– Это тебе так кажется. Ты нырнула на "третье дно". Как правило, оттуда не возвращаются. Ты легко могла перейти в мир мертвых, проще говоря, умереть. Кто-то вытащил тебя вовремя. Знать бы – кто? Ясное дело, что такое путешествие не осталось без последствий: вернувшись в мир живых, ты принесла с собой часть мертвого мира. Это лишь "приоткрытая дверь" в другую реальность, но в нее здорово сквозит. Кроме призраков ты ничего странного за собой не замечала?
Я неохотно рассказала про летающую чашку и спросила:
– А нельзя ли как-нибудь закрыть эту дверь обратно? Из нее здорово сквозит.
– Кто бы сомневался.
– Интересно, откуда такие глубокие познания? – раздраженно поинтересовалась я. – Мессинг отдыхает.
– Все проще, чем ты думаешь. Я пережил нечто подобное много лет назад.
– Здесь? – ужаснулась я.
– Нет.
– Погоди! Ты хочешь сказать… ты намекаешь, что тоже… тоже их видишь? В смысле, – призраков?! – Роман кивнул. Что-что, а соображала я быстро, мгновенно смекнув, что если этот крутой перец не избавился от наваждения за много лет, то мне это и подавно не грозит. Удрученная, я спросила: – И как ты с этим живешь?
– Приспособился. Даже научился извлекать пользу.
– Людей морочишь? – догадалась я. – Типа – медиум?
– Нет, – брезгливо поморщился Роман, – это не мое. Я – охотник за сокровищами. Если угодно – черный археолог.
– Ах, вот оно что! – я мгновенно насторожилась. – Я-то голову ломала, как ты здесь оказался! К кладу на острове подбираешься?
Я была разочарована. Роман уже начал казаться мне таинственной личностью, а оказался обычным жлобом.
– Что тебя не устраивает? – искренне удивился парень.
– Да мне-то что, – пожала я плечами. – Флаг, как говорится, в руки, барабан на шею. Пилите, Шура, она золотая.
– Можем пилить вместе, я не против.
– Нет уж, уволь, – отпрянула я. Роман негромко рассмеялся. Смех у него был хриплый и приглушенный, будто ему в пыль стерли голосовые связки. Это звучало очень сексуально, но я скорее бы онемела, чем согласилась об этом сказать.
Роман понял мой испуг по-своему.
– Меня интересуют не богатства, – пояснил он, – а сами призраки, населяющие остров. На самом деле это просто уникальный природный заповедник! Истории о нем с давних пор известны даже в Европе – как всегда, там о нас знают больше, чем мы сами. Это обидно. Какое-нибудь западноевропейское каменное недоразумение с мелким зашуганным привидением имеет общемировую известность, а мы о такой аномальной зоне, как остров, слыхом не слыхивали.
– Не только слыхивали, но и видывали, – уязвлено уточнила я. – А про Пугачева тут давным-давно байки ходят. Говорят…
– Можешь не пересказывать. То, что ты видела, касается не Пугачева.
– Да уж догадалась, – обиделась я.
– Умница, возьми с полки пирожок.
– Сам возьми. Если ты намекаешь на братьев Шороховых, то про них я тоже знаю.
Мне показалось, что Роман вздрогнул, хотя голос его звучал все так же спокойно и насмешливо, когда он произнес:
– Уже теплее.
– Допустим. Тебе-то какое дело? Мировой славы захотелось?
– Это тоже не помешает, но тут у меня личный интерес. Какое интересное кольцо! – заметил он, взглянув на мою руку. – Серебряное?
– Нет, бижутерия, – зачем-то соврала я. – Купила в переходе.
– Странно, – задумчиво проговорил он. – Выглядит точь-в-точь, как обручальное, семнадцатого века. Вот эти кружочки, например, – стилизованный клевер, он призван охранять будущих супругов от всякого зла.
– Я не знала, что ты еще и старинными украшениями интересуешься, – усмехнулась я, желая сменить тему.
– Ты еще многого обо мне не знаешь.
