Он извлек из памяти телефона имя: "Танго-Оксана". Помедлил прежде, чем нажать "вызов". Интересно, знает ли Оксана о смерти своего недавнего возлюбленного? Если нет, не хотелось бы становиться вестником беды. Много будет лишних вопросов: откуда знаешь, как это случилось? Если Оксана пока не в курсе, Виталий промолчит. Если же она знает – могли ведь обнаружить ее номер на кнопке быстрого вызова, например, – тогда как бы план не сорвался! И все же попробуем!
– Привет! Чего творишь?
Он так хотел осуществить задуманное, что автоматически включил все свое обаяние. Сам почувствовал, как голос наполнился нежными, игривыми, интимными интонациями. Мать много чего лишила его в этой жизни: и доброй памяти о родном доме, и шанса учиться в гражданском вузе, в каком он хотел, и возможности относиться даже к самой близкой женщине с доверием и уважением, и части оставленного лично ему бабушкой наследства – всего не перечислишь и не вспомнишь! Однако не поскупилась на привлекательную внешность и обаяние. Одно это заслуживало того, чтобы молить за нее Бога. Только вот язык не поворачивался.
Оксана отреагировала незапланированно:
– Готовлю обед… на двоих.
– О! – воскликнул Виталий с подлинным интересом. – Уже есть для кого стараться?
– Думаю, да… Ты ведь хочешь, чтобы я тебе погадала. Приезжай! Получишь комплексное обслуживание: я еще и вкусно тебя накормлю.
– Как ты догадалась?
– О том, что ты любишь настоящий украинский борщ с хорошим куском парного мяса и шкварочками?
У Виталия свело скулы от сладостного предвосхищения. Открой он в это мгновение рот, слюна закапала бы прямо на телефон. Он сглотнул… А вдруг Оксана сыплет в еду слишком много перца? Представил, что в борщ она для усиления вкуса, скорее всего, нальет уксус. Кроме того, еще неизвестно, в какой дыре она покупает так называемое "парное" мясо! Ни одно блюдо в мире, приготовленное слабыми руками женщины, не может сравниться с тем борщом, который Виталий готовит самолично каждую вторую пятницу в пятилитровой кастрюле – чтобы хватило на выходные и на угощение любому гостю… или гостье. Столь же совершенны только щи, которые Виталий тоже готовит сам, и тоже через неделю по пятницам.
– Как ты догадалась, – повторил он с напором, – что я хочу погадать?!
Легкий вздох послышался в трубке, и Оксана промолчала.
– Хочешь сказать, что я тебе только за этим и звоню? – произнес Виталий тепло и проникновенно; счел полезным добавить: – В последнее время.
– Как ты догадался? – с усталой грустью пошутила Оксана.
С предисловиями и реверансами можно заканчивать!
– Что привезти? – осведомился он деловито, но с прежней свойской теплотой.
Оксана не стала отнекиваться. Собранно, четко продиктовала список всего необходимого, будто он, давно продуманный и составленный, лежал под рукой.
Окрыленный, Виталий покатил в "Ашан".
– Всем нам, кобелям, одного надо. Я правильно тебя понял?
Крепкий кофе был уже выпит, и перевернутая чашка подсыхала в сторонке, а беседа опять вертелась вокруг скользкой и ненужной темы, но Рогова это не пугало: ведь его желание уже начало осуществляться!
– Если бы! Вам всем разное подавай!
Виталий с веселым интересом уставился на молодую женщину.
– Кому борща да галушек, кому погадать, – выразительный кивок в его сторону, – кому технику танца.
– Я?! Я хочу от тебя технику танца?!
Виталий редко танцевал с Оксаной: на милонгах она была нарасхват.
– Ты же не един в трех лицах, – съязвила Оксана. – Я сказала, что вам всем нужно разное.
– А кто хотел от тебя технику танца?
– Почему ты не интересуешься, кто хотел галушек?
Виталий пожал плечами. Танцы на данном этапе жизни увлекали его куда сильнее, чем еда.
– Если я стану спрашивать сразу обо всех твоих мужчинах – как бы ты не оскорбилась!
