Что можно сказать о могуществе тех, кто даже идею контроля над Миром использует исключительно как отвлекающее прикрытие для своих истинных целей!
Сегодня ОНИ действуют по принципу "разделяй и властвуй". Контролируя тех, кто контролирует правительства, ОНИ насаждают культ вражды и соперничества, используя для этого спецслужбы, организации вроде Алькаиды и так далее.
Руководя скинхедами, ОНИ, одновременно, финансируют и антифашистов. Организовывая террористические акции, ОНИ же обеспечивают и утечку информации. Это ОНИ устраивают карательные акции в Чечне, которые совершают, якобы, омоновцы или военные, которых потом никто не может найти. ОНИ используют террор, чтобы в ответ создавать полицейские государства, при этом они финансируют и корректируют деятельность всевозможных борцов за свободу и демократию. Нередко ОНИ ведут подрывную деятельность под знаменами тех, против кого она направлена. Это ОНИ развивают и культивируют расистские и националистические настроения.
Создав, таким образом, систему мирового заговора, основанную на всеобщем подозрении и тотальном наблюдении друг за другом, ОНИ ловко скрываются за бесчисленными структурами, которые даже не подозревают, что работают на одних и тех же хозяев.
Не менее изощренную тактику ОНИ применяют в вопросах, связанных с НЛО. Чтобы скрыть свою деятельность, ОНИ демонстрируют "себя" там, куда хотят привлечь внимание общественности и специалистов, играя с ними, как дети играют с котятами при помощи привязанных на нитку бантиков. Управляя нашим невежеством, ОНИ создают иллюзию знания. Так, ОНИ создают иллюзию контакта, похищая людей и промывая, особым образом, им сознание.
Для более искушенной публики ОНИ инсценируют аварии НЛО, демонстрируя как "внеземную технику", так и её "пилотов". А иначе, с какой бы стати так часто ломались аппараты, способные преодолевать расстояния в несколько световых лет? Подсовывая нам подобные "утки", ОНИ манипулируют нашим сознанием, скрывая за дезинформацией реальное положение вещей. Ну, а для того, чтобы НЛО продолжало оставаться для большинства людей странной забавой для дураков, ОНИ сделали все, чтобы привлечь к этой теме всяческих шарлатанов, психов и, просто, обычных дураков.
Точно так же ОНИ дискредитировали такие дисциплины, как магия и алхимия, расплодив всевозможных искателей дешевого золота и всяких порчеснимателей и шарлатанов.
Кстати, "Протоколы сионских мудрецов" – это тоже ИХ подделка.
В конечном счете, ОНИ создали Мир параноидального кошмара, который, усилиями спецслужб, охраняют от слабого сознания обывателя, который и сам стремится бежать от подобных откровений.
Вот, пожалуй, и все, что я хотел Вам рассказать. Думаю, Вы меня извините за отсутствие подписи.
Ваш искренний друг…
Конечно, это письмо выглядело полным бредом, но копии документов не позволяли Валерию отмахнуться от него, не предприняв никакой попытки проверить информацию, которая, в случае её достоверности, вполне могла быть весточкой и от НИХ.
Взвесив все "за" и "против", он решил обратиться за помощью к своему приятелю, работающему в ФСБ. Услышав в трубке, что "аппарат вызываемого абонента временно недоступен или находится вне зоны действия…", он вернулся к статье.
Не успел он набрать и несколько предложений, как компьютер выдал сообщение о том, что программа выполнила недопустимую операцию, и все такое. В принципе, ничего особенного в этом не было, компьютер был настолько стар, что даже вирусы в нем зависали.
Чудо произошло тогда, когда вместо того, чтобы закрыть все окна, компьютер открыл следующий текст:
"…Это произошло в октябре 1986 года в Бристоле. Мужчина в элегантном костюме аккуратно привязал конец веревки к дереву, сделал на другом конце петлю, накинул её на шею и резко рванул свою машину с места. Смерть наступила мгновенно. Полиция, прибывшая на место происшествия, нашла в бумажнике погибшего документы на имя профессора Аршада Шарифа. Газеты написали о самоубийстве. И никого, похоже, не заинтересовал тот странный факт, что профессор Шариф, решивший покончить с собой, зачем-то проехал для этого сто километров от своего дома в Лондоне до Бристоля.