Резко повернув голову, я всмотрелась в его лицо, пораженная интонацией, с которой он произнес последнюю фразу. Прямой угрозы от него вроде бы не исходило, но наш разговор все меньше напоминал легкую болтовню.
– Кажется, я не отказалась бы узнать о тебе больше, – задумчиво проговорила я.
– Тогда нас двое. – Неправильно истолковав мои слова, Роман вроде бы невзначай положил руку мне на плечо. За спиной послышался подозрительный треск кустов и чье-то шипение. Я была обескуражена: мне казалось, что красавчик вообще не воспринимает меня как женщину, таких, как я, в спортлагере было в избытке. Похоже, я ошибалась.
Желая внести ясность, я вынырнула из-под его руки и внятно пояснила:
– Речь шла о дружбе.
– Не вопрос. У меня сейчас исключительно дружелюбное настроение. – Кажется, Рома воспринимал понятие "дружбы" по– своему. Он притянул меня к себе. "Это не лезет ни в какие ворота! – возмутилась я, правда, мысленно. – Я не хочу! Или… хочу?"
– Отвали! – я приняла решение и уперлась руками в его грудь. Шипение за спиной стало одобрительным. – Не так быстро!
– Что не так? – Роман не выглядел обиженным, только удивленным. – Тебе не нравятся интересные мужчины? Как психолог, я вижу этому простое объяснение. Все дело в воспоминаниях, я прав? Что-нибудь из детства, когда ты была костлявым ребенком с тощими косичками, и все мальчики давали деру при твоем появлении? Можешь мне поверить, ты сильно изменилась с тех пор, похорошела и все такое.
Он снова рывком притянул меня к себе так близко, что при желании я могла бы заглянуть на самое дно его черных глаз. И мне вдруг захотелось, чтобы он меня поцеловал, но это желание меня испугало.
– Отпусти! – завопила я, отчаянно брыкаясь и, в конце концов, с такой силой оттолкнула парня, что он навернулся с мостков и шлепнулся в воду с громким всплеском. Шипение в кустах перешло в повизгивание. Испугавшись поначалу, я тоже не смогла удержаться от смеха, видя, как несостоявшийся Ромео отплевывается от тины.
– Извини! – крикнула я и протянула руку, чтобы помочь ему выбраться, но он только проворчал:
– Когда в следующий раз захочешь узнать меня получше, пришли СМС. Я буду готов встретиться и поработать над твоим комплексом неполноценности, детка.
Кажется, мой консультант временно взял самоотвод.
Глава 13
Когда он ушел, я решила искупаться. Мне было полезно охладиться после всего, что произошло.
Нагретая за день темная вода была шелковой на ощупь и, казалось, что я плыву в теплом шоколаде. Рядом покачивались звезды, похожие на сверкающих игривых рыбок. Луна лениво колыхалась где-то впереди, маня серебристой чешуей лунной дорожки. Словно завороженная, я плыла на этот свет все дальше и дальше.
Неожиданно чья-то ладонь обхватила мое запястье. Я попыталась закричать, но тут же захлебнулась и в панике забила свободной рукой по воде. Мои отчаянные попытки освободиться не имели успеха, я лишь наглоталась речной воды. Дело принимало серьезный оборот – кажется, меня пытались утопить.
В отчаянии, я вертела головой. Берег был совсем рядом, но чья-то мертвая хватка держала меня на одном месте, как привязанную к буйкам лодку. Но я все еще оставалась на поверхности, кажется, все же топить меня не собирались. Мне даже не было по-настоящему больно – плененная рука только заледенела. Этот холод добрался до самого сердца, и теперь оно моталось в груди, как ледышка в пустом стакане.
Я попыталась расслабиться и, когда мне это почти удалось, почувствовала, как кто-то перебирает пальцы на той руке, которая все еще оставалась под водой. Ладонь явно ощупывали и щекотали, будто играя. От этих "игр" я снова впала в панику. По пляжу ходила какая-то парочка, но моя попытка позвать на помощь провалилась – как только я раскрыла рот, меня бесцеремонно дернули за руку, и я ушла под воду с головой.