Оксана неопределенно хмыкнула.
– Ну, подумай, кто у нас вечно бродит в поисках идеальной партнерши и вечно пристраивается к девушкам, которые могут чему-то научить.
– А! Юшко, что ли? Так он и тебя успел?! – Виталий замолчал, не столько желая спошлить, сколько просто потому, что не придумал, как закончить фразу.
Оксана сдвинула брови.
– Что успел?
– Успел… привлечь к обучению… себя… – кое-как докончил Виталий. – Обучению танго. Я это имел в виду. А ты что подумала?
Насупленные брови девушки не смогли противостоять озорной улыбке, нежданно выпрыгнувшей из-под усов мужчины: дрогнули, расцепились. Глаза Оксаны весело блеснули.
– Вот это Юшко почти успел. Только это, понял меня? И то почти. Мне не нужен бесплатный ученик.
– Но с каким пылом ты о нем говоришь! – поддел Виталий.
Оксана непонимающе хмыкнула и передернула плечом.
– Ну, хорошо. Ты очень хотела мне рассказать, кто ждал от тебя галушек!
– Хотела? Умеешь ты переложить всю ответственность на женщину!.. Я носила еду в судках Кореневу. Пусть, конечно, земля ему будет пухом; о покойных плохо не говорят…
– Не понял ни-че-го. Что плохого в том, что Лео ел твою стряпню?
– Я начала заниматься у Измайлова три года назад. Коренев, как всегда, вел уроки в соседнем зале. Я и к нему бегала. Мне хотелось поскорее научиться. Я активная, ты же знаешь!
Виталий неопределенно улыбнулся.
– Коренев приходил после работы и вечно жаловался, что голоден, что не успел поесть, потому что в кафе или ресторане долго ждать, а у него остается всего пятнадцать минут до начала урока. А я из дому. Ну, ты же знаешь, какой у меня график.
Оксана работала в одном из многочисленных московских казино и после танцев часто спешила не домой, а туда.
– Жалко: мужик сидит на бутербродах, худеет. Я стала ему готовить.
– Ты же сама, так сказать, проявила инициативу. Чем же ты недовольна?
– Знаешь, вот хоть бы раз спросил, сколько тебе это стоит, или подарок подарил. Ел, нахваливал. Правда, дополнительно занимался со мной бесплатно. Этого мне хватало!
– Значит, все хорошо, все оплачено?
Виталий слышал, что Оксана еле сдерживает раздражение на покойного, и никак не мог взять в толк, чем оно вызвано.
– Я расскажу. Глупо, конечно. Может, легче станет. Мы с ним много раз обсуждали недостатки системы обучения танго, которая принята в клубе, провалы в технике танца и в преподавании. Он так критиковал Валентина – вам и не снилось! Ехидно, зло, тонко – не придерешься. И вот я говорю все то же самое публично – остаюсь выскочкой и изгоем! Он отмолчался, ни единой репликой меня не поддержал! Виталик, мне очень стыдно: я не в силах думать о покойном хорошо! Что делать?
– Вспомни: он тебя учил, старался и твои галушки нахваливал. Прости его, что ли. Теперь уже назад-то не вернешь, чтобы высказать в лицо, что накипело!
Виталию совсем не улыбалось читать гадалке проповедь и выступать в роли ее духовного наставника. Только не хватало кого-то чему-то учить, когда жить остается два понедельника! То есть Виталий, конечно, рассчитывал скоропостижно и благородно скончаться в глубокой старости, но присказку про два понедельника любил.
Он поднялся, подошел к журнальному столику, взял свою чашку, надел очки и приступил к знакомой процедуре.
– Змея. Кобра. Стоит на хвосте: вот. Распустила капюшон, готова броситься – прямо сюда, на меня как выскочит сейчас! Уже пасть приоткрыла! – Он обернулся к Оксане, вставшей за его плечом. – Видишь? Правильно?
Девушка кивнула, не отрывая блестящих черных глаз от чашки.
– Что еще?
– Рядом женщина. У нее платье или юбка лохмотьями. Вот здесь она приподняла ногу. Высокий каблук.
