На глазах сэра Артура выступили слезы умиления. Эдвин еще крепче сжал руку Катрионы, не в силах поверить происходящему.
На уже пожелтевших осенних кустах распустились весенние цветы.
Кроули остолбенел.
- Нет, - закричал колдун, - ты должна быть порочной, а не святой! Я приказываю тебе!
Алистер казался повергнутым и ничтожным.
- Подойди ко мне, - обратилась Катриона к девочке.
Восьмилетняя Роза резво перебежала через дорогу и бросилась к девушке в объятия. Катриона передала ребенка сэру Артуру, и тот поднял Розу на руки, крепко прижав к груди.
- Боюсь, новый век отменяется, - съязвил Эдвин, обращаясь к Кроули.
- Будьте вы прокляты, - выругался колдун, потрясая кулаком.
Видимо, Алистер воображал себя злодеем из второсортной мелодрамы.
- Моя машина повреждена. Я требую, чтобы вы возместили нанесенный ущерб, сэр, - процедил водитель, - в течение часа.
Кроули стушевался и стал похож на большого ребенка. Его лысину покрывал толстый слой придорожной пыли, на ногах болтались грязные лохмотья, еще полчаса назад служившие брюками.
На сцене появились новые персонажи. Неудивительно: нельзя посадить на дорогу самолет, разбить машину и при этом остаться незамеченным.
По ту сторону дороги стояли двое мужчин. Катриона понятия не имела, откуда они могли взяться: ни машин, ни домов поблизости не наблюдалось. Роза, все еще сидящая в крепких объятиях сэра Артура, повернула голову и посмотрела на незнакомцев.
Катриона вдруг вспомнила, что говорила девочка о друзьях Маленьких Человечков - посредники в темных очках.
Мужчины были одинакового роста; и без того высокие, они носили огромные черные цилиндры. Цветовую гамму дополняли черные сюртуки, черные брюки, черные шарфы и того же цвета перчатки. Плюс к этому черные гетры и темные очки, кажущиеся слишком большими. Мертвенно-бледные лица с тонкими губами делали мужчин похожими на привидений.
- Они за мной, - пролепетала Роза, - я должна идти.
Сэр Артур осторожно опустил девочку на землю. Малышка поцеловала писателя, затем Катриону и Эдвина, и даже удостоила такой чести Кроули.
- Не беспокойтесь за меня, - как-то очень уж по-взрослому сказала девочка и направилась к посредникам.
Люди в черном взяли девочку за руки и пошли по дороге, в конце которой мерцал свет. Через некоторое время три фигуры превратились в маленькие точки и вскоре пропали из виду. Мерцающий свет исчез вслед за ними.
Эдвин посмотрел в ту сторону, куда ушла Роза, и поежился.
15
В двух шагах от непостижимого
Шеф глубокомысленно кивнул, когда Эдвин закончил свой душещипательный рассказ. Даже самые удивительные подробности, казалось, ничуть не удивили старика.
- Мы и раньше сталкивались с этими посредниками, - наконец промолвил Бьёргард. - Они неизменно одеты в черное, а глаза спрятаны под темными очками. Странные существа - всегда появляются в двух шагах от непостижимого, как Маленькие Человечки.
Катриона и Эдвин снова сидели в Гостиной.
- Думаю, у нас есть все основания беспокоиться о Розе, - размышлял Уинтроп, - хотя девочка сказала, что мы не должны волноваться. Учитывая, что внешность Розы зависит от мыслей окружающих, ее слова вполне могли означать, что, пока мы считаем ее целой и невредимой, так оно и будет. Кэт сразу поняла, что к чему.
Катриона пребывала в глубокой задумчивости.
- Не знаю, Эдвин, - сказала девушка, растягивая слова. - Полагаю, мы не видели и десятой доли того, что есть на самом деле. Маленькие Человечки, летающее по небу огненное колесо, подменыш, посредники… Все это происходило еще задолго до похищения настоящей Розы Фаррер. Слишком много в этом деле противоречий: безумные идеи Кроули и добродетельные порывы сэра Артура, эльфы и Антихристша. В прошлом веке, кстати, их заменяли ангелы и демоны. Интересно, что нового расскажут нам ученые лет эдак через десять?