Между тем, буквально, через несколько дней еще один лондонский профессор, Вимал Дазибай, проделал тот же путь, чтобы броситься вниз головой с Бристольского моста.
Полицию насторожило странное совпадение: оказалось, что эти ученые работали над одной и той же темой: они разрабатывали электронное оружие для английской правительственной программы, аналогичной "Звездным войнам" в США. И еще одна любопытная деталь – и Шариф, и Дазибай интересовались НЛО…
Известный американский писатель Сидни Шелдон, решивший провести самостоятельное расследование, выяснил, что самоубийства Шарифа и Дазибая были не единственными. Загадочный мор напал на английских специалистов, занимавшихся проблемой НЛО и звездного оружия:
Январь 1987 года. Автар Синг– Гида пропал без вести, объявлен умершим. Февраль 1987 года. Питер Пиппел задавлен в гараже собственным автомобилем. Март 1987 года. Дэвид Сэндс покончил с собой, направив свою автомашину на большой скорости в здание кафе. Апрель 1987 года. Марк Визнер – повесился. Апрель 1987 года. Стюарт Гудинг – убит. Апрель 1987 года. Дэвид Гринхалг – упал с моста. Апрель 1987 года. Шани Уоренн – утопился. Май 1987 года. Майкл Бейкер – погиб в автокатастрофе.
Всего, по данным Шелдона, за короткий промежуток времени в мир иной, вслед за Шарифом и Дазибаем, последовало более двадцати их коллег. Если точнее, 23 человека. Можно ли считать это простым совпадением? А если это не случайность, то что тогда?"
– Меня откровенно предупреждали, и я не решился идти ИМ наперекор. К тому же, что я должен был сделать? На следующий день материалы, присланные неизвестным, так же загадочно исчезли, как и появились. Статью признали антисемитской и не стали публиковать. Размещать её в интернете я не стал. Вместо этого я отправился сюда – поразмышлять, на досуге, о свалившемся на мою голову откровении. Можно было бы попытаться поднять шум, но зачем? Людей, действительно, приучили отбрасывать любую информацию, не вписывающуюся в формат их обывательского мирка. Они, быстрее, поверят в бред очередного кандидата в президенты. Поэтому я сижу здесь. Пишу статью об использовании кишечных газов, как альтернативного топлива, и никуда не лезу. Вот такая вот история, – закончил свой рассказ Валерий.
У Трубопроводова все поплыло перед глазами. Веки стали тяжелыми, словно налились свинцом. На него накатила волна приятной теплой сонливости, которой он больше не мог, да, и не хотел, противостоять…
Трубопроводов медленно открыл глаза. Как обычно, он лежал на диване в незнакомой комнате. Громко работал телевизор, возле которого сидела Сивая Кобыла.
– Вот что, парень, – сказала она, убедившись, что Трубопроводов проснулся, – Всемирная Паранойя – это всего лишь занавес, защищающий нас от навязчивых насекомых. Тебе придется его отодвинуть и войти, иначе ты можешь навсегда к нему прилипнуть. Хотя паранойя – это тоже всего лишь положение точки сборки.
– Еще чаю? – спросила Наташа.
– Я лучше пойду покурю, – решил уставший от её излияний Трубопроводов.
– Кури здесь.
– Да нет, заодно подышу свежим воздухом перед сном.
Если бы не тот факт, что сегодня они ночуют у Наташи и, если бы у него было хоть немного своих квадратных метров, Трубопроводов давно бы уже ушел из этих гостей. Нельзя сказать, что Наташа была отталкивающей или неприятной. Внешне обычная, она была достаточно приветливой, чтобы предложить незнакомому человеку кров, а, стоило ей намекнуть, то и постель. Но постели с ней он не хотел. Трубопроводову мешало её хобби. А хобби у неё было самым, что ни на есть, блядским.