Черт, так ведь и утопну тут, в двух шагах от берега! – думала я, отчаянно отплевываясь и пытаясь восстановить дыхание.
Отчаивалась я рано – все закончилось так же внезапно, как началось. Рука получила свободу, я вытащила ее и теперь разглядывала, будто видела впервые.
Тридцать секунд назад я готова была поставить мировой рекорд по плаванию, а теперь отчего-то медлила. Никаких повреждений на руке не было, ее слегка покалывало, как зимой, когда входишь с мороза тепло. Только и всего. Хотя…
Серебряное колечко исчезло.
В первый момент я подумала о Романе. Его очень заинтересовало кольцо, хотя он и пытался скрыть свой интерес. Неужели это его рук дело? Я огляделась, но вода вокруг была спокойной. Каким бы отличным пловцом ни был мой новый знакомый, даже ему не под силу пробыть под водой так долго.
Но кто тогда?
Мне казалось важным это понять, и я продолжала пристально вглядываться в толщу воды, потихоньку плывя в сторону берега.
Сзади раздался всплеск.
Рыба?
Вот мелькнула какая-то тень у поверхности. Мне стало не по себе.
Тень никуда не исчезла.
Кто-то под водой преследовал меня.
Оно не делало попытки напасть, просто плыло рядом, но у меня от страха снова свело ноги судорогой. Таинственный силуэт слегка светился в темноте. Хотя, может быть, мне это только казалось, и в воде просто отражались звезды?
Кое-как я доплыла до мелководья и встала дрожащими ногами на песок, не сводя глаз с тени. Она замерла, слегка качаясь на волнах. Я вглядывалась изо всех сил, пытаясь разглядеть очертания своего преследователя. В этот момент луна, вынырнув из-за облака, засветила особенно ярко – будто кто-то подкрутил фонарь – и я увидела…
Это была женщина. Теперь я ясно видела ее под водой. Она лежала на спине, закрывая лицо ладонями с тонкими пальцами, будто прячась от яркого лунного света. Длинные светлые волосы, унизанные мелкими ракушками, плавали вокруг, извиваясь, как речные водоросли. Длинное белое платье колыхалось в такт приливу, обвивая стройное молодое тело. В тишине я расслышала тихий плач, такой горестный, такой жалобный, что защемило сердце.
Я стояла, не в силах сдвинуться с места, и не верила своим глазам. Кто эта женщина? Русалка? Но хвоста я не обнаружила. Утопленница? Но она явно не выглядит мертвой. Ясно одно – это она похитила мое кольцо: вон оно поблескивает на пальце. Хозяйка вернула свое украшение, но почему-то не уходила.
– Эй, что тебе надо? – тихо спросила я, пытаясь заглянуть ей в лицо.
Она молчала. Даже всхлипывать перестала.
Я снова попыталась наладить контакт – земля под ногами придавала уверенности – и задала вопрос попроще:
– Ты кто?
Никакой реакции. Может, мне попалась глухонемая утопленница? И тут не повезло.
– Почему ты прячешь лицо? Покажись, – попросила я, отчетливее, чем всегда, понимая, что делаю глупость. Но я поздно спохватилась.
Медленно, словно с большой неохотой, водяная незнакомка отвела руки от лица, ее длинные волосы опустились в темную воду, и я невольно вскрикнула.
Лица-то у нее как раз и не было.
Там, где должны были быть глаза, нос губы и прочие мелочи, не было ничего. Только ровная и гладкая поверхность, как у вареного яйца. И это оказалось пострашнее любого уродства.
На этот раз я заверещала от души, во всю силу легких и пулей вылетела из воды. Прыгая, как кенгуру, и высоко задирая ноги, – а вдруг она за них схватит? – я доскакала до берега и выскочила на песок, а потом, не снижая темпа, в пять минут долетела до своей дачи, взлетела на крыльцо и замерла: во дворе кто-то был.
Я слышала сопение в темноте, но сил повернуть голову уже не было. Уцепившись за косяк для устойчивости, я заставила взглянуть в лицо опасности.
