Вспомнить только эти бредовые идеи, которые пропагандировал Том. Все эти обмены энергиями, "грязнокровки", "чистокровки", "полукровки" - лишь популяризация старых кривотолков. Обман огромных народных масс. Установление диктатуры так называемых чистокровных семей! А подставлять свою задницу для мифического "обновления"? Увольте. Геллерт предлагал, повторял разные глупости за кумушками: анахронизмы, древние байки и сплетни, но он был твёрд в своих убеждениях. Эти мерзкие вещи также развели его с бывшим другом, который сгнил в Нуменгарде.
Все должны быть равны, да и уравнённым электоратом проще управлять. Он чуть ли не пятьдесят лет готовил свою платформу для старта!
А уж как набрал силу Том, и что за оргии он устраивал, это отвратительно. Тёмная магия и ритуалистика. В книге про Поттера пришлось исказить многие скользкие моменты, которые можно по–разному трактовать, пару слов туда–сюда, и знакомые понятия имеют совсем иное значение.
- Гарри! - в кабинет, нарушив его уединение и минуты триумфа, не удосужившись постучаться, ворвался Рон Уизли.
Рыжее тупое недоразумение, с которым приходилось поддерживать связь. Пользы от него было только в том, что тот всеми силами поддерживал историю "Гриффиндорского трио" и не замечал многих вещей. С его женой стоило вести себя более осмотрительно. Впрочем, за последний десяток лет бывшая Грейнджер сильно сдала. Двое детей, свекровка Молли и придурок в мужьях. На горизонте Гермиона появлялась куда реже своего рыжего остолопа.
- Привет, Рон, - поздоровался он, размышляя, а не подстроить ли ему какой–нибудь "несчастный случай" с "лучшим другом". Тут же решив, что это надо будет сделать перед следующим сроком, если вдруг его популярность упадёт. Эта пешка ещё могла пригодиться, разыграть "безутешную потерю и наказание виновных".
- Гарри, - примерно как и несколько раз до этого на веснушчатом лице Уизли появилась приторная улыбочка. - Ты же не станешь зазнаваться только потому, что стал Министром Магии?
- Ни в коем случае, Рон, - кивнул он. Уизли не обманул его ожиданий. - Думаю, мне понадобится свой человек в Министерстве…
Главное - дать работу, где не надо много думать, и с толковым замом.
- Отлично! В Аврорате мне уже наскучило, к тому же ты же знаешь: я всегда с тобой, друг! - гордо возвестил Уизли. - Пойду паковать свои вещи! Знал, что ты не скурвился, Гарри, и высокие должности не помешают нашей дружбе.
- Куда я, туда и ты, - сказал он, но Рон не заметил иронии в его словах и важно кивнул.
* * *
- Милый, Эмма Сквиггл хотела взять у меня интервью для "Пророка", как у Первой Леди Британии, - щебетала Джинни на приёме в честь его назначения. - Ты же не против?
- Нет, я не против, - он галантно подал локоть жене, которая на подобных приёмах чувствовала себя как рыба в воде. - Надеюсь, ты постараешься, чтобы статья вышла очень красивая, - уточнил на всякий случай он.
- Я очень постараюсь! - в такие моменты, окружённая вниманием, изящная и гибкая, с красивой причёской и модным платьем, жена очень ему нравилась. Он любил наблюдать за своей Джиневрой, которую вышколил и научил хорошим манерам.
Они подошли к журналистке. Эмма оказалась пухленькой и чернявой, на её круглом личике появилась подобострастная улыбка.
- Мистер и миссис Поттер! А где ваши замечательные дети? Джеймс, Альбус и Лили? - заворковала женщина.
- Нет, нет, - улыбнулась Джинни. - Мы сфотографируемся с Гарри. Всё–таки уже поздно, и дети спят. Завтра, когда вы возьмёте у меня интервью, я дам несколько колдографий с мальчиками и Лили.
- Ой, я хотела сделать статью с фотографией, на которой всё семейство Поттеров поздравляет отца с назначением на должность, - недовольно протянула Эмма.
