- Октавиан, вы - дети самого дьявола. Мы уничтожим вас именем Господа нашего! Ты должен возвратить то, что украл у нас.
- Ты знаешь о дьяволе больше, чем мы, - ответил Питер. - Но так и быть! Если кто-то из вас хочет уйти, мы не будем мстить. Но Малкеррин умрет.
Наступило жуткое молчание. Бойцы Малкеррина переминались с ноги на ногу, словно решали, хватит ли у них мужества покинуть отряд. Наконец один из них сделал шаг в сторону, но Малкеррин поднял руку и что-то пробормотал.
Огромная тень вылетела из-под камней площади, ее трудно было разглядеть в дневном свете. Туманный призрак метался в воздухе, словно воздушный змей в потоках ветра, и бросился вниз на застывшего в ужасе солдата.
Когда человек закричал, с неба повалил снег, а со стороны театра вновь донеслась стрельба. Раздался взрыв. Тень зачавкала, и этот звук был неприятен всем. Малкеррин вновь посмотрел на Октавиана.
- Пистолеты, Октавиан? Ты меня удивил.
Питер снял шляпу и маску, встряхнул длинными волосами и улыбнулся.
- Таков был замысел Наступила новая эра Многое изменилось.
Малкеррин показал пальцем на Питера и прокричал слово, которого никто не знал. Однако призрак понял его, он оторвался от своей жертвы и темным облаком устремился к Питеру. Казалось, Питер позволит призраку ударить его, черное облако приближалось, и, когда оно было совсем близко, Питер исчез, сам обратившись в туман.
Белая туча, еще недавно бывшая Питером Октавианом, прошла сквозь черное облако, смешалась с ним, вихри закружились в поединке призраков, Питер обратился в пламя. Черный туман стал черным дымом, а когда ноги Октавиана коснулись земли, тень, вызванная отцом Малкеррином, исчезла.
Малкеррин потерял дар речи, но мысли опережали его действия.
"Все отменяется!" - мысленно закричал он.
От его страха братья Монтези и сестра Мария могли испытать острую боль, но ему было все равно.
- Оставьте все и немедленно присоединяйтесь ко мне.
Его ментальный зов не слышали те, кто оставался возле театра, но Малкеррин решил, что их пока лучше не трогать. Он не мог предположить, насколько серьезной была опасность, не понимал, с чем именно они столкнулись. Он огляделся, надеясь отыскать способ покинуть площадь, но снег шел все сильнее, и ему было плохо видно. Порождения дьявола вытащили автоматические пистолеты из-под костюмов.
- Спрашиваю еще раз, - спокойно повторил Октавиан. - Кто из вас хочет мирно уйти?
- Ложись! - крикнул Малкеррин своим солдатам.
Началось настоящее светопреставление.
В тени музея Коррер, сквозь падавший снег, Трейси Сакко и Сандро Риччи снимали эту войну.
Глава 28
Карнавальные костюмы уже превратились в лохмотья, ходули были сломаны, сорваны маски, открывшие испуганные лица Жители Венеции разбегались по домам, а гости города каналов, в том числе и добровольцы, искали укрытия. Они заполнили отели, рестораны и бары. Однако многих разбирало любопытство, побеждавшее страх: неужели началась война? А если началась, то кто воюет? Люди толпились на перекрестках и на набережных, возбужденно обсуждали происходившее, слухи стремительно разносились по городу.
Нашелся смельчак, решивший поговорить с отрядом черных солдат, вооруженных мечами и огнеметами. Он спросил их, что происходит в городе, но через минуту с криками вернулся обратно - черные солдаты молча отогнали его.
"Кто они? - хотели знать люди Венеции. - И где армия, где полиция?"
Небольшие костры, горевшие по всей Венеции, превращались в пожары. Даже когда солдаты Ватикана устремились к своему командиру, огонь продолжал бушевать. Загорелся дом Ганнибала, и нападавшие на Алекс и Меган бежали. Впрочем, далеко не всем удалось унести ноги. Девушки постарались вовсю, и одиннадцать солдат Малкеррина навсегда остались в доме.
- Что теперь? - спросила Алекс.
