– Покажи! – Воскликнули мы хором, обступив парня со всех сторон. Польщенный таким вниманием, Юрик охотно объяснил:
– Смотрите ему в глаза. Видите?
Четыре пары глаз добросовестно уставились на портрет, но не преуспели. Глаза как глаза. Грустные. Можно сказать, даже красивые.
– Эх вы! – протянул Юрка, гордясь собой. – Зрачки-то разные!
– Ой, правда! – обрадовалась Машка. – А что это значит?
– Это значит, что глаза по-разному реагируют на свет, – важно сказал Юрик. – Один зрачок сужается, как ему и положено, а искусственный глаз остается без изменений.
– Так, имя парня мы знаем, фото у нас есть, – начала прикидывать я вполголоса. – Где ты их видел? Ну, Дашку с Серафимом?
– На Бутлерова, кажется, точнее не скажу.
– А что они делали? – с деланным безразличием поинтересовался Вилли.
– Да ничего. Шли.
– Откуда и куда? – потребовала я конкретики.
– Да не знаю я! Из подъезда выходили. Ну, дом там такой, красный, старинный. Я еще подумал, что Дашка наконец-то Вильке рога наставила.
– Шею сверну, – пообещал Вилли, непонятно к кому обращаясь.
Глава 14
– А клад мы искать не будем?
Машкин вопрос застал нас врасплох.
– Как же мы его найдем? – ласково, как ребенка, спросил ее Юрик. – Мы же не знаем, где его искать. Остров большой.
Машка согласно кивала, но выглядела несчастной. Вот уж не подозревала в ней склонностей к авантюрам. И она продолжала нас удивлять, предложив:
– Давайте духов спросим!
– Кого? – опешил Вилли.
– Духов, – прошелестела подружка, низко опустив голову.
– Мань, ты, похоже, того, переутомилась, – посочувствовала я.
– Я совсем не устала! – запротестовала наша кладоискательница. – И это совсем нетрудно, если есть медиум. А он у нас есть!
– Ты на кого намекаешь? – насторожилась Эльза.
– На меня, – со вздохом призналась я и показала Машке кулак. – Сама же разболтала всем, как мне привиделась твоя покойная бабка, а медиум – это человек, который может говорить с мертвыми. Машка у нас девушка впечатлительная, но не глупая, сложила два и два. Но все равно это пустая затея. Надеюсь, остальные-то это понимают? – я оглядела притихшую компанию и спросила упавшим голосом: – Или нет?
– Стасенька, у тебя получится! – обрадовано запищала Машка. – Всего-то и нужно устроить маленький шабаш.
– Я лично против шабаша, даже маленького, – категорично заявила я. – Такие игры до добра не доводят.
– Ну, Стасечка, ну, пожалуйста! Это будет малюю-юсенький, просто игрушечный шабашик!
– А что для этого нужно делать? – осторожно спросила Эльза. Остальные благоразумно молчали.
Получив благодарного слушателя, Машка разошлась и принялась загибать пальцы:
– Сначала нужно прочесть молитву. Есть такая – специальная – в честь полнолуния.
Юрка задрал голову к небу и сообщил:
– А луна неполная. Она это… как его… выпуклая, короче.
– Растущая, в третьей четверти, – отрапортовала подкованная Машка., – Тоже годится.
Она принялась шарить рукой в своей котомке, бормоча при этом:
– Свечи тоже хорошо бы зажечь. Сейчас, сейчас, у меня были…
– Только не вздумай опять на полу рисовать, – предупредила я, понимая, что Машуню уже не остановить, и с ужасом вспоминая, как в прошлом году после очередной ее затеи полдня ползала по полу, оттирая какие-то закорючки. Машка намалевала их какой-то жутко стойкой к воде и мылу дрянью. Кажется, в тот раз мы пытались наладить ее личную жизнь. Воспоминания сделали меня несговорчивой, и я добавила чисто из вредности: – И свечи тоже лишние.
– Ну, хоть одну свечечку! – взмолилась подружка.
– Нехай зажигает, – разрешил Вилли.