- Увы, но у детей режим, - сказал он. - Да и нечего им делать на общем приёме, где одни взрослые.
- А может, тогда мы с Рональдом, - кивнула на фотографа журналистка, - придём к вам домой, чтобы запечатлеть, так сказать, в кругу семьи?
- Увы, уже завтра мой муж собирается начать работу в Министерстве Магии, - вздохнула Джинни. - Так что дома его сейчас будет трудно застать.
- Но завтра суббота! - воскликнула журналистка.
- Долг зовёт, - вежливо улыбнулся Альбус. Он патологически не мог фотографироваться с детьми, которые с каждым днём становились всё больше и больше похожи на Гарри Поттера. Это было всё равно, что смотреться в кривое зеркало. Джинни знала об этой странности, но молчала, сейчас всячески выгораживая его перед дотошной журналисткой.
- Быть министром - это большая ответственность перед магической Британией, - бросил он заготовку и начал задвигать речь, которая собрала вокруг народ и плавно перешла в его чествование.
После фото с женой он пожимал множество рук и улыбался.
К концу вечера Альбус понял, что так и не увидел Гермиону, которая тоже была приглашена и с которой постоянно делались колдографии "Трио".
- Рон, - отвлёк он от поедания закусок Уизли.
- Фто? - с набитым ртом поинтересовался его "лучший друг".
- Где Гермиона? Я не видел её на приёме.
Уизли догадался всё прожевать и проглотить.
- Она вместе с Розой и Хьюго заболела обсыпным лишаем, так что им нездоровится, и они дома. Это же заразно тем более…
- Обсыпным лишаем? - удивился Альбус. - Они болеют дома?
- Ну да, - радостно кивнул Уизли.
- Сколько времени прошло?
- Эм… Несколько дней, вроде. Но Герми сказала, что знает, как лечиться и чтобы я к ним не ходил, чтобы тоже не заболел…
Он почувствовал зуд, так захотелось выхватить палочку и приложить "друга" заклинанием потяжелее.
- С этой болезнью обращаются в больницу святого Мунго, без колдомедика не обойтись, - мрачно сообщил он Рону. - Либо твоя жена и дети уже умерли в страшных корчах, либо Гермиона тебя обманула и сбежала от тебя вместе с детьми.
Уизли вытаращился на него как баран на новые ворота и захлопал глазами.
- Выходи на площадку аппарации, - скомандовал Альбус. - Проверим твоих родных.
- А что камин? - глупо переспросил Рон.
- Не стоит афишировать, куда и зачем мы отправились, покинув гостей. Соберись, ты аврор вообще–то, не забыл?
Они вышли из зала и аппарировали к коттеджу, в котором проживали Грейнджер - Уизли. Короткий обыск показал отсутствие Гермионы, детей и их вещей. Короткий ритуал поиска дал понять, что гриффиндорская заучка по–прежнему умеет скрываться.
Он задумался и вспомнил, что из–за выборов почти не общался с Гермионой, да и та в последнее время не искала с ним встреч. А когда они виделись около двух месяцев назад, то он заметил у неё обновлённую защиту разума, но не обратил внимания из–за того, что его отвлекли.
- Думай! - прижал Рона к стене Альбус. - Куда она могла поехать? Не вела ли себя странно? Что говорила?
Он заглянул в голубые глаза, просматривая короткие воспоминания из совершенно ментально незащищённой рыжей головушки.
- Тебе никогда не казалось, что… Я недавно прочитала одну книгу, там было сказано о поселении чужой души в только что погибшее тело… Иногда мне кажется, что Гарри подменили… Он сильно изменился… А эти законы, которые он продвигает… Тебе не кажется, что это странно? Я не чувствую от него прежнего тепла… Он совсем другой… Джинни очень странно себя ведёт… Знаешь, когда мы гостили в Норе, то я слышала, как Джеймс сказал Альбусу никогда не злить папу… Я получила очень странный сигнал… Мне не по себе… Я провела один тест в лаборатории Мунго… Обливиэйт!
