Я запомнила этот урок, и он часто выручал меня в жизни, но сейчас судьба застала меня врасплох. Не проехав по федеральной дороге и мили, я увидела в зеркале внедорожник, примеривающийся к заднему бамперу нашего "лексуса".
- Вот это точно в план не входило, - буркнула я.
- Что именно?
Ответом на его вопрос послужил глухой стук, отдавшийся в позвоночнике.
- Какого?..
Вайль обернулся и успел увидеть, как тот же внедорожник снова нас стукнул, так смяв багажник, будто у нас вдруг вырос спойлер.
Я изо всех сил старалась удержать раненую машину между белыми линиями. Внедорожник тоже занесло, конечно, но он быстро вернулся и ударил меня в крыло, будто на аттракционе с электрическими машинками.
Это Ассан обнаружил слежку и вызвал своих, чтобы сбросить нас с хвоста?
Времени гадать не было. После очередной встречи с внедорожником задница нашей машины сильно поморщилась от его непростительной фамильярности.
- Ах ты сука!
Я вдавила педаль в пол, но скорость была только временным решением. У нас лошадей не хватило бы от него уйти, а если он попадет мне в бампер не под тем углом, я штопором уйду с дороги - как Джефф Гордон после столкновения с Тони Стюартом.
- Так, - сказал Вайль. - С меня хватит.
- И что ты решил?
- Я думаю, самое время выяснить, кто нас пытается убить.
- А мы можем это сделать и не быть убитыми?
- Вероятно.
- Тогда я "за". - В зеркале я видела летящий на нас внедорожник. Ну и ну, скорость у него потрясающая. - Держись! - крикнула я Вайлю и ударила по тормозам.
Застигнутый врасплох внедорожник вильнул, боковой панелью врезался мне в задний бампер и вылетел, вращаясь, на разделительную полосу.
От удара сработали подушки безопасности, и какое-то время мы с Вайлем пытались вернуть зрение окосевшим глазам. Пусть срабатывание подушек теперь сделали медленнее, но когда она хлопает тебе в физиономию, все равно такое чувство, будто получил по шее от робота-боксера.
Я решала про себя, в ушах у меня звенит, или же это звон в башке - признак неотвратимой отключки, когда распахнулась дверца. Выход загораживал краснолицый седобородый мужчина, нависший надо мной в синем джинсовом полукомбинезоне и водоотталкивающей куртке. Судя по виду, он мог бы перевернуть машину одной ручкой. На меня глядели щелочки распухших глаз.
- Говорят, от таких бланшей отлично помогает сырое мясо, - сочувственно посоветовала я.
- Заткни пасть, пока я тебе ее не заткнул.
Он схватил меня за руку и выдернул из машины. Я споткнулась, упала на него, почувствовав ребрами контуры вдавившегося в меня пистолета.
- Что тебе нужно?
Отлично прозвучало. Храбро.
- Ты представь себе, что ты - пятно, а я - отбеливатель.
О'кей. Может, эти ребята все-таки не на Ассана работают. Может, они просто сбежали из какой-нибудь всеми забытой и заброшенной психбольницы.
Я повернулась посмотреть, как там Вайль. К нему отнеслись очень серьезно. Он стоял среди кустиков и мусора, которые тут считались обочиной, и опирался на трость, играя в гляделки с тремя молодыми людьми лет под тридцать.
Двое держали его на расстоянии серебряными крестами. У одного из них на груди серой футболки крупными оранжевыми буквами было вышито: "ИИСУС СПАСАЕТ". Второй был в черном свитере с изображением сложенных в молитве рук, оплетенных ожерельем с привешенным серебряным колом.
Третий - пришедший, если судить по костюму-тройке, прямо с похорон - целился в Вайля из взведенного арбалета, который в других обстоятельствах вызвал бы у меня смех. Сделан на уроке труда в седьмом классе.
- И без своих колдовских штучек! - предупредил Вайля Иисус-Спаситель. - Я им сразу скажу, ты и глазом моргнуть не успеешь, как станешь дымом.