– Но только одну! – не сдавалась я. Машка поспешно сунула обратно в сумку целый пучок свечей, оставив одну, самую толстую и вонючую, подозрительно зеленого цвета. Я подозревала, что Машка сварганила ее самостоятельно, а из чего – даже думать не хотелось.
Под предводительством Машуни мы ввалились в дом и сгрудились вокруг единственного стола.
– Еще нужен котел, – доверительно сообщила она.
– Где ж я тебе его возьму? – возмутилась я.
– Может, есть большая кастрюля?
Я со вздохом приволокла с кухни пятилитровую бадью, в которой бабушка солила сыроежки. Но Машке было мало. Она снова завертела головой, пыхтя от энтузиазма.
– Когда ты, наконец, угомонишься? – с тоской спросила я.
– Мне еще нужен жезл, – смущенно призналась Машуня.
– Могу предложить только веник.
– А больше ничего нет? – спросила Машка, с опаской поглядывая на облезлую метелку.
– Больше – ничего, – заявила я категорично.
– Ладно, используем то, что есть, – слегка приуныла Машка. Она расставила все предметы на столе и потребовала:
– Возьмитесь за руки.
– Это обязательно? – скривилась Эльза, уворачиваясь от поползновений Вилли.
– Да! Нам нужен магический круг. Хорошо! Теперь нарисуем пентаграмму.
При слове "нарисуем", я сдвинула брови и Машка с готовностью продемонстрировала мне обыкновенный мелок, обещая, что последствия не будут столь разрушительными. Стол она все-таки разрисовала, но я тешила себя надеждой, что мел легко смывается.
Машка тем временем уже сыпала в пламя свечи какой-то порошок, от которого тут же заслезились глаза и запершило в горле. Кастрюлю еще раньше наполнили водой и теперь, следуя Машкиным указаниям, мы дружно пялились на гладкую масляную поверхность. Свеча, щедро присыпанная зельем, едва чадила, и старая посудина казалась бездонной и таинственной.
– Заклинаю тебя чарами… – взвыла было Машка, потом запнулась, покосилась на веник в своей руке и продолжила удрученно: – этого предмета!
Она, по возможности величественно начертила круг веником над кастрюлей и вновь заголосила:
– Взываю к тебе и призываю!
Мне стало смешно. Эльза хмурилась, подозревая, что ее разыгрывают.
– Тсс! – Машка, заметив ее неодобрительный взгляд, приложила палец к губам и кивнула в сторону кастрюли. Невероятно, но по поверхности воды пробежала мелкая рябь.
– Это ты? – с надеждой спросил Юрик.
Я честно помотала головой, не сводя глаз с водной поверхности.
– Это чего это, а? – прошептал Вилли. – Кто это?
– Оно что, работает? – спросила Эльза, брезгливо разглядывая тандем кастрюли с веником.
– А то как же! – самодовольно кивнула Машка. – Духам плевать на показуху, главное – сила духа! И опыт, разумеется.
– Когда это ты успела опыта набраться? – спросила я голосом, не сулящим Машке ничего хорошего.
– Потом, – пообещала она легкомысленно. – Продолжаем.
Чего-чего, а продолжать мне не хотелось. Машка неожиданно для всех зашла слишком далеко. Неделей раньше я, возможно, и воспринимала бы это все, как игру, но после Острова стала относиться ко всему потустороннему иначе. Вообще-то подружка и раньше увлекалась "магическими" опытами, однако я что-то не припомню, чтобы на ее "сеансах" происходило нечто подобное.
Что-то явно зарождалось на дне псевдокотла и одному Богу известно, какая порода нечисти решила отозваться на столь экстравагантный призыв за последнее время я повидала ее немало.
Машка продолжала шаманить, все больше входя во вкус. Вода в кастрюле уже била ключом, со дна начало всплывать нечто непонятное. На лицах ребят отразился неподдельный страх. Всем стало не до шуток. Эксперимент зашел слишком далеко. Мы с ужасом ожидали появления чего-то ужасного.
В дверь громко постучали. Мы с Эльзой малодушно взвизгнули. Машка запнулась на полуслове.
– Кто это? – испуганно спросил Юрик.
