- Я же не знаю, что он за существо! Конечно же, Михаэль и Ровен считали Эша… героем. Этаким все ведающим, мудрым исследователем проходящих веков. Но что если… Я не знаю. Я хочу ее увидеть, поговорить с ней. Я хочу, чтобы она сама сказала, чего она хочет, разве ты не понимаешь? Почему она не приходила ко мне все эти годы? Почему она даже… Лешер был жестоким, но он был заблудшей душой, он…
Она прикрыла правой ладонью рот. Ее пальцы дрожали.
Квинн уже был рядом с ней. Он не мог выносить ее страданий.
- Мона, ты не можешь дать ей кровь, - сказал я мягко. - Ни при каких обстоятельствах. Кровь не должна передаться этим существам. Мы даже не можем представить, что из этого выйдет. Скорее всего, Кровь в принципе не может ими восприниматься. Но даже если это возможно, мы не может создать новое племя бессмертных. Поверь мне, старейшие из нас не потерпят, чтобы это случилось.
- О! Я это понимаю. Я и не прошу. Я не стану… - Она замолчала, явно не в силах продолжить.
- Ты хочешь узнать, что она жива и с ней все в порядке, - очень нежно произнес Квинн. - Вот главная цель, ведь ты так говорила?
Мона кивнула, отворачиваясь.
- Да… Где-то же есть их община, и она там счастливы.
Она нахмурилась. Она сражалась со своей болью. Сдерживала дыхание. Ее щеки покраснели.
- Ведь это маловероятно, да?
Она посмотрела на меня.
- Да, - сказал я. - Именно это пытались объяснить нам Ровен и Михаэль.
- Тем более я должна узнать, что с ними случилось, - горестно прошептала она. - Я должна!
- Я все выясню, - сказал я.
- Ты, правда, это сделаешь?
- Да, - уверил я. - Я бы не стал давать тебе обещание, если бы не собирался его исполнить.
Я все узнаю, и если они выжили, если они действительно образовали где-то общину, тогда ты сможешь решить, стоит тебе с ними встречаться или нет. Но когда состоится встреча, они узнают о тебе, поймут, кто ты, увидят все. Вот в чем дело, если они обладают теми способностями, о которых говорила Ровен.
Мона отозвалась:
- Так и есть.
Она закрыла глаза. Глубоко вздохнула, замирая от боли.
- Это ужасно, но это следует признать, - сказала она. - Долли Джин говорила правду. Я не могу это отрицать. Я не могу скрывать от вас правду. Я не могу. Морриган бывала… почти невыносима.
- Невыносима? Но почему? - спросил Квинн.
Теперь я видел, что она действительно откровенна с нами. Раньше она говорила все с точностью до наоборот.
Мона отбросила с лица волосы, ее глаза забегали по потолку. Она обращалась к тому, что всегда отрицала.
- Навязчивая, шумная, безумная! - сказала она. - Все носилась со своими планами и идеями, своими мечтами и воспоминаниями. И она и в самом деле утверждала, что Мэйфейры станут семьей Талтосов. А потом она унюхала приставший к Михаэлю и Ровен запах мужской особи Талтосов и стала совершенно неуправляемой. - Мона закрыла глаза. - Представить себе сообщество таких существ, всегда было выше моих сил. Тот, старый, Эш Тэмплетон, которого знали Ровен и Михаэль, он научился изображать из себя человека, научился века назад. Вот в чем суть. Эти существа могут жить бесконечно! Они бессмертны! Создания совершенно несовместимые с людьми. Морриган была юной и незрелой.
Она умоляюще посмотрела на меня.
- Не переживай так, - сказал я.
Никогда не видел, чтобы она так сильно мучалась. Обычно в припадках душевных терзаний, она так щедро и безмерно проливала слезы, что заставляла меня сомневаться в своей искренности. Что же касается ее ярости, то она ею просто упивалась. Но сейчас Моне действительно было тяжело.