Когда Седобородый дернул меня на ту сторону машины, где стоял Вайль, у меня в мозгу вспыхнули и выключились две большие лампы. Может быть, это означает, что я позволяю себе играть с аневризмой. Но пока мои чувства еще при мне, я поняла, что Иисус-Спаситель обладает Чувствительностью, как и я. Он также должен был присутствовать при закалывании, раз знает, что от вампиров остается небольшое количество пепла и праха, когда их убивают, но в основном они превращаются в дым.
У противника было численное и огневое превосходство, что всегда неприятно, даже если ты профессионал. Должна признать, ужас запустил когти мне в затылок и ясно мыслить не помогал. Но тут Вайль посмотрел мне в глаза - и подмигнул, и вдруг я снова смогла дышать. Потому что поняла в этот момент: никакая примитивная комбинация какой-нибудь стаи йэху нас не победит. Уж точно не сегодня. Да и вообще никогда.
Как только в голове прояснилось, до меня дошли два момента. Первый - моя неопровержимая привязанность к своему партнеру, чье выживание мне намного дороже, чем того требуют интересы дела. Второй - понимание, что за организация устроила этот цирк на дороге.
- А ну-ка, Вайль. - Я ткнула пальцем в сторону Седобородого. - Этот вот - чистоплотен, а вот этот, - я кивнула на Иисуса-Спасителя, - праведен. На какую мысль это тебя наводит?
- "Рука Господа".
Немедленный ответ Вайля пришелся нашим похитителям по нраву. Всегда приятно, когда твою ультрафанатическую секту узнают на улицах.
- Пошли, - скомандовал Седобородый, показав на рощу вдалеке "магнумом", вытащенным из кармана штанов. Вайль слегка кивнул мне, советуя подчиниться - пока что. И я пошла.
Босоножки не слишком защищали от камней и сухих стеблей, и я даже подумывала их сбросить, но меня удержал страх наступить на осколок стекла или железку. Кроме того, похолодало, а вечернее платье не особо защищало от по-зимнему назойливого, пронзительного ветра. Полная луна освещала гусиную кожу у меня на руках и псевдо-тропу у меня под ногами, но я на всякий случай прищурилась, включая ночное зрение, потому что впереди заросли становились гуще.
Мы шли в полном молчании, которое показалось мне бесконечным, хотя от шоссе мы удалились всего на двести ярдов. И что-то жутковато-знакомое померещилось мне в этом марше. Как будто у меня в голове склад знаний о преступниках и жертвах выплюнул призраки всех тех, кто шел впереди своих убийц, замерзая, оступаясь, оставляя светящиеся следы, по которым предстояло идти мне. Только они сердились на меня зато, что я согласилась идти. "Дерись! - шептали они мне, и голоса их звучали резче от страшных, неотступных воспоминаний. - Дерись, дерись изо всех сил! Умри, если придется, но умри в бою!"
Иной смерти я себе никогда не мыслила. И я думаю… ага, вот!
Ахнув, я вскрикнула:
- О Боже! Меня кто-то укусил!
Я схватилась за правую лодыжку, запрыгав - насколько позволяла хватка Седобородого.
- Что ты несешь? - спросил он, глядя то на мое искаженное болью лицо, то на лодыжку, за которую я держалась.
- Змея! - выдохнула я. - Смотри, вот она!
Я показала под ноги Костюму, и он тут же отпрыгнул и стал смотреть вниз.
- Для змей слишком холодно, - сказал Седобородый, но было поздно - Вайль увидел свой шанс. Выхватывая клинок, ножны он отбросил в Костюма, и тот покачнулся - болт из его арбалета просвистел в кусты. Сверкнул клинок Вайля - Костюм свалился и застонал, схватившись за левую руку, откуда ритмичными толчками хлестала кровь. Я не стала ждать и смотреть, как Вайль разберется с Иисусом-Спасителем и Руками-В-Молитве, потому что оторопь, замедлившая реакцию Седобородого, проходила. Еще доля секунды - и он пустит свой "магнум" в ход.