Лиц было четыре. Они сидели рядком на лавочке, как озябшие воробьи и таращились на меня, как давеча я на привидение. Только сейчас до меня дошло, что я красуюсь на крыльце среди ночи почти голая. Удирая с пляжа, про одежду я начисто позабыла.
– Чего уставились? – с вызовом спросила я своих нежданных гостей.
– Так есть на что посмотреть, – привычно спошлил Вилли и – о, чудо! – тут же поправился: – Закаляешься, что ли?
Причина его хороших манер сидела тут же и чувствовала себя неуютно. Должно быть, Эльзе впервые пришлось променять шезлонг на обыкновенную жесткую лавочку, но она крепилась.
– Ее Вилли привел, – проследив за моим взглядом, доложила Машка и тут же, зардевшись, предложила: – Ты бы, Стасенька, оделась. Замерзнешь.
Переодевшись в джинсы и футболку, я вернулась к гостям. Квартет проявлял завидное терпение.
– Ну, чего сидим? Кого ждем? – спросила я, облокотившись на перила крыльца.
– Так тебя ждем, замерзли уже, – пожаловалась Машка. – Мы посоветоваться пришли. Все так завертелось. И страшно. И Эльза вот… переживает. А от милиции толку ноль. И Дашку жалко.
– Тормози, – потребовала я. Машка послушно заткнулась. – Я-то тут каким боком?
– Не темни, Стаська, – нахмурился Юрик. – Ты давно это дело копаешь. Пора делиться информацией.
– То, что я выслушала твой алкогольный бред, еще ничего не означает, – ощетинилась я.
– Ага! А еще Эльзу расспрашивала, Дашкины фотки экс… экр… экспроприировала, на остров ходила. Мало тебе? – выдал Вилли.
Ого! Да они сговорились! Машка, предательница, совсем съежилась и попыталась слиться с пейзажем, ожидая праведного гнева. И дождалась.
– А нету никакой информации, – злорадно сообщила я.
– Но Машка сказала…
– Вот Машку и спрашивай.
– Стась, ну ты чего? – заверещала подружка. – Что тебе, жалко? Давайте вместе клад искать!
– Ты и про клад разболтала! – всплеснула я руками. – Ну, флаг в руки – ищите! А меня интересует только убийца Даши.
– Брось заливать, – не поверил Вилли. – Деньги никогда не лишние. А если тебе и правда сокровища по барабану, отдай нам информацию. Сами найдем.
– Вот заладил, – рассердилась я. – Сколько можно повторять: не знаю я, где сокровища и есть ли они в принципе! Да, я была на острове, но ничего не получила кроме неприятных впечатлений.
– Впечатления можешь оставить себе, – великодушно разрешил Вилли, – а фотки покажь. Все равно они не твои, а Дашкины.
– Да ради бога! – рявкнула я, метнулась в дом, схватила со стола конверт с фотографиями и швырнула ему на колени.
Вилли невозмутимо вытащил снимки, отпихивая остальных желающих. Со своего места я с удовольствием наблюдала за тем, как постепенно вытягивается его физиономия.
– Это все? – разочарованно спросил он, глядя на меня своими бесподобными, синими глазами, которые сейчас вовсе не выглядели бесподобными.
– Разумеется. Машка может подтвердить, она их уже видела.
– Я так и знала, что это все выдумки, – хмыкнула Эльза.
– Ну и вали отсюда, раз такая знающая, – огрызнулся Юрик.
– Не дождешься, – спокойно ответила девушка. – Я хочу знать, кто убил отца. Ты знаешь?
Я выдержала ее взгляд и пожала плечами:
– Откуда? Разве что мотив более-менее просматривается.
– Поподробнее можно?
– Да, пожалуйста. Только учти, что это только мои предположения. Я школу милиции не кончала и следствие вести не умею.
– Говори, как есть, – потребовала Эльза. – По этому делу целая рота ментов землю роет, а результат – ноль.
– Ты слишком торопишься, – попробовала я быть объективной. – В этом деле куча подозреваемых – сама говорила, что у отца было много врагов – их всех проверить надо, а это время.
