Едва договорив, она расхохоталась. Смех перешел в истерику, лицо покраснело, из глаз полились слезы.
- О чем ты говоришь? - спросил Бобби у Стива, пытаясь перекричать Луис.
- Сюзан Мэрли! Спите мужиками за деньги, - встрял Оуэн Рид. - Верно, Лиз?
- Или за пачку сигарет, как я слышал, - добавил Стив.
Лиз посмотрела на эту троицу: на Луис, Оуэна и Стива.
Их глаза были пусты, как бездонные колодцы. Бессмысленный, одичавший взгляд. Зрачки увеличились и в следующую секунду стали меньше. Точно так же могла делать Сюзан.
- Да иди ты! - весело сказал Бобби - тем же голосом, каким он передразнил миссис Уиллоу в библиотеке. Голосом слабой, никчемной вещи, шестерки. Словно его друзья удачно пошутили. - Где можно взять пиво?
- Для Мэрли здесь ничего нет, - сквозь смех ответила Луис, загораживая рукой полную упаковку.
Бобби смущенно заерзал.
- Я неважно себя чувствую, - сказала Лиз, повернувшись к нему.
Он кивнул.
- О’кей, я отвезу тебя домой.
К тому моменту Лиз уже вскочила на ноги и быстро направилась к двери. Она быстрее парня дошла до машины и прислонилась к ней, едва сдерживая слезы. Она должна была предвидеть этот кошмар… Зачем только позвонила ему! С ней сыграли жестокую шутку, в которой Бобби тоже участвовал. Лиз была их главным трофеем, и сейчас они смеются над изгоем школы!
Подойдя к машине, Бобби открыл девушке дверь. Всю дорогу они молчали.
- Прости, - прошептал он, остановившись у ее дома.
Каково же было изумление Лиз, когда на следующий день Бобби позвонил ей и пригласил покататься. Вопреки здравому смыслу девушка согласилась. Они поехали по шоссе на север, через мост и дальше куда глаза глядят. Когда они достигли Пенобскот-Каунти, дождь прекратился.
- Заметила, что нигде не льет так, как в Бедфорде? - сказал Бобби.
- Да.
- Ты никогда не думала, что наш город проклят?
Лиз пожала плечами.
- Кем?
- Не знаю… самим собой, может быть. Или делами, которые там творятся.
- Вероятно, и людьми, - ответила она.
- Например?
Лиз промолчала, но было очевидно, что она имела в виду Сюзан.
- М-да… полагаю, и такое возможно, - согласился Бобби. Он кивнул на дорогу. - Знаешь, иногда мне хочется просто ехать и ехать.
- Точно, - сказала Лиз. - Давай вместе сбежим. Думаю, нашего остроумия хватит, чтобы выжить.
Он весело рассмеялся. Затем вдруг сказал:
- Ты прелесть!
Лиз опустила глаза, думая, что он шутит над ней.
- Нет, серьезно! Мне очень нравится твоя улыбка.
Она нервно усмехнулась, стараясь сохранить серьезное выражение лица.
- Спасибо…
- Хм, так забавно, я наблюдал за тобой на математике. Сидишь прямо напротив меня, всегда задумчивая… В твой адрес вечно говорят плохие вещи, но ты будто не замечаешь. Иногда я вижу, как ты сама себе улыбаешься. В жизни еще не встречал таких лучезарных людей!
"Наверное, это и есть счастье", - подумала Лиз. На душе стало хорошо и в то же время больно, захотелось плакать. Неужели нашелся человек, который смотрел на нее и знал, что она достойна большего!
Бобби протянул ей руку. Взявшись за нее, Лиз снова чуть не разрыдалась.
- Честно, - сказал он, - я не ожидал, что так получится… с ребятами.
- Что именно?
- Ну, на фабрике. Я бы с тобой так не поступил. - Его голос звучал на октаву ниже обычного.
Лиз молча кивнула.
- Ты нравишься им, уверяю тебя!
- Нет, Бобби. И ты знаешь это.
Впереди показался знак: "Канада: 60 миль". Они ехали уже три часа.
- Пора возвращаться, - сказала Лиз. - Идет дождь, а мы так далеко от Бедфорда. Никогда не знаешь, что произойдет с мостом. И сможем ли мы вообще вернуться.