- Понимаешь, она такая же, как я, - сказала она. - Она была новорожденным Талтосом. А я новорожденное Кровавое дитя. Или как тебе угодно меня называть. И мы совершали одни и те же ошибки. Она была неуправляемой и разрушала все вокруг себя. И я вела себя также, набросившись на твои, излившиеся в строчках откровения. Я… Она наглела, злоупотребляла, сметая все, она бросалась к моему компьютеру, переиначивала и записывала мои высказывания, и все продолжала и продолжала в том же духе, и она никогда не останавливалась. Она… Я… Она… Я… не знаю…
Она разрыдалась, и какое-то время не могла говорить.
- Господи Боже, какой же за этим стоит мерзкий секрет? - зашептала она. - Что это? Что это?
На Квинна было больно смотреть.
- Я знаю секрет, - сказал я. - Мона, ты ненавидела ее так же сильно, как любила. Да и как могло быть иначе? Прими это. А теперь ты чувствуешь своим долгом узнать, что с ней случилось.
Она энергично закивала, но ничего не отвечала и не смогла поднять на меня глаза.
- И мы с величайшей осторожностью приступим к поискам, - сказал я. - Мы начнем их, и я клянусь тебе снова, что мы найдем Талтосов. Мы или найдем их самих, или узнаем, что с ними сталось.
Тишина. Наконец она подняла на меня глаза.
Вся она была в оковах печальной неподвижности. Она не собиралась пялиться на меня. Думаю, она даже не осознавала, что и я смотрю на нее в ответ. Она очень долго смотрела на меня, но наконец ее лицо просветлело, став доверчивым и нежным.
- Я тебя больше никогда не обижу, - произнесла она.
- Я тебе верю, - сказал я. - Ты вошла в мое сердце, едва я тебя увидел.
Квинн созерцал нас с терпеливым выражением, круглое зеркало за его спиной напоминало нимб.
- Ты действительно любишь меня? - спросила она.
- Да, - ответил я.
- Что мне сделать, чтобы доказать, что я тебя люблю? - спросила она.
Я задумался на секунду, отстранившись от нее и от Квинна.
- Тебе ничего не нужно делать, - ответил я. - Но есть одно одолжение, о котором я бы хотел тебя попросить.
- Все, что угодно, - сказала она.
- Не упоминай больше о моей любви к Ровен, - сказал я.
Она уставилась на меня, в ее глазах всколыхнулась такая мука, что я с трудом это вынес.
- Только один раз, последний, чтобы сказать, - произнесла она, - что Ровен работает, согласуясь с Богом. А медицинский центр - ее жертвенный камень.
- Да, - со вздохом ответил я. - Ты абсолютно права. И не думай, что я этого не знаю.
Глава 24
За час до рассвета.
Мона и Квинн уже устроились на отдых в его спальне.
Было решено, что комната тетушки Куин остается за мной, когда бы я ни посетил ферму Блэквуд. Что касается Жасмин, то она была очень благодарна за то, что я справился с призраком Патси и держала меня за этакое непорочное создание, поэтому с радостью принялась за необходимые приготовления.
С моей стороны было чистейшим святотатством занять комнату тетушки Куин! Но я это сделал. И Жасмин уже задернула плотные занавески, чтобы не допустить солнце, опустила жалюзи и подложила под подушку книгу Диккенса, "Лавка древностей", потому что так было всегда, и так ей велел Квинн.
Довольно об этом.
Я стоял в одиночестве на маленьком кладбище фермы Блэквуд. Нравилось ли мне быть одному? Нисколько. Но кладбище притянуло меня, потому что меня всегда притягивают кладбища. Я взывал к Маарет, так же, как раньше этим вечером.
Я даже не знал, ночь ли там, где она в тот момент находилась. Я знал только, что она очень далеко, а я в ней нуждался. И снова я рассказал ей о высоких существах и двоих из них, очень юных, имена которых я не мог назвать, и как я нуждался в ее мудром совете и руководстве. Как только рассвет коснулся затянутого тучами неба Луизианы, меня охватило дурное предчувствие.
