* * *
На стоянке возле магазина "О'Брайенс" Ундина глянула в зеркало заднего вида и убрала со смуглого гладкого лба непослушную прядь. Ради авантюры с закупкой алкоголя она слегка подвела глаза, хоть и не любила косметику, но никакая косметика не могла сделать мягкое, большеглазое лицо Ундины старше ее семнадцати лет. Чистая кожа оттенка корицы, лиловые миндалевидные глаза и слишком пухлые, по ее мнению, губы придавали ей вид совершеннейшего ребенка, хотя она была уже практически взрослой.
Она посмотрела на подругу, сидевшую рядом и искавшую в сумочке любимую темно-красную помаду. Моргана, столь же маленькая и изящная, умела придавать своему лицу исключительно серьезное выражение. Ундина восхищалась ее способностью с легкостью скользящего по воде ветра превращаться в женщину вдвое старше. Ничто в ее лице не менялось: просто его черты складывались иначе, создавая другое впечатление.
Прямо сейчас она превращалась во взрослую женщину, покупающую алкоголь для субботней вечеринки.
- Несомненно, мне уже есть двадцать один, - ухмыльнулась Моргана, приподняв бровь. - А ты как думаешь?
- Я потрясена, - честно ответила Ундина, открывая дверь машины.
Моргана последовала за ней, и они прошли по брусчатке, сквозь которую пробивалась трава, к дверям "О'Брайенс" - захудалого винного магазинчика, расположенного среди гаражей и пустых стоянок.
За кассовым аппаратом сидел, читая спортивную газету, мужчина средних лет в темно-бордовой ветровке и грязной форме цвета хаки. Он улыбнулся, оглядел Моргану с головы до ног и помахал вошедшим девушкам. Моргана направилась прямо в отдел спиртного.
- Видишь, - самодовольно улыбнулась она, через спину показывая на продавца большим пальцем. - Все проще простого.
Ундина промолчала. Она никогда раньше не устраивала вечеринок и не пыталась покупать алкоголь. Если ей хотелось, Триш и Ральф давали ей глотнуть вина или пива, но большого удовольствия она в этом не находила. От выпитого ее клонило в сон, и вечер в гостях она заканчивала, тихонько прикорнув на диване в ожидании, когда ее отвезут домой.
- Пойду возьму вина, - объявила Моргана, направляясь в дальнюю часть магазина.
- Ага, ладно, - отозвалась ей вслед Ундина.
Она слабо разбиралась в вине и поэтому обрадовалась, что Моргана взяла инициативу на себя. Впрочем, при скудости магазинного ассортимента разбираться было почти и не в чем: вино в бутылках или в пакете - вот и вся разница.
Моргана повернулась к подруге и посмотрела на нее в упор.
- Эй, Ундина! - негромко окликнула она. Это пристальное внимание нервировало, тем не менее Ундина улыбнулась.
- Что?
- Ты всю ночь тут торчать будешь, как школьница какая-нибудь? - Моргана понизила голос до шепота. - Или, может, возьмешь несколько бутылок чего-нибудь покрепче?
- Покрепче? - Ундина удивилась. Да и с какой стати эта девчонка ею помыкает? - Что? Ах, да. Конечно.
Она схватила тележку и прошла вдоль уставленного бутылками стеллажа, пытаясь сосредоточиться. Вечеринка была идеей Морганы, но задумка казалась довольно неплохой. Ундине всегда хотелось быть старше своих лет, в душе она чувствовала себя старше и знала, что может нести большую ответственность. Изысканная вечеринка в хорошей компании перед будущим выпускным годом - лучшее средство для поднятия настроения.