Они вздохнули в унисон, и наследующем повороте Бобби развернул машину к югу, в сторону Бедфорда.
- Меня, кстати, они тоже не особо жалуют, - сказал он.
Кажется, не одна Лиз мечтала вырваться из плена.
* * *
Вскоре они начали встречаться. Первый раз они занялись сексом летом, на заднем сиденье его машины. Лиз не ожидала, что будет так больно, и по окончании, чувствуя сильное изнеможение, даже не старалась казаться довольной. В тот же вечер, возвращаясь домой, они почти не разговаривали. Оба были потрясены: ведь думали, что случится нечто волшебное, а вышло совсем наоборот.
Потом они попробовали еще. И еще, и еще… до тех пор, пока Лиз не понравилось. Прошел уже целый месяц, и Лиз призналась Бобби, что секс - лучшее, что есть в этом мире. После американских горок, разумеется.
Они каждый вечер созванивались. Бобби говорил, что счастлив идти в постель и ощущать на простынях ее запах, представлять Лиз рядом с собой. Часто после его тренировок по баскетболу они шли в "Дагаут", где Лиз заказывала диетическую "колу", а Бобби - газировку из корнеплодов и картофель с сыром, на который она вечно покушалась. Они много разговаривали, а иногда просто сидели, не произнося ни слова. Знакомые ребята, приходя в кафе, здоровались с Бобби, но игнорировали Лиз. Влюбленным было все равно: они представляли, что живут в собственном мире, где нет никого, кроме них.
Осенью Бобби уедет на учебу в Бодуин. Если отметки Лиз по химии останутся на должном уровне, УМО предоставит ей первый год обучения бесплатно.
Они часто вдвоем выдумывали смешные имена для будущих детей. Бобби нравились Дилан и Томас, а Лиз предлагала назвать ребенка Персивиллом Сиропчиком - чтобы воспитать чувство юмора. Но она постоянно себе напоминала, что все эти планы - выдумка, игра. По утрам, смотря в зеркало, Лиз говорила себе: "Это долго не протянется. Не впадай в зависимость".
Сейчас она просто жила, наслаждаясь своим счастьем, покуда это было возможно.
ГЛАВА 11
Когда Богарт был королем
Бобби Фулбрайт любил сигареты, особенно "Лаки Страйк". Этот сорт был особенно популярен в давние времена, когда умели снимать хорошие фильмы и Хэмфри Богарт считался королем.
Курил Бобби крайне редко (пускай история про "никогда не вырастешь" - чистый вымысел, но оставаться на веки вечные с ростом в пять футов он не собирался). В его нагрудном кармане лежала пол у вы куренная смятая пачка, которую Бобби повсюду таскал с собой. После секса в машине он доставал ее и тряс, пока не выпадала одна сигарета. Вцепившись в нее зубами, он говорил с французским акцентом: "Пошли со мной, моя маленькая теплая картошечка, и я покажу тебе мир". Лиз это очень забавляло.
Сегодня ему скорее всего не доведется покурить постсовокупительные "Лаки".
Поездка к Сюзан Мэрли… никто же не навещал ее, даже семья! Ни у кого, включая Бобби, и желания такого не возникало - пообщаться с девушкой из ночных кошмаров.
Он так и не понял, почему именно сегодня, в первый день дождя, Лиз настаивала на странном воссоединении родственников. Правда, потом Бобби вспомнил, что была пятая годовщина смерти ее отца. Это немного прояснило ситуацию. В конце концов, какими бы ни были их отношения, семья есть семья.
Он позвонил Лиз сообщить, что задержится: сперва надо было уложить младших братьев-близнецов.
- Ты не против?
- Нет, все в порядке, - ответила Лиз.
По ее голосу нетрудно было догадаться, что девушка лжет. Лиз весь день ходила какая-то странная - Бобби сразу это заметил и понял, что случилось нечто страшное, раз ей так сильно захотелось увидеть свою ненормальную сестру. Поэтому он старался как можно быстрее покончить с делами по дому.
- Какую вам историю рассказать сегодня? - спросил он у близнецов, ворочавшихся на простынях с изображением человека-паука.