Уинтроп смаковал любимое бренди.
- Дорогая, я бы на твоем месте не очень волновался по этому поводу. Мы стоим на пороге новой эры - не апокалипсиса, которого так жаждал Кроули, а века научных открытий. Вполне возможно, ученые скоро объявят, что мистика вполне поддается разумному осмыслению; чтобы разгадать очередное дельце, нам не придется воскрешать в памяти сказки, которые в детстве рассказывала мама. Запомни мои слова. Когда в следующий раз нам сообщат об очередной Розе, мы с тобой дойдем до самой сути без паники и истерик.
КОНЕЦ ШОУ НА ПИРСЕ
С моря налетел леденящий душу ветер и, словно гигантская волна, окутал побережье. Фред Регент съежился и спрятал сжатые кулаки еще глубже в рукава короткой желтой куртки.
Фред пытался не только защититься от невыносимого ветродуя, но и хоть на несколько минут забыть о противных насекомых - их почему-то очень привлекал его лысый затылок. Бедняге приходилось ежесекундно смахивать надоедливых мух с бритой головы, на которой еще совсем недавно красовалась пышная шевелюра. Если бы макушка Фреда все-таки посинела, то стала бы точь-в-точь похожа на каску полицейского. Прогулка с Парнями больше не казалась приятной возможностью избавиться от формы - теперь это скорее смахивало на весьма неудачную затею пропустить по рюмочке-другой и искупаться в ледяной воде Ла-Манша.
- Вот такой у нас апрель, - прервал молчание Яффа, Парень-Фюрер, - и что только случилось с весной?
- Новый ледниковый период, дружище, - отозвался Оскар, прозванный Парнями "интеллектуалом". - Астрологи Гитлера предсказывали такие природные изменения.
Парни тащились по берегу, лениво шаркая тяжелыми массивными ботинками с металлическими носками. То и дело они ежились, когда очередной порыв колючего, злого ветра насквозь продувал их закатанные до колен джинсы, выцветшие рубашки и легкие ветровки.
Только Оскар чувствовал себя уютно в спортивной куртке, и Яффа иногда презрительно называл его "модником". Парни были скинхедами, и потому терпеть не могли "модников", не говоря уже о хиппи, голубых, студентах, чернокожих, жидах, косоглазых и особенно - копов.
Фред задавался вопросом: испытывают ли остальные парни такие же отвратительные ощущения, когда по их бритым головам гуляет ледяной ветер? Если да, то у ребят потрясающая сила воли, чтобы так тщательно скрывать это. Пожалуй, наголо выбритые затылки - одна из худших идей человечества. Впрочем, Парни - тоже худшие его представители. С каким удовольствием он упечет молокососов за решетку! Если, конечно, ему удастся дожить до этого дня.
Разгуливая с Парнями по морскому берегу, Фред преследовал цель втереться в доверие к Яффе. Все дружно решили, что пакет с наркотиками, который притащил Фред, он с боем добыл в какой-то пакистанской третьесортной аптеке, поэтому популярность ему была обеспечена. Но Кевин Яффа, по кличке Лысый Король не доверял новичкам до тех пор, пока они не примут участие в какой-нибудь разборке. Эта своего рода церемония посвящения делала всех дружков Яффы сообщниками, в случае если компания попадала в передрягу.
В Лондоне все казалось намного проще: следовать указаниям по делу Лысого Короля и Парней, вживаться в роль бритоголового, получать уроки жаргона у прикованного к инвалидному креслу старшего офицера ("Говори "черномазый", а не "чернокожий"), подбирать соответствующую одежду и даже бриться наголо. Теперь Фред был совсем один в компании скинов, и попади он в беду - никто не придет на помощь.
Что он должен делать? Насколько далеко должен зайти в своем расследовании?