Если честно, Ундина чувствовала, что ни дружба с Морганой, ни предполагаемая вечеринка не закроют ту дыру в ее душе, которая разверзлась этим утром с отъездом родителей. Ну почему она не поехала в Чикаго? Почему она так упорно старается избегать сближения с кем бы то ни было - даже со своей семьей, даже с отцом, который привел ее в этот мир? Она знала, что никогда не сможет доверить другим людям правду о себе, которую сама приняла с такой мукой. Например, никогда не расскажет Моргане о том, что чувствует, глядя на свои картины, или о том, как в последнее время стала ощущать потерю связи с реальностью. Но кому же еще она могла бы поведать это, если не Моргане, которая вроде бы была ее ближайшей подругой?
"Хватит. Умерь свой творческий темперамент, Ундина". - Осматривая стеллажи с рядами светлых и темных бутылок, девушка почти слышала голос своей матери, отчитывающей ее за то, что она слишком долго возится с принятием решения.
"Черт с ним со всем, - подумала Ундина. - Вечеринка состоится".
Она решительно настроилась веселиться и, чтобы поднять настроение, принялась мурлыкать любимую песню группы "Флейм":
Скорей, скорей, скорей, кольцо огня!
Кольцо огня! Крутись, кружись быстрей!
Марионетка славная моя,
Кружись скорей, вращайся все быстрей…
Она брала бутылки правой рукой и укладывала на сгиб левой, выбирая в основном по цвету. Ей нравилась кристальная прозрачность водки, коричневая теплота виски… А это что такое? "Перно" - что-то такое зеленое и очень французское даже с виду. А вот еще смешная бутылка ликера - наверное, по вкусу он как шоколадное молоко…
Боковым зрением она вдруг уловила рядом движение чего-то серо-черного и в испуге обернулась.
- Привет, Ундина, - рассмеялся гибкий, ладно скроенный молодой человек лет двадцати с небольшим. Волосы у него были темно-каштановые, а глаза зеленые, точно такого же цвета, как бутылка в ее руке. - Давненько же мы с тобой не виделись!
Верхними зубами парень прикусил нижнюю губу, под которой виднелась коротенькая эспаньолка, и ухмыльнулся, приподняв бровь.
Ундина мельком подумала: разве эспаньолки не вышли из моды в году примерно двухтысячном - тогда же, когда Джеймс Мозервелл учился в средней школе? С тех пор он настолько прочно утвердился среди завсегдатаев портлендских парков для катания на роликах, книжных магазинов, кофеен и вечеринок, что казалось, только там и жил.
- Привет, Мотылек. - Ундина натянуто улыбнулась и, отвернувшись к бутылкам, принялась изучать их с удвоенным интересом.
Джеймс Мозервелл, или Мотылек, как он сам называл себя, давно пытался подбить клинья к Ундине, как и к любой портлендской девчонке в возрасте от тринадцати до девятнадцати. Во время предыдущих встреч у нее создавалось впечатление, что в промежутках разговора с ее грудью Мотылек не без интереса изучает задницы других барышень. Может, это просто нервный тик, но Ундина сочла парня утомительным.
- Ты, как всегда, соблазнительна, - продолжил Мотылек, шагнув поближе. - Между чем и чем выбираешь, любовь моя?
Он взял бутылку шоколадного ликера из ее рук.
- Я бы рекомендовал что-нибудь не такое сладкое.
- Мотылек, тебе что, мало пятнадцатилетних?
Он рассмеялся и вскинул брови.
- Я мужжжжжаю, Ундина. Всем когда-нибудь приходится взрослеть.
Он немного отступил и поправил черный ремешок на запястье, под которым Ундина мельком заметила часть голубой татуировки. Интересно, что там могло быть - что-нибудь сакральное вроде знака "Ом"?
Одевался Мотылек просто: в черные джинсы и футболку с длинным рукавом и узкой горловиной, которая подчеркивала его тонкое лицо с высокими скулами, зато на среднем пальце правой руки носил массивное, украшенное вязью серебряное кольцо, и даже Ундина не могла не признать, что в этом парне было что-то жутко сексуальное.
"Фу! О чем ты только думаешь?" - мысленно попрекнула она себя и снова повернулась к полкам.
- Так в котором часу начинается вечеринка? - невозмутимо продолжил Мотылек.