– Заметь, какие страшные провалы на месте глаз!
– Провалы? – Виталий прищурился, пожал плечами. – Да ну, просто глаза подведены. Макияж.
Оксана скроила гримаску несогласия, хотя спорить не стала. Что ж, ей виднее: она в этом деле спец!
– Ты говоришь, каблук, – продолжала Оксана раскалывать увиденную им стройную картину, – но обрати внимание, куда дальше тянется вот эта тонкая линия!
– Сливается с хвостом кобры!
– Так. Ну а еще какие фигуры тут есть?
– Еще одна женщина.
– Конечно, – усмехнулась Оксана, – неужели Виталию Рогову могло достаться что-нибудь другое?! Сплошные женщины тебя окружают!
– По усам текло, а в рот не попало, – пробормотал Виталий и погладил ладонью щеточку над верхней губой.
Оксана скептично вздернула бровь, неодобрительно покачала головой.
Она-то была бы не против напоить симпатичного, хоть и вдвое старше ее, любителя танго сказочным медом. Около двух лет назад, когда Виталий пришел заниматься к Измайлову, она много усилий приложила, чтобы заинтересовать нового ученика танцевальной школы собственной персоной. Но – увы! Смоляные волосы и черные глаза у женщин с ранней юности отталкивали Виталия. Спасибо генам отца и любимой бабушки по материнской линии, Виталик получился не в мать – сероглазым шатеном, и был избавлен от ужаса и отвращения при каждом взгляде в зеркало! Кроме того, Оксана повела себя слишком активно. Позже рядом оказалась столь же напористая Света. Но та была природной блондинкой.
Зато Оксана умела гадать на кофейной гуще, на картах, на фасоли!
На гадания, как на самую лакомую приманку, Оксана завлекла тогда Виталия к себе домой. Однако он поступил очень хитро: навез еды на такую сумму, чтобы больше не считать себя чем-либо обязанным. Потом он постарался честно, хотя и в виде отвлеченной информации, объяснить Оксане, что не хочет иметь интимных отношений с черноволосыми и черноглазыми женщинами. Мать и сестра – угольные. Это будет почти инцест, притом с существом, которое не любить хочется, а, наоборот, оттолкнуть или самому бежать как можно дальше и без оглядки. Оксана не затаила обиду. Продолжали дружить.
Вскоре выяснилось, что девушка умеет не только гадать. Виталий попал в серию странных ДТП: то шину проколет, то повредит колесо в случайно подвернувшемся на дороге колодце. Когда дело дошло до столкновения, он не на шутку испугался. Пожаловался Оксане. На дне кофейной чашки четко увидел изображение змеи. Тогда змея была узкой, гибкой – не кобра, скорее гадюка: Виталий был убежден, что она ядовита! Выстроились рядом с пресмыкающимся и другие фигуры. Оксана ничего не знала об обстоятельствах прежней жизни Рогова, однако четко считала ситуацию: почти бывшая жена хочет успеть, пока не оформлен развод, заполучить наследство в виде автомобиля, квартиры и так далее. Отравить супруга она не смогла, пошла к колдуну.
Виталий, до сих пор скептически относившийся к гаданиям, тут же в них уверовал: он помнил странный вкус блюд, которыми жена пыталась его кормить незадолго до того, как он съехал жить отдельно. Оптом поверил и в колдуна. В особенности когда свеча, которую стала обносить вокруг него Оксана, ни с того ни с сего начала коптить на уровне сердца черным дымом, а на уровне солнечного сплетения и вовсе погасла, хотя дуновения ветерка в комнате не чувствовалось. Оксана зажгла новую свечу, что-то приговаривала над его макушкой и над пластиковой бутылкой с водой. Она надавала Виталию заданий для выполнения дома. После того случая он до сих пор ездил на авто безо всяких происшествий, разборка в ГАИ прошла на удивление легко, развод и раздел имущества произошли стремительно, причем наиболее выгодным для Виталия образом.
– Оксана, если ты можешь снять порчу, ты можешь ее и навести? – спросил он впоследствии.
