Глава XVI
ПЕЩЕРА
Вечером мистер Трелони снова собрал нас у себя в кабинете, чтобы поделиться своими планами: - Я пришел к следующему заключению: для надлежащего осуществления того, что вполне достойно называться "великим экспериментом", нам следует находиться в полной, абсолютной изоляции. Она должна длиться не день или два, но столько времени, сколько нам для этого потребуется. Здесь, в Лондоне, такое мероприятие осуществить невозможно; нужды и привычки, связанные с проживанием в большом городе, а также свойственные ему возможности отвлечения будут раздражать нас. Телеграммы, заказные письма или срочные посланники плюс великое множество тех, которые захотят что-нибудь разузнать, несомненно, разрушат наши намерения. Кроме того, происшествия прошлой недели привлекли внимание полиции к этому дому. Если даже в Скотленд-Ярде не подготовлены специальные инструкции, предусматривающие наблюдение за нами, можете быть уверены, что в полицейском участке проявят рвение и хотя бы один полисмен, совершая свои регулярные осмотры, будет следить за домом с особым старанием. Не следует забывать о том, что слуги, попросившие расчет из-за недавних событий, начнут болтать. Собственно говоря, это нормальное явление: для спасения собственной репутации им необходимо как-то объяснить, почему они отказались от службы в моем доме, которая, смею заметить, считалась почетной в соседних домах. Разумеется, слуги соседей не останутся в стороне от этих разговоров и, возможно, не удержатся и сами соседи. Затем любопытствующая и вездесущая пресса начнет со свойственным ей пылом просвещать своих читателей относительно событий в нашей семье и для увеличения тиража газет возьмется за нас. Когда здесь появится репортер, у нас практически не останется возможности сохранять изолированность своего существования. Даже если мы закроем все входы и выходы, это не избавит нас от внешнего вмешательства, а возможно, и от вторжения. В любом случае наши планы будут нарушены, поэтому мы должны предпринять меры - безусловно, уехать отсюда, собрав весь необходимый багаж. Я предвидел подобное развитие событий и уже давно занимаюсь надлежащей подготовкой. Конечно, я не могу предугадать, что именно может случиться, но предполагал разного рода неожиданности. Когда Корбек отправился на поиски светильников, я подготовил свой дом в Киллионе для того, чтобы разместить все редкости, которые хранятся здесь; здание электрифицировано, есть все необходимые приборы. Надо сказать, что дом недоступен для любопытствующих особ, к тому же защищен от постороннего взгляда благодаря своему расположению на маленьком скалистом мысу позади крутого холма. Таким образом, рассмотреть его можно только со стороны моря. К тому же здание ограждено высокой каменной стеной: мой предок построил его в те дни, когда большой дом вдали от города должен был иметь надежную защиту. Это место вполне соответствует нашим требованиям, осталось проделать кое-какую работу. В чем она будет заключаться, я объясню позже. Марвин нанял специальный поезд, который прибудет на вокзал Паддингтон ночью - чтобы не привлекать лишнего внимания. Кроме того, заказаны телеги и крытые фургоны с достаточным количеством грузчиков и приспособлений, необходимых для доставки нашего багажа в Паддингтон. Сегодня нам необходимо заняться упаковкой, и осмелюсь надеяться, что к завтрашней ночи все будет готово. Во дворе дома хранятся специальные ящики, которые использовались ранее для вывоза вещей из Египта, и мне кажется, что если им удалось благополучно перенести путешествие через пустыню и вниз по Нилу до Александрии, а затем в Лондон, то они столь же безупречно послужат нам во время переезда отсюда в Киллион. Слуги поедут в Киллион сегодня вместе с миссис Грант. Они повезут некоторое количество провизии, чтобы мы не привлекали любопытства местных жителей своими повседневными нуждами; в случае необходимости экономке дано распоряжение снабжать нас провизией из Лондона. Благодаря мудрому отношению Маргарет к слугам, которые решили остаться у нас на службе после известных событий, а также ее щедрости мы могли полагаться на нашу прислугу. Люди были уже предупреждены о секретности, так что мы сможем не опасаться сплетен, распространяющихся изнутри.
(И в самом деле, когда слуги возвратились в Лондон после того, как приготовления в Киллионе были закончены, у них не было поводов для сплетен, по крайней мере основательных.)
В соответствии с планом мистера Трелони мы начали приготовления к отъезду. Под его руководством и с помощью слуг мы вытащили из сарая огромные ящики. Некоторые из них отличались чрезвычайной прочностью и были укреплены стальными полосами, уголками и другими подобными им деталями. Мы расставили их по всему дому, каждый вблизи предмета, который затем следовало в него упаковать. Когда эта предварительная работа была закончена, в каждую комнату и холл внесли огромные охапки сена, ваты и бумаги. Ближе к вечеру слуг отпустили, и мы приступили к упаковке.