Существует миллион и один способ отдыхать в отпуске. Наташа предпочитала миллион второй. Как только у неё появлялась пара свободных недель, она покупала билеты в плацкартный вагон идущего в сторону Дагестана поезда. Обычно она ехала до самого конца, отдаваясь всем и каждому, кто, хоть немного, желал её тела. Причем, делала она это совершенно бесплатно. А совсем неимущих любовников даже угощала едой. Такое хобби, граничащее с призванием, ей совершенно не мешало числиться на хорошем счету в районо, где она работала последние года три, с тех пор, как перешла туда из школы.
Месяца два назад она познакомилась с каким-то повернутым на гештальтпсихологии и анальном сексе алкоголиком или наркоманом, отличительными чертами которого были патологическая ревность и здоровенный, как у Луки Мудищева, член. Забавно, но он никому, ни под каким видом, не позволял делать себе минет. Несколько лет назад какая-то баба чуть не откусила ему добрый кусок детородного органа за то, что он сказал ей что-то вроде: "Не чавкай". Взбесившись от боли и страха за свою гордость, он пару раз двинул её кулаком. Баба оказалась строптивой. В общем, дело дошло до милиции и суда. Говорят, смеялись все, кроме него.
Для Наташи отказ от её оральных услуг был чем-то вроде оскорбления её сексуального достоинства. И вот, буквально, вчера ей удалось добиться торжества справедливости. Долгожданный член оказался-таки у неё во рту, восстановив её её веру в себя и в господа бога.
Об этом своем подвиге она и рассказывала в мельчайших подробностях, угощая гостей чаем в пакетиках – поистине невыносимая смесь пошлости и отсутствия элементарного вкуса в прямом смысле этого слова.
Погода была такая, что хорошая жена мужа из дома не выгонит. Покидать подъезд не хотелось, но там обнималась слишком взрослая для такой романтики парочка. Чувствуя себя неловко в роли свидетеля, Трубопроводов, прикурив сигарету, все-таки вышел. На улице его встретили снег и ледяной ветер. Выматерив себя за ненужную щепетильность, Трубопроводов укрылся в затишке и загрустил.
– Сигареты не будет? – спросил распрощавшийся со своей пассией влюбленный.
– Держи, – Трубопроводов вытащил из кармана пачку.
– Спасибо.
Трубопроводов слишком поздно заметил странный предмет в руке "Ромео". Ему в лицо ударила струя зловонного газа, от которого он, практически, сразу же отключился.
Открыв глаза, он увидел над собой грязный облупившийся бетонный потолок. С потолка свисала одинокая лампочка ватт на 60, ввинченная в посеревший от пыли патрон. Тело, как он ни старался, не шевелилось. Видно, что-то вкололи, – решил он. Скорее всего, это "что-то" действовало и на психическое состояние, так как Трубопроводов не испытывал никаких эмоций, а в голове не было, практически, ни одной мысли.
Если бы он мог хотя бы пошевелить головой, он бы увидел, что лежит на бетонном полу квадратной комнаты с отштукатуренными гипсом стенами. Дверь в комнату была железной с массивными петлями и крепким замком.
Лежал Трубопроводов в центре выложенной кафелем "Магической звезды", вокруг которой было установлено странное оптическое оборудование, больше похожее на декорацию к какому-нибудь фильму о сумасшедшем профессоре, мечтающем захватить Мир, чем на действующую установку. Одежды на Трубопроводове не было. Возле пульта управления на деревянных табуретах сидели мужчина и женщина, целовавшиеся в подъезде. Обоим было чуть больше тридцати. Оба выглядели типичными представителями среднестатистического человека, этакие вариации Чичикова начала XXI века.
Увидев, что Трубопроводов пришел в себя, женщина забавно открыла рот и… Она застрекотала так, словно копировала ворону, пытающуюся, в свою очередь, воспроизвести дельфиний язык.