Сама того не заметив, она стала полагаться на мнение Меган.
Александра не могла забыть серию причудливых превращений, через которую прошла Меган после воскрешения. Алекс многое была не в состоянии понять, но решила подождать с этим.
Малкеррин никак не мог прийти в себя после вынужденного изменения плана атаки. Он отдал приказ залечь и создал магическое поле, чтобы защитить свое войско. Пули уже косили его людей, только пятнадцать бойцов оказались достаточно близко и успели спрятаться за щитом. Остальные падали теперь один за другим, многие побежали, ища укрытия в аркадах и переулках, кто-то решил, что лучше атаковать врага. Малкеррин видел, как тут и там Непокорные преследовали его солдат. Поняв, что им не убежать, солдаты приняли бой, обнажили мечи и приготовили огнеметы.
Лоренца, одна из воинов Ватикана, сражалась особенно смело, словно ускользая от ударов своего противника, одетого в яркий костюм. Ей даже удалось несколько раз полоснуть Непокорного мечом. Магическое поле позволило Малкеррину немного прийти в себя, и он с удивлением понял, что враги не используют превращение, как Октавиан.
И вот один из Непокорных вспыхнул пламенем, однако пламя у него было не таким, как у Октавиана. Только через мгновение Малкеррин понял, что Непокорный охвачен пламенем уничтожения - так горели Непокорные в пламени солнечных лучей. Тысячелетние суеверия, внедренные в сознание Непокорных, делали свое дело. Значит, не все Непокорные были уверены в себе так же, как Октавиан. А следовательно, если Малкеррину удастся заставить их потерять концентрацию, солнце их уничтожит!
Малкеррин поднял руки и начал творить заклинание перехода.
Первой серебристое мерцание воздуха заметила Эллен Куотермейн. Сквозь непрекращавшийся снегопад она видела, как всего в нескольких футах от нее формировалось странное зеркало. Эллен наслаждалась сражением, правда, оно было скорее односторонним, погиб только один Непокорный. Ее это очень опечалило. Он отвлекся и не смог сконцентрироваться на вере. Ей было очень жаль, а ведь она даже не знала его имени.
Солдаты Ватикана прятались внутри магического круга, сотворенного Малкеррином в последний момент. Эллен разглядывала их, когда ее внимание привлек вертикальный овал зеркала, выросший на высоте двух футов над землей. Его края были размытыми, но оно все росло и поднималось, она не могла оторвать от зеркала взгляд.
Все произошло очень быстро. Эллен огляделась, но никто не обращал на зеркало внимания. Непокорные все так же стреляли в Малкеррина из пистолетов, надеясь разорвать его защитное поле. Бежавших солдат больше не преследовали, с остальными расправились легко и быстро. Питер высказался вполне определенно. Многие из этих людей были обмануты, так что ненависть следовало обратить прежде всего на Малкеррина и его учеников. Только вот ученики пока не появились.
Эллен пришло в голову, что зеркало, наверное, очень тонкое и его просто не видно под другим углом. Эллен подошла к нему, протянула руку, стремясь прикоснуться к его поверхности.
- Дерьмо! - выругалась она, отдернув руку с обожженными пальцами.
По зеркалу пошли волны, словно на поверхности спокойного пруда, в который бросили камушек. Похоже, это был резервуар с какой-то горячей жидкостью. Эллен соображала быстро, без этого она не прожила бы такую долгую жизнь, вот и сейчас она догадалась, что зеркало создано Малкеррином Не понимала она только, зачем оно ему. Глядя на свое отражение в зеркале-водоеме, она коснулась его поверхности дулом пистолета.
- Эллен! Отойди!
Услышав голос Питера, она обернулась. И почти сразу раздался рев приближавшегося зверя. Она вновь повернулась к зеркалу, его поверхность забурлила. Эллен закричала, кипящая вода выплеснулась наружу и обожгла ее, впрочем, боль была недолгой. Окажись она в такой ситуации несколько часов назад, она сразу же отступила бы, приняв форму, подходящую для сражения, может, стала бы туманом. Но это зеркало произвело на Эллен такое впечатление, что больше было ничего не нужно.