В поезде Яффа демонстративно положил ноги на сиденье, выставив на всеобщее обозрение грязные ботинки, и заявил, что готов выслушать идеи касательно досуга. Наиболее популярными оказались предложения стащить что-нибудь у пассажиров из соседнего купе, поломать мебель, напиться, трахнуть телок и тому подобное. По заданию, Фред должен был не обращать внимания на "мелкие проказы", пока не соберет достаточно улик на Великие Идеи Яффы. Но про себя Фред решил, что положит конец "шалостям" Парней, если они зайдут слишком далеко, и в опасности окажется невинный человек.
- Черт подери, все магазины закрыты, - скулил Догго, - а я до смерти хочу есть.
Яффа влепил малолетке (Догго было не больше четырнадцати) подзатыльник.
- Только и думаешь, что о жратве. Есть вещи поважнее.
Практически все магазины вдоль побережья были наглухо заколочены досками, до середины занесены песком. Пляжные топчаны лежали один на другом, укрытые от дождя брезентом. Никто не решался выйти на прогулку в столь мерзкую погоду, и только несколько человек выгуливали своих четвероногих питомцев. Город словно вымер.
Парни подошли к пирсу.
- Осмотримся на местности, - предложил Яффа, взбираясь по брезенту наверх.
В нескольких шагах от пирса находился деревянный киоск, но сейчас, разумеется, там не было ни души. Парни двинулись за своим лидером, осторожно ступая по шатающимся, наполовину прогнившим доскам. Они с трудом шли против ветра, шаг за шагом приближаясь к зеленому строению в виде пагоды в конце пирса.
Указатель гласил:
Этот путь ведет в Центр Культуры,
во Дворец Чудес,
Галерею Знаний.
Огромный выбор
Цена за вход - 6 пенни
Вскарабкавшись на брезент, Фред огляделся и обратил внимание на плакат, висящий на стене киоска. Смешной пьяный солдат, одетый в длинную армейскую шинель, сидел за стойкой бара в крепких объятиях сексапильной блондинки. Половину лица женщины закрывали волосы; дамочка курила сигарету с мундштуком, и табачный дым висел в воздухе в форме черепа с глазницами в виде свастики.
Лозунг гласил:
Неосторожно произнесенное слово может стоить жизни
Возможно, плакат висел там еще с войны.
Хотя нет, цвета были очень сочные и яркие, как будто плакат только что напечатали. Наверное, это часть выставки.
- Идем, Фред, - окликнул Оскар, - кто последний войдет внутрь, тот не мужик.
Городок Симаус не отличался большой численностью населения, а потому не мог поддерживать пирс в должном состоянии. Однако в начале века Симаус считался очень модным морским курортом. Семьдесят лет экономического упадка не сумели стереть с лица земли былую красоту. Сооружение выдавалось далеко в море, и колонны с распорками только на время могли противостоять шумному натиску волн. Пирс доживал свой век: все скрипело так, как будто он был готов развалиться с минуты на минуту.
Сквозь щели между гнилыми, покоробившимися от соленой воды досками Фред посмотрел вниз: под пирсом бурлили и пенились темно-синие волны. Фреду даже показалось, что на дне он увидел нескольких крабов.
Компания подошла к Центру. Бирюзовая поверхность местами облезла, и из-под нее виднелась темная серо-синяя краска. Инграм ударил по цветным витражам металлическим носком ботинка, и стекло разлетелось вдребезги.
- Кажется, этот сарай скоро совсем развалится, - мудро заметил Оскар, раскачивая и без того шатающиеся перила. - Поможем ему?
Оскар начал ритмично скакать по доскам.
- Все закрыто, - опять заныл Догго.
Яффа выдал очередную колкость в адрес подростка, притворно изображая жалость. Рыжая полоса на голове Лысого Короля, длиной почти в десять сантиметров, с первого взгляда походила на шрам от ножа, но на самом деле была врожденным дефектом: кости черепа неплотно соединялись друг с другом. Наверное, поэтому он вырос таким психом. Локтем Яффа выбил стекло и шагнул вперед. Открыл шпингалет с внутренней стороны, распахнул настежь дверь и отступил вбок, словно дворецкий, жестом приглашая компанию войти внутрь. Догго выпрямился, поправил воротник ветровки и с важным видом продефилировал мимо Яффы. Лысый Король ловко подставил пацану подножку и пинком под зад толкнул его в темноту.