- Что? - Ундина резко обернулась. Мотылек присел и принялся завязывать шнурок, не сводя с нее глаз.
- Я спросил, в котором часу начнется вечеринка? Не хочу опаздывать.
Девушка прищурилась и шагнула ближе. Мотылек не шелохнулся. Ундина удивилась - обычно люди от нее отстранялись.
- Нет никакой вечеринки.
- Ну конечно есть, красавица. - Он выпрямился и улыбнулся. - У тебя дома. Твои родители сегодня уехали, и ты…
Прежде чем Ундина успела спросить парня, как, черт подери, он узнал об отъезде ее родителей, из-за угла вырулила Моргана и направилась к ним. Заметив новое лицо, она сбавила шаг, по-кошачьи скользнула к Ундине, но глядела при этом на Мотылька. В руках ее позвякивали бутылки.
Мотылек обернулся.
- Видение номер два? Ну разве это не мой звездный вечер?
- Лети отсюда, Мотылек, - прошептала Ундина.
- Меня зовут Моргана, - пропела темноволосая девушка, наклоняя голову. - А тебя?
Мотылек усмехнулся.
- Джеймс Мозервелл.
- Как художника?
- О, поклонница изящных искусств! Замечательно. Можешь звать меня Мотылек.
Он протянул кончики пальцев; Моргана едва коснулась их, бросив ему загадочную улыбку.
- Я только что спрашивал нашу общую подругу Ундину, во сколько сегодня начинается ваша вечеринка.
- Вечеринка начнется в десять, - ответила Моргана, не обращая внимания на отрицательно качающую головой Ундину. - А пока мы просто закупаемся.
Она показала ему четыре бутылки вина, которые держала в руках, прижав к груди.
- Что за прелестные сосуды.
Моргана откинула голову и рассмеялась.
- Да что ты, спасибо.
Тут заговорила Ундина.
- О боже мой! Ну ты и придурок, - выразительно отчеканила она, повернувшись к молодому человеку. - Тебя не приглашают, Мотылек. Ему нельзя приходить - у него талант привлекать неуправляемый сброд, - пояснила она подруге.
Однако Моргана продолжала смотреть на нового знакомого и улыбаться.
- О… как все плохо.
- Хммм… - Мотылек взвесил их булькающие трофеи. - Как бы то ни было, самим вам это ни за что не купить.
- Au contraire, друг мой. - Ундина показала вдоль прохода на кассира, читавшего газету за прилавком. - Моргана постоянно здесь закупается. Этот мужик от нее теряет рассудок.
Красавица с улыбкой пожала плечами.
- Ну конечно. - Мотылек подмигнул, но покачал головой. - Вот только не сегодня. Без моей помощи вам не обойтись.
Его лицо стало серьезным.
- А заодно мы могли бы повеселиться в этот вечер еще до того, как все начнется.
До того, как все начнется? О чем он, черт подери, говорит? Ундина отмахнулась от непонятного замечания. Мотылек был известен болтовней в стиле "я весь такой загадочный", которую она терпеть не могла. "Эй, а ты не собираешься на "Человека в огне"? Зачетные татухи, чувак". Бла-бла-бла. В Портленде такие приколы могли и сработать, но единственным их назначением было помогать забраться под юбку аппетитным девочкам.
Ундина махнула рукой.
- Слишком много "пыльцы" вынюхал, Мотылек? Позволь, я повторю. Тебя - никто - не - приглашает!
Он только улыбнулся.
- Ну, как хотите.
- Пошли, Моргана. - Ундина направилась к кассе. - Нам не нужна твоя помощь, Мотылек. Мы просто устраиваем маленькие посиделки - для небольшого избранного общества. Старшеклассников. Я полагаю, ты не настолько жаждешь погрузиться в воспоминания молодости?
Мозервелл рассмеялся, наслаждаясь этой перепалкой.