Бобби было тринадцать, когда мальчики родились, и он чувствовал себя скорее их дядей, нежели братом.
- Страшилку давай! - воскликнул непоседливый Алекс. Он начал скакать на кровати. - Как в тот раз!
- Не надо! Ненавижу эти истории! - завопил из своей постели Майкл.
Бобби терпеливо ждал, пока малыши успокоятся. Страшилок он рассказывать не станет, потому что в отличие от обожавшего их Алекса Майкл не мог потом уснуть и часто приходил в спальню родителей, забираясь к ним в постель. В результате отец приказал исключить из репертуара сказки про кровавые розы и людей с крюками вместо рук. Бобби сделал свой неопровержимый вывод: родители вели бурную сексуальную жизнь.
- Страши-илку-у! - настаивал Алекс, грозно улыбаясь Майклу. - Бобби, давай рассказывай скорее!
- Нет, книга. И вы оба должны согласиться! Книга, и ничего больше. У меня сегодня еще встреча с Лиз.
- Ненавижу ее, - проворчал Алекс.
Это слово появилось в его лексиконе совсем недавно, и он использовал по поводу и без.
- А мне кажется, ты воняешь, - ответил Бобби.
- Я?! - взвыл мальчик. - Нет! Я не воняю!!! А вот она - плохая, и я ненавижу ее! Она ходит на кладбище по ночам и выкапывает людей.
Вот три вещи, которым научились его младшие братья в детском саду: кубики, алфавит и как издеваться над семьей Мэрли. Им же не объяснишь, что Лиз - это не Сюзан.
Бобби бросил на него свирепый взгляд.
- Прости… - сказал Алекс.
Можно было бы прочитать им нотацию о том, как умные люди не слушают всяких неудачников, но часы показывали уже почти девять. В ушах Бобби снова раздался голос Лиз - холодный, напомнивший ему их первое так называемое свидание на фабрике. Как потом она сидела в его машине по дороге домой, замерев и пытаясь делать вид, что ничего не произошло. Естественно, он позвонил Лиз на следующий день - нельзя же было все так оставлять. И потом, через день… еще и еще. Он сам не заметил, как у них закрутился роман.
Бобби посмотрел в сторону Майкла - как на более адекватного собеседника.
- Так, мне нужно сегодня уйти. Ребят, вы мне друзья или кто? Не хотите, чтобы я веселился? Вот вы, значит, какие.
Майкл выглядел потерянным, словно выбирал между любимой плюшевой игрушкой и своей левой рукой.
- Настоящие друзья ведь помогают друг другу?
- Да, - ответил Майкл.
- Ладно, выберем книгу, - согласился Алекс.
Решили взять "Три сердитых козла", и Бобби, читая историю, прыгал по комнате и блеял, изображая самого старого из них. После этого он быстренько выскользнул из комнаты - прежде чем близнецы начали уговаривать его продолжить. У них была своя логика: одна книга - значит нужно читать дважды.
Проходя по коридору мимо ванной, Бобби увидел вертевшихся перед зеркалом сестер. Первая училась в седьмом, другая - в восьмом классе, и обе считали себя чуть ли не богинями моды.
У Маргарет были темные волосы и бледная напудренная кожа. Она красила ногти черным, постоянно облезавшим лаком и носила широкие вельветовые штаны на бедрах.
Бобби сунулся в дверной проем.
- Привет, дети, - с улыбкой сказал он.
- Дети, - насмешливо повторила Маргарет. Кэтти широко улыбнулась.
- До боли серьезная девушка-гот, - протянул Бобби, задрав подбородок.
Маргарет захлопнула перед ним дверь.
- Заткнись, коротышка!
Бобби рассмеялся.
Следующей остановкой была комната родителей. Они вдвоем сидели за письменным столом, и мама старательно "вбивала" в компьютер множество чисел. На ней был любимый голубой велюровый костюм, в котором она всегда ходила по дому. Он сильно обтягивал ее полные бока, запястья и щиколотки - видимо, так мать воображала себя постаревшей Дженнифер Лопес.
Отец был одет в больничный халат. Иногда он подолгу не снимал его, расхаживая со стетоскопом на шее - будто доказывая, что он все еще врач.