Попробовать найти Талтосов самому? Да, мне это было по силам. Но вдруг что-то случится?
Я уже собирался отправляться спать, чтобы насладиться неторопливым погружением в сон, вместо того, чтобы мгновенно отключиться, вроде разбитой лампочки, как вдруг я услышал звук свернувшей на ореховую аллею машины, поэтому неспешно и неслышно направился за дом. Забравшись на газон, я разглядел антикварный родстер, почтенный английский MG TD - одну из тех неотразимых машин, которые можно увидеть только на специализированных выставках. Настоящая, с низким сидением, знаменитой зеленой раскраски для британских гоночных автомобилей, с дрожащим брезентовым верхом. Тот же, кто вынудил ее резко остановиться был Стирлинг Оливер. Так как его телепатический дар был немногим слабее, чем у новорожденного вампира, он сразу меня заметил, и мы направились друг к другу, чтобы обменяться приветствиями.
Утренний свет еще не начал подниматься над горизонтом.
- Насколько я помню, ты обещал держаться отсюда подальше, - сказал я. - И оставить Квинна в покое.
- Я исполнил обещание, - сказал он. - Я здесь, чтобы увидеться с тобой и если бы я тебя не встретил, что вряд ли бы случилось, то я бы передал это Жасмин.
Он извлек из своего льняного пиджака сложенный лист бумаги, на котором кто-то написал мое имя.
- Что это? - спросил я.
- Это электронное письмо, которое я получил для тебя по своим каналам, пришло из Лондона час назад. Я тут же отправился в путь, чтобы доставить его тебе.
- Но это значит, что ты его прочитал? - Я схватил его за руку.
- Пойдем в дом.
Мы поднялись на крыльцо. Дверь, как обычно, оказалась незапертой. А лампы в гостиной, как всегда, ярко горели.
Я сел на диван.
- Ты читал или нет? - спросил я, не спуская с листка взгляда.
- Я читал, - ответил он. - Это практически неизбежно. Так же это прочитал один человек в Лондоне, который переслал его мне. - Он не знает, где это было напечатано, и он действительно не знает, о чем здесь говорится. Я потребовал, чтобы он сохранил все в секрете.
- Почему мне страшно его разворачивать? - спросил я.
Я раскрыл листок.
Адресат: Лестат де Лионкур
Новый Орлеан, Луизиана.
Посредник: Стирлинг Оливер,
Таламаска.
Лично в руки без задержки.
Моему дражайшему и неутомимейшему:
Если тебе совершенно необходимо: частный остров, св. Понтик, на юго-востоке от Гаити, некогда был курортом. Очевидно, шесть лет назад был захвачен теми, кого ты искал. Гавань, полевой аэродром, возможность посадки для вертолетов, отель, пляжные домики, закрытые для публики.
Большая численность тех, кого ты искал. Они весьма осторожны, скрывают себя. Напряженное соседство с людьми с самого начала.
Положение в данный момент экстремально нестабильное. Вспышки безумия, опасности, насилие, возрастающая и беспорядочная активность. Приближайся осторожно со стороны незаселенного восточного берега. Направляй своих детей. По-возможность хорошенько обдумай, необходимо ли вмешательство. Взвесь насколько это неизбежно. Видимо, ситуация локализована. И, s'il vous pla;t , Монсеньер, найди время, чтобы научиться пользоваться электронной почтой! Оба твоих юных спутника обладают этими навыками! Стыдно!
Будь уверен в моей любви и любви тех, кто здесь.
М.
Я безмолвствовал.
Я перечитал письмо снова.
- И вся эта, вся эта непонятная информация - все о том, как мне добраться до нее по электронной почте? - сказал я, показывая на оборотную сторону листка, где тоже было напечатаны какие-то данные.
- Да, - сказал Стирлинг. - И ты можешь немедленно связаться с ней. Покажи это Моне или Квинну, продиктуй свое послание Моне или Квинну. И они отошлют его.