Сложив пальцы ножом, я нанесла кинжальный удар, от которого нервы на локте должны были свернуться в клубок. Рука Седобородого разжалась, пистолет выпал в траву. Следующий удар я нанесла в пах, но этот удар Седобородый блокировал, и последовавшие удары ногой в солнечное сплетение, которые должны были по крайней мере сбить ему дыхание. Он был обучен, и хорошо обучен.
Я обрушила на него серию ударов руками и ногами по корпусу с такой скоростью, что он запыхался, пытаясь успевать. Потом, помню, я заставила его уйти в глухую защиту груди и живота и нанесла удар в прыжке ногой в висок. Голова с седой бородой мотнулась в сторону, он пошатнулся. Я бросилась добивать, но Седобородый оправился быстрее, чем я ожидала: его прямой сломал бы мне ребра, если бы он в этот момент не отступал. И все равно еще неделю этот удар будет чувствоваться.
В развороте я подцепила его ногой под колено, выругавшись про себя, когда ребра заявили протест. Седобородый рухнул с таким треском, что поваленному дереву было бы впору, попытался откатиться, но я его успокоила еще двумя ударами в голову с ноги. Он себе тихо лежал, только кровь из него вытекала в траву.
А я хорошо разогрелась, видит Бог. Наконец-то полностью в своей стихии, я перла на всех парах, готовая бить морды направо и налево. Адреналин так замедлил время, что я могла бы поймать лунный луч и бросить, как световую гранату, но не только: он еще подарил мне глаза на затылке. Каким-то образом я почуяла, что Руки-На-Молитве вырвался из боя с Вайлем и бросился на меня.
Я развернулась к нему лицом. Он летел во весь опор, надеясь свалить меня инерцией, превосходящим весом, мышечной массой. Но свои намерения он просто излучал, новичок в покере, и я спокойно смогла выполнить свой любимый бросок из айкидо. Когда только он оказался рядом со мной, я отклонилась в сторону, развернулась, схватила его за плечо, заставив завертеться, и одновременно выпрямленной правой ударила поперек шеи, сбивая назад.
Он ударился оземь, как профессиональный борец, и у него из легких вышибло воздух. Я знала, что бросаться за ним не надо - но он помедлил. Надеялся, быть может, на мою глупость. Я нацелилась ногой ему в голову - он успел откатиться от удара.
Вскочив на ноги, он слегка покачнулся, выбросив левую руку в сторону для равновесия. Я не могла понять: он включился на полную мощность или изображает раненого, надеясь меня подловить? Недооценивать этого типа я ни за что не стану. Был у меня такой случай в практике. Последствия даже сейчас иногда бывают невыносимы.
Я ссутулилась, чуть опустила руки, чтобы он думал, будто я ослабила внимание - и снова меня спасло сверхзрение, усиленное адреналином. Я даже не увидела - почувствовала, как у него в руке щелкнул пружинный нож.
Есть в моем сознании какой-то уголок, точно знающий, насколько будет больно умирать от того оружия, которое на меня нацелено. Блин! - шепнул он. Возможна сильная и жгучая боль!
Ага, откликнулась я согласно. Так что деремся аккуратно.
Он ударил молниеносно, но мне его движения казались плавными, как в бочке с медом. Перехватив руку с ножом, я ее сжала и завернула за спину, чтобы он почувствовал, будто сейчас ему вывихнут локоть и плечо. Он зашипел от боли, хватка разжалась, и рукоять ножа скользнула мне в ладонь. Руки-На-Молитве рухнул на колени.
Вцепившись в его руку еще крепче, я поддернула ее выше и чуть вывернула - чтоб понимал, как мне легко ее сломать. Одновременно я прижала ему к горлу нож.
- Кто вас послал?
- Да кто нас мог послать?
Я сильнее нажала на нож, по шее побежали вниз капельки крови.
- Для шайки бешеных расистов вы, ребята, слишком хорошо деретесь. А я сейчас так зла, что тебе будет очень больно, если ты не скажешь.
У него дернулся подбородок, и я не успела разжать ему зубы, как он опрокинулся.
- Ах ты сукин сын!