- Я счастлив от одного только твоего присутствия. Ну что, Моргана, - начал он, забирая бутылки из неловких девичьих пальцев и перекладывая их в тележку Ундины, - расскажи о себе. Кто ты, милое создание, ангел света? Ты ведь не хочешь сбежать от меня?
Девушка шагнула ближе. Ей определенно нравилось его внимание, и она была очарована новым знакомым. Ундина пошла быстрее. Как странно чувствовать, что тебя не замечают - будто тебя вовсе нет. И дело здесь не в ревности. Ревность - порождение желания, а это в основном обошло ее стороной - несколько раз она целовалась с мальчишками на танцах в школе Мак-Кинли, но никогда ни с кем по-настоящему не встречалась. Ревность всегда казалась ей чем-то смешным и уместным разве что в плохом реалити-шоу. Нынешняя ситуация скорее раздражала ее, будто заусенец. Убийственно раздражала.
Кроме того, от этой пары начинал исходить какой-то жар, и Ундина чувствовала, что если стоять между ними достаточно долго, то можно и вспыхнуть.
- Пошли, Моргана, - сказала она, прибавив шагу.
Кассир еще за несколько шагов до кассы дал понять, что абсолютно не собирается продавать выпивку несовершеннолетним. Несмотря на это, Моргана с заранее приготовленной улыбочкой начала выкладывать бутылки. Мужчина за прилавком покачал головой.
- Документы покажите, барышня, - предложил он, глянув поверх очков.
Моргана низко наклонилась над кассой, открывая роскошное орудие внушения в виде молочно-белой груди в вырезе черной блузки.
- У меня украли бумажник, - сказала она, убирая за ухо выбившуюся прядь и улыбаясь. - Помните? Я была тут всего лишь на прошлой неделе и уже говорила, что у меня украли бумажник. Как только мне оформят новые документы, я приду и покажу вам…
Мужчина постучал по табличке с цифрой "21", прикрепленной к кассе.
- Нет документов, не будет и покупки. И предлагаю вам вернуть эти товары обратно на полки, пока я не позвонил в полицию и вас не арестовали за попытку незаконно приобрести алкоголь.
И он одну за другой оттолкнул бутылки от себя, обратно к Моргане.
- Динамщица, - пробормотал он и закашлялся.
Шокированная Ундина стояла молча, не находя слов. Моргана притворилась, что не слышала этой отповеди, Мотылек же, судя по всему, ничего не упустил. Вид у него был сияющий, а улыбка, когда он смотрел на Ундину, явно подразумевала: "Ну что я вам говорил?"
Кассир вытер нос тыльной стороной ладони, встряхнул газету и снова принялся читать.
- И вы тоже, - кивнул он Ундине.
- Простите?
Он бросил взгляд на Мотылька, презрительно искривив свою толстую, короткую верхнюю губу:
- И дважды подумайте, прежде чем просить этого мелкого гомика сделать покупку за вас.
Ундина и Моргана безмолвно застыли, опустив руки. Ундина открыла рот, как будто собиралась что-то сказать, но забыла, что именно. Щеки Морганы заливала розовая волна.
С невозмутимой улыбкой Мотылек шагнул вперед и поднял к губам правую руку - ту самую, с серебряным кольцом, часами на ремешке и татуировкой - и шикнул на мужчину. Кассир на секунду напрягся, нахмурился, но тут же расслабился. Мотылек продолжал шипеть, и человек за кассой обмяк. Ундина и Моргана смотрели во все глаза. Держа пальцы возле губ, Мотылек шипел все тише, а кассир становился все более вялым.
Наконец Мотылек умолк и положил руку на прилавок.
Кассир улыбнулся, словно видел его первый раз в жизни.
- Ну, сэр, - сказал он. - Чем могу вам помочь?
- О, думаю, вы могли бы просто пробить нам покупку.
Ундина почувствовала, что у нее закружилась голова, и слегка оперлась о прилавок. Кассир улыбнулся и ей, и она отдернула руку.
- Да, милочка?
- Нет, ничего.