Эльза пристально посмотрела на меня и спросила:
– У тебя ведь другая версия, да? По-твоему, бизнес отца ни при чем?
Что ж, Эльза проявила чудеса проницательности, и я не стала отпираться.
– Если бы документы из папки не пропали, я не была бы так уверена. У меня вообще такое ощущение, что все упирается в Остров. Уж не знаю, что там в этом году произошло, но какая бы беда ни случилась, Остров тут как тут. Возможно, в руки твоего отца благодаря его деньгам и связям попали уникальные документы из каких-нибудь запасников, проливающие свет на местонахождение сокровищ Шорохова, да и на сам факт их существования. Мир историков-археологов узок, новости распространяются быстро, а нечисти и там хватает. Думаю, это дело рук черных археологов.
– Но Эльза говорит, что ты видела призрак ее бабушки незадолго до убийства, – напомнил Вилли.
– Бабушка точно ни при чем. Сергей Сергеича убили из пистолета, так же как и Дашу, а призраки стрелять не умеют.
– У нас и улика есть! – вставила Машка, сверкнув черными очками, которыми прикрыла свой фингал. – Искусственный глаз!
– Улика не у нас, а у милиции. Но то, что убийца был одноглазый – вполне возможно.
– Почему только "возможно"? – обиделась Машка.
– Потому, что меня смущают две дырки, которые он проделал в копировке. Может, убийца недавно окривел, а, может, только косит под одноглазого, чтобы сбить нас со следа.
– Но я хорошо видела там, в предбаннике Рыкова, что в темноте горел только один глаз! – продолжала настаивать Машуня.
– Маш, остынь, – попросила я. – Никто в твоих словах не сомневается.
– И что нам делать с этим фактом? – спросила Эльза без вдохновения.
– Пока ничего. Но есть и другие мысли.
– Выкладывай, – потребовал Юрик. Остальные одобрительно зашумели.
– Судите сами, – вздохнула я, подчиняясь большинству. – У меня получается, что и Даша, и Рыков хорошо знали убийцу. Можно даже сказать, доверяли ему. В Рыкова стреляли почти в упор, а Дашка вообще принимала ванну в его присутствии.
– Как-то я плохо себе представляю человека, который близок обоим, – резонно заметила Эльза.
– Что ж, тебе, наверное, виднее, – не стала я спорить, – но факт налицо. Убийца смог подойти очень близко, до последней секунды не вызывая подозрений. К Рыкову он вообще вошел с пледом в руках.
– То есть это женщина? – поразилась Машуня.
– Но у прислуги в тот день был выходной, – возразила Эльза.
– Не все женщины – прислуги, – отрезала я.
– Кто же тогда?
– Например, ты.
Мои слова стали для девушки полной неожиданностью. Увидев слезы в ее глазах, я даже испытала что-то вроде угрызений совести. Вилли напрягся, готовый в любую минуту наброситься на меня с кулаками, но я чувствовала себя довольной. Эльзина боль напрочь вычеркнула девчонку из списка подозреваемых.
– Успокойтесь все, – попросила я, косясь на закипающего Вилли. – Это всего лишь предположение.
– И на том спасибо, – буркнула Эльза.
– Не за что. Юрик, куда ты уставился?
Парень давно затих, разглядывая фотографии. Точнее, одну фотографию. Я заглянула ему через плечо и присвистнула:
– Ты его знаешь?
– Что? – вздрогнул Юрка. – Да, кажется.
– А кто этот мужик? – заинтересовался Вилли.
Юрик пожал плечами и неуверенно проговорил:
– Кажется, я видел его с Дашей пару раз. Давно. Еще зимой, в городе.
– Ну и что? – ревниво заметил Вилли, который официально числился Дашиным парнем, хотя изменял ей направо и налево. – Мало ли вокруг нее мужиков крутилось?
– Уж точно меньше, чем баб вокруг тебя, – съязвила я.
– Да не в этом дело, – перебил Юрка. – кажется, вы искали одноглазого?
– Было дело.
– Ну вот, я его нашел.
– Где?
– Да вот же! – он для верности потыкал пальцем в фотографию.