В руках Эллен держала пистолет, и от этого ей казалось, что она неуязвима. Отступив на шаг, она стреляла в зеркало-водоем, не обращая внимания на брызги обжигающей жидкости. Одно чудесное мгновение все смотрели на Эллен.
Из этого зеркала вышло на свет существо. Демон. Тень.
На его огромной голове росли какие-то рога, шишки и наросты, а плоть была покрыта кровоточащими ранами. Страх Эллен смешался с отвращением - эта кровь пахла совсем не так, как человеческая.
Она стреляла в чудовище, слыша, что за ее спиной другие Непокорные делали то же. Несколько пуль попали в Эллен, но она не обратила на них внимания, мысленно поблагодарив тех, кто пришел ей на помощь. Чудовище было около четырнадцати футов высотой, казалось, пули причиняют ему некоторое неудобство, но не слишком существенное. Оно медленно вышло из зеркала в их мир. Оно смотрело вокруг себя, ища глазами, кто же причиняет ему боль, увидело Эллей. Только что им казалось, что тень двигается медленно, но в эту секунду чудовище молниеносным движением когтями схватило Эллен. Его разверстая пасть была очень близко.
Эллен отбросила пистолет, поняв наконец, что он ей не поможет. Размышлять было некогда: стоит ей хоть чуть-чуть засомневаться, и солнце убьет ее. Она отдалась своим инстинктам. Чудовище держало ее в правой лапе, и Эллен ногой ударила его левую, свободную лапу со всей силой, на какую только были способны бессмертные. Рука сломалась с отвратительным треском, и чудовище отвратительно завыло, как воют только тени преисподней. Однако Эллен оно не выпустило.
Подняв Эллен к своей огромной пасти, оно сомкнуло огромные челюсти на левой ноге девушки. Нога упала на землю. Отчаянию крича, Эллен пыталась оттолкнуть жуткую морду, ей даже удалось сломать несколько пальцев державшей ее лапы и вырваться, но упала она не на землю, а на плечо чудовища.
Теперь Эллен охватила ярость, пальцы левой руки у нее превратились в когти, и Эллен вонзила их в правый глаз чудовища. Рука по локоть погрузилась в горящую плоть, а через секунду Эллен вытащила обгоревшую руку, крича от боли и торжества, не замечая, как ее обугленная плоть падает на землю. Девушка хотела выколоть чудовищу и левый глаз, однако оно дернуло головой, и Эллен угодила рукой прямо ему в пасть. Ее кости снова затрещали.
Эллен упала на землю, и чудовище, склонившись, прокусило ей голову. Во все стороны брызнул мозг, чудовище уселось на задние лапы… и завыло от боли, повалилось на бок и через несколько мгновений растворилось в воздухе.
Стоя над чудовищем, Питер смотрел, как оно исчезает. В руках у него был серебряный меч - он отобрал его у одного из солдат Малкеррина. Этим-то клинком Питер и рассек твари брюхо. Эллен была мертва, но лишь одно мгновение скорби мог позволить себе Питер.
- Питер! - услышал он за спиной.
Это был голос Лазаря.
Повернувшись к зеркалу-порталу, он увидел подтверждение своим опасениям. В портале формировались новые существа, темные туманные призраки - любимые рабы Малкеррина Еще немного, и огромные демоны тени выйдут наружу. Хуже того - рядом с Питером воздух уже мерцал: скоро возникнет второй портал.
Нет, Малкеррин не смог бы сделать это в одиночку.
На площади появились сотни мужчин и женщин в черном, держа в руках серебряные мечи, они смотрели куда-то вверх. Среди них Питер угадал учеников Малкеррина: подняв руки, они творили заклинания.
- Проклятье, - пробормотал Питер. - Шенг!
В ту же минуту рядом появился невысокий азиат.
- Отправляйся в театр. Может быть, вам с Коди удастся привести сюда хоть кого-нибудь из этих трусов. Проклятье, ведь даже нет солнца - снег идет! И поскорее возвращайся вместе с Коди.