– Уж точно не доставка пиццы, – съязвила я. – Вы, кажется, духа вызывали? Машка, иди встречай, чего стоишь?
Подружка явно струхнула и не двинулась с места.
– Ну, кто смелый? – продолжала подначивать я, рассерженная тем, что допустила все это безобразие.
– Пойдем, что ли, глянем? – нерешительно предложил Юрка.
– Идите, идите, в случае чего мы знаем, где вас искать, – прошипела я.
– Где?
– В преисподней!
Вода в кастрюле больше не бурлила, но мы все же опасались поворачиваться к ней спиной и сгрудились у стены, прислушиваясь к тому, что творилось на веранде.
Щелкнул замок.
Мы затаили дыхание.
И услышали голос.
Голос как голос, ничего демонического. Он даже показался мне смутно знакомым, а когда друзья вернулись с гостем, я легко узнала его обладателя.
– Стась, это к тебе, – слегка удивленно сообщил Вилли. – Ты его знаешь?
– Припоминаю, – усмехнулась я. – Проходи, Роман. Как ты меня нашел? Ах, да, Петрович.
– А вы, я смотрю, спиритизмом балуетесь? – усмехнулся в ответ Роман.
Мы дружно оглянулись. Кастрюля, водруженная на испачканный мелом стол, выглядела на редкость глупо. К тому же свеча мерзко воняла.
– Это все Машка, – наябедничал Юрка. – Что с нее взять?
– Ты по делу или просто соскучился? – поинтересовалась я у Романа.
– Вообще-то, я поговорить хотел, но для разговора здесь слишком большая аудитория.
– Здесь все свои, – отрезала я. – Это мои друзья и им тоже интересно. Мы тут пытаемся вычислить убийцу, так что самое время для твоих откровений. Машка отчаянно делала мне знаки, умоляя заткнуться, но меня уже несло. Мне до смерти надоели тайны, загадки и привидения.
Роман обвел взглядом комнату и снисходительно заявил:
– Я смотрю, вы, ребята, настроены решительно. А кастрюля на столе, стало быть, улика?
– Орудие производства, – процедила я.
– И как успехи?
– Средненько, – признался Юрка.
– Хочешь присоединиться? – спросила я с сарказмом.
– Позднее, возможно.
Друзья притихли, наблюдая за перепалкой, но тут Вилли не выдержал: – А чего ждать? – спросил он, поигрывая мускулами.
Роман скрестил руки на груди и сказал с укором:
– Эх, вы, горе-кладоискатели.
– Стась, это вообще что за тип? – с угрозой поинтересовался Вилли и спросил с намеком: – Он тебе не мешает?
– Пока нет, – ответила я, жалея Вилли. – Петрович говорил, что Роман знает об острове больше всех. К тому же, он – черный археолог, а, значит, человек опытный. Если не врет, конечно. Только вот одного не пойму: с какого перепугу ТЕБЕ помогать НАМ? Откуда такое великодушие? Толку от нас – чуть, карту мы потеряли, сведений о Шорохове – только те, что рассказал Петрович. Так в чем подвох?
– А, может, вы мне нравитесь? – прищурился Роман. – Кстати, карта в данном случае совершенно бесполезна.
– Почему это? – обиделась Машка.
– Остров большой. За сотни лет лес поглотил даже намек на какие-то постройки – они ж, в основном, были деревянные, остальное сгорело. Так что без привязки к местности ваш план в лесу – пустое место.
– Логично. Но все еще непонятно. Зачем тебе мы?
– Я не стал бы обобщать, – заметил Роман со значением, и я покраснела. Но, как оказалось, он совсем не то имел в виду: – Ты, Стася, единственная, кто видел реальную часть подземелья. Я говорю о подземной камере, где ты нашла кольцо, на которую ты, по случайности, наткнулась первая. С этим ориентиром уже можно работать.
– Но ведь карты нет, – напомнила я.
– Это уже моя забота.
Глава 15
Загадочная деятельность Степана Шорохова, хозяина острова, в былые времена вызывала удивление и страх всей округи. До наших дней дошли лишь слухи, не доказанные, но и не опровергнутые. Согласно им, через пару лет после того, как огромное поместье было построено, внутри него началась загадочная кипучая деятельность.