Я схватила его запястье - пульс не затихал. Значит, этот гад проглотил что-то послабее цианистого калия. Сейчас в искусственный зуб можно вложить любое средство - например, такое, которое погрузит агента в кому на неделю. Вот и дожидайся от него быстрых ответов. Вайль наверняка получше выступил. Я обернулась посмотреть.
Ага. Мой начальник отлично справился в одиночку. Похоже, Иисус-Спаситель пытался удрать, потому что стояли они ярдах в пятидесяти от меня. Он смотрел на Вайля взглядом крысы в капкане, размахивая своим крестом, как пугачом, а Вайль кружил около него. Я ощущала, как растет мощь вампира, и меч его уже танцевал в воздухе буквально в паре дюймов от креста. Иисус-Спаситель тоже это ощущал, и видно было, что ни дрожащая рука с крестом, ни мочевой пузырь долго не выдержат.
- Ты мне скажешь все, что знаешь о тех, кто тебя нанял, - сказал Вайль.
Иисус-Спаситель был Чувствителен, как и я, и потому обладал частичным иммунитетом к вампирской силе. Но по той же причине он не мог не ощущать холодную арктическую ярость, рвущуюся из каждого сказанного Вайлем слова. Мой босс двинулся к нему - он завизжал девчачьим визгом и бросился прямо к "лексусу". Вайль посмотрел ему вслед с некоторым недоумением, потом направился за ним широкими шагами. Нечленораздельно завывая, как будто за ним гналась ведьма из Блэр, Иисус-Спаситель добежал до "лексуса", увидел на шоссе огни идущей машины и выскочил на дорогу.
- Стойте! - завопил он, подпрыгивая и размахивая руками.
Вайль бросился за ним:
- Ты спятил? Уйди с дороги!
- Стойте! Спасите! - орал Иисус-Спаситель, выбегая на встречу фарам.
Взвизгнули тормоза, но полугрузовику не остановиться на пятачке. Иисус-Спаситель погиб с крестом в руке. Вампир, пытавшийся его спасти, смотрел с обочины, не желая верить своим глазам.
- Ах ты сукин сын!
Я отвернулась от размазанного тела, а Вайль вытащил телефон, чтобы позвонить. Костюм слабо застонал, и я подошла посмотреть, что с ним. Он снял с себя ремень и пытался затянуть его на руке, чтобы перекрыть фонтан, заливший плечо, рукав и пол-лица.
- Ну-ка, - сказала я, - давай помогу. - И дернула ремень, туго затягивая. Костюм вскрикнул от боли, но струйка крови сменилась каплями. - Будешь в следующий раз смотреть, на кого засаду ставишь, - добавила я. - По этому миру ходят чудовища похуже вампиров.
- Знаю, - прошептал он, глядя прямо мне в глаза, будто там разворачивалась перед ним моя тайная жизнь, ужасающая карта убийств и разрушений, оправданных - быть может, быть может, оправданных - убийствами и разрушениями, которых удалось избежать.
Вернулся Вайль, наклонился над неподвижным Седобородым и зашептал ему в ухо.
- Тебе осталось несколько секунд, - сообщила я Костюму. - Потом он склонится над тобой, нашепчет тебе в ухо, взболтает мозги в кашу. Ты ничего не хочешь сказать, пока твой разум не растекся замороженным йогуртом?
Ну да, я преувеличила. Скорее всего Вайль внушает подсознанию Седобородого, что если он еще раз попытается кого-нибудь убить, кого угодно, пусть хоть вампира - у него лопнет сердце. Может быть, Костюм это почуял.
- Нет, - ответил он.
- Вайль обожает делать из чужих мозгов кашу, - сообщила я. - В буквальном смысле. С тобой он может обойтись по-божески - оставит тебе воспоминание о жене и детях, о твоем детстве. Если ты скажешь ему, кто послал тебя.
Костюм побледнел, покрылся холодным потом, почти теряя сознание - может, потому и проговорился.
- Он нас убьет, - прошептал он. Глаза закрылись, по щеке покатилась слеза. Вы мне поверите, что мне его стало жаль?
Я постаралась не повышать голоса, чтобы не спугнуть, чтобы не замолчал.
- Кто?