Догго со всего размаху ударился об пол и захныкал.
Яффа шагнул через порог, и Парни последовали за лидером.
Фред достал из кармана зажигалку, и помещение озарилось тусклым светом. Изнутри Центр казался намного больше, чем снаружи. На трех старых стендах висели всякие плакаты и объявления о концертах и выставках, закрывшихся много лет назад, или же о развлечениях, проводимых в течение двух-трех недель на Южном Побережье.
Тайны Империи
Конкурс юных талантов
Представления акробатов
- Думаю, дома никого нет, - съязвил Оскар.
Фред заметил, что пирс очень интересовал Яффу, но не мог объяснить причину. Здесь нечего украсть; некому набить морду; никаких ценных вещей, стоящих того, чтобы их разломали; и уж, конечно, никаких девушек. Яффу тянула сюда какая-то неведомая сила. Лысый Король совершал понятную только ему одному экскурсию.
Происходило ли здесь что-нибудь?
Перешагнув порог Центра, Фред представил себе, что находится на краю пропасти, что внутри есть нечто за пределами видимости. Запах моря и сырых гниющих досок делал воздух очень тяжелым. На крашеное стекло упал последний луч дневного света и отбросил зеленовато-голубой отблеск.
- Мне здесь не нравится, - захныкал Догго.
Яффа ударил его ногой в живот, и от боли Догго согнулся пополам. Мальчонка зажмурился и тяжело выдохнул. Бедняга, он так отчаянно пытался не расплакаться.
Если поблизости не наблюдалось хиппи, голубых или негров, Яффа с удовольствием вымещал злость на одном из своих соратников. Полиция считала, что Парни замешаны в грязных политических играх или криминальных разборках, но Фред видел здесь всего лишь звериную жестокость: псих жаждал причинить боль другим.
Фред сжал кулаки в карманах: зверства Яффы должны наконец закончиться.
На улице темнело, хотя на часах было не больше семи. Фред давно отметил эту странность: на побережье как-то очень рано и быстро наступает ночь.
Оскар рассматривал плакаты.
- Клево звучит, - сказал он наконец.
Ужасы Гитлера: звери в военной форме
К надписи прилагалась грубая иллюстрация: карикатурный нацист с поднятым подобно эрегированному члену пулеметом топчет сапогами карту Европы.
Фред вспомнил плакат с надписью: "Болтун - находка для шпиона". Все это выглядело как пропаганда, оставшаяся с военных времен. Через двадцать пять лет уже поздно пугать детей ужасами войны, но даже спустя столько лет страшные воспоминания не оставляют в душе места для ностальгии. Родители Фреда и их друзья всегда обсуждали, как здорово было во время войны, когда все становились одной большой семьей. Но Фред этого не видел. Из детства он помнил только руины домов после бомбежки и шоколад, который ему выдавали в мизерных порциях.
Инграм звонко щелкнул каблуками и по-нацистски отсалютовал. Он всегда изображал из себя фашиста: читал статьи о немцах во время Второй мировой войны, яро выступал против евреев, носил медальоны в форме свастики. Уличные драки Инграм предпочитал называть "акциями" и именовал себя не иначе как Великий Организатор, Геббельс бестолковых. Не опасно, просто тупо.
Зажигалка Фреда начала нагреваться, и он убавил пламя. Фреду почудилось, будто нацист на плакате опустил глаза, когда затух свет.
Послышался звук льющейся струйки - и тут же последовал резкий, неприятный запах. Один из скинов облегчался на стену.
- Грязное животное, - усмехнулся Оскар.
- Мне здесь не нравится, - ныл Догго.
Фред знал, что имеет в виду парнишка.