Честно говоря, трудно было вообразить объем работы, которая нас ожидала. Что касается меня самого, то я имел более чем приблизительное представление о количестве предметов, вывезенных мистером Трелони из Египта и содержащихся в его доме, хотя мы с Маргарет в свое время устроили своеобразную экскурсию по особняку.
Мы трудились до поздней ночи и временами были вынуждены объединять свои усилия для упаковки какого-нибудь громоздкого экспоната; затем снова трудились поодиночке, но всегда под постоянным руководством мистера Трелони. Он сам, с помощью Маргарет, маркировал каждую вещь. И лишь когда мы, почти выбившись из сил, собрались, чтобы наконец поужинать, стало ясно, какая часть работы уже сделана. Однако только несколько ящиков, в каждом из которых находился большой саркофаг, было заколочено; так что предстояло сделать еще больше. Другие ящики, содержавшие по многу предметов, не следовало закрывать до тех пор, пока все не будет окончательно рассортировано и упаковано.
Я спал эту ночь как убитый, без всяких сновидений, и утром за завтраком выяснилось, что остальные провели эту ночь точно так же.
К следующему вечеру наша работа была закончена, осталось лишь дождаться носильщиков, которым приказали явиться в полночь. Немного ранее назначенного времени мы услышали грохот тележных колес, затем дом подвергся вторжению армии рабочих, которые, казалось, без всяких усилий, просто благодаря своей многочисленности, организовав почти бесконечную процессию, вынесли все подготовленные нами ящики. Им потребовалось немногим более часа, и, когда телеги укатили, мы были готовы следовать за ними в Паддингтон. (Сильвио, конечно, был принят в нашу команду.)
Перед отъездом мы прошлись по всему дому, который выглядел заброшенным и производил гнетущее впечатление. Из-за отсутствия слуг некому было навести порядок в доме; поэтому всюду, где мы занимались упаковкой вещей, валялись клочья сена, бумаги и ваты и прочий мусор, везде виднелись следы грязных подошв.
Перед тем как покинуть дом, мы присутствовали при процедуре извлечения из большого сейфа золотого футляра, содержащего рубин с семью звездами. Когда Абель Трелони надежно упаковал его в собственное портмоне, Маргарет, которая казалась смертельно усталой и, надо сказать, пугала меня своим измученным видом и напряженным выражением лица, внезапно просияла от радости, как будто драгоценный камень придал ей силы. Подарив отцу одобрительную улыбку, Маргарет сказала:
- Сегодня вечером у нас не будет неприятностей. Она не станет нарушать твои приготовления. Клянусь жизнью.
- Она - или нечто - причинили нам вред в пустыне, когда мы вернулись из Долины Мага! - таков был мрачный комментарий Юджина Корбека, стоявшего с ними рядом.
Маргарет поспешно ответила ему:
- Тера была тогда возле своей гробницы, из которой ее тело не вынимали в течение тысячелетий. Царица знает, что теперь все будет по-другому.
- Откуда она могла узнать об этом? - с улыбкой спросил Корбек.
- Если у царицы есть то астральное тело, о котором говорил отец, конечно, она должна знать. Как Тера может оставаться в неведении с ее способностью невидимого присутствия где-либо и ее интеллектом, которому доступны путешествия во времени и в пространстве, даже к звездам и в другие миры!
Маргарет замолчала, а ее отец торжественно произнес:
- Именно на основании этого предположения мы и надеемся на прогресс в своей работе. Надо иметь мужество придерживаться собственных убеждений и действовать на их основании - до самого конца!
Маргарет взяла его за руку и не выпускала до тех пор, пока мы не вышли из дому. Мистер Трелони закрыл парадную дверь, и мы двинулись по дороге к калитке.
Когда вещи были погружены (наши ящики заняли несколько вагонов), все рабочие сели в поезд. Телеги ожидали нас в Вестертоне - ближайшей станции от Киллиона. Мистер Трелони заказал спальный вагон для нашей группы; как только поезд тронулся, мы все разместились в своих купе.
В ту ночь я не мог пожаловаться на плохой сон, так как впервые за последнее время чувствовал себя в безопасности. Утверждение Маргарет о том, что "сегодня вечером у нас не будет неприятностей", казалось, ограждало от беспокойства. Кстати, по этому поводу я не задавал ей никаких вопросов, как и все остальные, в тот момент, очевидно, не задумавшись, на чем основывается ее уверенность.
Поезд шел медленно, с продолжительными стоянками на маленьких станциях, где рабочие имели возможность подкрепиться. Так как мистер Трелони хотел прибыть в Вестертон с наступлением темноты, не было необходимости спешить.