Медленно, словно освоивший все тонкости любовного искусства, любовник, своей возлюбленной, Трубопроводовым начал овладевать панический страх. Конечно, нет ничего хорошего в том, чтобы попасть в руки бандитов или охотников за органами, но оказаться во власти откровенных психов было намного страшней. К тому же патологическая, вызванная инъекцией замедленность эмоций, сама по себе, могла бы свести с ума. Увидев гримасу ужаса на лице Трубопроводова, похитители принялись бойко трещать дуэтом. Пропев соловьями свои партии, они уставились на него, ожидая, что он обязательно присоединится к их марсианской беседе. Трубопроводов, при полном своем желании, не смог бы нарушить молчание – его челюсти тоже был парализованы.
Протрещав что-то, типа: "Ну раз так – получай!" мужчина нажал кнопку, похожего на телевизионный, пульта управления.
Послышался легкий щелчок. На какое-то мгновение пространство вокруг "звезды" озарила яркая вспышка абсолютно черного света. Трубопроводова накрыла волна, ни с чем не сравнимого, доклеточного ужаса. Он закричал, теряя сознание.
Очнулся он в абсолютно белой комнате с закрытым белыми шторами огромным окном. Он был привязан к, похожему на стоматологическое, креслу, которое было намертво прикручено к полу. Напротив него на стульях сидели похитители. У женщины в руках был пистолет для прививок.
– Не бойся, это не смертельно, – холодно сказала она, делая Трубопроводову укол в руку.
– Какого хрена вам нужно?! – завизжал он, даже не пытаясь бороться с паническим страхом. Трубопроводова пугала, даже, не сама смерть. Смерти, как таковой, он боялся значительно меньше перспективы остаться навсегда калекой или идиотом.
– Нам нужно, чтобы ты рассказал все. Укол тебе в этом поможет.
– Что вы хотите?! Я и так вам все расскажу!
– Так будет вернее.
Укол настолько обострил все чувства Трубопроводова, что, казалось, еще немного, и он увидит атомы и услышит шум летящих фотонов. Но, вместо этого, стало наоборот совершенно тихо, а перед глазами появился белесый туман. Трубопроводов понял, что это не что иное, как остановившееся время, и, даже если действие наркотика будет длиться всего несколько минут, здесь, в безвременье, пройдет целая вечность, целая вечность этого белесого ада. Трубопроводов почувствовал вселенское отчаяние. Ему хотелось только одного – как можно скорее умереть.
К Трубопроводову неспешно приближалась Сивая Кобыла.
– Привет. Как дела? – весело поинтересовалась она.
– Пошла ты на х..! – сорвался Трубопроводов, которому было совсем не до веселья.
Кобыла достала прямо из воздуха двойной лорнет, через который внимательно посмотрела на Трубопроводова.
– М-да… – задумчиво сказала она, – пожалуй, я лучше зайду в другой раз.
– Не бросай меня здесь! – взмолился Трубопроводов.
– Я не брошу, – решила она, – если ты не будешь бросаться.
Довольная своим каламбуром, она весело заржала.
– Я не буду бросаться, – жалобно пообещал он.
– Хочешь чаю? – поинтересовалась, вдруг, Кобыла.
– Еще как хочу! – радостно выпалил Трубопроводов, который хотел чего угодно, но только за пределами этого белесого кошмара.
– Тогда пошли.
В следующее мгновение они оказались в небольшом ресторанчике на вершине горы. Стены зала были увешаны фотографиями разбившихся альпинистов.
– Нам не подадут чай, пока ты не успокоишься, – доверительным шепотом сообщила Кобыла.
– Ты предлагаешь мне успокоиться, когда там со мной делают непонятно что?!
– С тобой никто ничего не делает. Ты находишься здесь. За этим столом и, что бы ни случилось, тебя это не коснется.
– Но…
– Ты – это не твоя плоть. Тем более, что с ней тоже ничего не случится. Сейчас ты подробно рассказываешь о себе. Всё, кроме того, что касается меня. Об этом им знать не обязательно. Потом, когда они убедятся, что ты не связан с Псами, тебя уложат баиньки и больше не станут мучить.