Воздух наполнился воем баньши. Указывая мечом на демона, Питер закричал:
- Послушайте! Возьмите их серебро, их мечи и кинжалы. От пистолетов больше не будет пользы, теперь вся надежда на вашу силу и на серебро.
Он все думал о Меган, надеялся, что ей не угрожает опасность.
Они были уже окружены. Нужно было убить самого крупного из демонов, и Питер встал рядом с Ганнибалом и Лазарем.
- Ты не сказал, что ученики Малкеррина так сильны, что они в состоянии открыть порталы! - прокричал Ганнибал.
- Я и сам не знал! - крикнул в ответ Питер.
Вой баньши становился все громче.
- План Б? - спросил Лазарь.
- Заткнись и сражайся!
Сандро Риччи метался между аркадами Каледе-Ассенсион на западной стороне площади, так что когда появилось первое чудовище, камера давно уже была включена.
"Может, подойдем поближе?" - спросила Трейси.
Да, конечно!
- Я вам говорю, - кричал Томас Монтези, - мой следопыт, Пьер, уверен, что видел книгу в доме Ганнибала!
- Почему же ты ушел? - резко спросил Малкеррин.
Обоим немалых усилий стоило удерживать заклинания, и защищающие, и атакующие.
- Но вы приказали нам! - ответил Томас.
Малкеррин поморщился: магия отнимала много сил, но когда братья Монтези и сестра Мария со своими солдатами пришли ему на помощь, стало полегче. К сожалению, тени убивали всех подряд, его люди тоже гибли, хоть и старались держаться от чудовищ подальше. Хорошо, что Непокорные сами атаковали тени, отвлекая тем самым на себя их внимание. Из двенадцати вампиров осталось девять. Малкеррин опять взглянул на Томаса.
- Не беспокойся, - сказал он.
Впервые за несколько часов на его лице появилась улыбка.
- Мы контролируем ситуацию. Все это займет не много времени, мы вернем книгу, уверяю тебя.
Он еще раз окинул взглядом площадь, тут и там вокруг нее горели дома, повсюду на снегу лежали тела погибших людей - мучеников в глазах Господа, их пожирали демоны, выходившие из портала. Снегопад усиливался. Из окон Дворца дожей валил дым, может загореться и базилика.
"Древние здания могут не пережить сегодняшний день, - подумал Малкеррин. - Впрочем, это не важно, победа стоит жертв".
Над городом висел дым пожаров, это его солдаты поджигали дома. В пылу битвы все Непокорные потеряли шляпы и маски. Двое были мертвы, а один, одетый в костюм арлекина, улетел, превратившись в огромную летучую мышь. Оставшиеся были одеты или в черное, или в яркие костюмы арлекинов, и только один из них по-прежнему был в маске, в красном костюме с разноцветными перьями на шляпе.
Малкеррин внимательно следил за ним. Он знал Октавиана, знал Ганнибала, некоторые другие были ему знакомы по донесениям и записям Винсента Монтези. Фигура в красном казалась ему знакомой, но он не мог видеть лица, и это тревожило Малкеррина Любопытство разбирало его все сильнее, Малкеррин приказал одному из призраков атаковать бессмертного в алых одеждах и сорвать с него маску. Это было несложно, вскоре маска исчезла, и Малкеррин увидел его лицо.
Да, Лиам Малкеррин знал его. Он видел его всего один раз, но облик бессмертного навсегда запечатлелся в памяти священника.
Малкеррин еще сохранял телепатическую связь с учениками.
"Братья Монтези, - подумал он, - Непокорный в алых одеждах - это тот, кого мы так долго искали. Это он убил вашего отца. Я выполнил данное вам обещание, и я уверен, что вы сдержите свою клятву. Однако будьте осторожны. Только один из вас может отвлечься. Мы не имеем права сосредоточить наши усилия только на нем".
Малкеррин не думал, что ему ответят, однако он ошибся.
"Как его имя?" - спросил Роберт Монтези.
Ментальный голос Роберта отчетливо прозвучал в голове Малкеррина.
Отец Малкеррин ничего не ответил. Он не знал имени.