Он отпустил Рона. Воспоминания были разрозненные и с явными помехами от затирания памяти, но одно было ясно: Гермиона о чём–то догадалась или начала догадываться.
Глава 19. Как в фанфике
8 мая, 2010 г.
Япония, Осака, квартира Салливанов
Гарри с горящими щеками продолжал знакомиться с миром фанфикшена, который посоветовала одна девушка с языковых курсов. К счастью, на привычном, понятном, добром английском.
Вообще, когда они прибыли в Японию, Норт, пользуясь ментальной магией, передал ему свой "словарь японского". Только в Стране Восходящего Солнца Гарри осознал фразу, однажды услышанную им в Хогвартсе: "Магия - это наука, в ней чудес не бывает".
Когда в голове, которая после сеанса Норта изрядно шумела, кружилась и отдавала сигналы желудку избавиться от содержимого, появились знания японского, он думал, что это - настоящее чудо.
Но позже, опытным путём, выяснилось, что всё не так просто и "чудесно", и с таким "встроенным словарём" тоже приходилось много учиться. Ему в любом случае требовались практика и время на то, чтобы вылавливать из сознания значения слов и составлять фразы. Он понимал общий смысл предложений, которые ему говорили, но иногда в своём сочетании те ставили его в тупик. Благодаря "словарику" он узнал многие иероглифы, катакану и хирагану, но писать на этом языке было сложно. Рука не была привычна выводить чужие закорючки, в корне отличающиеся от латиницы своей сложностью и многообразием. Гарри не понимал, что, куда, зачем и как вместить очередную хитрую загогулинку в крошечный прямоугольник, разлинованный для иероглифов и слогов азбуки. А потом ещё прочесть то, что накорябал. Но он старался. К тому же большинство студентов с курсов занимались "нихонго" дома, и никто не учил "с нуля". Потихоньку полученные знания улеглись, разделились, дополнились собственным опытом, и через месяц он уже расценивал свой японский как "сносный".
Но на английском было привычней и приятней читать литературу.
С тех пор как они с Нортом стали "вроде–бы–как–встречаться" прошло две недели. И пока дальше поцелуев и лёгкого петтинга у них не дошло. Подвижкой можно было также назвать, что уже пару ночей спали они в одной постели.
Почти сразу после согласия Норта на отношения Гарри понял, что ни черта в этом не смыслит, и осознал, что ему необходима информация. Спросить Норта напрямую "а как это делается" казалось очень глупым, а обсуждать "секс с парнями" с парнями, которые продолжали иногда его приглашать "на перепихон", было недальновидно и странно. И вот, дней десять назад, когда он ломал себе голову на тему информационного голода, во время одного из обеденных перерывов услышал, как две девушки обсуждают "это самое". Причём в отношении Гарри Поттера и Драко Малфоя, а потом начали спорить, "какой пейринг круче: Снейп и Гарри или Люциус и Гарри". Он не поверил своим ушам. И, подловив ту, с которой был шапочно знаком, осторожно попросил разъяснений.
Оказалось, что в интернете, который он как раз начал осваивать в Японии, кроме разной нужной информации, прогноза погоды, новостей со всех концов, многих литературных произведений, выкладок по разным теориям, словарей и таблиц, есть ещё куча всего по заинтересовавшей его теме. Но он бы никогда не догадался спросить о своей проблеме Google. Так был открыт мир фанфикшена - вариативное творчество фанатов по книгам и фильмам о Гарри Поттере.
Кортни - та самая знакомая, перекинула на его ноутбук списочек со ссылками на "самое интересное по миру Роулинг в порядке возрастания рейтинга". Гарри читал очень быстро. Как его просветил Норт - маги вообще усваивают всё быстрее магглов, если, конечно, захотят.