Готовился из уклончивого ответа извлечь толику правды, но Оксана сказала просто:
– Могу.
И черные глаза молодой женщины в тот момент обратились так глубоко внутрь ее существа, что Виталий понял: не рисуется, не шутит.
– Но этого лучше никогда не делать! – И она ободряюще улыбнулась, совсем по-домашнему…
… – Виталик, очень серьезная опасность исходит от женщины. – Чашка с засохшими остатками кофе уже была отставлена в сторону; Оксана разложила на низком столике карты. – У нее темные волосы и глаза. Ты ей доверяешь, как… как близкому другу. Ты немножко зависишь от нее, будто она в чем-то сильнее тебя…
– Пожилая?
– Ну, карты не говорят возраст. Но… Она не старше тебя. Моложе. Значительно моложе, как дочь.
С каждой фразой Оксана мрачнела. Ее напряжение передалось Виталию.
– Это ты, что ли?!
Он умел иногда так сурово, даже жестко сказать, что женщины не распознавали шутку, пугались или злились – в зависимости от ситуации. Удивительно: мужчины крайне редко попадались на эту удочку; как правило, сразу раскусывали подвох – если не кидались в драку.
– Кто ж еще? Решила тебя извести. Вот, заранее предупреждаю, чтобы ты трепетал! – произнесла Оксана раздумчиво и внезапно вспыхнула как порох: – Ну, знаешь! Собирай-ка ты, дорогой друг, манатки и вали отсюда!
– Оксан, ты чего? Я же пошутил! – Виталий успешно скрыл растерянность за снисходительной усмешкой.
Оксана вперилась взглядом ему в лицо.
– Мне не нужны в моем собственном доме такие шутки!
Глаза угрожающе распахнулись. У Виталия засосало под ложечкой. Должно быть, любая пара черных глаз, когда их хозяйка в бешенстве, полыхнет именно так – будто дверь в преисподнюю приоткрылась. Захотелось вскочить и выйти, хлопнув дверью.
– Я понял, – сказал Виталий холодно. – Я больше не стану шутить.
Оксана, видно, сообразила, что погорячилась. Постаралась замять инцидент посредством кормежки.
Борщ оказался до ужаса вкусным, но, как и следовало ожидать, совершенно неправильно приготовленным. После борща Оксана еще пыталась отравить нежный организм Виталия жареной рыбой с картошкой. Пахло изумительно, однако он с возмущением отказался: блюдо из замороженной рыбы – чистый яд, а от картошки стремительно растет живот! Виталий попросил чаю и, наконец, дорвался до нормальной, здоровой пищи, им же самим привезенной: на свежий черный хлеб мазал толстым слоем славное своей устойчивостью к таянию масло "Анкор" и сверху водружал кусок маасдама.
– От хлеба живот не растет? – съязвила Оксана, внимательно наблюдавшая, как гость создает третий бутерброд.
– От черного?! – Виталий надменно вздернул брови. Злая обида бурлила в нем с прежней силой. С какой стати эта женщина позволяет себе так сверкать на него глазами?! Будь она хоть трижды колдунья!..
Он молча продолжал жевать.
– А масло – специально для похудения? – прицепилась Оксана, тоже сидевшая за столом с надутым видом.
– Послушай. Я съедаю ровно четыре бутерброда. Мне достаточно. И от этого не поправляются.
– И ты уверен, что целлулоидный "Анкор" менее ядовит, чем мороженая рыба?
Его уже радовало, что Оксана все сильнее заводится. С издевательским спокойствием он ответил заведомо нелогично:
– Масло должно быть тугоплавким. Это удобно.
– А тот факт, что сыр содержит много холестерина, вообще прекрасен! – Оксана почти шипела; яд, казалось, вот-вот закапает с аккуратненьких белых клыков. – Чем больше съешь, тем больше шансов отправиться на тот свет по собственной инициативе, а не по злой воле знакомой гадалки!
Виталий победно улыбнулся и бросил свысока:
– Зачем больше? Я же сказал: я съедаю всего четыре бутерброда… Но сегодня мне хватило трех. Спасибо, – он поднялся, – борщ был великолепен, хотя то, что ты готовишь, – не моя еда.