Весь день - и даже во время завтрака и обеда, провизию для которых мы взяли с собой, - шел разговор о "великом эксперименте", предстоящее событие полностью овладело нашими мыслями. Мистер Трелони проникался все большим энтузиазмом, с течением времени его надежды сменились уверенностью. Доктор Уинчестер разделял его воодушевление, хотя то и дело сообщал некий научный факт, который, казалось, разрушал линию аргументов и действовал на нас охлаждающе. Юджин Корбек хранил молчание, пока сталкивались мнения других, но в конце спора выяснялось, что его отношение к обсуждаемому вопросу было негативным.
Что касается Маргарет, то ее изможденный вид беспокоил меня. Возможно, это была какая-то новая фаза ее мироощущения, или она воспринимала предстоящее событие более серьезно, чем прежде. Девушка старательно искала уединения, однако из этого состояния выходила почти мгновенно. Как правило, это случалось тогда, когда какой-нибудь эпизод, например остановка на станции, прерывал монотонность путешествия или когда поезд с грохотом пересекал виадук, а эхо разносилось среди холмов и скал, окружавших нас. В такие моменты Маргарет принимала участие в разговоре, словно желая показать, что полностью осознает происходящее, как бы далеко ни уносили ее собственные мысли.
Ее отношение ко мне тоже странным образом изменилось. Иногда я чувствовал отстраненность - полузастенчивую, полунадменную; надо сказать, такое между нами было впервые. А порой моя голова кружилась от счастья, и виной тому была нежность, которую излучали ее взгляд, жесты или голос.
Путешествие протекало однообразно, почти без событий, на которые стоило обращать внимание, за исключением одного достаточно неприятного случая. Однако в это время мы спали, поэтому о происшествии стало известно только утром из беседы с охранником. Между Доумишем и Тейнмаусом поезд был остановлен предупредительным сигналом: кто-то стоял прямо на путях с факелом в руке, размахивая им из стороны в сторону. Выйдя из кабины, машинист обнаружил, что прямо перед паровозом находится куча красной земли - очевидно, обрушилась насыпь. Когда ее убрали, выяснилось, что рельсы не повреждены, и спустя некоторое время поезд последовал дальше. По словам охранника, эта вынужденная задержка в пути произошла из-за какого-то любителя пошутить.
Мы прибыли в Вестертон около девяти часов вечера. Телеги с лошадьми уже ждали нас, почти сразу началась разгрузка вагонов. Наблюдать за ее ходом не было необходимости, так как выполняли ее вполне компетентные люди. Мы сели в предназначенный нам экипаж и спустя некоторое время оказались в Киллионе.
Позади осталась дорога, прорезанная в скале. Мы выехали на плато, и волны, обрушивающиеся на скалы далеко внизу, донесли до нас бодрящее дыхание влажного морского воздуха. На всех нас большое впечатление произвел дом - построенное во времена якобитов огромное здание из серого камня, расположенное на скале над морем.
Внутри все было подготовлено к нашему приезду - миссис Грант и ее подчиненные хорошо потрудились. Мы быстро осмотрели комнаты, сверкавшие чистотой, а затем разошлись, чтобы умыться и сменить одежду после путешествия, длившегося более суток.
Ужин был накрыт в огромной столовой в южной части дома; под шепот волн, который иногда становился тише, но не смолкал, мы вели неторопливую беседу. В широкие окна вдалеке через залив можно было видеть дрожащие огни какого-то замка, а вдоль побережья местами мерцали слабые огоньки - рыбачьи хижины. Море казалось темно-синей равниной, на которой изредка появлялись светлые блики: это волны ловили своими гребнями лунный свет. От остального мира нас закрывали скалы, которые располагались над домом и рядом с ним.
После ужина мы все собрались в комнате, которую Абель Трелони определил в качестве своего кабинета. Первое, что бросалось в глаза, - это большой сейф, похожий на тот, что находился в его доме в Лондоне. Когда все расселись, мистер Трелони подошел к столу и, достав из кармана свое портмоне, положил его на блестящую полированную поверхность. В это мгновение странная бледность залила его лицо.
- Портмоне стало весить заметно меньше. Надеюсь, что ничего серьезного не произошло!
Мы дружно вскочили со своих мест и приблизились к столу - за исключением Маргарет. Она сидела выпрямившись, молчаливая и неподвижная, как статуя, устремив глаза вдаль, словно ее не интересовало то, что происходило вокруг.
Дрожащими пальцами мистер Трелони открыл портмоне. В тишине комнаты, нарушаемой лишь отдаленным шумом моря, раздался его хриплый дрожащий голос:
- Боже мой! Рубин пропал. Без него "великий эксперимент" не может состояться!