Сначала были работы с некоторыми намёками на отношения - часто его с Драко, но чаще - вариации на тему "что было бы, если…". Если бы в тело Гарри поселился взрослый человек, который знал "канон", если бы у Гарри был другой характер, если бы Гарри укусил оборотень, если бы… Куча разных "если", но он только хмыкал, когда знакомился с подобными произведениями. В книгах была описана лишь вершина айсберга, только самые интересные и важные моменты, но не так–то просто "сломать систему", когда тебе одиннадцать, ты "ни ухом, ни рылом" в мире магии, а тебе ставят препоны. Отчего–то после этих "фанатских историй", которые расписывали, как круто можно было решить все проблемы буквально за первые два–три года учёбы, ему стало легче. Он сразу видел "дыры", потому что жил там. Легко быть самым умным, зная всё наперёд, но попробуй выживи один против всего мира волшебников, в который тебя окунули без подготовки, и специально ограничивая во всём, толкая на глупости, настраивая против некоторых людей, играя с тобой. Как он, забитый мальчик из чулана под лестницей, мог что–то противопоставить умудрённому более чем столетним опытом Дамблдору? Который, кстати, во многих фанфиках был представлен, скорее, как маразматичный "себе на уме" старик, чем гений. Видимо, несмотря на все старания Директора, было что–то в этом самом "каноне", что заставляло многих фанридеров считать "самого светлого волшебника современности" не самым светлым. Читая эти работы фанатов, Гарри понял, что был всего лишь ребёнком, и это осознание помогло простить себя и повзрослеть.
Затем стало ясно, что означает этот самый "рейтинг" - в работах появился секс. Это было даже возбуждающе. Особенно, когда главными героями были они с Нортом, в смысле они со Снейпом.
Правда, некоторые фантазии фанатов–писателей сильно веселили, а то и пугали. Магия магией, но от описания используемого "заклинания внутреннего очищения" Гарри действительно становилось не по себе. Он тут же вспоминал, как профессор Локхарт "полечил" его от перелома, попросту удалив кости из руки. Он очень живо представлял это "внутреннее очищение" с точки зрения магической науки, и в желудке образовывался ледяной ком. Похоже, что фикрайтеры изобрели жуткое заклинание, которое можно ставить в один ряд с непростительными, а "пациент" будет умирать долго и в жуткой агонии.
Но, в общем и целом, всё было понятно. Вообще, он был готов полностью довериться в этом вопросе Норту, но всё же желал иметь преставление - что, зачем и как, чтобы не выглядеть совсем идиотом и ребёнком, когда дело дойдёт до "того самого". Потому что по некоторым оговоркам и действиям Салливана–старшего было очень похоже, что тот не предпринимает никаких активных действий, потому что он, Гарри, к этому не готов.
Дочитав фанфик с участием его и профессора зельеварения, Гарри закрыл ноутбук. Снейпа представили весьма неоднозначным типом. Это было понятно ещё из книги, а для "закрепления материала" хватило пяти минут фильма в доме Питерсов. Иногда ему хотелось говорить в экран "он бы так никогда не поступил!" или "зачем ты выставляешь его таким?", но, в конце концов - просто абстрагировался от того, что пишут о живых людях, которых он хорошо знает, и читал просто тексты. Потому что сам тоже многого бы не сделал из того, что "приписывали" Гарри Поттеру. Но он теперь не Гарри Поттер, а Гарри Салливан, да и "профессора Снейпа" нет уже двенадцать лет.
Сейчас его отражение в зеркале было совершенно не похоже на описания книги или тем более Дениела Редклифа, который играл его роль в фильмах. Одно то, что он избавился от ненавистных очков, изменило внешность почти до неузнаваемости. Пока Гарри носил контактные линзы, но в дальнейшем лелеял мечту сделать лазерную коррекцию зрения, как Патрик. Ещё, выяснилось, что в Японии у многих весьма непослушные и жёсткие шевелюры и в парикмахерских успешно с этим справляются и без применения магии. Так что длинная грива, которую он оставлял лишь по причине того, что тем самым смог избавится от "шухера на голове", была острижена, но не слишком коротко. Волосы больше не мешали и послушно лежали, как надо, а Норт сказал, что с такой причёской он стал выглядеть ещё моложе и похож на солиста какой–нибудь "японской мальчиковой группы".
Впрочем, по постоянному касанию к своим волосам и изменению статуса до "спим в одной постели", Гарри понял, что с "новым имиджем" не прогадал и понравился своему парню.