Хозяин нанял триста рабочих и отдал им приказ, запретив под страхом смерти рассказывать об этом кому-либо. И жизнь в усадьбе изменилась.
Днем все было как обычно, зато ночью стали твориться чудеса.
Все, жившие за стенами крепости, имели строгий приказ с наступлением темноты безвылазно сидеть по избам при наглухо задраенных дверях и ставнях. Приказ не касался лишь дружины стражников да бригады рабочих, которых поселили в специально построенном поселке.
Рабочих поделили на две группы. Одна на закате исчезала за чугунными воротами усадьбы и возвращалась только через сутки, когда на смену ей спешила другая партия.
Сарафанное радио и в те времена работало исправно. Болтали, что ночью с барского двора вывозят обозы с землей, а в усадьбу завозят тесаный камень, болты и железные двери. Народ гадал – для чего? Ведь усадьба давно построена, и расширяться вроде бы некуда?
Время прошло, и просочились слухи о том, что хозяин строит подземные хоромы, но зачем, почему – никто не знал. Как и прежде ровно в полночь молчаливые рабочие скрывались в одной из башен задней стены "Страшного сада". Само собой, их пытались разговорить, но те даже пьяные держали рот на замке. Единственное, что можно было от них услышать: "с нашим барином шутки плохи, жить еще не надоело". Да то была не новость.
Мы слушали Романа, открыв рот. Все, кроме Эльзы, которая откровенно скучала.
– Все это я слышала от отца, – пояснила девушка, лениво закидывая ногу на ногу. – Обычные сказки. Неужели вы в это верите? Ведь вы живете рядом с Островом не один год и до сих пор не нашли никаких подтверждений этим бредням.
– Я бы так не сказала. Раньше – да, все было тихо. Но в последнее время творится что-то странное. И потом, я сама видела…
– Видела, видела, – передразнил Юрик. – Ты, часом, с собой ничего "общеукрепляющего" не прихватывала?
– Кто бы говорил, – огрызнулась я. – А как же убийства? Даша, твой отец, птички эти дохлые? И куда подевались кошки?
– Птички – да, – грустно кивнула Машка. – Замучились их хоронить. Может, эпидемия?
– И кошек жалко, – поддержал Юрик. – У нас Тимоха пропал. У Пичковых – Муська.
Короче, стало, очевидно, что над Кордоном сгустилось какое-то зло, и корень этого зла, по моему мнению, таился на Острове. Вот уж воистину: не буди лихо, пока оно тихо. Но кто его разбудил?
Машка, словно прочитав мои мысли, спросила Романа:
– Почему это происходит, как вы думаете?
Парень обернулся к Эльзе и неожиданно сказал:
– Она знает.
– Я?! – возмутилась та, – Да с чего ты взял? Я тут вообще без году неделя.
– И тем не менее. Хватит темнить, ты давно догадалась.
– Шел бы ты лесом со своими заявлениями, – посоветовала Эльза.
– Ладно, спрошу прямо: кто твой отец?
– Ты что, с Луны свалился? – начала было она, но вдруг устало опустила плечи. – Да черт с ним. Ладно. Подавись. Да, мой отец – потомок Шороховых. Ты это хотел услышать?
– Ну, ни фига себе заявочки, – выдохнул Юрик.
Я не слишком удивилась, давно подозревая нечто подобное. Вилли выглядел потрясенным, Выражения Машкиных глаз под темными очками я не видела, но рот она закрыть забыла.
– Это что же получается, это все она начала? – неуверенно предположил Юрка.
– Не гони, – вскинулась девчонка, – я тут ни при чем. И мой отец тоже. Он давно знал о своих предках. Правда, выяснилось это случайно. На день рождения друзья подарили ему генеалогическое древо – сейчас это модно, все усердно копаются в своем прошлом, в надежде нарыть дворянские корни. Но не всем так везет и мой папа – не исключение. Выяснилось, что его пра-пра-кто-то-там по имени Яков Шорохов – беглый крепостной, который до этого батрачил на мелкого помещика. Отца этот факт не расстроил, он никогда не стеснялся своего крестьянского прошлого. Наоборот: ему захотелось узнать подробности. Он уже сам сделал запрос в архивы и узнал все возможное о братьях Шороховых. Деньги его не интересовали – своих навалом, а вот земля Степана – даже очень. Он вбил себе в голову, что купит этот Остров и возродит поместье.