Ответа не было. Я его встряхнула - но он уже потерял сознание и, похоже, часа два еще так пробудет.
- Запускай машину, пока я с ним разберусь, - сказал Вайль. - Я слышу сирены.
Глава пятая
Лестью и уговорами я свела побитый "лексус" с хайвея на ближайшее ответвление и направилась на юг. По этим дорогам я никогда раньше не ездила и на карте их не видела. Но к отелю я нас доставлю. Эви всем рассказывает, что у меня врожденный имплант-навигатор. Идея хорошая, но неверная. Невероятное чувство направления пришло ко не вместе с Чувствительностью - после. В каком-то смысле это понятно. Моя жизнь, какой я ее знала, изменилась во всем, в чем только можно. Резонно, что изменился и способ ее восприятия.
- Еще рано, - сказала я Вайлю. - Хочешь вернуться к дому Ассана?
Вайль покачал головой:
- Нет. Нам нужно побольше узнать о его партнере-вампире. Плюс этот вирус. - Вайль тяжело шевельнулся на сиденье. - Ясно, что наш план придется менять. Возможно, расширить сеть, чтобы включить этого вампира, или же еще и тех, кого встречали они с Ассаном. Нужно также удостовериться, что наша небольшая стычка не означает полного провала задания.
- И что это значит? Что нам придется свернуться?
- Возможно, этот вопрос окажется в компетенции менее секретной и лучше оснащенной правительственной организации. Нам нужно тщательно все обдумать и принять правильное решение.
Тут уж мне нечего было сказать. Вайль тоже замолчал - может быть, рассматривал возможные решения. Или же просто перезаряжался. В наступившей тишине стук нашего бампера вышел на авансцену - как проигравший в шоу "Кумир Америки" - и выводил меня из себя. Седобородый и компания покурочили "лексус" как следует. Задние крылья пришлось отрывать от шин, чтобы хоть как-то тронуться с места. И я бы не поручилась, что задняя ось как новенькая.
Зато теперь трое выживших лежат привязанные на носилках, и через десять минут врачи в больнице будут ломать себе головы, как это можно получить рану от меча не в цирковом представлении. А когда они достаточно оправятся, прибудет наша резервная группа и станет задавать вопросы. Хотя вряд ли они много выяснят, тем более вовремя. Но попытаться надо.
- Ты очень умно сыграла, - прервал молчание Вайль.
- Эта шуточка со змеей? Спасибо, что оценил. Она сработала.
- Я заметил. Ты не могла бы в будущем от нее воздержаться?
Я посмотрела на Вайля, отведя глаза от дороги. Ночное зрение было отключено, и только лунный свет, заглядывающий в окна, позволял видеть его лицо. Оно было стянуто - как бывает у мужчин, когда они переживают или вспоминают пережитую боль. У Альберта я часто замечала это выражение, когда ему пришлось уйти в отставку из-за диабета. У Дэвида - в тот вечер, когда мы перестали с ним разговаривать. У меня сердце сжалось.
- Ты… ты не особенно любишь змей?
- Да.
- Ну ладно, не надо изображать такой оскорбленно-аристократический вид. Я же над тобой не смеюсь.
- Я несколько чувствителен в том, что касается моих фобий.
- То есть их больше одной?
Он резко повернулся ко мне. Я подняла ладонь в воздух:
- О'кей, о'кей, не пристаю. И, наверное, сейчас не подходящий момент тебя просить, чтобы ты за меня говорил с Питом. Ну, насчет машины, да?
Он просто вытаращился на меня и подумал - так ясно, как если бы вслух сказал: "Ну и наглость!"
- За рулем была ты.
- Но к тебе он намного лучше относится.
- Это потому, что я не разбиваю то и дело арендованные машины.
- Господи долготерпеливый Боже, ну почему, Паркс, ну почему каждый раз, как я посылаю тебя на задание, что-нибудь обязательно взрывается?
По фамилии называет меня только Пит и только когда бесится. Чертовски часто называет он меня по фамилии.
- Машина не взорвалась, Пит, а сложилась. Сзади. Дюймов на шесть складка, от борта до борта.