Она не понимала, что происходит. Минуту назад кассир обозвал их динамщицами, а парня - гомиком, и вдруг такая перемена? Она посмотрела на Моргану - та стояла, закусив губу и широко распахнув глаза. Что бы сейчас ни происходило, было ясно: ей это нравится.
- Не бери в голову, юная Ундина, - сказал Мотылек, не сводя глаз с кассира. - Просто клади бутылки в пакет.
- Нет! - Она развернулась и уставилась на него. - Или ты мне скажешь, что происходит, или я уношу отсюда ноги. А вы… - Она повернулась к кассиру. - Почему вы вдруг передумали?
- Заткнись, Ундина, - прошептала Моргана.
- Несколько шоколадок для девушек, сэр? - ответил кассир, и его вялый голос прямо-таки излучал доброту.
- Прошу прощения, но что ты сделал с этим мужиком, Мотылек?
- Только не перебейте аппетит, - предостерег кассир Ундину, потянувшись через прилавок и кладя один "Поцелуйчик" от "Херши" перед ней, а другой - перед Морганой. - Ну же, девочки. Это все ваше, - добавил он, пододвигая к ним шоколадки.
Ундина поняла, что разбираться с этим, что бы там ни было, ей придется на улице. Потрясенная, она взяла шоколадку и запихнула в карман. Моргана развернула свою прямо перед кассой и сунула в рот, потом причмокнула и облизнула губы.
- Так это все мое? - сказала она не то кассиру, не то Мотыльку. - Мне нравится, как это звучит.
Улыбка Мотылька превратилась в ухмылку, но он не отрывал взгляда от кассира.
- Рассмотреть это утверждение со всех сторон мы сможем позже. А сейчас, - его рука скользнула в задний карман и выудила цилиндрик свернутых и перетянутых резинкой денежных бумажек, которые он протянул Моргане, - будь хорошей девочкой и заплати человеку.
Моргана выглядела так, словно уже выпила все, что Ундина рассовывала по пластиковым пакетам. Она вкладывала для прочности один пакет в другой, стараясь сосредоточиться на практических деталях, потому что не понимала, что тут происходит, и знала одно: ей хочется поскорее выбраться из этого магазина, пока все это не взорвалось прямо у них перед носом. Моргана одну за другой вытаскивала двадцатки.
"Она выглядит как стриптизерша, сама же раздающая чаевые", - с раздражением подумала Ундина, но тут же почувствовала себя виноватой. Это вовсе не кража, хотя Ундине никогда еще не приходилось платить за что бы то ни было так как это делала сейчас Моргана - перегнувшись через прилавок и запихивая продавцу деньги в карман рубашки, а в завершение слегка чмокнув его в щеку.
- Раз вы дали нам "Поцелуйчики", - проворковала она кассиру в ухо, - будет честно, если вы тоже получите один.
Когда она наклонилась вперед, ее блузка задралась, открывая поясницу над джинсами, и Мотылек кончиками пальцев принялся ласкать голую кожу, не отрывая глаз от человека за кассой.
- Значит, поцелуи достались всем, - объявил он. И добавил более строгим тоном:
- А теперь валим отсюда.
Оказавшись снаружи, Ундина уставилась на Мотылька, который теперь пристраивал покупку в багажнике серебристой "джетты" Триш Мейсон. Она даже в некотором роде пожалела, что не курит, - сигарета, возможно, помогла бы ей справиться со злостью.
- Что здесь только что произошло?
- Волшебство, может быть? - рассмеялся Мотылек.
- Ты - придурок. Почему бы тебе не сказать прямо? Ты хотя бы раз можешь ответить честно?
Он вскинул брови.
- Именно это я и сделал.
- Знаешь, есть кое-что, чего я никогда в тебе не понимала, Мотылек. Чем еще ты занимаешься, кроме погони за собственным хвостом?
- Наверное, людям помогаю. Разве не это я только что сделал?
- Ундина, солнце! - воззвала Моргана, стоявшая с другой стороны машины. - Твоя конфета растает у тебя в кармане.