Его слова, казалось, вывели Маргарет из оцепенения. На какое-то мгновение ее лицо исказилось, но буквально через секунду она вновь выглядела безмятежно и почти с улыбкой произнесла:
- Отец, камень мог случайно выпасть из портмоне, когда вы переодевались. Давайте посмотрим в вашей спальне.
Не говоря ни слова, мы все поспешили в соседнюю комнату - она была смежной с кабинетом. Там, на туалетном столике, лежал рубин с семью звездами, отливая ярким цветом крови…
Мы неуверенно огляделись вокруг, а затем посмотрели друг на друга. Когда потом мы делились воспоминаниями об этом эпизоде, то каждый говорил о внезапно охватившем его чувстве покоя, подобном легкому облаку. Что касается Маргарет, то спокойствие, более свойственное статуе, покинуло ее, и она сжала руки так сильно, что побелели косточки пальцев.
Не говоря ни слова, мистер Трелони взял драгоценный камень со столика и направился обратно в кабинет. Осторожно, как только мог, он открыл дверь сейфа ключом, прикрепленным к браслету на его руке, и положил рубин внутрь. Только когда массивная дверь сейфа с легким щелчком закрылась и ключ повернулся в замке, его шумное дыхание стало более ровным.
Каким-то образом это событие, хотя и встревожившее всех, казалось, сняло с наших плеч тяжкий груз, и та напряженность, которая почти не оставляла нас с тех пор, как мы выехали из Лондона, исчезла.
Итак, еще один шаг в нашем необычном предприятии был сделан. Возвращение к прежнему состоянию, а также ощущение некой свободы более всего проявилось у Маргарет. Возможно, сказалось то обстоятельство, что она была единственной женщиной среди нас, или другое - ее молодость; не исключено, что повлияли обе причины, каждая по-своему. Так или иначе, но жизнерадостность, нежность, любовь снова засияли в ее глазах. Когда взор отца останавливался на ней, его лицо словно освещалось внутренним светом. Надо ли говорить, каким счастливым я себя почувствовал - впервые за все время путешествия!..
Пока мы ожидали появления багажа, мистер Трелони провел нас по всему дому, объясняя, как будут расставлены предметы из его коллекции - за исключением тех, что имеют отношение к "великому эксперименту". Не знаю почему, но он скрыл от нас свои намерения.
К тому времени когда экскурсия закончилась, начали подъезжать телеги, при этом суета и беспокойство предыдущей ночи возобновились. Мистер Трелони стоял в холле возле массивной, обитой железом двери и давал указания, куда ставить каждый ящик. В невероятно короткое время весь груз был доставлен, и рабочие, получив щедрое вознаграждение, покинули дом. Затем мы с сознанием того, что еще один этап подготовки завершился, разошлись по своим комнатам. Не думаю, чтобы кто-нибудь из нас сомневался в том, что ночь мы проведем спокойно, и утром действительно выяснилось, что посреди этого беспорядка все замечательно выспались.
В течение следующего дня все вещи, кроме тех, которые были необходимы для эксперимента, расставили по местам, заранее для них предназначенным. Миссис Грант со всем штатом прислуги, как было оговорено прежде, должна была отправиться рано утром в Лондон.
Выслушав последние распоряжения, экономка покинула нас. Абель Трелони, убедившись, что двери закрыты, обратился к нам, собравшимся в его кабинете.
- Теперь я хочу сообщить вам один секрет, но должен просить каждого из вас торжественно обещать ни с кем не делиться этими сведениями. Вот уже в течение трехсот лет такое обещание было получено от каждого, кто оказался посвящен в тайну. Не один раз жизнь и безопасность людей были сохранены благодаря порядочности тех, кто не отказался от данного ими обещания. Скажу вам больше: я нарушаю букву этого закона, если не самый его дух, так как имею право разглашать тайну только ближайшим членам своего семейства.
Мы по очереди поклялись молчать. Затем мистер Трелони продолжил:
- Под этим домом есть тайник - пещера, образовавшаяся естественным путем, но усовершенствованная людьми. Безопасное, хорошо укрытое место всегда считалось ценным владением, и так как главы нашего рода всегда настаивали на сохранении тайны, считаю своей честью подчиняться этому требованию. Не стану кривить душой и заявлять, что пещера всегда использовалась в соответствии с законом. Во времена кровавых Ассизских судов довольно большая группа корнуолльцев укрывалась в ней от преследований; не сомневаюсь также в том, что пещера служила для хранения контрабандных товаров. Полагаю, вам известно, что в этих местах всегда жили семьи контрабандистов, причем этот род занятий не вызывал презрения у окружающих.
Мистер Трелони поднялся, сделал приглашающий жест, и все мы отправились в холл. Там он покинул нас на несколько минут, а затем, вернувшись, велел следовать за ним.