- Но как она могла так легко выдать свое местонахождение?
- Ничего она не выдала. Все, что ты знаешь - ее имя на экране. И послание, судя по всему, прошло через несколько серверов. Поверь мне, она достаточно умна, чтобы исключить возможность себя отследить.
- Тебе не нужно говорить мне, как она умна, - сказал я.
- Но я думал, что спросил тебя, разве нет?
Я все еще был потрясен. Я сжимал в руке ответ на свой самый серьезный телепатический призыв.
Он вручил мне карту. Придвинул ко мне нужную область и очертил кружком остров. Я тут же запечатлел место в памяти.
- Как ты думаешь, почему она передала это послание через тебя? - спросил я.
- Для удобства, наверное. Она собрала нужную информацию. Она хотела, чтобы ты получил точное резюме. И, конечно же, таким образом она выказывает доверие. Она дает понять, что не считает Таламаску ни своим врагом, ни твоим.
- Да, пожалуй, так и есть, - сказал я. - Но что она хотела сказать всеми этими "вмешательство" и "неизбежность"?
- Извини, Лестат, но это просто. Она просит тебя не вмешиваться в области, где могут начать действовать дарвиновские законы. И она говорит, что драма развивается на изолированном острове, и никто в мире ничего не замечает.
- Она не об этом говорила. Она говорила, что не может объяснить, что происходит. Это послание экстремально провоцирующее. Хорошо, для меня во всяком случае. Но я не думаю, что оно подойдет для Моны.
- Оба прочтения верны, - сказал он со вздохом. - Что ты собираешься делать?
- Отправлюсь туда, старик. Что еще остается? - отозвался я с удовольствием. - Я не могу ждать. Но думаю, подождать придется. Я отправлюсь с ними на закате.
Я свернул письмо и убрал его в куртку. Так же я поступил с картой.
- Завтра я научу Мону пользоваться нашим наиболее устрашающими дарами. Как-то я упустил этот момент. Не хотел ее перегружать. Квинн и я сможем доставить ее на остров меньше, чем за полчаса.
- Тебе следует научить ее большему, чем искусство полета, - сказала Стирлинг. - Талтосы намного сильнее, чем ты можешь себе представить.
- В чем именно?
Он надолго задумался.
- Тебе уже встречались люди с телепатической способностью убивать, - сказал он.
- Да, - отозвался я. - Ты говоришь о Ровен. Нет необходимости осторожничать со мной, Стирлинг. Я воспользовался твоим гостеприимством. На Первой улице мы вместе сидели за круглым столом. Для меня это что-то вроде обычая у людей разламывать хлеб. А теперь еще этот Е-мэйл от Маарет. Итак, к чему ты клонишь?
- Что сила Ровен, при всей ее мощи, не помогла ей справиться с Лешером. Вот почему он смог применять к ней насилие и сделал своей пленницей. Попросту Талтосы слишком сильны, слишком выносливы, слишком гибки.
- Это хорошо, конечно. Но ты, разумеется, не думаешь, что эти существа могут сравниться со мной, - сказал я. - Ты и представления не имеешь, какая злая сила притаилась за моей иллюзорной оболочкой. Не о чем беспокоиться. Но я подожду, пока не увижу, что Мона готова. У нас не было возможности оценить ее силы. Мы так много времени потратили на состояние ее рассудка, что не успели развить ее таланты. Спасибо, что принес мне это. Теперь мне остается только сказать тебе au revoir . А почему я не замечаю никакого энтузиазма с твоей стороны? Я чувствую аромат бекона с кухни.
- Будь осторожен, - сказал он. - Знай, что я предан тебе, всему тебе. Я буду беспокоиться о том, как все пойдет, пока не услышу от тебя новостей.
Я направился в комнату тетушки Куин.
Большая Рамона в черной хлопковой униформе и белом переднике заспешила к нам по коридору.