Оксана внезапно рассмеялась – легко, совсем беззлобно:
– Что меня, Виталик, всегда в тебе восхищает, – это изысканная вежливость!
– Ну, уж какой есть, – пробормотал Виталий с новым приступом обиды. – Благодарю за гадание, весьма поучительно! – Он повернулся спиной к хозяйке и направился в коридор.
* * *
– Сегодня опять милонга? – поинтересовался Костя для проформы.
Он смирился с мыслью, что всю долгую послепраздничную неделю придется не высыпаться. Он в общем-то вполне мог бы отказаться сопровождать Ксению ежевечерне, а точнее, еженощно. Однако он не понимал, правильно ли будет так поступить. Если они вместе – так вместе! Ксении по каким-то причинам очень важен этот фестиваль и важно, чтобы Костя участвовал наравне с ней. Она верит, что ему интересно смотреть выступления аргентинских танцоров, участвовать в играх и викторинах. Она надеется, что друг, наконец, научится любить атмосферу танго и сам танец. Когда ему летом хотелось рвануть на выходные по Золотому кольцу, или в Питер, или просто куда глаза глядят, по неизведанным местам Подмосковья и окрестностей, Ксения бросала свою любимую дачу, где всегда работы невпроворот и вся – срочная, и ехала с ним. Это было трогательно, особенно если учесть, что они тогда только дружили! Всего раза три или четыре так ездили – но и то не мало! Костя не хотел ее огорчать и честно пялился на выступающих в шоу питерцев, немцев, аргентинцев, венгров, на танцующих взахлеб москвичей.
– Сегодня интересный урок, – задумчиво ответила телефонная трубка голосом Ксении. – Синхронизация украшений. Все продвинутые набегут, так что и на милонгу останется бомонд. С другой стороны…
Костя перестал слушать вполуха. "С другой стороны" – это уже интересно! Значит, возможны варианты!
– Когда на урок набегает толпа, там нечего делать. Тем более что мне пока еще особо не до украшений, и с партнерами я танцую не того класса, чтобы… синхронизировать…
Костя непроизвольно шумно вздохнул. Ксения, конечно, услышала.
– Друг мой! А зачем тебе тащиться со мной на милонгу?! Когда с выступлениями, со всякими праздничными развлечениями – это одно, а когда я просто буду танцевать, а ты – скучать – ни к чему! Я бы все-таки сходила: когда продвинутых много, они добрые, танцуют с кем попало, будут приглашать.
Костя зевал на работе целый день, а сейчас, к вечеру, глаза закрывались сами собой. Он не стал сопротивляться. Можно будет поспать до половины второго, а потом съездить за Ксюшкой.
– О'кей! Тогда я приеду за тобой к двум.
– Зачем?
– Ну, как зачем? Домой отвезти. Или у вас эта пляска до утра?
– Эта – нет. До утра будет в субботу. Готовься! А сегодня отоспись! Меня кто-нибудь еще подвезет.
– Уверена? Я не хочу, чтобы ты среди ночи ловила такси!
– Костенька! Мой дорогой, спасибо тебе за заботу! – было слышно, что она искренне растрогана. – Не волнуйся, может, Травкин с Ириной уже вернулись. Обязательно подвезут!
– Позвони и уточни!
Костя уже знал, что Травкин может себе позволить кататься с французской горы не со всей толпой русского рождественского бомонда, а когда вздумается.
– Да ладно, Кость, не они, так кто-нибудь еще. Лера никогда не откажет.
– Рогов, – подсказал Костя.
– Да, кстати, Виталик подвезет, если будет.
Последняя реплика содержала некую фальшивую небрежность, которая Константина на удивление не взволновала. Рогов – мужчина одинокий и нестарый. Ксения щадит друга, старается не акцентировать его внимание на потенциальном конкуренте. Но ведь она знала Виталия задолго до знакомства с Константином. Значит, что-то у них там не сошлось. С какого перепугу сойдется сейчас?