Он услышал бряцание ключей, и замок на входной двери щёлкнул. Норт с утра уезжал по делам и вернулся домой в пять, как обещал.
- Привет, - Гарри забрал из его рук бумажные пакеты и утащил на кухню, разбирая покупки и раскладывая продукты в холодильник.
В одном из пакетов он обнаружил знакомый по фанфикам "джентльменский набор", который заставил его затрепетать от волнения и предвкушения, а щёки и кончики ушей - стремительно заполыхать.
В следующую секунду, прижимая его к столешнице, сзади оказался Норт. Так сладко поглаживая его бёдра и опаляя дыханием шею. Гарри замер, сердце заколотилось, как бешеное, мысли начали путаться, образуя кашу. Это был очень чёткий сигнал, шанс, то самое, которое описывалось многими авторами. В ягодицы упёрлось "нечто твёрдое", и это "нечто" вовсе не волшебная палочка, которую Норт носил в ножнах на предплечье, а вовсе не в штанах.
Во многих фанфиках в подобной ситуации герои занимались оральным сексом, куда–то там дули, "заглатывали", "яростно вбивались в глотку". Гарри боялся, что не справится. Несмотря на то, что Гарри ещё в Милнгави преодолел то, что Норт когда–то был его учителем и ставил "тролли", у него оставалась ещё куча комплексов и "заморочек". К тому же наблюдать Норта обнажённым ему не приходилось: спал тот в пижаме, да и он сам - тоже. Как просто было героям - они брали то, чего хотели, совершенно не стесняясь и не смущаясь. Спокойно могли сказать что–то вроде "трахни меня" или "отсоси", а он каждый раз волновался и переживал, что Норт скажет ему, что больше не хочет быть его парнем или откажется целоваться.
- Ты же специально меня соблазняешь, разгуливая по дому в пижамных штанах? - провокационно прошептал Норт. От тихого голоса по всей спине пробежали мурашки, и Гарри мгновенно возбудился до каменного состояния.
Он закусил губу и опёрся ладонями о столешницу, создавая ещё более провокационную позу. Ягодицы сжали, отчего его окатило жаркой волной истомы - так было приятно. Это внимание. Эти приставания. Эти губы, которые целовали шею. Эти руки, прижимающие его бёдра ближе к восхитительно твёрдому паху, который выдавал такое же дикое возбуждение хозяина, как у него. Хотелось тереться, делать пошлые вещи, стонать, скулить, испытывать "невероятные ощущения" - всё, как в тех выдумках поклонников "снарри" с богатой фантазией. Впрочем, последнее ему с успехом удавалось - ощущения были невероятные. Острые. Жгучие. Разливающиеся внутри горячим мёдом. Гарри боялся, что если откроет рот, то кроме "скулежа" выдать что–то более–менее вразумительное не сможет.
Горячая ладонь мягко легла на его член, и он не удержался от громкого стона.
- Хочешь со мной в душ? - спросил его Норт, прикусывая мочку уха.
- Д-да… - только и смог выдохнуть Гарри.
Глава 20. Серьёзное решение
8 мая, 2010 г.
Япония, Осака, квартира Салливанов
Сознание выхватывало детали, которые всё не могли соединиться в одну картинку. Может быть, от волнения? Потому что всё, что происходило между ним и Нортом в расширенном пространстве ванной комнаты, было весьма волнующе и сопровождалось барабанной дробью. Только через пару минут Гарри понял, что это так бьётся его сердце. Широкая грудь с маленькими тёмными пятнышками ореолов. Струи воды. Мокрые длинные волосы, тонкими змеями оттеняющие белую шею. Заострившиеся пики ресниц вокруг космических дыр глаз. Изгиб красивых бледно–розовых губ.
- Раздеваешься? - чёрная бровь чуть приподнялась.
И Гарри отмер, понимая, что, как дурак, стоял и пялился на то, как уже разоблачившийся от одежд Норт вошёл в душевую кабинку. Ниже безопасного уровня талии он не смотрел, но и так зрелище рождало тепло в груди и… ниже.