- Ты не предложил этому англичанину чашку чая? Все, что от тебя требовалось, это только сунуть свой нос на кухню, Лестат. Ты вертелся здесь достаточно, чтобы так и сделать. Не уходите, мистер Оливер. Чувствуете, как пахнет кофе?
Присаживайтесь-ка. Вы не отправитесь в путь, не отведав овсянки, бисквитов и омлета. И Лестат, не вздумай разносить эту грязь повсюду и идти с такими ногами в комнату тетушки Куин. Ты специально выискиваешь местечко погрязнее, когда высовываешься наружу? Ты хуже Квинна. Сейчас же снимай ботинки, и Аллен почистит их снова. Он принесет их тебе. Четыре часа, а призрак Патси не пришел! А полчаса назад у меня был сон о том, что Патси на небесах.
- Eh bien, Madame , - откликнулся я, оставаясь в носках. Ботинки я аккуратно поставил рядышком перед дверью спальни.
- Никогда моим ботинкам не уделялось столько нежного внимания. Знаешь, это похоже на то, чтобы и вправду где-то жить.
- Да, в самом деле, - крикнула она через плечо. - Видел бы ты эту девчонку, всю в розовой ковбойской коже, напевающую Славу в вышних Богу!
Я застыл. Ты видела это!
Я вошел в спальню, хорошенько закрыл дверь, осмотрел приготовленную постель, нырнул в нее и закрылся с головой одеялом. Все, хватит. Хватит. Спрятать голову под подушкой, да, Забвение, пожалуйста, приди ко мне!
Но нечто ткнуло меня в спину, я развернулся.
Джулиан, облокотившийся на руку, облаченный в белую фланелевую сорочку. Его лицо оказалось прямо напротив моего лица.
- Dormez bien, mon fr;re?
- Знаешь, что с тобой будет, если ты продолжишь в этом же духе? - спросил я.
- И что? - сардонически отозвался он.
- Ты в меня влюбишься.
Глава 25
Спальня Квинна.
Собрание вышло исключительным. Послание Маарет развеселило Мону до истерики. С моего разрешения она отправила по электронной почте полное благодарностей письмо, которое она набрала на компьютере Квинна, и которое каким-то образом растянулось на две страницы. Я тоже нависал над клавиатурой, чтобы подчеркнуть свое намерение тут же отправляться с моими детьми на остров, и выяснить, что сталось с Талтосами.
Мона подписалась своим "логином" - Офелия Бессмертная, но только после того, как внесла и "экранное имя" Квинна - Благородный Абеляр.
Спустя некоторое время, доверив наше послание электронной магии, мы занялись работой и выяснили, что Мона способна силой мысли зажигать свечи, воспламенять в камине хворост и поленья, и без малейшего усилия взлетать под потолок.
Я предположил, что она, скорее всего, сможет преодолевать значительные расстояния по воздуху, но у нас не было времени, чтобы тут же это проверить. Что же касается телекенитического дара, то в этом она была очень хороша, настолько, что смогла бы впечатать меня в стену, если бы я ей позволил. Квинн тоже показал результат, но опять же, у нас не было возможности проверить при максимальном сопротивлении. В нашем распоряжении не было подопытных свинок. Вслух я заметил, что при помощи этой силы они без труда смогут убить смертного, разорвав ему сердце и питающие его артерии.
- Надо представить действие, дать ему направление, излиться в него с максимальной волей, почувствовать, как это вырывается из вас.
Но выходило, что Мона и Квинн смогут в полной мере оценить свои силы, только если на острове столкнуться с реальной опасностью. Если они не сумеют как следует защитить себя от нападок неприятеля, в их распоряжении, конечно же, останутся их сверхъестественные скорость и ловкость, а я без труда смогу о них позаботиться.
Что касается внешнего вида, то тут восторжествовали мои инстинкты.
У меня была небольшая теория о том, что нам предстоит обнаружить на острове. Я отверг идею о том, что Моне следует отправляться в наряде тетушки Куин для сафари, а Квинну - в охотничьем костюме. Забудьте джунгли и дальний восточный берег острова.