– О каких ещё, псах ты говоришь?
– Неважно. Какой предпочитаешь чай?
– Не знаю. Я не разбираюсь в чаях. Закажи на свой вкус.
– А ты уверен, что он у нас одинаковый?
– Чтобы узнать ответ на этот вопрос, нужно, чтобы кто-то попробовал на вкус вас обоих, – сказал Ты, подсаживаясь за их стол.
– Ты?! – удивился Трубопроводов.
– Ну, нет, извините, конечно, но я никого из вас пробовать не хочу.
– Тогда, может, попробуешь вместе с нами чаю? – предложила Кобыла, хитро подмигнув.
– Кстати, а вы в курсе, что главная причина антисемитизма кроется в подсознательной фаллической зависти к пейсам? – спросил Ты.
– В таком случае ненависть к неграм можно объяснить подсознательной ассоциацией цвета негритянской кожи и человеческих фекалий. Другими словами, цвет кожи негров, напоминая цвет кишечных оправлений, подсознательно включает агрессию, как защитную гомофобную реакцию, направленную против собственной латентной гомосексуальности расистов, – выдала Кобыла.
– А ты что об этом думаешь? – спросили они в два голоса, повернувшись к Трубопроводову.
Трубопроводов медленно открыл глаза. Как и предсказывала Кобыла, он лежал в чистой постели. Перед тем, как его уложить, похитители вымыли его в ванной и облачили в чистое белье. Скорее всего, свое он безнадёжно испачкал. Было уже темно, и сквозь незашторенное окно в комнату пробивался лишь свет далекого фонаря. Посмотрев в окно, Трубопроводов увидел темный, безжизненный соседний дом, служивший своим хозяевам дачей.
Подойдя к двери, он обнаружил прилепленную к ней скотчем записку: "Постучи". Чувствуя себя Алисой, он затарабанил в дверь.
Открыла похитительница.
– Как ты себя чувствуешь? – спросила она, не заходя в комнату. В её голосе чувствовалось тепло.
– Как будто меня выловили из микроволновки, – признался Трубопроводов.
– Это скоро пройдет. Препарат не вредит людям. После чашки кофе будешь, как огурчик. Я пока сварю, а ты поищи что-нибудь подходящее в шкафу и спускайся к нам, – и, знаешь что… – она немного помедлила, затем продолжила, – ты на нас не обижайся. Мы думали, что ты один из них. Нас ввели в заблуждение.
– Хорошо, – ответил Трубопроводов, решивший не упорствовать в своей обиде.
В шкафу была груда шмотья и, после небольшого экскурса по барахлу, Трубопроводов сумел отыскать относительно подходящую футболку, свитер и джинсы. Одевшись, он спустился вниз.
Большую часть первого этажа занимала огромная гостиная. Там, за столом, сидел давешний похититель и приводил в порядок странного вида пистолеты. Рядом, на подносе, стояли три чашки свежего ароматного кофе.
– Привет, – сказал похититель, – меня зовут Дима.
– А меня – Марина, – представилась женщина, входя в гостиную с блюдом пирожков в руках.
– Максим, – представился, на всякий случай, Трубопроводов.
– Прошу к столу, – пригласила Марина.
– Готов к охоте? – спросил Трубопроводова Дима.
– Надеюсь, не в качестве добычи? – ответил он, придя в себя и несколько осмелев.
– Мы хотим, чтобы ты все увидел своими глазами.
– Своими глазами, так, своими глазами.
Погрузив оборудование в стоящую в гараже "девятку", они сели в машину – Дима за руль, а Марина с Трубопроводовым на заднее сиденье, и отправились на ночную охоту.
Судя по тем пейзажам, которые проносились за окнами машины, они находились в одном из небольших подмосковных городков. Минут через 20 Дима свернул в какой-то гаражный кооператив.
– Приехали, – сказал он, останавливаясь у въезда в один из гаражей.