– Не слабо, – крякнул Вилли.
– Постойте, до меня, кажется, дошло! – обрадовалась я. – Похоже, что дух Степана разбушевался, почувствовав, что кто-то хочет завладеть его землей?
– Не кто-то, а потомок его родного брата, – поправила Эльза с вызовом.
– Ну, да, да, все законно, – отмахнулась я, – только, похоже, хозяин острова так не считает.
– Слушайте, вы в своем уме? – растерянно спросил Юрка. – Вы что, всерьез рассуждаете об оживших духах, которые делят какую-то землю? Земля, вообще-то, принадлежит государству, но речь не об этом. Какой хозяин? Какие привидения? Степан Шорохов давно помер и, каким бы монстром ни был при жизни, вмешаться в нашу жизнь не может!
– Не блажи, – перебил друга Вилли. – Духи, конечно, ерунда, и земля нам лично без надобности, а вот клад – другое дело. Что, если он до сих пор лежит на острове и ждет, когда его найдут?
– Не обольщайся, – остудил его пыл Роман, – не для того его прятали. Степан, судя по свидетельствам современников, всерьез увлекался колдовством и здорово преуспел в этом.
– Ну, не настолько, чтобы вернуться в мир живых, – возразила Машка.
– Да? А как же двое убитых? – напомнила я.
– Сама говорила – их убили люди.
– Это верно, – не стал спорить Роман. – Но кто ими управлял?
– Ну не дух же, – усмехнулся Вилли.
– А зачем этому типу понадобилось подземелье? – неожиданно спросил Юрик.
– Все просто – там он чеканил свои "воровские" рубли.
– Да, знаю, Петрович рассказывал: к нему еще ревизоров из Питера присылали, но так ничего и не нашли.
– Потому и не нашли, что Степан свое дело знал, – пояснил Роман. – Последним ревизором был некий князь, известный суровым нравом. Покровитель Шорохова – Потемкин – к тому времени уже умер, но у Степана остались связи и его предупредили о неприятном визите заранее. Раньше он легко улаживал вопрос с ревизорами иногда – радикальными методами. В одной из башен "Страшного сада", специально для таких случаев, имелась железная дверь и пол на шарнирах. Слишком настырного инспектора Степан сперва угощал хорошенько, ублажал, водил по усадьбе, а под конец приглашал в башню. Сам-то на пороге становился, а дорогого гостя вперед пропускал. Тут же пол под ногами несчастного разъезжался в обе стороны и под стену уходил, а под полом – бездонная шахта. Потом оставалось только на рычажок неприметный нажать – и пол опять ровный, ревизора будто и не было.
Только в этот раз все пошло по-другому. За крепостных Степан не опасался – никто из них не дерзнул бы настрочить донос, – но теперь, когда положение хозяина пошатнулось, на него могла найтись управа. Искать ведь тоже можно по-разному. Что, если строптивый гость откажется от угощения и искать будет не в том направлении? Триста человек рабочих ведь не спрячешь.
У Степана оставалось два дня. Уже на следующий день после прибытия эстафеты из Петербурга очередная смена рабочих не встретила никого у ворот. Барский управляющий разъяснил, что работы сворачиваются, только нужно-де закончить спешное дело, а после каждый получит по сто рублей и вольную.
Весь день рабочие ходили веселые, на работу отправились чуть ли не песнями. Только больше их никто не видел, а крестьянам объявили, что наемников распустили по домам.
Управляющий в тот день напился в зюзю и спьяну сбрехнул, что теперь им никакая ревизия не страшна, концов не найти, хоть обыщись.
Наутро управляющий уже был утопленником, и уже никто не сомневался, что Хозяин действительно "схоронил концы".