- Мама пытается научить меня пользоваться быстрым расчетом, - сказал он, кивнув на компьютер.
- Чья мама? Твоя или моя?
- Вот умный, наглец.
- Да уж, в отличие от тебя, Адам! - вставила мама, не отрываясь от экрана. - Смотри, как все просто: тянешь "мышкой" вниз нужное количество и… о, все выпрыгивает!
- Так. Теперь ты говори, - с иронией обратился отец к Бобби.
- У меня встреча с Лиз, ненадолго.
- Хорошо, но будь осторожен, - сказала мама.
- У него ж было сексуальное воспитание в школе, - заметил отец.
- Адам!!!
В следующую секунду между ними вспыхнула шутливая дискуссия, и о присутствии Бобби они уже забыли. Он вышел из комнаты.
* * *
Несмотря на то что родители сразу показали свое отношение к Лиз (отец заявил, что она слишком хрупкая, а мама - что Бобби зря тратит время, было ясно, что им просто не нравилось ее родство с Сюзан Мэрли), они никогда не спрашивали, куда сын направляется и во сколько вернется. Они знали, что он не попадет в больницу из-за глупой драки, как Оуэн Рид, и никогда не станет принимать метамфетамин, как дети южного района, основавшие целую лабораторию. Ничего крепче гашиша Бобби не употреблял. Особенно с тех пор, как начал встречаться с Лиз, считавшей полбанки пива убойной дозой. Один-единственный раз в четырнадцать лет он приполз домой, облевав все вокруг. Но и то Бобби убрал за собой, а на следующий день встал на рассвете и приготовил сестрам завтрак, пока мама кормила близнецов из бутылочки. Ответственность была для него как для самого старшего главной чертой. И все же родительское доверие иногда заставляло его чувствовать себя одним из тех идиотов, что раскладывали книжки в библиотеке Корпуса Кристи в надежде получить лишние пятьдесят центов.
Бобби вышел на улицу, под дождь. Зубы застучали от холода, и он вприпрыжку бросился к подаренному родителями на восемнадцатилетие "эксплореру", чтобы согреться. Ощущая полную свободу действий (какого черта, баскетбольный сезон уже закончился; хотя какая разница, он все равно не вставал со скамьи запасных), Бобби зажег сигарету и погрузился в долгожданное состояние покоя и расслабленности.
Выехав на дорогу, он взглянул на дом. В окнах виднелись сестры, родители и мягкое свечение ночника в комнате близнецов. Как здорово, подумал Бобби, что все эти люди, собравшиеся под одной крышей, были его семьей. Но еще лучше, решил он, когда-нибудь убраться отсюда.
ГЛАВА 12
Тело
Бобби припарковался рядом с домом Мэрли. Лиз села в машину.
- Приветик, - сказал он и поцеловал ее, щекоча верхнюю губу едва появившимся пушком.
Она поморщилась.
- От тебя пахнет табаком!
- Ага.
- Я думала, ты куришь только после секса. Или… у тебя на заднем сиденье резиновая женщина? - Предположение Лиз шокировало его, и девушка расхохоталась. - М-да, прости.
- Не смешно! Идиотская шутка.
- А труп? Может, у тебя труп где-то спрятан, а я и не знаю?.. - продолжила она расспросы, смеясь и уже не в состоянии себя контролировать. Честно говоря, она надеялась, что сохранит спокойствие, но попытки провалились. Все, приехали, крышу окончательно сорвало. Серое вещество отказалось работать.
- Да что с тобой такое? - возмутился Бобби. Ему претило употреблять слова "труп" и "секс" в одном предложении. А термин "трахаться" был для него за гранью добра и зла.
Лиз хохотала без остановки.
- Алле! - слышала она его голос уже где-то вдалеке. - Эй…
Парень так мягко сказал "эй", словно думал, что она плачет. Лиз только громче рассмеялась. Бедный глупенький Бобби считал себя слишком грубым! Ему нравился Элиот Смит, и всякий раз, слушая "Needle in the hay" ("Игла в стоге сена"), он великолепно подражал серьезности и говору певца. Он отождествлял себя с больным наркоманом из Орегона, заколовшим себя до смерти. Глупый Бобби с его идеальной семьей. Конечно, человек может быть каким угодно, если не с чем бороться.