- Догго прав, - сказал Яффа, - давайте подожжем эту вонючую дыру. Фред, у тебя в зажигалке есть еще бензин?
Если он поможет, то совершит преступление и тем самым подорвет доверие к своим свидетельским показаниям.
- Закончился, дружище, - ответил Фред.
- У меня есть спички, - подхватил Инграм.
- Предоставь это удовольствие мне, - сказал Яффа.
Инграм передал Лысому Королю спичечный коробок. Яффа приказал найти бумагу, газеты, - словом, все, что хорошо горит. После некоторых колебаний Фред тоже отправился на поиски. В конце концов поджог еще можно пережить. По крайней мере это не грабить хозяина маленького магазина и не удерживать на земле девчонку, пока другие ее насилуют. И к тому же с пирсом было что-то нечисто. Он не станет возражать, если сооружение сгорит ко всем чертям. Выдаваясь вперед от берега, пирс прямо-таки провоцировал на то, чтобы его сожгли. Огонь или вода - разница небольшая.
Парни разделились. Хотя Центр состоял из нескольких помещений, высота стен едва превышала человеческий рост. Сверху была стеклянная крыша в форме навеса, покрашенная зелеными волнистыми полосами.
Фред нашел целый ряд игровых автоматов с тусклой подсветкой изнутри. В кармане у него оказалось три больших старых пенни, затерявшихся в блестящих крошечных монетках, которые теперь шли как мелочь. Обнаружив старые деньги, Фред счел своим долгом поиграть на автоматах.
За запыленными стеклами разыгрывались маленькие драмы, в которых участвовали крошечные марионетки. Основной темой игровых автоматов была смертная казнь. Выбор оказался впечатляющим. Гильотина времен французской революции: голова летит в корзину, а капли алой крови падают на шею мнимого аристократишки. Публичное повешение в Англии: раскрывается деревянный люк, петля туго затягивает горло - и бездыханный преступник уже болтается на виселице. Расстрел индийских повстанцев: участника восстания привязывают ремнями к стволу пушки, та стреляет - и ядро разносит несчастного в клочки.
Когда у Фреда закончились старые деньги, он не слишком расстроился, что не сможет сыграть на автоматах с мексиканским расстрелом, испанским удушением гарротой или американским электрическим стулом. Сценки казни показались Фреду плохим развлечением для подростков. Когда новые деньги окончательно войдут в обращение, об игровых автоматах быстро забудут.
Рядом с автоматом находился темный узкий коридор. Фред обо что-то споткнулся. Вернее, об кого-то: поднимаясь на ноги, Фред почувствовал, как нечто, лежащее на полу, зашевелилось. Он щелкнул зажигалкой и обомлел. В тусклом свете Фред разглядел кровавое месиво, которое совсем недавно было человеческим лицом. По куртке с капюшоном Фред узнал Оскара. Бедняга еще дышал. Кто-то содрал с него скальп, и только на подбородке болталась рваная полоска кожи. Оскар не был больше бритоголовым - он был сбритоголовым.
Фред остолбенел. Он не слышал никаких странных звуков. Мог ли это сделать Яффа? Или, может, здесь есть еще кто-то?
- Сюда! - позвал Фред. - Скорее, здесь Оскар.
Первым примчался Догго. Ребенок взглянул на кровавое месиво - и с диким криком отшатнулся. Инграм влепил ему затрещину.
Яффа держал в руке выкидной нож. Лезвие было чистым, но ведь Король мог его вытереть.
- Твоя работа? - спросил Яффа Фреда.
Догго жалобно всхлипывал.
- Твою мать, - выругался один из Парней.
Все кричали, спорили, стонали. Некоторых стошнило.
- Заткнитесь, - глухо сказал Яффа.
В углу что-то двигалось. Фред снова щелкнул зажигалкой. Парни столпились вокруг огня словно пещерные люди, боящиеся злых духов. Навстречу двигалось нечто тяжелое, сметая все на пути. Рядом семенил кто-то поменьше и полегче. Оба двигались к бритоголовым.