Жасмин погибла. Все случилось так просто. Вой баньши на улице, под снегопадом, не причинял так много вреда, как в кембриджском книжном магазине, но стоило подойти к теням поближе, эти звуки сводили с ума. Жасмин сражалась с демоном, и ему вместе с баньши удалось загнать ее в угол. Перекрыв Жасмин путь к отступлению, баньши сводил ее с ума своим воем, а в это время огромный, покрытый зеленой чешуей зверь одним ударом разорвал ей живот и вгрызся во внутренности. Оторвав ей голову, он поднял в воздух свой трофей. Питер думал было напасть на него, но не решился, ведь баньши мог сделать то же самое и с ним.
Жасмин была не единственной жертвой: погибла Опал из клана Ганнибала. Существо, созданное Малкеррином, похожее на большого светлячка, почти невидимое при свете дня, убило ее. Если бы не снег, Опал его даже не заметила бы, но и это ее не спасло: было уже слишком поздно. "Светлячок" влетел ей в рот и взорвался, словно бомба. Уверенность Питера в победе стремительно угасала. Скорбь в его душе смешалась с ненавистью, он словно забыл все остальные чувства.
С начала битвы силы войск Малкеррина уменьшились почти на четверть, его солдаты гибли под натиском Непокорных и им же порожденных демонов. Малкеррин и ученики могли удерживать под контролем лишь часть чудовищ, демоны, освободившись от власти священников, покинули площадь и носились по Венеции, уничтожая всех подряд. И все же положение Непокорных было очень трудным. Питеру нужно было как-то уравнять силы.
Он закричал от боли и гнева, превращаясь в волка. Встав на задние лапы, он завыл, вызывая на бой адских чудовищ. Он знал, что порождения ада - всего лишь рабы Малкеррина, но ему нужно было спасти свой народ, а значит, он должен их уничтожить. Он наметил себе в противники монстра - пурпурно-черного кентавра с огромным каменным фаллосом. Прежде чем завязать с ним бой, он увидел, что меньший портал исчез. Колдуны отдыхали. Значит, это шанс для них.
Прыгнув кентавру на спину, Питер за несколько секунд расправился с ним, разорвав ему горло. Тот не успел даже пошевелиться, не то что нанес ответный удар. Питер снова вернулся в человеческий облик.
- Колдуны отдыхают. Переходите в атаку. Убейте их, и победа будет за нами.
Питер был рожден воином. Много лет назад он изменил свою жизнь, но сейчас, впервые после того, как воскрес в этом качестве, Питер чувствовал упоение битвы, испытанное им много лет назад у высоких стен Константинополя, где он сражался с турецкими ордами вместе с Карлом, Грегори и Андроником. Они знали тогда, что не смогут одержать победу, и ему пришлось оставить город. Но он отомстил за смерть друзей. Теперь шансы были немногим лучше, но он ощутил вдруг странную уверенность: он покинет поле боя лишь после того, как Малкеррин и его ученики будут мертвы, а пролитую ими кровь покроет свежий снег.
- У них подкрепление! - закричал один из солдат Ватикана, глядя в небо.
Бойцы Ватикана смотрели в небо, а Питер вновь превратился в волка и прыгнул на одного из учеников. Он знал, что видел в небе враг: это Шенг возвращался на поле битвы с бессмертными, набравшимися смелости выйти под свет солнца. Они спешили на помощь своим собратьям. Благодаря им Питер выиграл драгоценные мгновения: он уже вскочил на спину врагу.
Исаак Монтези тоже смотрел на небо.
"Их только двое", - подумал он и возблагодарил Бога.
Две огромные летучие мыши летели на помощь своим товарищам. Монтези хотел крикнуть что-то воодушевляющее солдатам и в самый последний момент увидел огромного волка-оборотня. Еще до того, как волк сбил его с ног, Исаак успел выхватить серебряный кинжал. Оборотень вонзился зубами ему в левое предплечье, Монтези едва не потерял сознание от боли, но сумел вонзить кинжал в живот врага.
Питер взвыл и упал, волчьи лапы потянулись к клинку, серебро причиняло ему страшную боль. Исаак поднял над головой тяжелый меч, готовясь нанести смертельный удар.
Меч обрушился на бессмертного…