- Ли-из!
Она притихла. Бобби начал стучать по ее спине, будто она подавилась.
- Я в… порядке, - выдавила Лиз.
- Неужели, - тихо проворчал он, прижимая ее к себе.
Лиз ощутила его тепло. У Бобби всегда даже кончики пальцев были согреты. Видимо, мама с детства поила его горячим шоколадом и уберегла от замерзания на всю оставшуюся жизнь.
- Так. В чем дело? - спросил он.
Лиз не ответила. Она смотрела в сторону дома: в подвале все еще горел свет. Мама не пошла на работу? Наверное, прячется. И выйдет сейчас в шапке из газеты. "Здравствуй, Бобби, - скажет она. - Лиз опять рассказывает сказки? Поразительное воображение! Как выдумает что-нибудь… Представляешь, однажды в детстве она сказала мне, что видела в подвале монстра. Так вот, это оказался ее собственный отец. Моя пухленькая выдумщица!"
- Я даже не знаю, как мне быть…
- О чем ты?
"О том, что я неуверена, могу ли доверять себе. Вдруг я и вправду сошла с ума? Мне кажется, твои бывшие друзья были правы - со мной что-то не так".
- Ох… не знаю!
- Ну-у.
Бобби потянулся к ней. Лиз видела, что он хотел обнять ее, но вместо этого откинулся обратно, на спинку сиденья. Да, симпатичный… но он никогда не сможет прочитать ее мысли. Никогда у него не получится крепко обнять ее и успокоить словами "все будет хорошо"…
- Не хочешь рассказать мне? - спросил Бобби.
- А толку-то…
- Как там, на кладбище? Я слышал, ты ходила туда сегодня - Маргарет видела тебя. Почему ты ничего не сказала мне? Я бы пошел с тобой.
- Все нормально.
- Сегодня годовщина смерти твоего отца, верно?
- Да, пять лет. Мама наверняка запрется в своей комнате и устроит вечеринку.
Он фыркнул.
- Ты поэтому хочешь увидеть Сюзан?
Лиз покачала головой.
- Так, ты вообще собираешься сказать, зачем вытащила меня сегодня?
- Затем, что Сюзан - моя сестра, и я должна навестить ее. Просто хочу заскочить ненадолго, спросить - может, ей что-то нужно.
В последний раз Лиз навещала Сюзан примерно год назад. Она отправилась к сестре после школы на велосипеде. Появившись на пороге, Сюзан взглянула на нее сверху вниз, затем открыла дверь шире - показать, что не одна. В комнате был странный жирный тип с дыханием, похожим на предсмертные возгласы.
- Ты серьезно хочешь к ней поехать? - спросил Бобби.
- Да.
- Я думал, ты шутишь.
- Да… ну… вообще все это так сложно…
- Нелегко, прямо скажем, - процедил он сквозь зубы.
Лиз поняла, что Бобби начал злиться. Она знала: люди приходят в ярость, когда им некомфортно. Наверное, сейчас он ее бросит. Все к тому и шло.
Выехав на дорогу, Бобби повернул на Честнат-стрит.
- Сюзан живет в другой стороне, - сказала Лиз.
- Неужели?
Он ехал, вцепившись в руль и так плотно стиснув зубы, что казалось, челюсть вот-вот сломается.
- Не хочешь повернуть?
Бобби не реагировал.
Снег местами растаял, и на каждом повороте под колесами "эксплорера" слышался плеск воды. На Нуд-стрит рабочие расчищали канавы. Каждый год они делали одно и то же, но дороги всегда затапливало.
- Ну? - спросил он.
Они остановились на вершине холма, рядом с лесом, где иногда, выключив фары, занимались любовью. Лиз прищурилась и посмотрела в сторону деревьев. Возможно, Сюзан была там, ждала ее во тьме.
Бобби выключил зажигание.
- Что ты делаешь? - недоумевала Лиз.
Парень откинулся на спинку сиденья. Теперь он выглядел не столько злым, сколько грустным.
- Помнишь, как мы впервые сюда приехали? Я еще сказал тебе, что делал это с Андрэа Йоргенсон. Так вот я солгал. Ты ведь наверняка знала?
- Да.