно. Вам не кажется, что это странно? - она обратилась с замечанием к воздуху, но Клэр предположила, что оно предназначалось ей и Шейну. Вроде того.
- Что? - спросила она.
- Фургон, - сказала Моника и наклонила голову в сторону улицы. - Припарковался на углу.
- Мило, - сказал Шейн. - Кто-то получил новые колёса.
- Модель этого года, - сказала Моника. - Я знаю факт, что на нашей автостоянке ни у одной хромой задницы нет даже прошлогодней модели. Мне прошлось преодолеть путь в Одессу, чтобы купить свой кабриолет. Морганвилль точно не идёт в ногу с передовыми новинками.
- Хорошо, - пожал плечами Шейн. - Кто-то съездил в Одессу и купил новый фургон. Что в этом странного?
- Потому что я бы узнала, если бы они это сделали, тупица. За год никто в Морганвилле не купил новый фургон, - она звучала уверенно. Моника была королевой городских сплетен, и Клэр должна признать, это имело смысл. Она бы знала. Она, наверное, знает серийные номера каждой покупки, и сколько раз он проезжал в городе, и во что был одет водитель каждый раз. - Кроме того это сияние? Вот так город, а не страна. И, заметьте, тонировка.
- И? - спросила Клэр. Большинство глянцевых автомобилей в Морганвилле имели супер-тёмные окна, потому что они принадлежали людям, у которых была - мягко говоря - аллергия на солнце.
- Это не вампирский оттенок, - сказал Шейн. - Тёмный, но не такой тёмный. Обычный материал. Хм. И логотип сбоку. Не могу рассмотреть его, хотя… - его голос затих, когда открылась дверь фургона. Вышли три человека.
- О, - сказала Моника. - О. Боже. Мой. Посмотрите на него.
Там было двое мужчин, выходящих из фургона, но Клэр знала, что она имеет ввиду… Был только один, подходящий её словам, даже на расстоянии. Высокий, тёмный, латинский, горячий.
- Это, - продолжила Моника голосом с чем-то похожим на страх в нём, - какой-то серьёзный парень-конфетка. - Шейн изобразил звук в горле, что вызвало неторопливую улыбку на губах Моники. - Бьюсь об заклад, если я лизну его, то почувствую фруктовый вкус. Маракуйи.
Там была женщина - слишком высокая, длинноногая, со светлыми волосами, собранными сзади в упругий, блестящий "конский" хвост. Она тоже казалась симпатичной, но Клэр вынуждена была признать, её внимание было обращено к мистеру Парню-Конфетке. Даже на расстоянии Моника прикрепила кличку.
Моника оттолкнулась от колонны и направилась шагом, как на взлётно-посадочной полосе, стуча высокими каблуками по горячему тротуару.
- Пошли, - сказал Шейн и потянул Клэр следом. - Я должен это увидеть. И, возможно, выложить в интернет.
Глава 2
Клэр
Когда они подошли ближе к фургону, Клэр поняла, что он был большой - большой в Техасском стиле, с высокой крышей. Он больше подходил для перевозки оборудования, а не людей. Логотип на боку фургона держался на магните, красное на чёрном. Какой-то череп с микрофоном и трудно-читаемая надпись, не то чтобы она уделяла ей большое внимание.
Целью Моники явно был мистер Парень-Конфетка, который, по мнению Клэр, не стал хуже при более близком рассмотрении. Он был высок (высокий, как Шейн), и широкоплечий (как Шейн)… но с дорого-выглядящим стилем его густых тёмных волос, подходящих к золотисто-коричневому цвету кожи. Был ли он автозагаром или естественным, он хорошо смотрелся. На нём была обтягивающая трикотажная рубашка, которая показывала всю его мускулатуру, а его лицо было… прекрасным.
- Привет, - сказала Моника и протянула ему руку, когда остановилась в футе от него. - Добро пожаловать в Морганвилль.
Он улыбнулся ей ослепительно-белыми зубами.
- Ну, - сказал он и даже голос его был прекрасен, только с небольшим намёком на испанский акцент, чтобы придать ему пикантности. - Морганвилль получает баллы за наличие самого прекрасного, радушного общества. Как тебя зовут, милая?
Моника не привыкла к тому, чтобы быть переигранной в игре лести. Клэр догадалась по тому, как та моргнула и стояла с немного опешившим видом. Но это длилось лишь мгновение, а потом она улыбнулась своей широкой, яркой улыбкой и сказала:
- Моника. Моника Моррелл. А как зовут тебя?
Его улыбка немного потеряла свой блеск, а тёмные глаза отдали немного серым цветом.
- Ах, я думал, ты знаешь.
Моника застыла. Шейн пробормотал: